Глава 9

– Как дела, лузер? – Я группируюсь за секунду до того, как плечо Кайла Макналти врезается в мое плечо, поэтому спотыкаюсь, но на шкафчики не налетаю. – Твой придурок брат все еще в городе?

– Пошел ты, Макналти!

Это мой стандартный ответ Кайлу независимо от ситуации, и он всегда подходит.

Кайл стискивает зубы, и Тео позади него усмехается. В начальной школе я вместе с ними играл в футбол; тогда мой отец еще надеялся, что из меня выйдет второй Деклан. В то время мы не были друзьями, но и ненависти друг к другу не испытывали. Это началось в средней школе.

– Пусть, к черту, держится подальше от моей сестры, – злобно говорит Кайл.

– Деклану дела нет до твоей сестры, – отвечаю я.

Это правда и на девяносто процентов причина того, что Кайл меня не выносит. Он хмурится, надвигается на меня, и я сжимаю правый кулак.

– Малкольм, привет. – Голос звучит у меня за спиной, и кто-то тянет меня за рукав. Я оборачиваюсь и вижу прислонившуюся к шкафчику Эллери. Она стоит, наклонив голову набок, и держит в руке школьный календарь – на каждый месяц лист с пустыми клеточками, большинство из нас немедленно отправляет такие календари в макулатуру. Вид у нее озабоченный, и я почти поверил, будто она не заметила, что предотвратила драку, если б ее взгляд не задержался на Кайле на несколько секунд дольше, чем следовало. – Покажешь мне, где спортивный зал? Я знаю, что сейчас у нас собрание, но не помню, куда идти.

– Я могу тебе подсказать, – насмешливо улыбается Кайл. – Подальше от этого лузера.

Я вспыхиваю от ярости, но Эллери рассеянно ему кивает.

– О, привет, Кайл. Ты знаешь, что у тебя расстегнута ширинка?

Кайл автоматически смотрит на свои брюки.

– Ничего подобного, – жалуется он, тем не менее поправляет ее, а Тео насмешливо фыркает.

– Идемте, ребята, – подходит к нам сзади тренер Гэнон, хлопает по плечу Кайла и Тео. – Вы же не хотите опоздать на собрание.

Первый урок сегодня отменили, чтобы согнать всю школу в спортзал для восторженных речей о футбольном сезоне и объявления о выборах королевского двора осеннего бала. Другими словами, это шоу Кайла и Тео.

Они идут по коридору за тренером Гэноном. Я поворачиваюсь к Эллери, которая снова занялась календарем. Меня поразило то, как легко она осадила Кайла, но и смутило, что она посчитала, будто должна это сделать. Она поднимает на меня окаймленные густыми ресницами глаза, такие темно-карие, что они кажутся почти черными. Когда щеки девушки слегка розовеют, я осознаю, что таращусь на нее. Снова.

– Не нужно было этого делать, – произношу я. – Я могу сам справиться с этими ребятами.

Боже, я говорю, как надувшийся от гордости малолетка, который пытается изображать из себя крутого. Кайл прав. Я действительно лузер.

Эллери продолжает вести себя так, будто не слышала моих слов.

– Каждый раз, когда я вижу Кайла, он с кем-нибудь ведет себя как сволочь, – говорит она, запихивая календарь в сумку и подтягивая ее повыше на плечо. – Не понимаю, почему с ним все здесь так носятся? Что вообще в нем находит Брук?

Это явная смена темы, но и справедливый вопрос.

– Черт его знает.

Мы вливаемся в поток учеников, идущих по коридору в спортзал.

– Что он говорил о своей сестре? – спрашивает Эллери. – Она здесь учится?

– Нет, она старше. Лиз была в классе Деклана. Они месяца три встречались в старшем классе, и она была вроде как помешана на нем. Он бросил ее ради Лейси.

– А. – Эллери кивает. – Полагаю, ей это не понравилось?

– Это еще мягко сказано.

Мы входим в двойные двери спортзала, и я веду Эллери в самый дальний угол трибун, где всегда сидим мы с Мией. С прошлой недели Эллери и Эзра сидят вместе с нами во время ланча, и мы обмениваемся обычной информацией: говорим о музыке, фильмах и разнице между Калифорнией и Вермонтом. Я впервые наедине с Эллери с того раза, когда встретил ее с чемоданом – и как и тогда, мы не тратим время на любезности и сразу переходим к неприятным вопросам. Сам не знаю почему, но я говорю ей:

– Лиз некоторое время не ходила в школу и в итоге осталась на второй год. Ей пришлось проучиться два лишних года, чтобы окончить школу.

У Эллери округляются глаза.

– Ничего себе, правда? Только из-за того, что ее бросил парень?

Я сажусь на верхнюю скамейку трибун. Эллери усаживается рядом, снимает через голову сумку и ставит у ног. Сейчас ее волосы кажутся более послушными по сравнению с тем, какими они были при нашей первой встрече.

– Ну, начать с того, что она не очень-то хорошо училась, – говорю я. – Но Макналти обвинили Деклана. Поэтому Кайл ненавидит и меня.

Эллери разглядывает потолочные балки. С них свисает куча флагов спортивных команд Эхо-Риджа за много лет: пара дюжин футбольных, баскетбольных и хоккейных. Для такой маленькой школы Эхо-Ридж проводит много чемпионатов.

– Это несправедливо. Тебя не должны винить за то, что происходит с твоим братом.

У меня такое чувство, что мы говорим уже не о Лиз Макналти.

– Добро пожаловать в жизнь маленького городка. Ты настолько хорош, насколько хорошо самое хорошее, сделанное твоей семьей. Или самое плохое.

– Или самое плохое, что было сделано с ней, – задумчиво произносит Эллери.

И тут до меня доходит, почему общение с Эллери кажется иногда таким привычным: потому что мы две стороны одной медали. Мы оба связаны с одной из неразгаданных тайн Эхо-Риджа, только ее семья оказалась жертвой, а в моей имеется подозреваемый. Мне следует сказать ей что-нибудь успокаивающее насчет ее тети или хотя бы дать понять, что я знаю, о чем она говорит. Но пока я подбираю подходящие слова, справа от нас слышится громкое: «Приве-е-е-ет!»

К нам с топотом шагает Миа, за ней – Эзра. Оба они в черно-белых футболках «Фермы страха», и, когда я поднимаю брови, Миа оправдывается, скрестив на груди руки.

– Мы не договаривались, – говорит она, опускаясь на скамейку рядом со мной. – Чистое совпадение.

– Мысли витают в воздухе, – пожимает плечами Эзра.

Я забыл, что на этой неделе близнецы начали работать на «Ферме страха». Половина школы работает; я один из немногих из средней школы Эхо-Риджа, кто никогда не подавал туда заявку. Даже если бы она не напугала меня до смерти, когда я был младше, слишком многое там связано с Лейси.

– Ну, и как идут дела? – обращаюсь я к Эллери.

– Неплохо, – отвечает она. – Мы проверяем браслеты на входе в «Дом ужасов».

– Первоклассная работа, – с завистью говорит Миа. – Вы, ребята, понравились Брук. Это намного лучше, чем подавать малышам сладкое.

Миа не в восторге от детей младше двенадцати, но она застряла в детском секторе с первого сезона на «Ферме страха». Сколько она ни просит ее перевести, начальник не реагирует. Миа со вздохом подпирает подбородок рукой.

– Ну, поехали. Наконец-то мы узнаем тайну, кто станет третьим на выборах королевы осеннего бала.

Нижние места на трибуне начинают заполняться, и тренер Гэнон направляется к помосту у стены.

– Вив Кэнтрелл? – предполагает Эзра. – Она постит в «Инстаграме» фотографии своего платья.

Миа корчит ему гримасу.

– Ты подписан на Вив в «Инстаграме»?

Он пожимает плечами.

– Ты же знаешь, как это. Она подписалась на меня, я в ответ подписался на нее в минуту слабости. Насчет бала она постит много. – Лицо Эзры делается задумчивым. – Хотя не думаю, что у нее есть парень.

– Ты должен отписаться, – советует Миа. – Про Вив гораздо больше информации, чем нужно любому человеку. Во всяком случае, у нее нет ни малейшего шанса попасть в королевский двор. Может, Кристи Капур повезет. – В ответ на вопросительный взгляд Эзры она добавляет: – Она в школьном совете, и нравится народу. Плюс она, ну, одна из трех других цветных учеников в нашем классе, поэтому, голосуя за нее, можно почувствовать себя прогрессивным.

– А кто остальные? – спрашивает Эзра.

– Кроме меня? Джен Бишоп и Трой Лэткинс, – говорит Миа, затем переводит взгляд с него на Эллери. – А может, и вы, ребята? Вы латины?

Эзра пожимает плечами.

– Вполне возможно. Мы нашего отца не знаем. Но Сейди говорила, что его звали то ли Хосе, то ли Хорхе, поэтому все может быть.

– Ваша мама – легендарная личность, – с восхищением говорит Миа. – Она тоже была королевой осеннего бала, да?

Эзра кивает, удивленно хлопая глазами.

– А откуда ты вообще узнала? – спрашиваю я.

Миа пожимает плечами.

– От Дейзи. Она спец в истории осенних балов Эхо-Риджа. Наверное, потому что была участницей. – Под любопытным взглядом Эллери она добавляет: – Моя сестра. Окончила школу пять лет назад. Всегда подружка невесты и никогда невеста, если под невестой понимать королеву осеннего бала.

Эллери с интересом наклоняется вперед.

– Она завидовала?

– Если и да, ты никогда об этом не узнала бы, – отвечает Миа. – Дейзи сделана из «конфет и пирожных и сластей всевозможных».

Идеальная корейская дочь. До недавнего времени.

Микрофон на помосте скрежетом отзывается на стук по нему тренера Гэнона.

– Работает? – кричит он.

Половина зала послушно смеется, другая – не обращает внимания. Я присоединяюсь ко второй группе и отключаюсь от него, исподтишка достав телефон. От Деклана нет вестей с момента нашей встречи в «Таверне Буковски». Ты все еще здесь? – посылаю я сообщение.

Доставлено. Прочитано. Ответа нет. И так всю неделю.

– Доброе утро, школа Эхо-Риджа! Готовы встретить свой королевский двор?

Я поднимаю голову, услышав, что голос изменился, и подавляю стон при виде на помосте Перси Гилпина. Перси президент выпускного класса, и все в нем меня утомляет: его энергия, шапка пружинистых волос, его постоянное стремление к школьным выборным должностям и его фиолетовый блейзер, который он надевает на все школьные мероприятия с тех пор, как мы перешли в старшие классы. Еще он водит дружбу с Вив Кэнтрелл, и это, вероятно, все, что нужно о нем знать.

– Давайте начнем с джентльменов! – Перси вскрывает конверт широким жестом, словно собирается объявить победителя в номинации на «Оскара». – Мы будем выбирать короля из этих трех отличных ребят. Поздравляем Тео Кулиджа, Кайла Макналти и Троя Лэткинса!

Эзра озадаченно наблюдает, как Перси поднимает руки среди криков и возгласов.

– Что с этим чуваком? Он похож на ведущего старой телевикторины, только в теле подростка.

– В самую точку. – Зевая, Миа крутит на большом пальце кольцо. – Все прошло, как и ожидалось. Наверное, я рада за Троя. Он не полный придурок. Хотя и не выиграет.

Перси выжидает, пока парни похлопают друг друга по спине и ударят друг друга по ладоням, затем открывает другой конверт.

– А теперь настал черед леди, которые, может, и последние, но не менее важные. Школа Эхо-Риджа, давайте обнародуем имена – Кэтрин Нилссон, Брук Беннетт и… – Он делает паузу, поднимает глаза и снова смотрит на лист бумаги у себя в руках. – М-м…

Проходит еще секунда, и народ начинает ерзать на скамейках. Некоторые хлопают и свистят, наверное, подумав, что он закончил. Перси откашливается, и ответный скрежет микрофона заставляет всех поморщиться.

Миа наклоняется вперед, озадаченно хмурясь.

– Постойте. Перси Гилпин потерял дар речи? Прекрасное, но необычное зрелище.

Перси поворачивается к тренеру Гэнону, который нетерпеливым жестом предлагает ему продолжить.

– Простите, – говорит Перси, снова прочищая горло. – На секунду отвлекся. М-м… итак, поздравляем Эллери Коркоран!

Эллери застывает в изумлении.

– Какого черта? – спрашивает она, и ее щеки покрываются красными пятнами, когда редкие аплодисменты прокатываются по аудитории. – Как это случилось? Это какая-то ерунда. Меня здесь никто не знает!

– Не сомневайся, знает, – говорит Миа.

В этот момент слышится выкрик:

– Кто?

Раздается приглушенный смех.

Однако Миа права; все знают, кто такие близнецы Коркоран. Не потому, что они заметные фигуры в школе, а потому, что Сейди Коркоран, которая почти добилась успеха в Голливуде, не вмещается в здешние рамки.

И потому, что Сара Коркоран является первой девушкой Эхо-Риджа, с которой случилось несчастье.

– Дай пять, принцесса! – говорит Эзра. Эллери не отвечает, и он поднимает ее ладонь и хлопает по ней своей. – Что за мрачный вид. Это же здорово.

– Это какая-то ерунда, – повторяет Эллери. Перси все еще выступает, рассказывая о собрании футбольных болельщиков, которое пройдет на следующей неделе, и внимание аудитории уже начало рассеиваться. – Я хочу сказать, вы за меня голосовали?

– Нет, – отвечает Эзра. – Но не принимай это на свой счет. Я ни за кого не голосовал.

– А вы? – спрашивает Эллери, глядя на нас с Мией.

– Нет, – отвечаем мы оба, и я виновато пожимаю плечами. – Мы тоже не голосовали.

Эллери скручивает свои волосы над плечом.

– Я в школе меньше двух недель. Я почти ни с кем, кроме вас, не общалась. Если вы за меня не голосовали – и поверьте, я не в обиде, потому что я тоже не голосовала, – тогда зачем кому-то за меня голосовать?

– Чтобы приветствовать тебя в городе? – нерешительно предполагаю я.

Она закатывает глаза, и я не стану ее переубеждать. Даже прожив здесь меньше двух недель, она понимает, что средняя школа Эхо-Риджа не из таких мест.

В пятницу утром Кэтрин не в настроении.

Она невнимательно ведет машину – на всей дороге до школы перед знаками остановки останавливается по своему выбору. По приезде она криво ставит автомобиль между двух линий разметки, оттеснив другого ученика, который ехал в нашу сторону. Он сигналит, когда она выскакивает из машины и, хлопнув дверцей, не оглядываясь, направляется ко входу.

Это один их тех дней, когда она делает вид, что меня не существует.

Я не спеша вхожу в здание школы и, как только оказываюсь в коридоре, понимаю – что-то случилось. В воздухе пульсирует странная энергия, а обрывки разговоров, которые я ловлю, не похожи на обычные сплетни и оскорбительные выпады.

– Наверное, вломился…

– Кто-то их ненавидит…

– Может, это все-таки шутка…

– Но против Лейси ничего такого не было…

Все разбились на группы, стоят, сдвинув головы. Самая большая толпа у шкафчика Кэтрин. Поменьше – у шкафчика Брук. У меня екает в груди, когда я вижу Эзру и Эллери у своих отсеков. Эллери стоит спиной ко мне, но Эзра смотрит в мою сторону, и при виде его лица я резко останавливаюсь. Расслабленный калифорниец исчез, вид у него такой, будто он сейчас на кого-то набросится.

Подойдя ближе, я понимаю, почему.

Тусклый шкафчик Эллери заляпан ярко-красной краской. На ручке висит перекрученная кукла в красных пятнах, совсем как те, что были на кладбище. Вытянув шею, я смотрю дальше по коридору и вижу достаточно, чтобы понять – со шкафчиками Кэтрин и Брук обошлись так же. Поверх красных пятен на шкафчике Эллери намалеваны черные буквы:

ПОМНИШЬ «ТЕРРИТОРИЮ УБИЙСТВА», ПРИНЦЕССА?

Я ПОМНЮ

Эзра ловит мой взгляд.

– Как тут нагадили, – цедит он, когда Эллери оборачивается.

Лицо у нее спокойное, но бледное, уголки рта приподняты в безрадостной улыбке.

– Вот тебе и добро пожаловать в город, – произносит она.