В театре «Парнас» был вполне приятный бар, ничего особенного, просто комната с автоматической стойкой в одной стене. Старые картины и мебель погибли в Культурную Революцию, их сменил постмаоистский ширпотреб. В рабочие часы спиртное не отпускалось: начальство не верило в романтические бредни о пьяном вдохновении. Миранда, пошатываясь, вышла из ложи, налила себе содовой и села на пластмассовый стул. Она свела трясущиеся ладони книжкой и спрятала в них лицо. После нескольких глубоких вдохов пришли слезы, не очищающие рыдания, на которые она надеялась, а беззвучный, опустошенный плач. Она знала, что не заслужила катарсиса, потому что случившееся – лишь первый акт. Только завязка, или как там это называется в книгах.

– Выложилась? – спросил голос.

Миранда с трудом узнала Карла Голливуда, режиссера. Собственно, Карл был ее начальником, но сейчас не рычал и не рявкал, что уже радовало своей необычностью.

Карлу было лет сорок с хвостиком. Высоченный, за метр девяносто, крупный блондин, он носил черные, метущие по полу плащи, тутанхамоновскую бородку, а длинные волнистые волосы зачесывал назад. Он то ли жил один, то ли считал свои сексуальные пристрастия и вкусы слишком сложными, чтобы посвящать в них коллег. Все боялись его до дрожи, и Карла это устраивало; какая работа, если держаться с актером на равных.

Ковбойские сапоги простучали по вытертому китайскому ковру. Карл подошел, изъял бокал с содовой.

– Когда плачешь, не пей шипучку. Все из носа выльется. Лучше что-нибудь вроде томатного сока – восполнить израсходованный электролит. Вот что, – сказал он, гремя тяжелой связкой ключей, – нарушу-ка я правила: смешаю тебе «Кровавую Мэри». Вообще-то я делаю фирменную с табаско, как у меня на родине, но твоя слизистая и без того достаточно раздражена, так что пусть будет самая простая.

К концу этой речи Миранда отняла ладони от лица, но к Карлу так и не повернулась.

– Вроде как смешно рактировать в этой коробке, – сказал Карл. – Одиноко как-то. Раньше театр был не такой.

– Одиноко? – переспросила Миранда. – Дорого бы я дала, чтобы побыть одной!

– Если ты хочешь, чтобы я убрался…

– Нет! – Миранда сама удивилась прозвучавшему в ее голосе отчаянию. Она овладела собой и продолжала: – Нет, я совсем не о том. Просто никогда не знаешь, какую роль будешь играть. А некоторые по-настоящему выворачивают душу. Если бы мне показали сценарий того, что я говорила сегодня, и спросили, хочу ли я эту роль, я бы сказала «нет».

– Порнуха? – спросил Карл Голливуд чуть сдавленным голосом. Внезапно он рассердился, замер посреди комнаты и сжал бокал с «Кровавой Мэри», словно хотел раздавить.

– Совсем нет, – сказала Миранда, – во всяком случае, не в том смысле, какой ты имеешь в виду. Хотя фиг его знает, с чего люди возбуждаются.

– Клиент хотел возбудиться?

– Нет. Абсолютно, – сказала Миранда.

Потом, помолчав, добавила:

– Это был ребенок. Девочка.

Карл внимательно оглядел ее сверху донизу, потом вспомнил о вежливости и отвел глаза, притворяясь, будто изучает резьбу на стойке.

– Так что следующий вопрос, – сказала Миранда, успокоившись после нескольких глотков коктейля, – почему я так распалась после детской рактивки.

Карл покачал головой.

– Я не собирался его задавать.

– Но тебе любопытно.

– Что мне любопытно – мои проблемы, – сказал Карл. – Давай пока сосредоточимся на твоих. – Он нахмурился, сел напротив Миранды и рассеянно провел рукой по волосам. – Это тот большой счет?

Он имел доступ к ведомостям и знал, куда уходит ее время.

– Да.

– Я сидел на нескольких сеансах.

– Знаю.

– Не похоже на другие детские вещи. Обучалка, но мрачная. Много неадаптированных братьев Гримм. Сильно.

– Да.

– Меня удивляет, что ребенок может проводить столько времени…

– Меня тоже. – Миранда отпила еще глоток, откусила веточку сельдерея и стала жевать. – Мне кажется, – сказала она, – я воспитываю за кого-то их ребенка.

Карл впервые посмотрел ей прямо в глаза.

– И сейчас произошло что-то по-настоящему хреновое, – сказал он.

– По-настоящему.

Карл кивнул.

– Настолько хреновое, – сказала Миранда, – что я и не знаю, жива ли сейчас девочка.

Карл взглянул на претенциозные стенные часы, за полтора столетия пожелтевшие от никотиновой смолы.

– Если жива, – сказал он, – то, наверное, ты ей сейчас нужна.

– Верно. – Миранда встала и пошла к двери. Потом, раньше, чем Карл что-нибудь сообразил, она развернулась на носке, нагнулась и чмокнула его в щеку.

– Прекрати, – сказал он.

– Увидимся, Карл. Спасибо.

И она побежала по узкой лестнице, ведущей в ее ложу.

Барон Берт лежал мертвый на полу Темного замка. Принцессе Нелл жутко было смотреть на хлещущую из раны кровь, но она смело подошла и сняла с его пояса двенадцать ключей. Потом она собрала Ночных друзей в маленький рюкзачок и быстро сложила перекус, покуда Гарв упаковывал инструмент, веревки и одеяла.

Они шли по двору Темного замка к воротам о двенадцати запорах. Внезапно перед ними выросла злая королева, огромная, как великанша, окутанная громами и молниями! Слезы капали из ее глаз и обращались в кровь. «Вы убили его!» – вскричала королева. Тут Нелл поняла, что для злой мачехи это страшное горе, потому что без мужчины она становится слабой и беззащитной. «За это, – продолжала королева, – вы навсегда останетесь в Темном замке!» Она выпустила когтистую лапу и вырвала у принцессы Нелл ключи, потом обернулась огромной хищной птицей и полетела через океан в Страну-за-морями.

– Мы пропали! – вскричал Гарв. – Теперь нам никогда отсюда не выбраться!

Однако принцесса Нелл не теряла надежды.

Только королева исчезла за горизонтом, как появилась другая птица. Это был Ворон из Страны-за-морями, он часто прилетал к Гарву и Нелл, рассказывал о дальних странах и прославленных храбрецах.

– Сейчас самое время ускользнуть, – сказал Ворон. – Колдунья бьется с королями и королевами из Страны-за-морями. Привяжите веревку вон к той бойнице и спускайтесь.

Принцесса Нелл и Гарв поднялись по лестнице в бастион над воротами Темного замка. Здесь были узкие бойницы, из которых в давние времена лучники стреляли по осаждающим. Гарв привязал веревку на крюк в стене и спустил конец через бойницу. Принцесса Нелл выбросила наружу рюкзак с Ночными друзьями, зная, что им ничего плохого не будет. Потом она вылезла сама и благополучно спустилась по веревке.

– Давай теперь ты! – крикнула она. – Здесь так хорошо, ты даже не представляешь!

– Не могу! – отозвался Гарв. – Я не пролезаю в бой- ницу!

И он стал кидать ей хлеб, сыр, бурдюки с вином и маринованными огурчиками – все, что они приготовили в дорогу.

– Тогда я залезу по веревке и останусь с тобой! – великодушно предложила принцесса Нелл.

– Нет! – отвечал Гарв и отцепил веревку, так что теперь принцесса Нелл не могла к нему подняться.

– Но я без тебя пропаду! – заплакала принцесса Нелл.

– Это говорит твоя мачеха, – сказал Гарв. – Ты сильная, умная и смелая девочка, ты отлично обойдешься без меня.

– Гарв прав, – сказал Ворон, кружа над головой. – Твоя судьба – в Стране-за-морями. Торопись, пока мачеха не вернулась.

– Тогда я отправлюсь туда с Ночными друзьями, – сказала принцесса Нелл, – отыщу двенадцать ключей, вернусь и освобожу тебя из Темного Замка.

– Верится с трудом, – сказал Гарв, – но все равно спа- сибо.

У берега качался маленький челн, на котором отец Нелл когда-то обходил вкруг острова. Нелл вместе с Ночными друзьями забралась в него и стала грести.

Она гребла много часов, спина и плечи болели. Солнце село на западе, небо потемнело, все труднее было различать Ворона. Тут, к большому ее облегчению, Ночные друзья ожили. В челне прекрасно поместились принцесса Нелл, Мальвина, Питер и Уточка, но Динозавр был такой большой, что едва не опрокинул лодку; пришлось ему сесть на нос и грести, а всем остальным для противовеса устроиться на корме.

Теперь, когда греб Динозавр, челнок двигался гораздо быстрее, но под утро поднялась буря, вскоре волны уже вздымались над головами, а дождь хлестал с такой силой, что принцессе Нелл и Мальвине пришлось отчерпывать воду сверкающим шлемом Динозавра. Он сбросил свои латы, чтобы облегчить челнок, но вскоре стало ясно, что и этого недостаточно.

– Коли так, я поступлю, как пристало воину, – сказал Динозавр. – Все, что я мог для тебя сделать, принцесса Нелл, сделано; дальше прислушивайся к мудрости оставшихся Ночных друзей, а к моей науке прибегай, если все другое не помогло.

С этими словами он прыгнул в воду и пропал под волнами. Челнок заплясал, как пробка. Через час ветер начал слабеть, к рассвету океан стал гладким, как стекло, а на западе замаячила длинная зеленая полоса – Страна-за-морями. Нелл и не знала, что суша может быть такой большой.

Нелл горько оплакивала Динозавра и хотела остаться на берегу, вдруг он ухватился за доску от разбитого корабля и благополучно выплывет на берег.

– Нам нельзя здесь мешкать, – сказала Мальвина, – иначе нас заметят дозорные Короля-Сороки.

– Короля-Сороки? – переспросила Нелл.

– Это один из двенадцати королей и королев. Мы пристали к берегу в его владениях, – сказала Мальвина. – Их границы охраняют стаи грачей.

– Поздно! – вскричал зоркий Питер. – Нас заметили!

В это мгновение взошло солнце, и Ночные друзья превратились в тряпичных кукол.

Одинокая птица спускалась с утреннего неба. Когда она подлетела ближе, Нелл увидела, что это вовсе не грач Короля-Сороки, а их друг Ворон. Он опустился на ветку над ее головой и прокаркал:

– Хорошие вести! Дурные вести! С каких начать?

– С хороших, – сказала принцесса Нелл.

– Короли и королевы разбили злую колдунью в бою.

– А плохие?

– Каждый взял по ключу в качестве трофея и запер в своей сокровищнице. Тебе никогда их не собрать.

– Но я поклялась их найти, – сказала принцесса Нелл. – А вчера ночью Динозавр показал мне, что воин исполняет свой долг даже ценою жизни. Покажи мне путь ко дворцу Короля-Сороки – этот ключ мы добудем первым.

Нелл углубилась в лес и вскоре оказалась на проселочной дороге. Ворон сказал, что она ведет ко дворцу Короля-Сороки. Нелл перекусила и двинулась вперед, не забывая с опаской поглядывать на небо.

Дальше шла смешная главка, в которой Нелл увидела на дороге следы еще одного путешественника, вскоре к нему присоединился второй, а затем и третий. Так продолжалось до самой ночи, пока Мальвина не объяснила Нелл, что та все время ходила по кругу.

– Но я не сворачивала с дороги, – сказала Нелл.

– Дорога – одна из хитростей Короля-Сороки, – объяснила Мальвина. – Она идет по кругу. Чтобы попасть в замок, надо раскинуть мозгами и подумать головой, потому что в этой стране все так или иначе вводит в заблуждение.

– Как же нам отыскать замок, если дороги обманывают? – спросил кролик Питер.

– Нелл, у тебя есть иголка? – сказала Мальвина.

– Да, – ответила Нелл, доставая из кармана мешочек со швейными принадлежностями.

– Питер, волшебный камень при тебе? – продолжала Мальвина.

– Да, – Питер вынул из кармана серый камешек. С виду он совсем не походил на волшебный, но имел свойство чудесным образом притягивать кусочки металла.

– Уточка, у тебя найдется лишняя пробка от лимонада?

– Да, мы только что допили бутылку, – сказала Уточка.

– Прекрасно. Еще мне понадобится чашка с водой, – сказала Мальвина.

Нелл прочла, как Мальвина сделала компас, воткнув намагниченную иголку в пробку и пустив ее плавать в чашке с водой. Еще она прочла про трехдневное путешествие по стране Короля-Сороки и обо всех тамошних хитростях: вороватых зверьках, таскавших у путников еду, зыбучих песках, ливнях, ягодах (аппетитных с виду, но страшно ядовитых) и ловчих ямах, расставленных на непрошеных гостей. Нелл знала, что при желании сможет вернуться, задать любые вопросы, провести в приключениях много часов. Однако ей казалось, что главное здесь – разговоры с кроликом Питером, которыми заканчивался каждый переход.

Кролик Питер вел их через все опасности. Глаза у него были зоркие от морковки, а длинные уши слышали опасность за много миль. Его подвижный носик сразу чуял врага, а острый ум разгадывал все уловки Короля-Сороки. Вскоре они вышли на окраину города. Здесь не было даже стены, настолько Король-Сорока верил в свои капканы и волчьи ямы.