– Вообще-то, людям свойственно время от времени стричься, – как бы между прочим заметил сэр Джуффин Халли, переступая порог нашего кабинета. – Для тебя это новость, Макс?

Честно говоря, это было не такой уж великой новостью. Просто руки не доходили до визита к цирюльнику. А посему я связывал отросшие патлы в хвост, а его, в свою очередь, прятал под тюрбан. Результат, понятно, радовал глаз – до тех пор, пока я не решался расстаться с головным убором. Как, например, сейчас.

– А моя прическа имеет какое-то значение? – вяло огрызнулся я. – У сэра Манги вон какая коса, и вроде никто пока не тащит его за это в Холоми.

– Я просто подумал, что тебе должно быть довольно хлопотно с этими перьями, – пожал плечами Джуффин. – А вообще дело хозяйское. Ладно, Магистры с ней, с твоей прической. Ты газеты-то читаешь?

– Читаю, – вздохнул я. – Читаю и скорблю. Безумные кочевники, избравшие меня царем, все-таки победили своих мудрых, но малочисленных противников. И что они теперь собираются делать, хотел бы я знать? Меня опять похитят, я опять сбегу, и это приключение будет повторяться до конца моих дней, дважды в год?

– Владыка графства Вук, старый граф Гачилло, давеча прислал донесение Его Величеству Гуригу. В частности, сообщил, что в Ехо уже отправилась официальная делегация твоих неугомонных подданных. Они намереваются валяться в ногах у бедняги Гурига и умолять его отпустить тебя на родину. То есть, если называть вещи своими именами, они надеются, что Его Величество прикажет тебе воцариться. Темный Мешок совершенно счастлив. Думает, теперь ты составишь ему компанию. А то в столицу он, видите ли, ездить ленив, а в его владениях скучновато.

– Какой ужас! – поежился я. – А что, король действительно может меня депортировать? Лишить беглого зарубежного монарха права состоять на государственной службе?

– Не говори ерунду, Макс. Никто тебя из Ехо не отпустит, даже если сам запросишься. Впрочем, у короля родилась другая идея, и мне кажется, что она может устроить абсолютно всех.

– Всех? – недоверчиво протянул я. – Что за идея-то?

– Представь себе: ты соглашаешься стать царем, надеваешь на свою лохматую голову эту грешную корону, после чего назначаешь кого-нибудь из делегации вице-королем, первым министром или визирем, – уж не знаю, как это у них называется, – а сам остаешься в Ехо и продолжаешь спокойно ходить на службу. Гуриг предоставит тебе какое-нибудь симпатичное помещение, которое может сойти за царский дворец; пару раз в год подданные будут являться к тебе за приказами… По-моему, забавно.

– Да, ничего себе. Но не для меня. Извините, Джуффин, но я собираюсь все испортить. Я не хочу быть царем кочевников. Ни на каких условиях.

– Ну, не хочешь – не надо, – легко согласился шеф. – Значит, представление отменяется. А жаль, славная была бы шутка! И жальче всех Его Величество Гурига VIII. Он-то уже спланировал, как вы будете дружить дворцами. Говорит, это его единственный шанс заполучить такого симпатичного коллегу. Все прочие современные нам монархи – люди с весьма тяжелым характером. Почему – неведомо.

– Еще как ведомо. Мой характер тоже очень быстро отяжелел бы – при такой-то профессии, – усмехнулся я. И, на всякий случай, еще раз опасливо уточнил: – Джуффин, вы меня точно не заставите царствовать?

– Как же это, интересно, я могу тебя заставить? Ты свободный человек. Не хочешь быть царем – не будь им. Но все-таки подумай: это может оказаться неплохой сделкой. И самой грандиозной шуткой в твоей жизни, и без того, впрочем, не слишком тоскливой.

– А я как раз решил стать серьезным. Как Лонли-Локли.

– Вот оно что. Думаешь, получится? – ехидно спросил шеф.

– Разумеется, нет. Но я буду стараться. Живот положу. А вообще, мне уже давным-давно пора домой, вам так не кажется?

– Кажется. И почему же ты туда не идешь?

– Потому что я разговариваю с вами. А вы сидите здесь, – объяснил я. – Мало того, еще и говорите всякие ужасные вещи, от которых у меня голова кругом идет.

– Ладно, больше не буду. Но если ты когда-нибудь передумаешь насчет короны…

– Никогда! Ну, если бы я действительно был потомком владык Фангахра, я бы еще подумал. А так – самозванец какой-то, срам один.

– Так в самозванстве-то вся прелесть, – снисходительно объяснил Джуффин. – Ничего-то ты не понимаешь в большой политике.

– Не понимаю, – самодовольно подтвердил я. – Ладно, пойду-ка я, и правда, домой. Спать хочу ужасно.

– Спать, говоришь? Ну-ну. Посмотрел бы я, как это у тебя получится. Ты же не домой пойдешь, спорю на что угодно.

– Куда бы я ни пошел, я буду там спать. Больше я сейчас ни на что не способен. А когда проснусь, попрошу Теххи отрезать эти грешные патлы. А то действительно ерунда какая-то с башкой творится.

– Заодно сэкономишь на парикмахере, – согласился Джуффин. – Иногда ты бываешь очень практичным. Ступайте уж, ваше величество!

– Прекращайте издеваться. Я уже предвкушаю предстоящую беседу с Мелифаро. И тщетно пытаюсь придумать хоть один достойный ответ.

– Не трудись. Импровизация – твоя сильная сторона. Не нужно никаких домашних заготовок, мой тебе совет.

– И то верно, – улыбнулся я, спрыгивая с подоконника на мозаичный тротуар улицы Медных Горшков. – Буду импровизировать. Хорошего вам утра, Джуффин!

– Ты бы все-таки не очень увлекался прыжками в это окно, – шеф не поленился выглянуть на улицу и теперь укоризненно качал головой. – Смех смехом, но знал бы ты, какие страшные заклинания я использовал, чтобы сделать его абсолютно непроницаемым! Будет обидно, если однажды они все-таки сработают. Так вдруг – ни с того, ни с сего.

– А что, и такое бывает? – испугался я.

– Всякое бывает. Поэтому в следующий раз не выпендривайся без особой необходимости. Договорились?

– Договорились, – эхом откликнулся я.

И поспешил к амобилеру, поскольку действительно засыпал на ходу.

Жалких остатков меня с трудом хватило, чтобы добраться до дома Теххи и изобразить на собственной физиономии убогое подобие нежной улыбки. После этого я благополучно заснул, прямо на пороге спальни. Бедняжке только и оставалось, что откатить мое бесполезное тело в дальний угол кровати и махнуть на меня рукой.

Но выспаться мне так и не довелось.

– Макс, просыпайся!

Голос показался мне знакомым. Спросонок я не мог сообразить, как среди моих друзей могла затесаться такая крикучая беспардонная сволочь? Уму непостижимо.

– Какого черта? – страдальчески застонал я, пытаясь спрятать голову под подушку. – Я же только что закрыл глаза.

– Не преувеличивай, Ночной Кошмар. Только что я вошел в эту комнату, и твои глаза уже были закрыты.

Я кое-как разлепил веки и изумленно уставился на Мелифаро, который удобно уселся по-турецки на моем одеяле и явно изготовился меня трясти.

– Какой ужас! – искренне сказал я. – Дружище, я тебя ненавижу. Что ты тут делаешь?

– Живу! – Мелифаро сделал страшное лицо. – Я серьезно поговорил с Теххи, заставил ее надеть очки, и она наконец-то уразумела, что я гораздо красивее, чем ты. Поэтому теперь на этой кровати буду спать я. А тебе нужно срочно лететь к Джуффину.

Я взялся за голову, немного за нее подержался, понял, что это совершенно бесполезно, и начал командовать.

– Очень хорошо. А теперь возьми мою бутылку с бальзамом Кахара. Она стоит на подоконнике. Ага, молодец, можешь дать ее мне. А сам спустись вниз и скажи Теххи, что без кружки камры я скоропостижно скончаюсь. Пусть сама решает, нужен ли ей в спальне труп государственного чиновника высшего ранга. Теххи – девушка благоразумная, я в нее верю. Принесешь мне камру, подождешь, пока я ее выпью, а потом объяснишь мне цель своего визита. Сейчас я все равно ничего не соображаю.

Я перевел дыхание, сделал большой глоток бальзама Кахара и снова рухнул на подушки.

Мелифаро чуть не умер на месте от такого нахальства. Глотал воздух, как вытащенная из воды рыба, подыскивал, небось, достойный ответ. Но, поразмыслив, все же отправился вниз за камрой. Понял, очевидно, что это единственный способ извлечь меня из постели, не прибегая к оружию.

Через несколько минут Мелифаро вернулся с подносом. Вид у бедняги по-прежнему был обескураженный.

– А почему только одна кружка? – сварливо спросил я.

– А что, тебе нужно две? – изумился Мелифаро. – Ну все, начались царские замашки!

– Вторая кружка нужна не мне, а тебе. Я, знаешь ли, отличаюсь гостеприимством. Мог бы и сообразить. Кто из нас только что проснулся, душа моя?

– Вот, – мрачно сказала Теххи, входя в спальню с еще одним подносом. – Камра для сэра Мелифаро, и прочая ерунда. Мелифаро почему-то убежал наверх прежде, чем я это приготовила. Наверное, не смог вынести разлуку.

– Ах, я даже не смел рассчитывать на завтрак в царской спальне! – тоном придворного подхалима пролепетал мой мучитель.

Теххи поставила поднос на одеяло и пригорюнилась.

– Я всегда подозревала, что рано или поздно сэр Макс превратит мою спальню в филиал трактира. Так оно и вышло. Теперь по ночам меня будут ласково щекотать хлебные крошки. Жду, не дождусь: уж поскорее бы! Наверное, это и есть семейное счастье, о котором грезят молодые девицы.

– Тебя с самого начала предупреждали, что я – чудовище. Вот, сэр Мелифаро, к примеру, не раз предупреждал. Он вообще всех об этом предупреждает. С утра до ночи трындит: караул, дескать, спасите, у нас тут сэр Макс – чудовище.

Мелифаро насупился, зато Теххи слушала меня с нескрываемым удовольствием. Следовало ковать железо, пока горячо. Я призвал на помощь все свое обаяние. Скорчил покаянную рожу, закатил глаза, молитвенно воздел руки к потолку. Теххи внимательно изучила мою виноватую физиономию и осталась довольна. Расхохоталась, махнула рукой и убежала вниз. А я обнаружил, что наконец-то проснулся. Это была хорошая новость.

– Ну и что там у вас случилось?

– Джуффин уходит, – с набитым ртом сообщил Мелифаро.

Меня чуть кондратий не посетил.

– Как это – уходит?!

Мелифаро посмотрел на мою перепуганную рожу и злорадно захихикал. Я сделал вывод, что ничего страшного не случилось, и терпеливо подождал, пока он досмеется.

– Джуффин и Шурф уходят держать Дух Холоми. На дюжину дней или что-то вроде того, – наконец объяснил Мелифаро. – И у меня ужасное предчувствие, что командовать жалкими остатками нашего Малого Тайного Сыскного войска в их отсутствие предстоит тебе. Заодно и потренируешься, перед тем как водрузить свою задницу на престол. Могу себе представить…

– Давай еще раз. Только теперь с самого начала, ладно? – попросил я. – И, будь любезен, по порядку. Что случилось, чем это грозит, и как мы теперь будем жить?

– Ох, какой ты зануда, Макс! Не знаю как Джуффина, а вот Лонки-Ломки ты запросто заменишь, это точно, – фыркнул Мелифаро. – Ладно уж, Магистры с тобой, с начала, так с начала. Час назад комендант Холоми, наш с тобой бывший приятель Камши прислал зов Джуффину. И сообщил, что камни Холоми начали стонать. А это – верный признак, что Дух Холоми собрался как следует повеселиться. В последний раз это происходило в самом начале Эпохи Кодекса. Тогда была такая паника! Никто и не надеялся, что Джуффин сможет его усмирить, но он, как ни странно, смог… Макс, ты бы одевался, а? Джуффин просил, чтобы ты приехал так быстро, как только сможешь.

– Когда он об этом просил?

– Часа полтора назад, не меньше.

– Хочешь сказать, все это время ты меня тряс? А я не просыпался?! Не верю.

– Напрасно. Примерно так все и было. Сначала мы с Джуффином попробовали послать тебе зов, но ты не просыпался. Я впервые в жизни видел вспотевшего Почтеннейшего Начальника, но даже у него ничего не вышло. Через полчаса я плюнул на это гиблое дело и связался с Теххи. Попросил ее тебя разбудить. Она наотрез отказалась. Сказала, будить тебя через два часа после того, как ты заснул, – чистой воды самоубийство. Дескать, вам надо, вы и рискуйте жизнью. И только тогда я отправился сюда. А время-то не стоит на месте. Собирайся, Макс. Пожалуйста.

Мелифаро был так серьезен – я глазам своим не верил. Поэтому оделся очень быстро. Сам не ожидал от себя подобной прыти.

– Можем ехать, – объявил я.

– Хвала Магистрам!

Мелифаро залпом допил камру и поднялся. Я внимательно посмотрел на постель. Никаких крошек. Зря Теххи предвкушала «ласковую щекотку». Ничего в таком роде ей сегодня, боюсь, не светит.

Она сидела за стойкой, уткнувшись в утренний выпуск «Королевского голоса». В трактире было пусто, как всегда по утрам: Теххи по-прежнему не держит повара, а пить, не закусывая, до заката мало охотников.

Я помахал ей и направился к выходу. Ни единого слова не было произнесено вслух, благо для лирического диалога существует Безмолвная речь. Нечего злодею Мелифаро подслушивать нежный наш лепет. Обойдется.

– Давай так: я буду ехать очень быстро, а за это ты прочитаешь мне лекцию о Духе Холоми и его любимых развлечениях, – предложил я.

– Хочешь сказать, что ничего не знаешь о Духе Холоми? – Мелифаро изумленно поднял брови. – Ну и образование у тебя! Не совсем то, что требуется особе царских кровей. Ладно уж, поезжай, расскажу, поскольку твое невежество бросает тень на всю нашу горемычную организацию, и без того уже скомпрометированную – дальше некуда. Новость номер один: Королевская тюрьма Холоми находится точнехонько на том самом месте, которое наши ученые мужи именуют «Сердцем Мира». Ты ведь и этого не знал, могу спорить на что угодно! В отличие от тебя, первый король древней династии Халла Махун Мохнатый знал об этом, а потому и построил на острове Холоми свой дворец. С самого начала выяснилось, что дворец – существо вполне самостоятельное. Можно сказать, разумное. Он был способен отличить своих от чужих и не впускал посторонних, так что Халла Махун и его потомки были надежно защищены от нелояльных колдунов и прочих могущественных прохиндеев, каковых в ту эпоху было полным-полно. Ребята из кожи вон лезли, чтобы умостить свои зады в Королевское кресло. Это ведь только ты, дурак, от дармовой короны отказываешься!

– Не отвлекайся, – попросил я. – Сам же говорил, что времени мало, а мне не хотелось бы приставать с вопросами еще и к Джуффину. Думаю, ему сейчас не до того.

– Не до того, это точно. Ладно, слушай дальше. Прошли века, все было хорошо – лучше некуда. А потом родился наш легендарный король Мёнин. И дворец Холоми его почему-то не принял. Сразу после воцарения Мёнина это место чудесным образом изменилось и стало непригодным для королевской жизни. Мёнин не долго плакал, а просто построил известный тебе замок Рулх, упаковал вещички и переехал. При Мёнине и первых Гуригах на этом веселеньком островке была Высокая Школа Холоми, там обучали могущественных магов. Предполагалось, что впоследствии они будут служить не Орденам, а королю. Рассказывают, что в ту пору даже время в стенах Холоми текло иначе: студенты проводили там целое столетие, успевали повзрослеть и выдержать полный курс обучения, а в Мире проходило всего полгода… Впрочем, короли зря старались. Поначалу-то их питомцы, выпускники Высокой Школы Холоми, действительно покончили с большинством Древних Орденов, но сразу же после этого основали собственные, и все понеслось сначала. Между прочим, твой новый родственник, знаменитый Лойсо Пондохва тоже там учился. Что, безусловно, является лучшей рекомендацией этому учебному заведению. Наконец, один из Гуригов, – не то Четвертый, не то Пятый, – прикрыл крамольную школу. А некоторое время спустя наши короли снова поселились в Холоми. Все снова стало в точности как при Мохнатом: туда никто не мог войти без королевского соизволения, и никакая магия извне не действовала на людей, скрывшихся за этими удивительными стенами. Очень кстати – времена были те еще.

– А с какой стати в Холоми устроили тюрьму?

– Незадолго до начала Эпохи Кодекса замок Холоми снова изменил свои свойства. Теперь войти туда – легче легкого, зато выйти без помощи коменданта не сможет, пожалуй, даже сам Магистр Нуфлин. Жить в таком месте, мягко говоря, неудобно, впрочем, не я тебе должен это рассказывать. Ты же там несколько дней просидел, было дело.

– Было, – согласился я, лихо притормозив у входа в Управление Полного Порядка. – Но ты так ничего и не рассказал о Духе Холоми.

– Понимаешь, я сам не очень-то знаю, что он такое, – нехотя признался Мелифаро. – И, думаю, никто толком не знает. Надеюсь, ты уже понял, что Холоми – не просто крепость. Скорее живое существо, просто очень не похожее на остальные живые существа. У него есть душа, или Тень, – как ни назови, а она есть. И время от времени дает о себе знать, что совершенно не нравится людям. Мы же такие капризные создания, нам подавай спокойную жизнь…

– Да ты философ, парень, – усмехнулся Джуффин.

Он вышел нам навстречу, веселый и хмурый одновременно. Оглядел меня с ног до головы; его взгляд был теплым и тяжелым, таким тяжелым, что я начал сутулиться.

– Значит так, сэр Макс. Время от времени Дух Холоми просыпается и хочет поплясать, – скороговоркой сообщил Джуффин. – Если он когда-нибудь осуществит свое намерение, от Холоми камня на камне не останется, и я не уверен, что уцелеет все остальное. Поэтому его надо держать, пока он не уснет снова. Именно этим мы с сэром Шурфом и собираемся заниматься. Мы уже совершили подобный подвиг лет девяносто назад. Не так уж это сложно, но утомительно чрезвычайно. Сделай, пожалуйста, вид, что тебе все ясно. Понимаю, что это не так, но мне будет приятно. Я тороплюсь, поэтому давай поговорим о более важных вещах.

– О важных так о важных.

– Нас с Шурфом не будет дюжину дней. Или чуть больше, не знаю. Послать нам зов тоже будет невозможно. Возня с Духом Холоми требует предельной концентрации. Впрочем, у меня есть все основания полагать, что вы отлично справитесь и без нас. Правильно я говорю?

– Поживем – увидим.

– Именно так. Поживете и увидите. Ничего особенного от тебя не требуется, но кто-то должен время от времени принимать решения. Правильные или неправильные, это уже не так важно, главное, чтобы кто-то их принимал. Мне бы очень хотелось, чтобы ты взял на себя эту ответственность.

– Но почему именно я? А не, к примеру, сэр Кофа?

Я не собирался ни кокетничать, ни торговаться. Мне действительно было очень интересно, с какой стати Джуффин решил оставить меня за главного. Любая другая кандидатура казалась мне более подходящей.

– Сэр Кофа терпеть не может заниматься подобными вещами. Они ему смертельно надоели, пока он был генералом полиции Правого Берега. И когда я зазывал его на службу в Тайный Сыск, Кофа согласился при одном условии: он больше никогда не будет начальником. Я дал ему страшную клятву, а мое слово – закон.

– Ладно, – растерянно кивнул я. – Но учтите, я тут такого наворочу…

– Хотелось бы верить, – усмехнулся шеф. – А теперь отвези меня в Холоми. Я уже здорово опаздываю.

– Вам с самого начала следовало сделать меня просто своим возницей. Это то немногое, что мне действительно удается.

– Не переживай, Макс, – сказал Джуффин, усаживаясь на заднее сиденье амобилера. – У тебя все получится. Если кому-то из ребят понадобится хороший знахарь или еще что-нибудь в таком роде, обращайся к Сотофе. Она всегда готова тебя выручить, сам знаешь. Со всеми практическими вопросами иди к Кофе. Да что я тебе лекции читаю, сам сообразишь, если припечет. Кстати, ты уже не раз принимал решения, не советуясь со мной. И они мне нравятся. Чем дальше – тем больше.

– Вы имеете в виду Лунного теленка? – смутился я.

– И многое, многое другое. Можешь попытаться вспомнить на досуге, сколько уже накуролесил… Но дело, конечно, не только в этом.

– А в чем же? – насторожился я. – Вы решили, что мне стоит немного потренироваться, перед тем как занять царский престол?

– Дался тебе этот престол. Тем не менее, тебе действительно не мешает «потренироваться», как ты сам выразился. Когда-нибудь пригодится.

– Ну смотрите, – фыркнул я, притормозив возле готового к отплытию парома. – Вам же потом расхлебывать.

– Ничего, и не такое расхлебывали… Смотри-ка, мы приехали! Надеюсь, сэр Шурф уже сидит в кабинете у Камши. Можешь не провожать меня, Макс. Паром не пойдет быстрее, даже если ты будешь на нем находиться.

– «Могу не провожать», или «не могу провожать»? – уточнил я и сам не узнал свой голос.

Я сам не понимал, что со мною творится. Казалось, что моя личная вселенная вот-вот рухнет и погребет меня под хрустальными своими осколками. Чего-то не хватало в той картине Мира, к которой я привык… Или наоборот – появилось что-то лишнее.

– Да что с тобой, сэр Макс? – Джуффин наконец-то заметил, что со мною происходит неладное. – Конечно, проводи меня, если хочешь. Еще вопросы появились?

Я шагнул на паром и помотал головой.

– Нет, наверное. Просто здорово не по себе. Плохо, что я не смогу даже послать вам зов в случае чего. Как-то слишком одиноко я себя почувствовал. Страшно мне, вот что!

– Смотри-ка, а ведь паром идет гораздо быстрее обычного! Я ошибся, предположив, что твое присутствие ничего не изменит, – перебил меня Джуффин.

– Шутите?

– Да нет. Сам разве не видишь, это сооружение несется как сумасшедшее… Знаешь, в свое время мне пришлось еще хуже. Когда мой учитель шериф Махи Аинти внезапно заявил, что намерен навсегда покинуть Кеттари. И предупредил: «Даже не пробуй слать мне зов, ничего у тебя не выйдет, только голова разболится». Я думал – пропаду. Однако, как видишь, обошлось. Со временем из меня получился вполне сносный шериф Кеттари и, между нами говоря, не худший колдун в Соединенном Королевстве.

– Экий вы скромный, – невольно улыбнулся я.

– Это не скромность, а тяжелая форма гордыни. Выше нос, сэр Макс, тебе грех жаловаться на судьбу. Какую-то дюжину дней продержаться, было бы о чем говорить… Ого, да мы уже на месте. Хорошего дня. И постарайся получить от всего этого максимум удовольствия, ладно?

Не дожидаясь моего ответа, Джуффин спрыгнул на причал и стремительно зашагал к воротам крепости Холоми, которая, оказывается, была живым существом. Пока я смотрел ему вслед, изобретая ответ, паром неспешно отчалил от берега «Сердца Мира».

– Ладно, – наконец сказал я, наблюдая, как серебристое лоохи моего босса исчезает за крепостными воротами. – Договорились. Я постараюсь получить удовольствие.

«Сразу бы так! – Безмолвная речь Джуффина обрушилась на меня так внезапно, что я чуть в воду не свалился от неожиданности. – Приятно знать, что хотя бы одну мою просьбу ты готов выполнить».

Я вернулся в Дом у Моста несколько более растерянным, чем мог себе позволить. Зашел в наш с Джуффином кабинет, уселся в свое кресло, на спинке которого, как всегда, дремал Куруш, хотел было загрустить, но мне не дали.

– О, па-а-а-ачетнейший начальник! О, великий буривух! – Желтое лоохи Мелифаро замелькало перед моими глазами. – Что изволите приказать своему верному рабу?

– Сейчас обижусь и не поведу тебя завтракать, – пригрозил я.

– А я уже завтракал, – надменно сказал Мелифаро.

– Тогда я не поведу тебя обедать.

– А это уже хуже, – пригорюнился он. – Может быть, все-таки смилуешься?

– Может быть, – эхом откликнулся я. – С другой стороны, что еще с тобой делать?

– А меня?

В дверях показалась леди Меламори.

– И тебя тоже – куда я денусь? Впрочем, нет, никуда я вас не поведу, а пошлю зов в «Обжору», пусть приносят наш обед прямо сюда. Ленив я по улицам скакать.

– Как здорово, что ты такой лентяй, – обрадовалась Меламори. – А то мадам Жижинда до сих пор боится Лелео. Пришлось бы оставить его в Управлении, а он этого не любит.

Мохнатое паукообразное существо, пригревшееся на плече Меламори, нежно мурлыкнуло. Голосок у хуба был такой сладкий, что сердце замирало.

– А я его тоже боюсь, – Мелифаро юркнул под стол. – А посему буду обедать прямо здесь. В следующий раз твой сладкий мальчик привезет тебе гнездо арварохских ос, попомни мои слова!

– Вот тогда-то вы все у меня и попляшете, – пригрозила Меламори.

Лицо ее приняло мечтательное выражение, – так иные барышни грезят о романтических прогулках при луне.

Мелифаро выкарабкался на свет божий из своего укрытия, уселся в кресло, даже ноги на стол уложил – сказывалось мое пагубное влияние. Курьер из «Обжоры Бунбы» робко постучал в дверь и начал загромождать наше с Джуффином рабочее пространство подносами с едой. Кажется, я очень неплохо начал.

За едой Мелифаро и Меламори обменивались колкостями. Меламори была, что называется, в ударе. Ближе к финалу Мелифаро заметно скис, но лица старался не терять.

– И чем мы теперь будем заниматься? – ворчливо осведомился он, расправившись с десертом. – Приказывайте, сэр Ночной Кошмар, я жажду инструкций.

– Цыц! – грозно сказал я. – Я думать буду.

– Правда? А ты умеешь? – изумился Мелифаро.

– Ага. Будешь много выступать, и тебя научу, – сурово пригрозил я и повернулся к хихикающей Меламори: – Ты сегодня уже носила своего хуба на половину Городской полиции?

– Нет, не успела.

– Это очень плохо, – строго сказал я. – То-то я смотрю, у них там слишком тихо. Генерал Бубута не орет, капитан Фуфлос вообще куда-то подевался. Безобразие! Городскую полицию следует держать в страхе. Так что немедленно отправляйся туда, и чтобы через пять минут все визжали, ясно?

– Ясно, сэр Макс. Будут визжать, обещаю.

– Вот и умница. А если леди Кекки Туотли вдруг упадет в обморок, приведи ее в чувство и пригласи в свое любимое кафе на площади Побед Гурига VII. Скажешь Бубуте, что я велел ей нам помочь, – сами что-нибудь придумаете, не маленькие. Посидите, поболтаете – все лучше, чем по Управлению без толку слоняться… Вы же подружились, я ничего не перепутал?

– Не перепутал, – улыбнулась Меламори. – Слушай, Макс, ты – прелесть! Может, ну его, этого сэра Джуффина Халли? Ты лучше.

– Ничего-то ты не понимаешь, – вздохнул я. – Если бы Джуффин не заперся в Холоми, я бы мог самолично отправиться с тобой хоть на край света. А теперь я занят.

– Это, конечно, плохо, – кивнула Меламори. – Но твое руководство все равно мне нравится.

– Еще бы тебе не нравилось, – завистливо протянул Мелифаро, глядя ей вслед. И возмущенно обернулся ко мне. – Так, а какие радости ждут меня?

– Никаких радостей. Ты, друг мой, рожден для вечной скорби. А посему, оставайся страдать в этом кабинете. Только постарайся сделать умное лицо, ладно? Если что-то случится, пришлешь мне зов.

– А куда это ты собрался? – насторожился Мелифаро.

– В Иафах.

Я скорчил страшную рожу, Мелифаро непочтительно прыснул.

– Ты что, серьезно?

– Абсолютно серьезно. Дождись меня и постарайся не умереть от скуки, ладно?

– Ладно, – пообещал Мелифаро. – Но чтобы выжить, мне понадобится много камры и, возможно, что-нибудь покрепче. Я закажу выпивку в «Обжоре» и попрошу записать расходы на твой счет, договорились?

– На твоем месте я бы не экспериментировал. Сам же говорил, что твой отец уже привык к тому, что у него целых три сына. Мне бы не хотелось огорчать сэра Мангу, но…

– Ладно, тогда я попрошу записать расходы на счет сэра Джуффина. Ты близко, зато он далеко, – сообразил Мелифаро.

Я погрозил ему кулаком и вышел из кабинета.

Я действительно отправился в Иафах. Решил воспользоваться удобным поводом и навестить леди Сотофу – я ей давно обещал. Дни мои коротки, а неотложным делам нет счета, вот и выходит, что живу я свинья свиньей, нарушая все мыслимые и немыслимые дружеские обязательства.

Несколько минут спустя я стоял под неприступными стенами Резиденции Ордена Семилистника, в том самом месте, где, согласно моим смутным воспоминаниям, должна была находиться одна из Тайных дверей. Справившись с внезапным приступом застенчивости, я послал зов леди Сотофе Ханемер.

«Это ты, мальчик? – удивилась она. – Еще и трех часов не прошло, как старый лис Джуффин скрылся в Холоми, а ты уже умудрился попасть впросак? Не верю!»

«Я просто воспользовался возможностью смыться со службы и пришел выпить с вами кружечку камры».

– И выведать у меня тайну-другую заодно, – насмешливо добавила леди Сотофа, неожиданно появившись у меня за спиной.

– Вы меня насквозь видите, – виновато потупился я. – Обожаю сочетать приятное с полезным. Но именно в такой последовательности, заметьте.

– Не подлизывайся, мальчик. Ко мне подлизываться бесполезно, поскольку я тебя и так люблю, – звонко рассмеялась леди Сотофа. – Давай лучше руку, проведу тебя в сад. Между прочим, мог бы уже и сам наши Тайные Двери открывать, фокус как фокус, ничего особенного.

Она взяла меня за руку и потянула к стене.

– Попробуй не закрывать глаза. Надо же когда-нибудь начинать учиться простым вещам.

В награду за послушание мне открылись удивительные вещи. Я увидел, что бело-голубое лоохи леди Сотофы растворяется в темном камне стены, как сахар в чашке с кофе. Потом стена оказалась так близко от моего лица, что я уже не мог разглядеть почти ничего, – или же наоборот, видел слишком много: почти незаметные царапины на темном камне, мельчайшие пылинки и еще нечто, совсем крошечное, пребывающее в непрестанном движении, живое и, кажется, даже агрессивное. У меня мелькнула дикая идея, что это и есть микробы. Леди Сотофа расхохоталась, тоненькая ветка хлопнула меня по носу, и я понял, что уже оказался по ту сторону стены, в саду Иафаха.

– Ох, не могу! – стонала леди Сотофа. – «Микробы»! Одним Темным Магистрам ведомо, скольких новичков я научила проходить через Тайную Дверь, но такое слышу впервые.

Я тоже рассмеялся. Разумеется, я спорол несусветную чушь, но был вполне доволен собой. Время от времени следует говорить глупости, это способствует созданию теплой дружеской атмосферы.

– Правда, хорошо, что я пришел? – гордо спросил я.

– Еще бы! – леди Сотофа вдруг перестала смеяться и внимательно посмотрела на меня. – Знаешь, Макс, если тебя что-нибудь и погубит, так это твое обаяние. Не дразни Вечность своей милой улыбкой, оно тебе надо?

– Что? – ошеломленно переспросил я.

– Ничего, – леди Сотофа снова улыбнулась. – Так, померещилось. Не бери в голову. Потом как-нибудь.

– Потом – так потом, – растерянно согласился я. – Все равно я ничего не понял.

– Вот и хорошо. Пошли в мой кабинет, угощу тебя паршивой камрой, сваренной по рецепту покойной прабабушки нынешнего хозяина «Деревенского дома». Ты ведь заходил туда, когда был в Кеттари?

– Еще бы. Безумец Шурф оставил все наши деньги в задней комнате этого притона. Ему, знаете ли, неожиданно приспичило поиграть в крак. Но камра там просто отличная, не клевещите на свою прекрасную родину.

– Подумать только, тебе там понравилось, – изумилась леди Сотофа. – Впрочем, любить чужую родину обычно проще и приятнее, чем собственную.

– Да уж, роман с собственной родиной у меня не очень-то получился, – признал я.

– Как и у многих других, не переживай, – отмахнулась леди Сотофа, открывая передо мной дверь симпатичного садового домика. – Большинство людей рождается в таком месте, которое им совершенно не подходит. Судьба почему-то просто обожает такие шутки. Садись, Макс, и попробуй эту камру, хвала Магистрам, она уже готова. И когда я успела?

– Что, некоторые чудеса вы творите машинально? – спросил я, с удовольствием пробуя густой горячий напиток. – Леди Сотофа, я не помню, а у вас здесь можно курить?

– Только табак из другого Мира, – строго сказала очаровательная старушка. – Табачный дым нашего Мира представляется мне совершенно невыносимым.

– Мне тоже, – согласился я, доставая из кармана Мантии Смерти пачку сигарет.

Мои кеттарийские запасы, щедрый подарок старого шерифа Махи Аинти, постепенно подходили к концу, но меня это больше не пугало: я успел хорошо усвоить уроки сэра Мабы Калоха, так что достать пачку сигарет из Щели между Мирами будет, пожалуй, не слишком сложно.

– Так какие тайны ты хотел у меня выведать? – спросила леди Сотофа, усаживаясь напротив.

– Ничего особенного, – смущенно улыбнулся я. – Вы, наверное, на смех меня поднимете.

– Ой, пусть это будет твое самое большое горе!

– Я так и не понял две вещи, – признался я. – Во-первых, что такое Дух Холоми, почему он собрался «поплясать», и каким образом Джуффин с Шурфом будут его держать?

– За голову и за ноги, – совершенно серьезно объяснила леди Сотофа. – А как же еще?

– А у него есть голова и ноги? – обалдел я.

– У Духа Холоми есть и голова, и ноги, и многое другое, что требуется всякому уважающему себя Духу. Что касается всего остального… Видишь ли, Макс, Дух Холоми можно увидеть, можно наблюдать его разрушительные действия, можно даже противостоять ему, что этот старый хитрец Джуффин и его Безумный Рыбник уже однажды проделали. Не сомневаюсь, что они справятся и сейчас. Между прочим, короли древности усмиряли Дух Холоми совершенно самостоятельно, не прибегая к посторонней помощи. Но все вышесказанное не означает, будто кто-то способен взять и объяснить тебе, что такое Дух Холоми, почему ему время от времени приходит блажь порезвиться и не оставить камня на камне от собственного жилища. И от всего Ехо заодно. Некоторые вещи просто невозможно объяснить. Ты разочарован, да?

– Это действительно так опасно? – испуганно спросил я. – А вы уверены, что Джуффин и Шурф смогут его удержать?

– Да смогут они, смогут. Мне бы твои заботы! – рассмеялась леди Сотофа. – Ты еще плохо знаешь Джуффина. Если бы он сомневался в своих силах, он бы туда не сунулся. Шмыгнул бы в какой-нибудь другой Мир, а уже оттуда посмотрел бы, чем все закончилось.

– Вот как? – удивился я.

– Да уж можешь мне поверить. Между прочим, я не сказала ничего особенного. Учись разбираться в людях, мальчик, еще пригодится. А теперь выкладывай свое «во-вторых». Впрочем, можешь ничего не говорить, я и сама знаю. Ты хотел спросить, что тебе, бедненяжечке, теперь делать, после того, как этот злодей Джуффин взвалил на тебя столько ответственности, да?

– Ну да, что-то в таком роде. Но на фоне всего, что вы мне только что выложили, это уже не слишком актуально. Знаете, мне до сих пор просто в голову не приходило, что этот прекрасный Мир может рухнуть, – вот так, ни с того, ни с сего! По сравнению с этим мои гипотетические служебные проблемы…

– Всякий Мир может рухнуть в любую минуту, причем именно «ни с того, ни с сего». Об этом лучше вообще никогда не забывать, – заметила леди Сотофа. – Когда задумываешься над этим, все остальные проблемы перестают казаться такими уж важными, правда?

– Правда, – вздохнул я. – Умеете вы, однако, поднять настроение, леди Сотофа.

– Ну вот, теперь этот смешной мальчик будет страдать до позднего вечера! – рассмеялась она. – Было бы из-за чего. Пей камру, милый, она же остывает.

Минуты через три мне надоело сокрушаться о судьбах Мира, и я рассмеялся. Это было немного неожиданно даже для меня самого.

– Знаете, теперь мне понятно, почему Джуффин решил оставить меня своим заместителем. Если уж Мир все равно может рухнуть в любую минуту, какая разница, что я наворочу за эту дюжину дней?

– Какой способный мальчик! – обрадовалась леди Сотофа. – Примерно так я и собиралась ответить на твой второй вопрос в том случае, если бы ты его задал.

Через полчаса она проводила меня до невидимой Тайной Двери в стене, окружавшей Иафах.

– Не трудись беспокоиться о судьбе Мира, – шепнула она на прощание. – Что тебе действительно следует сделать, так это поберечь собственную лохматую голову. И смотри, не дразни вечность, она и так косится на тебя с преувеличенным интересом.

– Что?

Я вздрогнул. Уже второй раз эта могущественная ведьма с замашками любящей бабушки вспоминала о какой-то там «вечности», которую я якобы не должен «дразнить».

– Ничего, ничего, – вздохнула леди Сотофа и вдруг порывисто обняла меня, словно провожала на войну. – Иди на свою смешную службу, мальчик. И не переживай, ты не пропадешь. Нигде.

Я возвращался в Управление в смятении. Впервые разговор с леди Сотофой Ханемер оставил камень на моем сердце. На каком из двух сердец, хотел бы я знать?

– А, вот и сэр па-а-а-ачетнейший начальник явился, – Мелифаро спрыгнул с моего стола и уставился на меня смеющимися глазами. – Докладываю обстановку: никаких происшествий! Вообще никаких, даже Городская полиция бездельничает. Заходил Кофа, он утверждает, что горожане уже в курсе, чья именно задница протирает теперь кресло сэра Джуффина Халли. И они почти уверены, что ты будешь убивать всех на месте за любой проступок. Поэтому столичные преступники решили дождаться Джуффина и только потом возвращаться к делам. Все-таки к нему они худо-бедно привыкли.

– Вот и хорошо. Пусть пока съездят за город или сводят своих детишек в зоопарк, если он тут есть, в чем я здорово сомневаюсь. Должен же и у них быть отпуск, – удовлетворенно кивнул я.

Проклятый камень внезапно свалился с моего сердца. Мне даже показалось, что слышу стук. Лучшее средство от метафизических тревог: два взгляда на сэра Мелифаро перед едой, желательно запить чем-нибудь покрепче.

Наулыбавшись, я поинтересовался:

– А что, Кофа уже ушел?

– Разумеется. Наш Мастер Кушающий-Слушающий, как всегда, на боевом посту. Наверное уже хрустит какими-нибудь деликатесами в очередном трактире. Уж не знаю, какие там тайны он выведывает, а жует так, что стены дрожат, будь уверен.

– А чем мы хуже, да? – И я таинственно поманил его пальцем. – Пошли.

– Куда? – Мелифаро бодро закутался в свое кошмарное желтое лоохи.

– В «Джуффинову дюжину». Хочу привести грозному Мохи нового клиента. Может быть, тогда он не побьет меня своей ужасной поварешкой. Более того, я рассчитываю, что этот бука выставит мне бесплатную выпивку, за такую-то услугу.

– Ого, да ты заводишь новые порядки, – Мелифаро восхищенно покачал головой. – Подумать только: уйти со службы в рабочее время, да еще и не в «Обжору Бунбу»! Смело, очень смело!

– А ты думал? Я же – величайший герой всех времен и народов, разве не заметно?

Эта не лишенная бравады выходка свидетельствовала, что я снова понемногу становлюсь легкомысленным болваном. Честно говоря, такое состояние души устраивало меня как нельзя больше. Если уж любой мир может рухнуть в любую минуту… Кто не спрятался – я не виноват!

В Дом у Моста я вернулся часа через три. Мелифаро я отпустил «порезвиться» – по его собственному выражению.

Немного поразмыслив, я понял, что начальник из меня вышел хреновый: все подчиненные шлялись невесть где, а я сам сидел на службе. Теоретически говоря, надо бы наоборот.

– Как дела, умник? – спросил я Куруша, вручая ему сверток с пирожными. – Ничего не стряслось?

– Ничего, – лаконично ответил буривух, принимаясь за пирожные.

Через полчаса я сам себя проклял, пытаясь оттереть от липкого крема его многострадальный клюв. А еще через час явился сэр Кофа. Он мгновенно оценил ситуацию и добродушно рассмеялся.

– Дай тебе волю, ты бы еще и Городскую полицию домой отпустил и постарался бы сделать их работу самостоятельно. Экий ты человеколюбивый, смотреть противно.

– Неужели так противно?

– Разумеется. Хочешь хороший совет? Прикажи мне занять твое кресло, а сам ступай домой. Тебя же ждут.

– Наверное, – вздохнул я. – Что, мое человеколюбие оказалось настолько заразно?

– Считай, что так. Впрочем, могу сказать тебе правду: я собираюсь составить компанию леди Кекки Туотли. Она сегодня ночью дежурит, и вы, сэр «Почтеннейший Начальник», мне здесь только помешаете.

– Вот это да! – восхитился я. – Выходит, я оказался хорошим сводником?

– Да, вполне. Честное слово, мальчик, ты можешь отправляться домой с чистой совестью. Джуффин, между прочим, обычно покидает свое кресло на закате.

– И то правда, – благодарно улыбнулся я, направляясь к дверям. – Хорошей ночи, Кофа.

В трактире «Армстронг и Элла» было очень людно, я даже удивился. А потом вспомнил, что мне давненько не удавалось попасть сюда в это время суток. Обычно после заката я как раз приступаю к работе.

На табурете за стойкой клевал носом мой приятель Андэ Пу. В последнее время он стал здесь настоящим завсегдатаем – странно, если учесть, что у Теххи не подают никакой еды. На диету он сел, что ли?

Звезда столичной журналистики была пьяна вдрызг – его нормальное состояние.

– Ты мне не мерещишься? – спросила Теххи. – Вот это сюрприз!

– Для меня тоже, – согласился я, устраиваясь на высоком табурете рядом с источающим дивные сивушные ароматы Андэ. – Думал, что вернусь к тебе не раньше, чем через дюжину дней. Но небеса с легкой руки сэра Кофы смилостивились. Жалко, что у тебя так много народу. Честно говоря, у меня были фантастические планы на сегодняшний вечер.

– А они сейчас рассосутся, – усмехнулась Теххи. – Вот увидишь. Ребята приходят сюда каждый вечер с одной целью: собственными глазами увидеть, как ты со мною кокетничаешь. И вот сбылось наконец-то. Но сомневаюсь, что твое длительное присутствие будет способствовать их приятному времяпрепровождению.

Она была права. Примерно через полчаса трактир опустел. Мы остались наедине с похрапывающим Андэ.

– Этот парень может проспать до утра, если его не трогать, – вздохнула Теххи. – Немудрено, если учесть, что он начал издеваться над своим телом сразу после полудня.

– И чего ему неймется? – удивился я. И потряс Андэ за круглое плечо. – Чего тебе неймется, потомок укумбийских пиратов? Жизнь прекрасна. И жизнь как таковая, и твоя в частности. Сколько можно «зажигать», а, Морган-младший?

– Вы все время придумываете мне какие-то потусторонние имена, Макс, – буркнул Андэ откуда-то из сонного далека. – Ничего-то вы не впиливаете!

– Да нет, врубаюсь, – сочувственно вздохнул я. – Что, опять тоска загрызла?

– Макс, вы бы не надорвались подарить мне билет до Ташера? – печально спросил Андэ. – Я хочу на юг. Там тепло. И еще там…

– …любят поэтов, знаю, ты говорил. Хотелось бы верить, что хоть где-то любят поэтов. А почему ты сам не купишь себе этот грешный билет? Насколько я знаю, сэр Рогро платит тебе сумасшедшие деньги, так что его газета скоро вылетит в трубу, разорившись на твоем жалованьи.

– А, они все время куда-то деваются, эти маленькие кругляшки, я не впиливаю – куда, – признался Андэ. – Полный конец обеда!

В результате нам с Теххи пришлось угробить часа три, чтобы твердо усвоить одну-единственную немудреную истину: господин Андэ Пу желает уехать на юг, в Ташер, поскольку там тепло, а здесь, в Ехо, «никто ничего не впиливает».

Зато остаток вечера принадлежал только нам – редкая удача.

На рассвете меня разбудил зов сэра Кофы Йоха. Честно говоря, мне опять почти не удалось поспать, но Кофа оказался очень настойчивым.

«Я знаю, что нет мне прощения, – виновато сказал он, – но чем раньше ты приедешь в Дом у Моста, тем лучше».

«Ладно, если вы так говорите, значит, так оно и есть, – сонно согласился я. – Закажите в “Обжоре” камру, дома мне сейчас ничего не светит».

«Уже заказал. Давай, сэр Макс, покажи, на какую скорость ты способен».

– Ладно, покажу.

Это я уже сказал вслух, обращаясь к бутылке с бальзамом Кахара, которая в очередной раз спасла мне жизнь. Дома, где к моим услугам был только черный кофе, я бы уже давно скончался от хронического переутомления при таком-то сумасшедшем режиме, а тут – ничего, как-то держался.

Наскоро одевшись, я помчался вниз. Сел в амобилер, рванул с места и только тогда сообразил: случилась какая-то из ряда вон выходящая пакость. Не стал бы сэр Кофа надо мною из-за пустяков измываться.

– Так что стряслось-то? – с этими словами я вошел в кабинет.

Сэр Кофа посмотрел на меня с искренним восхищением.

– Восемь минут всего-то, я засекал. А ведь ты из Нового города ехал, да? Ну ты даешь, мальчик!

– И учтите, минут пять я приходил в себя, – гордо заявил я, наливая себе камру. – А все-таки, что стряслось?

– На Зеленом Кладбище Петтов появились живые мертвецы, – будничным тоном сообщил Кофа. – Мне прислал зов тамошний сторож. Бедняга почти в обмороке. Сам не знает, как ноги унес. Ничего особенного, но с этими мертвецами нужно что-то делать, и чем скорее – тем лучше. Нечего им шляться по Левобережью.

– А они уже шляются? – озабоченно спросил я.

– Пока нет, но скоро начнут разбредаться, я полагаю.

– А их много?

– Если бы их было мало, я бы и будить никого не стал, сам бы с ними разобрался. В том-то и беда, что их там уже несколько дюжин, да еще новые все время подползают.

– А где Мелифаро и Меламори? Вы их вызвали?

– Конечно, вызвал. Просто в отличие от тебя, ребята передвигаются по городу с нормальной человеческой скоростью. Ничего, скоро появятся.

– Если я правильно понял, нам следует отправиться на кладбище и разнести их в клочья, да? – С некоторым сомнением спросил я.

Сэр Кофа энергично закивал.

– Разумеется, именно это от нас и требуется… И откуда они берутся, эти бедняги?

– Из могил, однозначно, – усмехнулся я.

– Что – «из могил»? – испуганно спросила Меламори.

Она торопливо вошла в кабинет и замерла в ожидании ответа. В отличие от меня, леди выглядела просто великолепно. Наверняка ей удалось отлично выспаться.

– Все – из могил, – рассеянно ответил я.

Через несколько секунд мы оценили идиотизм диалога и рассмеялись.

– У нас, как всегда, весело. Это дурной тон – так ржать на рассвете, господа, – проворчал заспанный Мелифаро.

Его ярко-лиловое лоохи изумительно сочеталось с темными кругами под глазами. Вот кому было еще хуже, чем мне. Пустячок, а приятно.

Я молча протянул ему бутылку с бальзамом Кахара. Не столько во имя человеколюбия, каковым до полудня обычно не страдаю, сколько в интересах дела.

– Ладно, – вздохнул я, залпом допивая свою камру, – придется заняться делом. Меламори, ты остаешься здесь, мало ли, что еще стрясется. А мы поедем на Зеленое Кладбище Петтов, быстренько прикончим этих несчастных зомби, вернемся сюда и позавтракаем.

– А почему это я должна здесь оставаться?

Иногда Меламори становится жуткой занудой.

– Потому что я так сказал. А я – это закон, во всяком случае, так утверждают жители границ, официальная делегация которых в данный момент приближается к столице. – Я подмигнул Меламори. – Сама подумай: нам, хвала Магистрам, не нужно становиться ни на чей след. А заставлять тебя драться с этими мертвыми бедолагами – все равно, что забивать гвозди микроскопом.

– А что такое «микроскоп»?

Меламори тут же перестала обижаться. Хвала Магистрам, кажется, мне удалось придумать комплимент в ее вкусе.

– Это такая специальная хитроумная штука, которой ни в коем случае не следует забивать гвозди, – объяснил я. – Сэр Кофа, мне будет спокойней, если вы не бросите нас с Мелифаро на произвол судьбы. Я очень боюсь кладбищ, поэтому меня надо держать за ручку и всячески успокаивать.

– Разумеется я поеду с вами. А почему ты вообще мне это говоришь? Я и так собирался.

– Я говорю потому, что вы еще сидите в кресле, – объяснил я. – А я уже, можно сказать, еду в сторону Левобережья.

– Ну и темпы у тебя, – вздохнул Кофа, неохотно поднимаясь с места. – А я-то надеялся отдохнуть от шустрого Джуффина и знаменитого шила, которое еще с древних времен засело в его тощей заднице.

– А он мне его оставил, попользоваться, – объяснил я.

– Как мило с его стороны, – наконец-то подал голос Мелифаро. Он уже был более-менее похож на живого человека.

Через несколько минут я припарковался у кладбищенских ворот.

– Ребята, а правда же, вы тоже умеете убивать всякую нелюдь? – нерешительно спросил я, вылезая из машины.

– Не переживай, мальчик, мы еще и не такое умеем, – добродушно улыбнулся сэр Кофа. – Тебе не придется делать это грязное дело в гордом одиночестве. Неужели ты сомневался?

– Ну в общем-то нет. Но решил уточнить, поскольку жизнь так богата сюрпризами, что я уже ни в чем не уверен. Глупо получилось, да?

– Не глупо, но, скажем так, довольно неожиданно. Догадался же ты как-то, что из нас троих именно Меламори не умеет этого делать.

– Честно говоря, я просто подумал, что кто-то должен остаться в Управлении. В другое время я мог бы усадить в свое кресло Луукфи, но он, как я понимаю, не появится на службе раньше полудня. Порочное влияние наших буривухов, парня уже не переделаешь. А поскольку нам действительно не нужен Мастер Преследования…

– Скажи уж честно, ты просто дрожишь над нашей прекрасной леди не меньше, чем ее драгоценный дядюшка Кима, – ехидно вставил Мелифаро.

– Ну, дрожу, и что с того? – огрызнулся я. Огляделся по сторонам и обомлел. – Ох, ничего себе!

Зрелище того стоило. Зеленое Кладбище Петтов – одно из самых старых в городе, поэтому оно куда больше похоже на парк, чем на настоящее кладбище. На фоне этого роскошного парка толпа голых темнокожих людей казалась особенно неуместной. Впрочем, людьми-то они не были. У людей не бывает таких пустых глаз и столь неестественно вывернутых суставов. И кожа у людей не висит лоскутами, как обрывки пергаментной бумаги.

Живые мертвецы неподвижно сидели на древних могильных плитах. Нас они словно бы не замечали, – впрочем, может быть, их мутные глаза действительно ничего не видели.

– Не самое аппетитное зрелище во Вселенной, – фыркнул Мелифаро. – Макс, тебе лучше заранее смириться с мыслью, что сегодня вечером я напьюсь, как сапожник, – после такого-то зрелища.

– Измывайся над собой хоть с утра до вечера, дорогуша, лишь бы не на моей территории… Ладно, вы как хотите, а я приступаю. Чем раньше мы с этим покончим – тем лучше.

Я щелкнул пальцами левой руки, ослепительно-зеленый Смертный шар сорвался с кончиков моих пальцев. Мгновение, и он бесшумно взорвался, соприкоснувшись с телом живого мертвеца. Существо упало на землю. Я даже немного удивился: до сих пор мои Смертные шары были куда менее эффективны.

Больше всего меня потрясло абсолютное равнодушие остальных мертвецов. Они совершенно не заинтересовались происходящим. Я ощутил какую-то болезненную щемящую жалость пополам с брезгливым отвращением, – очень похоже на то чувство, которое испытываешь, убивая таракана, когда хрупкая хитиновая оболочка с отвратительным хрустом лопается под ногой.

Краем глаза я заметил, что Мелифаро приподнялся на цыпочки, сделал несколько танцующих шажков, с силой размахнулся, и несколько маленьких шаровых молний одна за другой полетели в сторону компании флегматичных зомби. Это было немного похоже на пробежку игрока в боулинг.

– Красиво, парень! – Я почувствовал прилив азарта и снова щелкнул пальцами.

Мой Смертный шар достался хлипкому существу, в ухе которого мерцала большая серьга из незнакомого мне красноватого металла.

– А вот так вы никогда не пробовали, мальчики? – лукаво спросил сэр Кофа.

Я обернулся и увидел, что Кофа несколько раз бесшумно хлопнул в ладоши. Это было похоже на бурные аплодисменты, предназначенные глухонемым исполнителям.

– Да ты не на меня смотри. Это работает на расстоянии.

Я послушно уставился на группу мертвецов. Несколько темных тел неуверенно привстали с травы и тут же рухнули на землю.

– Старинный фокус, никаких визуальных эффектов, зато убивает наповал кого угодно. Или почти кого угодно, – деловито объяснил сэр Кофа. – Правда, с Джуффином этот прием не сработал ни разу. Он всегда как-то успевал увернуться. Хвала всем Магистрам, что это я за ним гонялся, а не наоборот!

– Сколько раз слышал от вас об этих погонях, но все равно как-то не верится. Вы сломя голову несетесь за Джуффином, да еще и с твердым намерением убить его при первой же возможности… Вообразить не могу!

Я озадаченно покачал головой и снова защелкал пальцами. Толпа мертвецов редела на глазах. Они не пытались ни убежать, ни как-то защищаться. Честно говоря, меня это здорово нервировало.

– Плохо, что они не сопротивляются, – буркнул я, наблюдая за очередной танцевальной разминкой Мелифаро. – Хотел бы я знать, почему?

– Ты это брось! Только их героического сопротивления нам не хватало! – проворчал сэр Кофа. – Мало того, что мы должны делать работу Лонли-Локли… Тебе что, уже стало скучно, Макс?

– Мне стало противно, – объяснил я. – Если бы они вели себя более активно, наши действия не казались бы мне настолько негуманными.

– Между прочим, мы поступаем более чем гуманно, – вздохнул Кофа. – Ты представить себе не можешь, насколько тягостно подобное существование.

– В общем-то, примерно могу. Джифа Саванха успел мне кое-что рассказать, а уж он-то был в курсе, бедняга.

Я снова щелкнул пальцами, не переставая удивляться тому, что создание такой непостижимой штуки как Смертный шар не требовало от меня никаких усилий. Даже концентрации внимания тут не требовалось: все получалось само собой, проще, чем нос почесать.

– Все, меня можно выбрасывать на свалку. А еще лучше – уложить в постель. – Мелифаро опустился на траву, вытирая вспотевший лоб полой своего новенького лоохи. – На сегодня я исчерпал свои скудные возможности.

– Мог бы и раньше остановиться, – укоризненно сказал я. – Их уже меньше дюжины осталось, мы с сэром Кофой и сами справимся.

– С другой стороны, когда еще выпадет шанс угробить столько народу? Это ты у нас злодействуешь без перерыва, а моя жизнь скучна, благопристойна и наполнена исключительно добрыми поступками.

Несколько смертоносных бесшумных аплодисментов сэра Кофы стали отличным финалом нашего приключения.

– Пошли, мальчики, – зевнул он. – Хорошо, что все когда-нибудь кончается. Теперь здесь осталась работа только для кладбищенского сторожа. Надеюсь, он справится и без нас. Рытье могил – не моя специализация.

– Ладно, тогда мы с вами едем в Управление, а Мелифаро…

– А я тоже еду в Управление!

– Да? А мне казалось, что ты собирался посетить свалку и еще чью-то постель, вот только не помню, в какой последовательности.

– Успеется. Сначала ты будешь кормить нас завтраком, сам грозился.

– Ну раз грозился, значит, буду, – согласился я. – Хотя тебя легче убить, чем прокормить, это уж точно.

– Уж кто бы говорил, – вяло огрызнулся Мелифаро.

Все-таки бедняга здорово устал. Обычно подобные заявления вызывают у него куда более бурную реакцию.

– Зеленое Кладбище Петтов – слишком древнее, чтобы быть спокойным местом, – рассуждал сэр Кофа Йох, налегая на завтрак. – Вот сторож кладбища Кунига Юси может спать спокойно: на его территории подобное безобразие просто не может случиться!

– А кладбище Кунига Юси, надо понимать, новое? – уточнил я.

– Новее, чем сам Новый город. А эти бедняги, которых нам пришлось успокаивать, – Магистры их знают, сколько столетий они провели в своих могилах, и какая древняя сволочь затеяла это дурацкое представление. Самое обидное, что виновника вряд ли можно привлечь к ответственности. Скорее всего он скончался от глубокой старости еще до короля Мёнина. Никогда не видел настолько древних оживших мертвецов, честное слово!

– Их заколдовал какой-нибудь кошмарный Темный Магистр из тоскливой старинной легенды, дырку в небе над его серьезной рожей, – буркнул Мелифаро.

– Ну и настроение у вас, – посочувствовала Меламори. – Все-таки хорошо, что мне пришлось остаться в Управлении.

– А тебе бы как раз понравилось, незабвенная, – ухмыльнулся Мелифаро. – Столько голых мужчин сразу, и таких красавчиков, пальчики оближешь! Так что наш штатный изверг лишил тебя колоссального удовольствия.

– Действительно обидно, – согласилась Меламори. – Ну да ничего, еще насмотрюсь. Если разобраться, голый мужчина – не самое недоступное зрелище в этом Мире. К тому же, ваши красавчики все равно были мертвые, я ничего не перепутала? Живые лучше, верь моему слову.

А дальше все опять пошло как по маслу.

Мелифаро все-таки отправился домой. На нем и правда лица не было. Слишком много Смертных шаров с утра пораньше – такое никому не на пользу. Мы с Меламори чудесно пробездельничали до вечера, сэр Кофа успел прогуляться по городу – так, на всякий случай, – а потом вернулся в Управление и почти насильственно отправил меня домой. Так мило с его стороны.

На сей раз я твердо решил выспаться как следует. Плюнул на культурную программу, заснул еще до полуночи и спал чуть ли не до полудня. Грандиозное переживание!

Так что в Дом у Моста я приехал в самом что ни на есть благодушном настроении. В моем кабинете сидел сэр Луукфи Пэнц, вид у него был довольно растерянный.

– А вот и вы! Зря все-таки сэр Кофа не стал вас ждать, – застенчиво улыбнулся он. – Сэр Кофа велел мне здесь подежурить и просил передать вам, что все началось сначала.

– Что началось-то?

Несколько секунд я ошалело пялился на Луукфи, а потом послал зов самому Кофе.

«Что случилось? Неужели опять живые мертвецы? Но почему вы меня не вызвали?»

«А зачем? Мы с Мелифаро и сами справимся. Эти мертвецы – самые безобидные существа в нашем Мире. А тебе надо спать, хоть иногда».

«Спасибо, конечно. Но я получаюсь – свинья свиньей. А вы уже закончили или еще не начали?»

«Я как раз заканчиваю, остались еще трое… Все, больше никого не осталось! Не переживай, мальчик, сегодня я вообще прикончил их в одиночку, а Мелифаро просто стоял рядом, – так, на всякий случай».

«Вы такой молодец, Кофа. Он вчера, и правда, здорово переусердствовал. А Меламори с вами?»

«Ага. Решила поглазеть на голых мужчин. Мелифаро их вчера здорово разрекламировал. Давай, накрывай стол, готовься к встрече усталых героев. Отбой».

Они приехали через полчаса. На лице сэра Кофы не было и следа усталости. Видимо, его способ убивать не требовал большого расхода сил. Или же запас этих самых сил у нашего Мастера Слышащего превосходил мои представления о возможном.

– Вот теперь ты стал настоящим начальником, поздравляю, – с порога заявил Мелифаро. – Мы работаем, ты спишь. Так и надо, ваше величество.

– Да, мне тоже понравилось, – согласился я. А потом укоризненно посмотрел на сэра Кофу: – Все же надо было вам меня разбудить.

– В следующий раз разбужу, – мрачно пообещал Кофа. – Чует мое сердце, что он не за горами, этот «следующий раз». Не нравится мне эта история, ребятки! Какой-то у нее идиотский привкус, вы не находите?

– Во всяком случае, они омерзительно выглядят, – заметила Меламори.

Тон у нее был вполне прокурорский. Словно бы мы сами произвели на свет божий уродливых зомби. Трудились дружно, всем коллективом, и только с нею забыли посоветоваться.

– А это были те же самые покойнички, что и вчера? Или новые? – спросил я.

– Те же самые?! – удивился сэр Кофа. – Ох, надеюсь, что нет. Вчерашних мы очень качественно убили. Честно говоря, мне и в голову не приходило, что сегодняшние мертвецы могут оказаться недобитыми вчерашними… Но ты прав, все может быть.

– В любом случае, так не годится, – вздохнул я. – Это грешное кладбище надо как-то изолировать. Кто их знает, наших мертвых приятелей, вдруг следующая партия окажется более резвой и захочет прогуляться по Ехо. Полицейских там поставить, что ли?

– Ты гений, Ночной Кошмар, – прыснул Мелифаро. – Представляю, с каким громким визгом эти бравые ребята будут потом разбегаться. Все-таки ты умеешь придумать хорошее развлечение, надо отдать тебе должное!

– Если уж они своего Бубуту не боятся, им не должны быть страшны никакие другие существа, живые или мертвые. И в любом случае несколько дюжин перепуганных полицейских – более надежная охрана, чем один перепуганный кладбищенский сторож, – рассудил я. – Так что отправляйся на территорию генерала Бубуты за подкреплением.

– Ага, даст он мне подкрепление, пожалуй. А потом догонит и еще раз даст.

– Даст, даст, – вздохнул я. – Просто не забудь сказать Бубуте, что я его очень прошу, даже умоляю. Давай, не рассиживайся!

– Слушаю и повинуюсь, ваше дикое пограничное величество, – Мелифаро неохотно слез со стола, куда только что успел взгромоздиться, и отвесил мне земной поклон. – Не гневайся, о грозный повелитель голозадых пожирателей конского навоза! Какой же ты великий человек, с ума сойти можно.

– Разобьешь полицейских на две или три группы, в зависимости от того, сколько народу тебе удастся собрать. Пусть дежурят посменно, но мне бы хотелось, чтобы на Зеленом Кладбище Петтов ошивалось как можно больше народа в форме. Проводи их на место и проинструктируй. Хотя, какие уж тут инструкции! Ну ничего, пока будете бродить по кладбищу, придумаешь что-нибудь высокопарное, чтобы они ощутили ответственность за судьбы Мира.

– Если ты сохранишь для меня жалкие объедки своей царской трапезы, я залью слезами благодарности полы твоей мантии, чудовище!

Мелифаро пулей вылетел в коридор. Предстоящая возможность покомандовать целой оравой полицейских доставляла ему ни с чем не сравнимое удовольствие, уж я-то его знаю.

– Не так плохо, мальчик, – одобрительно сказал Кофа. – Теперь я удивляюсь, что сам не отдал такое распоряжение. Иногда ты отлично соображаешь.

– Ага, но только когда высплюсь. И не моя вина, что это случается так редко.

– А что мы будем делать с этой пакостью? – брезгливо спросила Меламори.

Кажется, хваленые «голые мужчины» ей совсем не понравились.

– Истреблять, что же еще? – я пожал плечами. – Потому я и попросил Мелифаро выставить там охрану. По крайней мере, мы можем быть уверены, что нас, в случае чего, вызовут безотлагательно. Жаль, конечно, что нет Шурфа. Его левая рука так мило испепеляет все, что встречается на ее пути! Сэр Кофа, а вы не умеете испепелять, часом? Это как-то гигиеничнее.

– Убивать – пожалуйста, а вот испепелять… Боюсь, это – не моя стезя.

– И не моя, к сожалению, – вздохнул я.

– Вы все утро говорите на такую печальную тему, господа, – неожиданно вмешался Луукфи. – Что, кто-то умер?

Мы с Меламори нервно рассмеялись, сэр Кофа только головой покачал.

– Если бы! – простонал я. – Дело гораздо хуже: у нас все время кто-то воскресает.

– А, это очень плохо, я знаю, – понятливо кивнул Луукфи. – Я ведь вырос на кладбище. Правда, ничего такого, хвала Магистрам, при мне не случалось, но я слышал столько историй об оживших мертвецах!

– Вы выросли на кладбище? – изумился я.

– Ну, положим, я выразился не совсем точно, – серьезно сказал Луукфи, – но большая часть моего детства действительно прошла на кладбище. Мой дядя, сэр Лукари Бобон, знаете ли, хотел, чтобы я унаследовал семейный бизнес. Когда я поступил в Королевскую Высокую Школу, он был так огорчен, что до сих пор со мной не разговаривает. Впрочем, я не могу сказать, что потерял интересного собеседника. Ему несколько не хватает эрудиции.

– Дядюшка нашего Луукфи – похоронных дел мастер. Между прочим, самый преуспевающий в Ехо, – пояснил сэр Кофа. И подмигнул Луукфи. – Ты сделал хороший выбор, мальчик. С буривухами куда веселее, чем с покойниками.

– Да, разумеется. Спасибо, что напомнили, сэр Кофа, они же меня ждут!

Луукфи заторопился. Встал, путаясь в складках своего дорогого лоохи, опрокинул две кружки и напоследок одарил нас своей милой улыбкой:

– Спасибо за ужин, господа.

После этого заявления наш Мастер Хранитель Знаний отбыл в Большой Архив.

– Какой ужин? – ошарашенно переспросил я. – Мы же завтракали!

– Можно подумать, ты первый день знаком с Луукфи, – хихикнула Меламори. – Но ты тоже хорош. В это время суток люди обычно обедают.

Мелифаро вернулся часа через полтора, сияющий, как только что отчеканенная корона.

– Получилось просто великолепно, – с порога отчитался он. – Форменные лоохи городской полиции изумительно сочетаются с кладбищенским пейзажем. Это поучительное и величественное зрелище. Советую вам немедленно поехать туда и полюбоваться.

– Еще налюбуемся, – вздохнул я. – Чует мое сердце, нас еще не раз стошнит от этого пейзажа.

– Не сгущай краски, Макс. Так уж и стошнит, – Кофа задумчиво уставился в окно. – Кстати, имей в виду, – добавил он, – сегодня ночью я, пожалуй, не смогу подменить тебя в Управлении. Переживешь?

– Не вопрос. Разумеется, я сам подежурю. Буду ощущать себя единственным хранителем общественного спокойствия. В конце концов, с самого начала считалось, что именно в этом и заключается моя работа: бездельничать по ночам в кабинете Джуффина.

Сэр Кофа ушел прогуляться по городу и на радостях развил там бурную деятельность. Даже собственноручно поймал за шиворот какого-то бородатого карманника, хотя охота за подобной мелочью не входит в компетенцию Тайного Сыска. Несчастный карманник был отдан на растерзание лично Бубуте: генерал Бох честно заслужил этот подарок.

– Ты у меня будешь шарить по сортирам, а не по карманам! И все, что там найдешь, запихаешь в свою задницу!

Бубутины вопли доносились даже до моего кабинета, но я не возражал. Я по ним даже соскучился.

– У тебя лицо провинциала, который всю жизнь мечтал попасть на выступление Екки Балбалао, и вот, наконец, сподобился, – насмешливо сказал Мелифаро.

– А я и есть провинциал. Простой необразованный иноземный монарх, который, между прочим, понятия не имеет, кто такой этот ваш Екки Балбалао.

– Дырку над тобой в небе, парень, это же лучший тенор в Соединенном Королевстве, – Мелифаро озадаченно покачал головой. – Я – не самый заядлый меломан в столице, но не знать кто такой Екки Балбалао… Это слишком, даже для тебя! Что ты вообще делаешь в свободное время, чудовище?

– Как – что? Шляюсь по трактирам и с высунутым языком бегаю за девушками. – Немного подумав, я добавил: – Кроме того, у меня вообще нет свободного времени, поскольку я заживо сгораю на работе. А что, он действительно так здорово поет?

– Да ничего, – равнодушно кивнул Мелифаро. – Честно говоря, я сам коротаю досуг примерно так, как ты описал. Правда, мой язык не вываливается изо рта ни при каких обстоятельствах, чего и тебе желаю. Так что сладкий голос господина Балбалао нечасто достигает моих ушей.

– Какие мы с тобой некультурные и бездуховные, – обрадовался я. – Кому сказать – не поверят.

– Поверят, поверят, – успокоил меня Мелифаро. – У нас это на мордах написано.

Завершив беседу об искусстве, мой коллега ультимативным тоном заявил, что ему, дескать, пора. Я недоверчиво уставился на темнеющее небо и покорился судьбе: день пролетел удивительно быстро. Мне предстояло пережить длинную, скучную, одинокую ночь. Луукфи, как всегда, ушел домой на закате, а Меламори улизнула еще раньше, – Магистры ее знают, куда.

Около полуночи, когда я с изумлением понял, что начинаю клевать носом, меня настиг зов Теххи.

«Макс, – жалобно сказала она, – все просто ужасно! Этот твой господин Пу…»

«Что, опять напился и спит на табурете?»

«Если бы! Он действительно вполне напился, но, к сожалению, не спит. Он со мной общается. И постоянно пытается поцеловать мне руку. Знаешь, мне, пожалуй, не составит труда испепелить его на месте, но тогда меня посадят в Холоми. Причем ты же сам и посадишь».

«Не выдумывай, – строго сказал я. – Я буду укрывать тебя от правосудия, рискуя жизнью и недельным жалованьем. Но это не лучший способ проводить время, что правда, то правда. А ты действительно можешь его испепелить?»

«Конечно, могу. А что?»

«Мне бы твои способности! Мы как раз сегодня выяснили, что никто из нас, кроме Лонли-Локли, не может испепелить этих грешных оживающих покойников. А Шурф ушел с Джуффином, так что нам приходится их убивать и закапывать, а потом снова убивать и снова закапывать. Это так утомительно!»

«Ну, живых мертвецов, положим, и я не испепелю, – призналась Теххи. – Это такие твари, их и Белый Огонь не берет!»

«Белый Огонь? – удивился я. – А что это за штука?»

«Самый простой и надежный способ испепелить кого бы то ни было, сто тридцать седьмая ступень Белой магии, один из любимых фокусов моего знаменитого папочки, а, в общем, ерунда, – скороговоркой объяснила Теххи. – Ты мне лучше вот что скажи: можно я отправлю этот говорливый мячик в Дом у Моста? Тебе же, наверное, скучно, да?»

«Ну, не слишком весело, если честно. Ладно уж, отправляй. Ты же, наверное, спать хочешь?»

«Хочу, – согласилась Теххи. – А если учесть, что ты можешь заявиться за час до рассвета…»

«Не очень-то верится! Тем не менее, ты имеешь полное право жить с неисцелованными руками. Так что пусть уж этот неугомонный Андэ идет ко мне, Аллах с ним».

«Ты, кстати, так до сих пор и не объяснил мне, кто такой этот твой загадочный “Аллах”. А я уже столько раз спрашивала».

«Да я сам толком не знаю. Просто слово хорошее».

Не прошло и получаса, как в дверь моего кабинета поскребся заспанный курьер.

– Ко мне посетитель: маленький, кругленький, здорово подвыпивший и очень нахальный, да? – Я не дал парню и рта открыть.

– Именно так, сэр Макс. – За годы службы в Доме у Моста бедняга утратил способность удивляться. – Ему можно зайти?

– А что еще с ним делать? Раз уж пришел, пусть заходит.

– Макс, мне грустно! – с порога сообщил Андэ. – Вы, наверное, не впиливаете, как это бывает.

– Представь себе, «впиливаю», – усмехнулся я. – Я проделываю это упражнение по дюжине раз на дню, можешь мне поверить.

– Какое упражнение? – Андэ удивленно уставился на меня своими прекрасными миндалевидными глазами. – Что вы имеете в виду?

– Грусть, что же еще? – Я налил камры в его кружку. – Не совсем то пойло, которое ты предпочитаешь в это время суток да и в любое другое тоже, но ради разнообразия…

– А вам тоже бывает грустно? – изумленно спросил Андэ.

У него было лицо средневекового мистика, которому внезапно сообщили, что бога нет – никакого! Обработав информацию, Андэ поспешил исправиться:

– Тогда вы впиливаете, Макс! Извините.

Я так и не понял, почему он извинялся, но решил не уточнять: в этом случае поднадоевший мне вопрос «впиливания» мог снова появиться на повестке дня.

– Когда вы меня встретили, я был голодный, – мрачно сообщил Андэ, с отвращением разглядывая полупустую кружку. – А сегодня я сытый. Но это ничего не меняет. Мне нужно отсюда уехать.

– В Ташер?

– Можно и в Ташер, – вяло согласился Андэ. – Вообще-то там действительно хорошо: тепло, фрукты растут прямо на улицах… И почти никто не умеет ни писать, ни читать. Поэтому все впиливают, что это круто. Но, в общем, мне уже давно все равно, куда – лишь бы уехать. Вы не надорветесь выйти со мной ненадолго? Могу показать вам фокус.

– Фокус? – растерялся я. – А ты не можешь показать его прямо здесь?

– Здесь не получится. Этот фокус можно показать только в Квартале Свиданий.

– Лучше просто расскажи, – попросил я. – Не хочется мне надолго уходить. Ночка сегодня та еще.

– Рассказать невозможно. Если рассказать, вы не впилите. Это надо видеть.

Я немного подумал и решился. Уж очень было любопытно: что это за фокусы такие можно показывать только в Квартале Свиданий? К тому же, до утра еще оставалась целая вечность.

– Ладно, можем доехать туда на амобилере, это минутное дело. Полчаса тебе хватит на твой фокус, капитан Флинт?

– Хватит… Знаете, Макс, когда вы называете меня этими странными чужими именами, я перестаю впиливать, что происходит. Есть такой анекдот, может быть вы слышали: человек приходит к знахарю и говорит: «Сэр, у меня провалы памяти». Знахарь все впиливает и спрашивает: «И давно это с вами происходит?» – «Что, сэр?» Полный конец обеда! Вы впилили?

Мне оставалось только покачать головой: этот анекдот я знал уже много лет. Как и многие другие истории, которые мне довелось услышать в Ехо, он слово в слово повторял один из анекдотов моей родины. Маба Калох, что ли, разносит эти сюжеты между Мирами? Больше вроде бы некому.

– Куруш, я вернусь через полчаса, – сообщил я нахохлившейся птице. – И принесу тебе пирожное. Договорились?

– Значит, мне следует ждать тебя через час, – рассудил буривух. – Ты всегда опаздываешь.

– Но только не сегодня, – пообещал я. – Честное слово!

– Мне все равно, – сонно сказал Куруш. – Это ты почему-то волнуешься. Вы, люди, такие противоречивые существа.

– Твоя правда, умник.

Спорить с Курушем совершенно бесполезно: он всегда прав.

Я остановил амобилер в самом начале Квартала Свиданий. Андэ Пу спрыгнул на мозаичный тротуар и быстро пошел к ближайшему Дому Свиданий, на той стороне, куда заходят Ищущие мужчины.

– Эй, парень! – окликнул его я. – Тебе что, просто требовался бесплатный возница? Так бы и сказал, а то интригуешь, дергаешь занятого человека…

– Идемте со мной, Макс. Сейчас будет этот мой фокус. Вы сами впилите, – пообещал Андэ.

Терзаемый любопытством, я пошел за ним.

Андэ остановился на пороге Дома Свиданий, пошарил в карманах и смущенно повернулся ко мне.

– У вас найдутся две короны? Я опять растерял все эти блестящие штучки…

– Найдутся, – вздохнул я, роясь в карманах своей Мантии Смерти. Они были предусмотрительно набиты мелочью – я же помнил, с кем связался.

– Заплатите за меня, пожалуйста. Я вам отдам, завтра или еще когда-нибудь…

Боюсь, гордый потомок укумбийских пиратов сам не очень-то верил в возможность подобного исхода.

«В прошлый раз бесноватый изамонец, теперь пьяный Андэ Пу. В славной же компании я посещаю Квартал Свиданий! Кому рассказать – не поверят», – подумал я.

Андэ, тем временем, топтался у входа.

– Держи, – я протянул ему монеты и укоризненно покачал головой: – В следующий раз имей в виду: совершенно не обязательно тащить меня на край света, чтобы вытрясти из моих карманов две короны.

– Вы не впилили, Макс, – упрямо заявил Андэ. – Зайдите со мной и посмотрите, что будет.

– А я-то тебе там зачем?

Впрочем, уже было ясно, что я пойду: любопытство – мое самое уязвимое место.

– Просто постойте на пороге, – настойчиво сказал Андэ, открывая дверь Дома Свиданий.

Он отдал хозяину деньги и засунул руку в огромную напольную вазу с номерками. Вытащил керамический квадратик, и, не глядя, показал его мне.

– Пустышка, да?

– Пустышка, – согласился я. – Подожди, ты хочешь сказать, что угадываешь номера? Или тебе всегда выпадают пустышки?

– Второе. Вы уже впилили. Хорошей ночи, сэр.

Он с подчеркнутой вежливостью раскланялся с хозяином Дома Свиданий, который все это время озадаченно пялился на мою черно-золотую Мантию Смерти, – я как-то не сообразил переодеться. Думаю, дамы из числа Ждущих вздохнули с облегчением, когда я наконец-то снова исчез в темноте за дверью, там, откуда пришел.

– Вам не жалко еще двух корон, Макс? – спросил Андэ. – Я хочу, чтобы вы убедились.

– Жалко, конечно, – усмехнулся я, шаря в кармане. – Но еще один контрольный сеанс действительно не помешает. Ну и талантик у тебя, однако!

Андэ ничего не ответил, взял у меня две монетки и понуро поплелся к следующему Дому Свиданий. Результат был в точности тот же, включая выражение лица хозяина, созерцающего мою Мантию Смерти, – такое же ошеломленное, как и у его коллеги из соседнего заведения.

– Можешь не продолжать. Разорюсь я с тобой, – сказал я, когда мы снова оказались на улице. – Но я бы тебе и на слово поверил, можно было не хлопотать.

– На слово вы бы просто поверили, а я хотел, чтобы вы впилили, – пояснил Андэ. – Есть же разница!

– Есть, – сочувственно улыбнулся я. – Слушай, а ты никогда не пробовал стать Ждущим?

– Пробовал неоднократно. Тот же результат. Да Магистры с ними, с этими Домами Свиданий! Я все время вытаскиваю пустышку, по жизни. Вы впиливаете?

– Поехали, – проворчал я. – Не сгущай краски, капитан Флинт!

– Поезжайте сами, Макс. А я пойду прогуляюсь до заведения Чемпаркароке. От его супа даже я успокаиваюсь. Подарили бы вы мне все-таки билет до Ташера, ведь не надорветесь! Я почему прошу: у вас рука легкая. Вы-то, небось, ни разу в жизни пустышку не вытягивали.

– Не вытягивал, – согласился я. – Зато не раз вытягивал кое-что похуже пустышки, можешь мне поверить… Вот ведь дался тебе этот Ташер! Ладно уж, хорошей ночи, Андэ.

– А за ночью придет утро, которое станет концом еще одного трудного дня. – Эти слова Андэ Пу явно адресовал не мне, а лиловому ночному небу над своей набитой всякими печальными глупостями головой.

Я пожал плечами и поехал в Управление. Мне очень хотелось перевернуть все представления Куруша о себе и хоть раз вернуться вовремя. Оказалось, что я зря старался: буривух мирно дремал на спинке кресла. Я решил последовать его примеру. Устроился поудобнее и тоже задремал. В течение нескольких часов мне снился сэр Морган, который довольно занудливо пытался мне втолковать, что господин Андэ Пу не является его близким родственником.

Спал я, в отличие от Куруша, не очень крепко, так что тихий скрип половиц разбудил меня мгновенно. На пороге застыл молоденький паренек в форменном лоохи Городской полиции.

– Сэр Макс, – испуганно сказал он, – меня за вами послали. Там, на кладбище…

– Что, опять начинается?

Я подавил жалобный стон в самом зародыше. Еще успею постонать, сейчас найдутся дела поважнее.

– Начинается, – дрожащим голосом подтвердил паренек.

– А зачем ты сюда ехал? – проворчал я. – Могли бы просто послать мне зов, вышло бы гораздо быстрее.

– Мне приказали поехать, – промямлил полицейский. – Я не сам…

– Догадываюсь.

Я сделал глоток бальзама Кахара, закутался в Мантию Смерти и пошел к амобилеру. Уже на ходу послал зов сэру Кофе. Он отозвался мгновенно.

«Что, опять?»

«Ага. Я еду на кладбище. Присоединяйтесь, как только сможете… Думаю, Мелифаро лучше вообще не трогать. Подобные развлечения пагубно сказываются на его здоровье, а я очень рассчитываю, что он сможет подменить меня днем».

«Я его все-таки вызову. Пусть просто присутствует – мало ли что», – возразил сэр Кофа.

«Ладно, как знаете. Я вас жду».

Я попрощался с Кофой и сел за рычаг амобилера. Молоденький полицейский растерянно переминался с ноги на ногу.

– Садись, прокачу, – предложил я. – Да не бойся ты, я же не кусаюсь!

Паренек поспешно взобрался на заднее сиденье, и мы стартовали.

– Так почему тебе велели за мной поехать? – без особого любопытства спросил я.

– Лейтенант Чекта Жах сказал, что посылать вам зов – нарушение субординации, – почтительным шепотом сообщил полицейский. – Подчиненный не имеет права прерывать размышления начальника своей Безмолвной речью.

– «Размышления», говоришь? – я изумленно покачал головой. – Ну-ну. Из парня получится достойный продолжатель традиций капитана Фуфлоса. Для того чтобы продолжить традиции генерала Бубуты, он все-таки недостаточно смешной. – Я строго посмотрел на юношу: – Запомните, сэр, и передайте вашим коллегам: по делу мне можно посылать зов в любое время суток, и никакой там «субординации», даже если вас разжалуют в уборщики… Ох, да не пугайтесь вы, никто вас не разжалует, я с утра всегда отвратительно шучу.

– Я запомню, – кивнул полицейский, совершенно обалдевший – не то от моего ужасного пророчества, не то от того, что я сказал ему «сэр».

– Вы мне лучше расскажите, что там у вас творится, – попросил я, глядя на постепенно светлеющее предрассветное небо. – Что-то рано они сегодня зашевелились.

– Там появился один… одно жуткое существо. Я не знаю, как это называется. И лейтенант Чекта Жах сразу же велел мне ехать за вами, так что я ничего толком не успел разглядеть.

– Ладно, – зевнул я. – Сейчас все сам увижу.

Я остановил амобилер у ворот Зеленого Кладбища Петтов и почти бегом отправился к месту происшествия.

– Сэр Макс, они здесь! Я приказал открыть огонь из бабума, но это не помогает.

Впервые в жизни я видел лейтенанта Чекту Жаха таким растерянным. Он робко указал мне на толпу живых мертвецов. Их неопрятный вид вызывал у меня не только отвращение, но и скуку: зрелище совершенно не отличалось от того, что я уже видел два дня назад.

– Конечно, не помогает. Какой уж тут бабум, – согласился я, с трудом превозмогая зевоту. – Кстати, в следующий раз, если я вам понадоблюсь, просто пришлите мне зов. Ну что это за придворные церемонии, Чекта! А если бы они начали разбегаться?

– А они и так, – начал было Чекта, но тут же запнулся.

– Что – «и так»? Разбегаются?

– Да нет, просто иногда встают с места и бродят вокруг своих могил.

Голос лейтенанта Чекты звучал недостаточно твердо, но я был слишком занят, чтобы обращать внимание на подобные мелочи.

– Ладно, а теперь велите всем отойти за мою спину, – приказал я. – И чем быстрее, тем лучше.

Повторять приказ, хвала Магистрам, не пришлось. Мгновение спустя две дюжины полицейских топтались где-то далеко позади меня. На мой вкус, они даже несколько переусердствовали. Впрочем, на их месте я бы и сам предпочел оказаться подальше от театра военных действий. Когда какой-то «ужасный сэр Макс» собирается истребить не менее ужасную толпу оживших покойников, нормальным здравомыслящим людям лучше просто спрятаться в подвале.

Мои Смертные Шары не подвели. Несчастные зомби падали на древние могильные плиты как миленькие. Боковым зрением я заметил блеск красноватого металла в лучах восходящего солнца. Пригляделся и узнал – нет, не человека, я вряд ли смог бы отличить одно из этих жалких существ от другого, – а большую серьгу в его ухе.

– Те же самые, – удрученно сказал я сам себе. – Те же самые, я так и знал!

– Прошу прощения, мальчик, кажется я изрядно опоздал, – сэр Кофа Йох наконец-то возник за моей спиной. – Грешные Магистры, да ты уже почти закончил! Как жив-то еще?

– Не знаю, – хрипло ответил я и сам испугался своего нового голоса. А потом тяжело осел на траву. Слишком уж много работы досталось сегодня на мою долю. Сэр Шурф Лонли-Локли в свое время говорил, что три дюжины Смертных шаров за один присест – это, дескать, чуть ли не предел человеческих возможностей. А мне пришлось выпустить никак не меньше четырех дюжин.

– Ну и зачем ты так торопился? – вздохнул Кофа.

Он несколько раз бесшумно хлопнул в ладоши, вальяжно прогулялся до холмика неподвижных тел и вернулся обратно, вполне довольный результатом.

– Это все? – спросил я.

– Все, все… Хотел бы я знать, когда это закончится?

– Возможно, никогда, – вздохнул я. – Сегодня я окончательно выяснил: это те же самые парни, что и в первый раз. И вчера, наверное, были те же.

– Вот это новость! А почему ты так уверен?

– В первый раз я запомнил одного из них. И сегодня он тоже здесь был.

Я вдруг понял, что мне больше не хочется сидеть на мокрой траве: лежать гораздо лучше. А если еще и глаза закрыть…

– Да ты совсем раскис, – огорчился Кофа. – Ага, вот и сэр Мелифаро. Как вовремя, с ума сойти можно!

– И получаса не прошло, – огрызнулся Мелифаро. Его голос доносился до меня откуда-то издалека. – Просто я живу довольно далеко отсюда. Макс, ты что, любишь спать на природе? Ну да, у вас в Пустых Землях так, наверное, принято. Укладываешься на голую землю, укрываешься собственной юной наложницей, и дохлая кляча вместо подушки.

– Не смешно. Так что лучше просто отвези его домой, – велел Кофа. – По крайней мере, там не так мокро.

– Погодите, ребята.

Я совершил грандиозное усилие и постарался встать. Получилось не очень-то, но, по крайней мере, теперь я лежал, опираясь на локоть.

– С этими мертвыми телами надо что-то сделать, – настойчиво сказал я. – Чтобы больше не воскресали. Сжечь их, что ли?

– Я уже понял, мальчик, – кивнул Кофа. – Не думаю, что… Хотя, почему бы не попробовать? В любом случае, с этим делом я как-нибудь справлюсь – вот у меня сколько помощников, – он кивнул в сторону полицейских.

– Это здорово. Тогда делайте со мной, что хотите. Грешные Магистры, какой же я идиот, что не взял с собой бальзам Кахара! Знал ведь, куда и зачем еду.

– Вы позволите мне прикоснуться к вашему вельможному телу, сэр? – подобострастно спросил Мелифаро. – Я бы никогда не допустил подобной вольности, но вы валяетесь на грязной немытой земле, словно мешок с милым вашему царственному сердцу конским навозом.

– Земля-то как раз мытая, – вяло возразил я. – Иначе с чего бы ей быть такой мокрой?

В конечном счете, я кое-как устроился на заднем сиденье амобилера, а Мелифаро уселся за рычаг.

– Отвези меня домой, – попросил я. – На улицу Желтых Камней. Теххи однажды уже видела меня мертвым, еще решит, что это мое обычное состояние.

– Домой, так домой. Но ты выглядишь вполне живым, – утешил меня Мелифаро.

– Это временно, – предрек я и отрубился.

Просто заснул, крепко, как спят только очень пьяные люди. Хвала Магистрам, Мелифаро, благородная душа, отволок меня на второй этаж, вместо того, чтобы просто бросить на пороге.

Вскоре после полудня я проснулся. Мне даже кое-как удалось встать и отправиться в ванную. Ничего страшного со мной не происходило, просто тошнотворная слабость, как во время сильной простуды. Но и она почти бесследно прошла после первого же глотка бальзама Кахара, так что можно было продолжать функционировать.

На столе в гостиной стоял кувшин с камрой. Аромат не оставлял никаких сомнений: камру приготовила и прислала мне Теххи, такие пряности водятся только на ее кухне. Мне оставалось просто разогреть этот божественный напиток. После первого же глотка я послал ей зов, рассыпался в благодарностях.

«Вот уж не ожидала, что ты так быстро объявишься. Сэр Мелифаро сказал, что к тебе приехал твой царский гарем в полном составе, поэтому, дескать, тебя не следует беспокоить до вечера. Кстати, передай ему, что я поверила. Получишь море удовольствия!»

«Лучше уж я скажу, что гарем действительно приехал, сразу после его ухода. Пусть лопается от зависти».

«Тоже дело, – согласилась Теххи. – Ты до меня-то сегодня доползешь?»

«Если Кофа и мой гарем отпустят, доползу непременно, – пообещал я. – Но я пока даже не очень-то знаю, на каком свете нахожусь…»

«А, ну этого никто толком не знает», – успокоила меня Теххи.

Закончив любезничать, я оделся и отправился в Дом у Моста.

– Еще один покойник ожил! – заорал Мелифаро, проворно прячась от меня под креслом. – Сколько можно-то!

– Хуже другое. Еще один живой сейчас станет покойником, – грозно пообещал я. – Что за нездоровые фантазии о царском гареме, дорогуша? А если бы моя девушка не понимала шуток?

– Ну, это, положим, невозможно, – улыбнулся Мелифаро. – Чтобы твоя девушка, да не понимала шуток – представить себе не могу!

– Тем не менее, случалось со мной и такое в свое время. И не раз, к тому же.

– Прекрати меня пугать, страшных историй и без тебя хватает, – отмахнулся Мелифаро.

– А Кофы здесь нет? – спросил я.

– А что ему здесь делать? – завистливо вздохнул Мелифаро. – Убежал с утра пораньше. Сейчас, небось, жует «индейку Хатор» в каком-нибудь «Распоясавшемся скелете»… Но он обещал вернуться. Можешь послать ему зов.

– Успеется. Я просто хотел узнать, как прошла кремация.

– Насколько мне известно, нормально. Их облили красной смолой Йоки и сожгли, как дрова, а пепел закопали. Запашок, говорят, был тот еще. Чекта до сих пор ходит по Управлению с перекошенной рожей.

– Сильное, небось, зрелище.

– Еще бы.

– А где Меламори?

– Представь себе, при деле. Каким-то ребятам на Сумеречном рынке продали древнюю статуэтку, которая через полчаса исчезла. Так что сейчас наша первая леди идет по следу таинственного продавца под надежной охраной трех здоровенных полицейских. Какое-никакое, а развлечение. Можешь не делать серьезное лицо, у нее все в порядке, мы только что общались. Скоро вернется.

– Макс, на твоем месте я бы немедленно отправился отдыхать, – проворчал сэр Кофа, внезапно возникший на пороге кабинета. – Все равно у нас ничего не происходит. Глупо получится, если завтра утром ты будешь не в форме.

– Думаете, завтра утром все начнется сначала? Вы же их сожгли.

– Да, но если тот, кто превратил этих бедняг в то, что нам пришлось сжечь, был мастером своего дела, это не сработает, – пожал плечами сэр Кофа. – А я, знаешь ли, подозреваю, что гнусность сию совершил Великий Мастер.

– Слушайте, а что же нам тогда делать? – растерянно спросил я.

– Да ничего. Я велел полицейским продолжать дежурство. Если покойнички опять захотят порезвиться, придется повторить все сначала. И так мы будем развлекаться до возвращения сэра Шурфа. Уж он-то их успокоит навек.

– А Большой Архив? – осенило меня. – Кто-нибудь справлялся в Большом Архиве? Может быть, наши буривухи знают способ?

– За кого ты меня принимаешь? – возмутился Мелифаро. – Мы с Луукфи начали искать информацию еще вчера. Да и сегодня все утро пытались что-нибудь разузнать. Бесполезно! Ничего подобного в этом веселеньком городке до сих пор не происходило.

– Ладно, значит, будем ждать Шурфа и Джуффина.

Я понемногу смирялся с мыслью, что отвратительная процедура истребления зомби будет повторяться ежедневно, как своего рода утренняя зарядка.

– Тогда я, пожалуй, действительно пойду приводить себя в порядок. Мешок с дерьмом, насколько мне известно, не может исполнять обязанности Почтеннейшего Начальника Тайного Сыска.

– Эта ночь у меня совершенно свободна, так что я могу опять поспать в твоем кресле, – предложил Кофа. – Если что, приму огонь на себя.

– Но только обязательно позовите меня, – попросил я. – Чувство долга велит мне принимать личное участие в каждом жертвоприношении.

– Ладно, позову, – пообещал Кофа.

– Живые мертвецы – самый бездарный сюжет, – сообщил я своему амобилеру. – И кинофильмы о них всегда скучные. Ну и какого черта я должен ежедневно заниматься ерундой, которая мне еще дома по телевизору надоела?!

Монолог пошел мне на пользу. Худо-бедно, но я развеселился. Кроме того, у меня мелькнула смутная сумасшедшая мыслишка, которая, впрочем, еще не успела оформиться в настоящую идею. Даже ростку сорняка требуется время, чтобы окрепнуть и пустить корни. Несколько дней, не больше.

Остаток дня я приводил себя в порядок, долго и со вкусом. Нет ничего приятнее, чем корчить из себя утомленного героя – дай мне волю, только этим бы и занимался. Я бы до утра комедию ломал, но на сей раз сэр Кофа прислал мне зов сразу после полуночи.

«Макс, опять!»

«Еду, – вздохнул я. – Слушайте, это же ерунда какая-то получается: каждый день все раньше и раньше».

«Вот именно», – согласился Кофа.

К воротам Зеленого Кладбища Петтов мы приехали одновременно. На сей раз дежурные полицейские перепугались куда больше, чем вчера, – видимо, потому, что дело происходило ночью. При свете ущербной луны толпа голых человекообразных созданий выглядела что надо, даже меня передернуло.

– Макс, ты уж сегодня побереги силы, – посоветовал Кофа. – Ты вчера и так перестарался. Я сам отлично справлюсь.

– Не сомневаюсь. Ваш способ убивать куда эффективнее. Научили бы, что ли.

– Всему свое время, научу когда-нибудь, – пожал плечами сэр Кофа. – Видишь ли, чудеса, которые не отнимают силу, требуют длительной подготовки.

– Ничего, я старательный.

– Да? Сколько у тебя достоинств, мальчик, кто бы мог подумать. Но сегодня я, пожалуй, сделаю иначе. Думаю, этот фокус понравится тебе еще больше. Такого ты, смею предположить, еще не видел.

Сэр Кофа достал из кармана лоохи маленькую курительную трубку, внимательно ее осмотрел и закурил.

Несколько минут он спокойно курил, оставалось только дивиться такой его неторопливости. А потом до меня дошло, что Кофа только затягивается дымом. За все это время он ни разу не выдохнул.

Наконец, Кофа направился к вяло шевелящейся группе живых мертвецов. Остановился в нескольких шагах от них и только тогда выдохнул облако густого красноватого дыма. Его было так много, словно в груди у сэра Кофы тлел торфяник. От неожиданности я даже зажмурился, но тут же открыл глаза и стал наблюдать, как живые мертвецы падают на землю. За несколько минут волшебный дым сэра Кофы справился почти со всеми.

– Опять этот, с серьгой, – я заметил знакомый блеск металла. – Кофа, вы были правы, сжигать их совершенно бесполезно.

– Хуже всего, что это происходит все чаще, – устало вздохнул сэр Кофа. Он вытер пот со лба. – Все-таки напрасно я пижонил, этот фокус с дымом отнимает слишком много сил. И все это только для того, чтобы через несколько часов убедиться, что все пошло насмарку. Надо искать какой-то выход, иначе через несколько дней мы будем вынуждены поселиться на этом кладбище. А наши всемогущие коллеги вернутся не так уж скоро, к сожалению.

– Я могу обратиться к леди Сотофе Ханемер, – нерешительно предложил я.

– Боюсь, что именно в этом деле она нам не помощник. Орден Семилистника не любит иметь дело со смертью и мертвецами. Не любит – это, впрочем, ладно; не умеет, – вот что особенно неприятно. Кажется, это их единственное слабое место.

– Не везет, так уж не везет! Но есть еще сэр Маба…

– Маба Калох? – удивился Кофа. – Он и Джуффину-то помогать не слишком рвется, хотя они, вроде бы, приятели. Ну, попробуй, чего только не бывает.

И я послал зов Мабе Калоху.

«Не суетись, Макс. Твоя проблема – не проблема вовсе, – отозвался сэр Маба. – Через несколько дней ты в этом убедишься».

«Если я не буду суетиться, по Ехо разбредутся толпы живых мертвецов, – сердито сказал я. – Горожане будут просто счастливы, я полагаю».

«Ты говоришь в точности как Джуффин, – обрадовался сэр Маба. – Вы оба на дух не переносите этих несчастных горожан, но даже мысль о том, что их сытой икоте что-то угрожает, вызывает у вас нервный тик. В общем, если хочешь суетиться – суетись. Кто я такой, чтобы лишать тебя права на ошибки?»

После этого непостижимый сэр Маба Калох замолчал. Это было вполне в его духе. Мои дальнейшие попытки наладить связь оказались совершенно безуспешными, я только вспотел.

– Вы – ясновидящий, Кофа, – горько вздохнул я. – Великолепный сэр Маба предлагает нам «не суетиться», поскольку, дескать, наша проблема – «не проблема вовсе». И это все.

– Маба Калох никогда ничего не говорит просто так, – недоверчиво протянул сэр Кофа. – Обычно он здорово темнит, а в данном случае он темнит как никогда, но… Эх, хотел бы я знать, что он имеет в виду!

– Может быть, он хотел сказать, что нам не следует их убивать? – предположил я. – Вдруг мы должны дать им прогуляться по Ехо? И тогда случится нечто прекрасное?

– Боюсь, что это не тот эксперимент, который мы можем себе позволить, – нахмурился Кофа. – Хотя, «не суетиться» – это звучит так соблазнительно!

Мы вернулись в Дом у Моста, дождались Меламори, усадили ее в кресло Джуффина, взвалили на ее хрупкие плечи ответственность за все на свете и отправились по домам. По всему выходило, что теперь нам следует использовать любую возможность расслабиться.

Новый вызов пришел уже на закате. На этот раз мы посетили кладбище в обществе Мелифаро. Живые мертвецы уже казались мне докучливыми старыми знакомыми, чем-то вроде соседей по подъезду. Ежедневная кладбищенская бойня представлялась тягостной рутинной обязанностью, а обуревающие меня чувства были лишены даже намека на метафизический трепет.

– Погодите-ка, – мне показалось, что я внезапно нашел выход из положения. – А что, если попробовать с ними поговорить? Почему мы с самого начала этого не сделали?

Мелифаро невесело усмехнулся. Сэр Кофа пожал плечами.

– Потому что… Да ты сам попробуй.

Я приблизился к группе живых мертвецов. Поискал глазами парня с красной серьгой – он уже казался мне чуть ли не бывшим одноклассником.

– Почему вы оживаете, ребята? – спросил я. – Чего вы добиваетесь? Может быть, мы можем вам помочь?

Мой «приятель» с серьгой равнодушно пялился куда-то мимо меня. Его товарищи по несчастью тоже никак не отреагировали на мои приставания.

– Ну сказали бы хоть что-нибудь, уроды! – я сорвался на крик.

Один из покойников вздрогнул, повернулся в мою сторону, открыл свой безгубый рот.

– Ы-ы-ы-ы-ы-ы! – Совершенно серьезно сообщило мне это несчастное существо.

– Спасибо за разъяснения, – Я уже не знал, смеяться мне или плакать.

– Думаю, первый раунд дипломатических переговоров на этом может считаться завершенным, – ехидно сказал Мелифаро. – А теперь займемся делом.

И мы занялись делом. Несколько минут спустя все было кончено – а толку-то!

«Меня словно бы заставляют участвовать в затянувшихся съемках какого-то идиотского кинофильма, – сердито повторял я про себя, увозя своих коллег на Правый Берег, прочь от опостылевшего нам Зеленого Кладбища Петтов. – Сколько можно воскресших мертвецов, этой никчемной ожившей хлопотной нечисти?! Где мои серебряные пули? Впрочем, они, вроде бы, помогают только от оборотней. А какие средства подходят для живых мертвецов? Святой водой их полить, что ли?»

Последняя мысль показалась мне настолько удачной, что я чуть не врезался в раскидистое дерево вахари, которое росло у входа в Дом у Моста. Дурацкая идея временно покинула мою сумасшедшую голову.

– Идите отдыхать, ребята, – предложил я. – Сегодня ночью я сам подежурю. Должна же и от меня быть какая-то польза.

– Не хочу я отдыхать, – проворчал Мелифаро. – Настроение не то.

– Ладно, тогда оставайся. Закажем себе что-нибудь вкусненькое, пожуем, погрустим, – согласился я. – Вы с нами, Кофа?

– Лучше навещу парочку трактиров, послушаю, что там болтают. Мертвецы мертвецами, но жизнь-то продолжается. Мало ли, что еще может случиться в Ехо.

– Ладно, – вздохнул я. – Без вас мы, чего доброго, действительно загрустим, но делать нечего.

Сэр Кофа Йох небрежно провел рукой по лицу. Его новая физиономия несколько секунд оставалась неподвижной, потом густая рыжеватая бровь лукаво поползла вверх.

– Приятного аппетита, мальчики. Не скучайте.

– Соскучишься здесь, как же, – невесело усмехнулся Мелифаро. И тут меня осенило, как всегда, ни с того, ни с сего.

– Слушайте, а из чего в Ехо делают скульптуры? – спросил я.

– Из самых разных материалов, – пожал плечами сэр Кофа. – Вот уж чем никогда не интересовался, так это прикладными искусствами.

– А ты, небось, решил, что тебе пора ставить памятник? – ехидно предположил Мелифаро. – Да уж, самое время.

– Так, – решительно сказал я, – Кофа, ваши трактиры могут подождать. Есть разговор. Идемте-ка в кабинет.

– Значит так, – я говорил на ходу. – Мы, как я понимаю, вовсе не обязаны уничтожать гостей с того света. Главное, чтобы эти шустрые покойнички не разбрелись по городу, правильно?

– Правильно, – равнодушно подтвердил Кофа. – Я думал, ты и без меня это знаешь.

– Знаю, знаю, – отмахнулся я. – Считайте, это была увертюра. А теперь слушайте внимательно. Мне пришло в голову, что мы можем превратить наших маленьких назойливых друзей в скульптуры. Залить расплавленным металлом, или еще какой-нибудь дрянью. Люди, которые занимаются изготовлением скульптур, наверное, подскажут, что лучше выбрать. И пусть себе лежат, ждут Шурфа, который их благополучно испепелит.

– Гениально! – расхохотался Мелифаро. – Но зачем же испепелять такую очаровательную скульптурную композицию? Она станет прекрасным украшением Левобережья. А еще лучше продать их с аукциона!

– Подожди ржать, Девятый Том, – попросил я. – Дай поговорить с рассудительным человеком. Кофа, как вы думаете, это возможно?

– Во всяком случае, надо попробовать. Довольно дикая идея, но… Дырку над тобой в небе, Макс, почему бы и нет? Как я понимаю, нам понадобится помощь специалистов.

Следующие несколько часов я ощущал себя настоящим начальником. Мои коллеги носились по мастерским Ехо, собирая добровольцев; припахали даже сэра Луукфи, деятельность которого обычно ограничивается сводчатыми стенами Большого Архива. А я сам бездельничал в кабинете. Сэр Кофа решил, что моя Мантия Смерти не будет способствовать установлению теплых доверительных отношений со скульпторами.

Впрочем, одно дело для меня все-таки нашлось. Меламори оставила на мое попечение хуба, чей внешний вид тоже мог отпугнуть наших помощников. Первые часа два Лелео грустил и отказывался от крошек, потом природа взяла свое. Мохнатое создание съело мое угощение и благодарно мурлыкнуло. Это маленькое достижение доставило мне ни с чем не сравнимое удовольствие.

Я слушал сладкоголосое бормотание хуба и предвкушал грядущее избавление. Но дурацкие мысли о святой воде по-прежнему бродили по темным закоулкам моей бедной, глупой головы. Проблема состояла в том, что в Соединенном Королевстве святой воды не добудешь Здесь нет ни церквей, ни священнослужителей, ни религиозных суеверий.

«Если со скульптурами ничего не выйдет, надо будет, что ли, порыться в Щели между Мирами. Вдруг добуду какое-нибудь дурацкое распятие, чем черт не шутит, – лениво думал я. – А то, может, домой смотаться? Уж там-то этого добра больше, чем требуется. Зря я, что ли, учился шляться между Мирами? Целый год угробил на эту запредельную науку. Должна же быть хоть какая-то общественная польза от моих грандиозных достижений на поприще Истинной магии».

Эти мысли казались мне безобидными фантазиями, легкомысленными планами, которые никогда не осуществятся, но строить их на досуге бывает занимательно и, чего греха таить, приятно.

– Макс, я уже вернулась. – В дверях показалась Меламори. – Как тут мой Лелео? Не затосковал?

– Рядом со мной? Обижаешь! Он еще и поел, между прочим.

– Предатель! – рассмеялась Меламори. – Я-то думала, он ест только из моих рук.

– Он сам сначала тоже так думал. А потом понял, что хубам свойственно заблуждаться. Ну что, тебе удалось кого-нибудь уговорить?

– Разумеется. Я привела тебе всех подмастерьев господина Юхры Юккори, в полном составе. Сам сэр Юхра тоже обещал подойти, когда закончит свою работу, но можешь поверить, это случится не раньше чем через дюжину лет! Юхра Юккори – самый неторопливый человек во Вселенной. Однажды он выполнял заказ моего отца. Полгода он объяснял Корве, что у него ничего не получится, Юхра всегда так начинает. Потом он работал года два и сделал совершенно не то, что от него требовалось. Но отцу так понравилось, что он согласился оставить скульптуру себе. После чего Юхра Юккори заявил, что работа, дескать, очень дорога ему самому и он не хочет с ней расставаться ни за какие деньги. Дело кончилось тем, что мой бедный папа заплатил раза в три больше, чем они сначала договаривались, и стал счастливым владельцем скульптуры, которая все равно не поместилась в нашем доме: этот гений даже не счел нужным придерживаться заданных размеров!

– Настоящий художник, – восхитился я. – Знаешь, это даже хорошо, что сэр Юхра Юккори занят. У нас и без него проблем куча. Надеюсь, его подмастерья более вменяемы?

– Еще бы! Он же держит бедняг в черном теле. Знаешь, именно из всяких там гениев обычно получаются самые безжалостные тираны.

– Есть такое дело, – улыбнулся я. – Забирай своего хуба и иди домой. С ног, небось, валишься?

– Вообще-то не валюсь пока – с чего бы? Но дома хорошо, там можно полежать, почитать что-нибудь, мороженого поесть… А если вы уедете на это грешное кладбище, кто останется в Доме у Моста? Куруш?

– Не знаю пока. Может быть, Куруш, а может быть, и Мелифаро. Там видно будет.

– Хорошо, что мне не приходится таскаться на это кладбище, – вздохнула Меламори. – Уж чего я терпеть не могу, так это мертвецов. Те, из Магахонского леса, хоть на людей были похожи.

– Были, – рассеянно согласился я. – Думаю, неприязнь к покойникам у тебя наследственная. Сэр Кофа мне говорил, что твоя родня из Семилистника видеть их не может.

– Что правда, то правда.

Меламори бережно усадила Лелео на плечо, и они ушли домой. Я чувствовал себя настоящим добрым дядюшкой.

А через полчаса вернулись сэр Кофа и Мелифаро в сопровождении бригады столичных скульпторов. Луукфи Пэнц прислал мне зов и гордо сообщил, что ему удалось отправить в Дом у Моста нескольких «настоящих мастеров». Можно подумать, я собирался заказывать им отливку собственного бронзового бюста.

Отчитавшись, Луукфи робко поинтересовался, может ли он поехать домой. Разумеется, я его отпустил, бедняга и так здорово задержался на службе, чего с ним, по словам сэра Кофы, уже лет семьдесят не случалось. А людей у нас теперь хватало. Многочисленным скульпторам было тесно в просторной комнате для посетителей. Что ж, чем больше, тем лучше.

– Пожалуй, придется угостить их ужином за счет Управления, – решил я. – Что скажет сэр Донди Мелихаис?! Я опустошаю казну Управления куда эффективнее, чем Джуффин. Одна только оплата труда наших умельцев чего стоит.

– Донди Мелихаис скажет тебе спасибо, – усмехнулся Кофа. – И знаешь почему? Он живет на Левом Берегу, в нескольких минутах ходьбы от Зеленого Кладбища Петтов. Так что мы, можно сказать, охраняем персональный покой нашего Донди.

Впрочем, поужинать за казенный счет наши волонтеры, увы, не успели. Лейтенант Апурра Блакки прислал мне зов: все началось сначала.

– Казна спасена, да? – озабоченно спросил Мелифаро.

– Да уж, – вздохнул я. – Этого, конечно, следовало ожидать. Все чаще и чаще, кошмар какой-то.

Мы снова отправились на Зеленое Кладбище Петтов. Мне уже чертовски надоел этот маршрут. За нами следовал целый караван служебных амобилеров Управления Полного Порядка. Их еле-еле хватило, чтобы рассадить всех скульпторов, да еще и распихать тюки с необходимыми материалами.

– Останься с ними, – попросил я Мелифаро. – Нечего ребятам соваться за ограду, пока покойнички не утихомирились. Когда мы с Кофой закончим, я вас позову. Подними им настроение, ты это умеешь.

– Умел когда-то, – вздохнул Мелифаро. – Что-то я не в форме в последнее время.

Мы с Кофой взялись за дело. Через несколько минут все было кончено, и я послал зов Мелифаро. Он тут же явился во главе толпы скульпторов. К моему удовольствию, ребята выглядели скорее заинтересованными, чем перепуганными.

– Кажется, мы все-таки будем забивать гвозди микроскопами, – вздохнул я. – И как я дошел до жизни такой? Что ж, приступайте, господа, и да помогут вам Темные Магистры!

– Без них здесь не обойдешься, это уж точно, – тоном знатока подтвердил сэр Кофа, усаживаясь рядом со мной на заросшую травой могильную плиту.

– Дались тебе эти микроскопы, Ночной Кошмар, – изумился Мелифаро. – Все время о них твердишь. Мне уже интересно, как они все-таки выглядят?

– О, это страшная тайна… Я вот все думаю, если мы пошлем зов в «Обжору Бунбу» и попросим мадам Жижинду прислать наш ужин прямо на кладбище, она согласится, или как?

– Гениальные идеи из тебя сегодня так и сыплются, – одобрительно заметил Кофа. – Сейчас проверим.

Оказалось, что мадам Жижинда – женщина мужественная и возможность хорошо заработать ценит превыше всего. Через полчаса мы уже ужинали. Это был самый странный пикник в моей жизни: мы втроем уютно устроились на могильных плитах, через несколько минут к нам присоединился улыбчивый лейтенант Апурра Блакки, за ним робко подтянулись остальные полицейские. Наши героические скульпторы то и дело отрывались от работы и подходили к нам, чтобы съесть пирожок или выпить стаканчик Джубатыкской пьяни. Ребята не только быстро освоились в новой ситуации, но и изрядно развеселились.

– Смотрите, какой красавчик получился! – Время от времени кто-то из них с гордостью показывал нам свое очередное творение. Облитые быстро застывающим на ветру жидким камнем зомби так и просились на какое-нибудь адское биеннале.

– А этот жидкий камень – прочная штука? – спросил я у одного из скульпторов.

– Крепче, чем настоящий природный камень, – заверил меня мастер. – Останетесь довольны.

Но мне почему-то было неспокойно. Чем дальше, тем неспокойнее.

– Тебе разонравилась собственная идея? – сочувственно спросил сэр Кофа. – Так часто бывает, не переживай. Но я почти уверен, что это – хороший выход.

– В том-то и дело, что «почти». Ладно, поживем – увидим…

К утру работа была закончена, наши помощники разъехались по домам.

– Пошли? – Мелифаро подпрыгивал от нетерпения. – Все хорошо, что хорошо кончается. Мы сделали отличный подарок любимому городу, господа. Сюда же туристы валом повалят! Похоже на сувениры Эпохи Орденов, теперь так не умеют.

Нашим глазам действительно открывалось потрясающее зрелище: причудливые каменные тела неугомонных покойников составляли фантасмагорическую скульптурную композицию. Но вместо того, чтобы любоваться, я ждал, когда эти красавчики начнут шевелиться.

– Вы идите, а я, пожалуй, еще немного тут посижу, – решил я. – Что-то у меня сердце не на месте. Даже оба… В конце концов, это была моя идиотская идея, мне и расхлебывать.

– Да что с тобой, Макс? – удивился сэр Кофа. – Идея просто отличная. Кстати, по моим прикидкам, им уже давно пора оживать, а они…

Он подошел поближе к лежащим на земле причудливым фигурам и внимательно на них уставился. Несколько бесконечно долгих минут спустя, Кофа повернулся ко мне:

– Грешные Магистры, а ведь ты прав.

– Что, шевелятся? – с ужасом спросил я.

– Опять все сначала?! Дырку в небе над всем этим Миром, я сейчас умру от скуки, – с неожиданной злостью сказал Мелифаро.

И куда только подевалось его благодушие.

– Одно из двух, – протянул Кофа. – Или мне показалось, или… Да нет, они действительно начали шевелиться. Да не пялься ты на них так старательно. Движение почти незаметно человеческому глазу. А этот жидкий камень оказался очень даже ничего!

– А вы не слишком-то огорчились, Кофа, – удивился я.

– А почему я должен огорчаться? Конечно, бедняги опять ожили, но они почти не могут пошевелиться, и это прекрасно.

– Вообще-то, вы правы, – кивнул я. – Пусть себе дергаются. Далеко, небось, не убегут, а нам того и надо.

– Ну наконец-то сообразил, – похвалил меня Кофа.

Мелифаро снова заулыбался. Его плохое настроение, хвала Магистрам, – самая недолговечная вещь на свете.

Я еще раз все взвесил и решил:

– Все-таки я пока тут посижу. Не бросать же ни в чем не повинных полицейских наедине с этим модернизмом! Мало ли, что может случиться. А вы имеете полное право отдохнуть. В Управлении пока посидит Меламори, а вы к ней присоединитесь, когда почувствуете, что это в ваших силах.

– Мне вполне достаточно поспать часа два, ты же знаешь, – согласился сэр Кофа. – А потом я ей помогу.

– А мне двух часов сна недостаточно, – встрял Мелифаро. – Поэтому я ухожу в отпуск, с меня хватит!

– В отпуск, так в отпуск, – миролюбиво согласился я. – Но только до полудня.

– Экий ты тиран и деспот, – возмутился Мелифаро. – Бедные твои подданные!

– Вот-вот. Когда делегация кочевников приедет в столицу, будь другом, не сочти за труд прочитать им подробную лекцию о моих зверствах. Глядишь, одумаются, – фыркнул я. – Хорошего утра, ребята!

Они ушли, а я остался клевать носом на могильной плите. Полицейских, дежуривших ночью, как раз сменили их коллеги во главе с лейтенантом Чектой Жахом. Теперь новая смена с ужасом таращилась на скульптурную композицию, автором которой я в глубине души считал себя.

Я решил перестраховаться.

– Чекта, – сказал я, – пошлите кого-нибудь из своих ребят в город. Нам понадобится веревка или тонкая металлическая проволока. Несколько сотен метров, не меньше. Лучше больше. Потом я проснусь и объясню, что делать.

Отдав распоряжение, я вытянулся на густой кладбищенской траве и задремал. Мне приснилось, что я еду домой, в тот Мир, где когда-то родился. Дело, вроде бы, происходило в салоне того самого трамвая, который когда-то привез меня в Ехо. Вот только на сей раз от меня требовали оплатить проезд, а я понятия не имел, куда делись все эти «кругляшки», как выражается мой приятель Андэ Пу. Кондуктор стервятником кружил надо мною, грозил вышвырнуть вон, туда, где, по моему разумению, не было ничего, кроме пустоты. Из кабины доносилось зловещее покашливание вагоновожатого. Дела мои в этом сне были так плохи, что я уж было совсем собрался пропадать, да вовремя проснулся. Можно сказать, повезло.

Разбудил меня гвалт. Господа полицейские приволокли мотки веревки и проволоки. Мне понадобилось несколько минут, чтобы вспомнить, зачем я их об этом просил. В момент пробуждения мне было совершенно ясно, что от живых мертвецов есть только одно действенное средство: святая вода. Магистры знают, из какого малобюджетного ужастика я почерпнул сию недостоверную информацию, но эта навязчивая идея становилась многообещающим началом настоящего безумия.

Впрочем, в тот раз я все-таки избавился от наваждения. И даже почти сразу вспомнил, что собирался делать с веревками.

– Теперь придется хорошенько потрудиться. Я хочу, чтобы вы связали эти скульптуры, – сказал я полицейским. – Хорошенько связывайте, по рукам и ногам, как настоящих живых преступников. И учтите, я собираюсь оставить вас наедине с этими произведениями искусства, так что в ваших же интересах сделать свою работу как можно лучше.

Полицейские приступили к работе. Лейтенант Чекта Жах разгуливал среди них с недовольным лицом, время от времени отпускал какие-то идиотские замечания. Я хотел было вмешаться, а потом передумал: какое мне дело до лейтенанта Чекты и его взаимоотношений с подчиненными? Все равно парня не переделаешь.

Это было вполне здравое соображение, но оно здорово не походило на обычные мысли того сэра Макса, которым мне нравилось быть. Я немного помаялся самоанализом, а потом махнул рукой и на него, все и так было ясно: я просто устал. Так устал, что уже ни на что не годился.

– Она шевельнулась! – испуганно взвизгнул какой-то молоденький паренек. – Эта статуя…

– Заткнись! – рявкнул на него Чекта, – делай свое дело, и не мели всякую чушь.

– Это не чушь, – тихо сказал я. – Скульптуры действительно шевелятся. Именно поэтому вы их и связываете, а вовсе не для того, чтобы доставить мне извращенное удовольствие.

После этого заявления я снова улегся на траву. Лейтенант Чекта Жах недоверчиво на меня покосился, но промолчал.

Как бы там ни было, через час работа была закончена. Окаменевшие тела живых мертвецов, связанные по рукам и ногам, лежали на густой кладбищенской траве, а я мог спокойно отправляться домой.

По дороге я нашел в себе силы заехать в Дом у Моста. К моей величайшей радости, сэр Кофа Йох уже был на месте.

– Я велел их связать, – с порога сообщил я. – Пусть теперь себе шевелятся, сколько влезет. А через неделю вернутся Джуффин и Шурф, и все уладится.

– «Неделя»?! А что это такое? – полюбопытствовал сэр Кофа.

– Это просто семь дней, – вздохнул я. – Есть одно странное место, где люди считают время именно таким образом.

– Только не говори мне, что так принято в Пустых Землях, – улыбнулся Кофа. – Мне нет дела до чужих тайн, но я так устал притворяться идиотом!

– Ладно, тогда я, пожалуй, действительно не стану говорить вам, что так принято в Пустых Землях, – согласился я.

– Вот и славно. Иди спать, Макс. На тебе лица нет. Думаю, что теперь, после того, как господа полицейские любезно связали наших жизнелюбивых друзей, ты действительно можешь расслабиться.

– Но если что-то случится…

– Если что-то случится, я пришлю тебе зов, честное слово. А теперь брысь под одеяло, сэр Макс!

И я поехал домой, на улицу Желтых Камней. Решил, что Теххи вряд ли является главной виновницей появления неистребимых покойников, а посему будет довольно несправедливо заставлять ее страдать от созерцания моей угрюмой рожи, в данный момент не слишком обаятельной.

Уснуть я так и не смог, хотя, вроде бы, с ног валился. Ворочался с боку на бок и думал о своей маленькой спальне в доме на улице Старых Монеток. Уж там-то я бы уснул как миленький. Стоит только лечь и закрыть глаза, и моя Дверь между Мирами откроется для меня, и я… Горячечный туман с лихвой заменил мне дальнейшие размышления, меня начало лихорадить. Дела мои, судя по всему, были совсем плохи.

Проворочавшись так часа три, я отправился вниз и принял ванную, а потом выпил целую рюмку бальзама Кахара. Явная передозировка, но я чувствовал себя слишком хреново. Я уже успел забыть, что человеку может быть настолько плохо, и с этим следовало как-то бороться.

Бодрость, на которую я не смел и надеяться, вернулась как миленькая. Я с удовольствием закурил и послал зов сэру Кофе.

«Не смог уснуть, – пожаловался я. – Совершенно на меня не похоже. Как обстоят дела на кладбище?»

«Можно сказать, что хорошо, – успокоил меня Кофа. – Наши окаменевшие покойники время от времени пытаются пошевелиться, но совершенно безуспешно. Так что ты все же попробуй поспать».