Глава 19
В участке. Лошадь «кобыла»
Выйдя из своего кабинета, Троекрутов прямо в коридоре столкнулся с лошадью, вокруг которой возились Свинцов с Облауховым.
– Что это? – удивился Евсей Макарович, впрочем, не так сильно, как мог бы удивиться менее опытный руководитель. – Зачем вы лошадь в участок затолкали?
– Так вы ж сами велели, ваше высокоблагородие, – осторожно отозвался Облаухов.
– Что я велел?
– Представить в управление.
Троекрутов оглядел подчиненных, пытаясь вспомнить, зачем ему понадобилась лошадь перед кабинетом.
– Городовой Пампушко задержал на рынке бесхозную лошадь, о чем составил рапорт, который вы изволили рассмотреть и наложить резолюцию.
– Какую? – силился вспомнить Троекрутов.
– Представить для составления описи.
Троекрутов всеми силами пытался сохранить невозмутимость.
– А кто хозяин? – спросил он после некоторого раздумья.
– Так бродячая, Евсей Макарыч, – вступил околоточный надзиратель. – Задержана по причине поедания чужого сена без оплаты оного.
– Ну, – наконец пришел в себя пристав – дело ему наконец-то стало понятно. – Где книга-то? Эта, «Опись найденных предметов»?
– Вот она, – взмахнул Облаухов толстой тетрадью с разграфленными страницами, радуясь, что взбучки на сей раз, похоже, удалось избежать.
– Пиши. – Троекрутов принялся диктовать решительным тоном: – «Наименование предмета» – лошадь «кобыла» пятнадцати лет, роста малого, масти вороной, подкована. Подкована? – уточнил он у Свинцова.
– Так точно, ваше высокоблагородие! – бодро отозвался Свинцов.
Облаухов, пришептывая, старательно заносил данные.
– Во сколько оценить? – поинтересовался он, дойдя до соответствующей графы.
Троекрутов прикинул, оглядев полудохлую животину.
– Ну, рублей в пять, пожалуй.
Облаухов исправно записал. Пристав, удовлетворенно прихлопнув себя по животу, двинулся было по своим делам.
– А куда ее, Евсей Макарыч? – вдруг ввернулся Свинцов.
– Ну, надо отдать кому-нибудь на хранение, – предположил начальник участка, протискиваясь между боком кобылы и стеной. – Только с обязательством вернуть по требованию.
– Константин Эдуардович, – обратился Свинцов к Облаухову, когда пристав удалился, – принимай кобылу на хранение!
Облаухов поднял испуганный взгляд.
– Я не могу, – быстро ответил он, подлез под кобылу и, выбравшись с другой стороны, поспешил в приемное отделение.
Перед столом Облаухова сидела Алина. В осанке можно было заметить некоторую робость, которую девушка пыталась скрыть. Завидев симпатичную посетительницу, толстый чиновник тут же превратился в любезного кавалера.
– Здравствуйте! – шаркнул он ножкой. – Чем могу служить?
– Здравствуйте. Я бы хотела… – Алина неуверенно огляделась. – Хотела высказать беспокойство.
– Прекрасно, – выдохнул Облаухов с самой обворожительной, как ему казалось, интонацией. – Беспокойство – наше прямое, можно сказать, призвание… Не изволите изложить суть дела?
– В сущности, дело пустяковое… – продолжала лепетать Алина. – Может, и дела-то никакого нет…
Облаухов устроился на стуле и навалился на стол поближе к посетительнице.
– Вы должны мне все рассказать, и я подумаю, как мы сможем вам помочь.
Он взглянул на Алину исподлобья и состроил многозначительное выражение лица. Девушка продолжала смотреть на чиновника с таким видом, словно еще не решила, стоит ли делиться с полицейским своим беспокойством.
– Не желаете ли чаю? – спохватился Константин Эдуардович.
– Воды, если можно.
– Сей секунд.
Облаухов помчался в общий зал и вскоре вернулся с графином и стаканами на подносе. Как заправский метрдотель, он разлил воду из графина, напевая какую-то песенку. Алина взяла стакан и сделала глоток.
– Видите ли… – начала девушка, дождавшись, пока чиновник устроится за столом. – Наша экономка… Она недавно у нас появилась. Очень странная.
– Вот как? Что же ваc смущает?
– Молчит, по ночам пропадает. Недавно кровь на рукаве замывала – я случайно заметила.
– Думаете, приносит жертвоприношения?
Облаухов нахмурил брови и принялся опереточно вращать глазами. Алина сделала вид, что не заметила кривляний.
– Я прочла в газете, что у вас есть рисунок преступника.
– Да, – чиновник самодовольно откинулся на спинку стула. – Мы используем самые передовые методы расследования.
– Нельзя ли взглянуть?
Константин Эдуардович некоторое время снисходительно смотрел на барышню.
– Простите, как вас зовут? – произнес он.
– Алина Андреевна Бессонова.
– Видите ли, Алина Андреевна… – Облаухов вдруг решил примерить на себя образ мудрого, многое повидавшего на своем веку стража порядка. – Такой вид преступления, как «подозрительное молчание», отсутствует в «Уложении о наказаниях», – он постучал пальцем по книжке, лежавшей на столе. – Правда, сейчас идет подготовка реформы уголовного законодательства, но рассчитывать, что такая статья там появится, я бы не стал.
Алина встала, продолжая дарить Облаухова самым светлым, почти восторженным взором.
– Такой толстый – и такой глупый, – сказала она и вышла, столкнувшись на выходе с Жарковым.
Константин Эдуардович некоторое время продолжал сидеть словно окаменевший. Заметив столь необычное состояние коллеги, Жарков поинтересовался, кивнув в сторону выхода:
– Это кто такая была?
– Алина Андреевна Бессонова, – пришел в себя Облаухов. – Пришла пожаловаться о жертвоприношениях.
– Бессонова?
Жарков бросил взгляд на стакан.
– Это она пила?
Облаухов кивнул. Жарков обхватил стакан извлеченным из штанины платком и прошел в прозекторскую.
– Африканов тоже не может, – раздался голос вошедшего в приемный зал Свинцова.
– Чего не может? – насторожился Облаухов.
– Кобылу на хранение принять. Придется тебе потесниться, – наставительно молвил околоточный, едва сдерживая улыбку.
– У меня условия не позволяют, – чуть не с ужасом выдохнул Облаухов. – Я в четвертом этаже обитаю.
– Ну, балкон-то у тебя есть? – продолжал глумиться Свинцов.
Жарков вошел в прозекторскую, где его поджидал городовой Пампушко.
– C добрым утречком, Петр Палыч! – встал он навстречу криминалисту и развернулся к секционному столу. – Принимай покойничка! Плавал без присмотру.
На столе лежал труп штабс-капитана, опутанный водорослями и тиной. Жарков отставил принесенный стакан и подошел к столу.
– Откуда выловили? – спросил он.
– Из Мойки. Прачки углядели.
