Глава 25. Поле боя
Класс по здоровью был обязательным, а посему мисс Калинович или попросту Лену, как она просила себя называть, знал каждый старшеклассник нашей школы. И неистово ею восхищался.
Не только потому, что именно от нее, по предположению директората, мы узнавали детали интимной жизни, но и потому, что длинноногая стройная Лена была сногсшибательно красива. Злые (как правило, девчачьи) языки твердили, что внешность учительницы — результат комплексной пластики, но даже если так, никто из нас не видел в этом ничего худого. В общем, наверное, поэтому мы хорошо учились в ее классе, и мне очень запомнилась одна фраза.
Сон — важная составляющая развития и восстановления организма, так нам рассказывала мисс Калинович. Во сне мы растем, во сне обновляются клетки, а мозг стирает неважную информацию, структурирует оставшуюся и дефрагментирует содержимое. Последствия последнего мы видим в своих грезах, кои мисс Калинович назвала отражением действительности.
Вот только для меня там отражалась не действительность, а виртуальность. И мозг, видимо, выдавал то, что собирался стирать: иглоколов, личинок в теле, их движение под кожей... Кошмар с разрывом грудной клетки напомнил VR-ремейк старого фильма о Чужих. Проснувшись под утро, я долго себя ощупывал, чтобы убедиться в том, что это был только сон.
У кровати встрепенулся Эйты. Котопес почувствовал мое настроение и лизнул ладонь. Я потрепал его за ухом и, не убирая руку с лобастой морды, снова провалился в сон.
Через мгновение меня снова разбудили — вначале будильник, затем, когда я его отключил и снова уснул, мама.
За завтраком я клевал носом. Мама заявила, что нарочно заходила проверить, когда я лег спать, и осталась чертовски недовольна тем, что в два часа ночи моя постель пустовала, зато вирткапсула была полна интрагеля. И если продолжится в том же духе, сказала она, то... мама много чего сказала, но смысл свелся к тому, что все будет скверно. Папа ее поддержал.
В дороге я поставил флаер на автопилот, чтобы вздремнуть. В школе попытался урвать хоть немного сна на переменах, и даже танцующий на руках Малик не сумел меня оживить. Честно говоря, все соклановцы были примерно в таком же состоянии, а потому мое предложение встретиться в Дисе не сразу после школы, а ближе к вечеру, чтобы поспать днем, нашло живейший отклик и понимание.
— Мы сейчас не «Пробужденные», а почти спящие, — скаламбурил Бомбовоз, широким зевком сворачивая челюсть.
На одной из перемен ко мне неожиданно приблизилась Ева. Даже в далекой от фривольности школьной форме она выглядела убойно — Тим, проходящий мимо, не смог отвести глаз и врезался в директора школы.
Ева никак не реагировала на такой повышенный интерес — то ли привыкла, то ли не замечала. Вообще, повела она себя намного увереннее, чем раньше, и это выразилось в прямом — без всяких вступлений — вопросе:
— Привет, Алекс! Скоро новогодний бал. Пойдешь со мной?
— Э... Бал?
Мысли заметались: а когда там Новый год? какое число? идти на бал или не терять время? с Евой? или с Тиссой?
Видимо, это не ускользнуло от внимания Евы, и озвучивать ответ не понадобилось.
— Понятно, — кивнула она. — Окей.
О’Салливан упорхнула к группе ожидавших ее девчонок, что-то им сказала, и те заулыбались, одаривая меня взглядами, полными презрения. Мелькнула мысль, что Ева становится популярной. Я вспомнил, как нерешительно она предлагала посмотреть вместе материалы Марсианской экспедиции чуть больше месяца назад... Мы оба с того времени изменились.
По домам спящие-пробужденные летели в одном флаере. Парни рассказывали о Полях боя и объясняли, что это нечто совсем другое, нежели привычные для меня бои против мобов.
— Очень важно знать способности классов, против которых сражаешься, — добавил Бомбовоз. — Но сколько ни учи, пока не проведешь сотню боев против того же друида или шамана, не сообразишь, чего и когда от него ждать. Поэтому внимательно слушай команды Эда.
В который раз посетовав на дороговизну амулетов связи, он вдруг посерьезнел:
— На Арене без связи делать нечего. На пять амулетов нам нужно пятьдесят тысяч, не меньше. Если не успеем нафармить, давайте продавать кольцо.
Дома, пообедав с родителями, я свалился в кровать и отдал голосовую команду домашнему помощнику. Многие их персонифицировали, давая внешность, имена и голоса знакомых или кинозвезд. У Эда, например, домом управлял виртуальный образ его погибшей мамы, а сказки сестренке рассказывались голосом отца. Но мои родители оставили стандартные настройки и бесполое имя «О».
— О, ночной режим.
Окна потемнели, потеряв прозрачность. Помощник установил в комнате комфортную температуру, а кровать перестроилась в спящий режим — разложилась и выдвинула подушки.
— О, режим сна. Разбуди в шесть...
***
Аванпост войск Содружества размещался на рубеже Окрестностей Тристада и речных земель мурлоков. Вольному Тристаду они не подчинялись, но обозначали присутствие — только там находился стационарный портал, откуда, в случае угрозы, хлынут передовые отряды армии.
Чтобы попасть туда, мы телепортировались на Загоранскую запруду, где Бомбовоз снова не смог выловить Золотую рыбку, а оттуда через те же грибные места — Воющий склеп и Виноградники Пакстона — добрались пешком до аванпоста. Маунт не выпал, а лепрекона на месте не оказалось.
Заворачивали и к Улью сарантаподов, чтобы посмотреть и оценить обстановку. У портала в подземелье крутилась группа «Аксиомы». Мы их заметили издали, но подходить не стали.
— Может, расскажешь, Алекс? — попросила Тисса. — Как мы туда попадем?
— Меньше знаешь — лучше спишь, Мелисса, — ответил я.
Я ее не дразнил, как и остальных, просто сам был не уверен в своей идее, а проверить пока не доходили руки.
До аванпоста добрались без приключений. Одноклассники, поняв, как быстро и просто теперь можно качаться, перестали агрить каждую мелочь ради капли опыта, и весь путь от пруда до цели занял около часа.
Аванпост спланировали со знанием дела и применением природных укреплений. С высокой каменной башни нас окликнул караульный:
— Кто, откуда и с какой целью? — лениво пережевывая травинку, осведомился он.
Угрозы в нас он не видел — кто мы против его пятидесятого уровня?
— Гости Тристада, хотим потренироваться на Поле боя, — ответил я.
— Заходите.
Ворота между выдающейся башней и высокой скалой отворились.
Капитана войск Содружества Николаса Гумилевского мы нашли на втором этаже сторожевой башни.
Бравый вояка с несколько отекшим лицом, сливообразным носом и довольно резкими морщинами под глазами выглядел уставшим, но взбодрился, услышав о цели нашего визита:
— Отрадно видеть, что не перевелись воины в Тристаде! Первые добровольцы за сегодня!
Парни уже рассказывали, что в песочницах Поля боя большой популярностью не пользуются, слишком много беготни и куча затрачиваемого времени за бесполезные Знаки доблести. Их выдавали по одному за участие, по три за победу и еще три самому ценному игроку сражения. Еще можно снять знак с поверженного врага. Ни тебе очков опыта, ни лута, только крохи крох очков репутации с фракциями Содружества. По крайней мере, на тренировочных полях. На реальных, конечно, плюшки куда ценнее, вплоть до эпических гладиаторских сетов — специально заточенных на PVP комплектов экипировки. Что уж говорить про транслируемые на весь мир бои высшей лиги Полей боя — за ними наблюдало не меньше народа, чем за чемпионатом мира по футболу.
В песочницах же бесполезными Знаки доблести считались, потому что приобрести на них можно было только временные усиления, а использовать их разрешалось лишь на Полях боя.
Так что записывались в основном ради фана. Или, очень редко, ради тренировок тимплея — особенно те, кто спал и видел себя будущей звездой баттлграундов.
— Выберете случайное Поле боя или какое-то конкретное? — спросил Гумилевский.
— Лишерская низина, сэр! — браво гаркнул Бомбовоз, щелкнув подошвами латных сапог. — Желаем отработать взаимодействие и тактику малых групп, сэр! Во благо Содружества! Сэр!
От такого рвения капитан восторженно выпучил глаза, цокнул языком и, сняв шлем и вытерев со лба пот, похлопал Ханга по плечу.
— Вольно, боец! Отличный выбор! — одобрил Гумилевский. — Правила боя этой тренировочной зоны известны?
— Так точно, сэр!
— Молодцы! Но я все равно обязан вам о них рассказать. Буду краток: две команды по десять человек, каждая владеет базой — небольшим укреплением, в недрах которого сокрыт флаг. У красных, значится, красный, а у синих, стало быть, синий. Прошу обратить внимание на карту, — из кучи свитков капитан безошибочно выудил нужный и дальше указывал пальцем. — От базы до базы — километр. По ширине Поле ограничено горами. Ровно посередине пролегла река. Боевая задача: выкрасть флаг противника и донести его до своей базы. Если при этом собственный флаг находится на месте, команде засчитывается очко. Вражеский флаг возвращается на базу. То же самое происходит, если убивают того, кто его несет. Боевая задача понятна?
— Сэр! Так точно, сэр!
— Все желают принять участие? — уточнил Гумилевский.
— Мы хотим зарегистрироваться всей группой, — ответил я.
— Похвально, — кивнул капитан. — Лидер группы должен подтвердить регистрацию...
Он достал механический шар, подсвеченный изнутри, и покрутил его половинки. При каждом вращении шар менял цвет, и на лиловом Гумилевский остановился. После чего установил артефакт в подножие портального круга.
Проход открылся.
— Удачи, бойцы! — пожелал капитан. — Не посрамите честь Тристада! И пусть земля горит под ногами ваших противников!
***
Локация «Лишерская низина» на севере Безымянных гор относилась к тренировочным: в ее боях принимали участие только представители светлых фракций.
По всему Дисгардиуму во множестве располагалось множество Полей боя, но до тридцатого уровня доступ к реальным баталиям, где награды выдавались на порядок весомее, разрабы закрыли, а игроки песочниц, ясный перец, до тридцатого не успевали развиться. Собственно, потому и участниками тренировочных Полей боя были только люди — в песочницах других рас нет.
Пройдя через портал первым, я очутился в большом зале с сырыми каменными стенами. У задней по центру возвышался постамент с синим флагом. Там же крутились несколько игроков, но сначала мое внимание привлекли огромные буквы текста сообщения:
С прибытием на Поле боя, новичок!
Скиф, ваша группа прикреплена к синей команде.
Состав синих:
Мойлорд-Питерборо, человек, паладин 19 уровня, клан «Сыны анархии»
Карамба-Питерборо, человек, гренадер 19 уровня, клан «Сыны анархии»
Диггерша-Ансан, человек, головорез 19 уровня
Морти-Вильреаль, человек, охотник 18 уровня, клан «Задница Денизы Ле Бон»
Виталик-Любеч, человек, воин 18 уровня, клан «Виталик»
Скиф-Тристад, человек, лучник 18 уровня, клан «Пробужденные»
Краулер-Тристад, человек, маг огня 16 уровня, клан «Пробужденные»
Тисса-Тристад, человек, маг света 16 уровня, клан «Пробужденные»
Инфект-Тристад, человек, вор 16 уровня, клан «Пробужденные»
Бомбовоз-Тристад, человек, воин 16 уровня, клан «Пробужденные»
До начала сражения: 02:07... 02:06... 02:05...
Основной вводный текст исчез, но цифры таймера остались. Две минуты до боя.
— Черт, дебаф! — шепнул Краулер. — С урезанным здоровьем мы тут много не навоюем...
В это время Мойлорд, коренастый сердитый паренек с двуручником за спиной, приблизился к нам.
Подняв забрало, он скользнул взглядом по нашим никам, нахмурился и сплюнул.
— Ну капец! — выругался он. — Что за непруха, то крабы с раками в команде, то вот теперь полсостава нубов! Эй ты! — он обратился ко мне. — Скиф, вы опыт на Полях боя имеете?
— Неа, в первый раз тут, — признался я.
Ну а что? Врать смысла не видел, все равно все обнаружится сразу же.
— Кхе-кхе, — откашлялся Краулер, привлекая внимание. — Мойлорд... бездна! Короче, Лорд, мы бывали на бэгэ[1] вообще и в этой низине в частности. На уровни не смотри, откатились.
— Ну-ну, — встряла в разговор Карамба, плечистая девушка с гномьей переносной пушкой на плече.
— Радует хоть, что группа слаженная. Ведь так?
— М… да, — неопределенно ответил я.
— Короче, времени нет, — резко сказал Мойлорд, — кто у вас тут типа опытный, слушай сюда: Держите подземный тоннель. Защищайте проход, если будут ломиться толпой, сразу сообщайте! Мы с Карамбой будем таскать флаги, остальные трое — Морти, Диггерша, Виталик — на вас защита флага. Верхний проход держать смысла нет: через него толпой не бегают, слишком узкий и долгий.
Там ползти надо, а с одним вы и втроем справитесь. Будут переть на главный — Скиф и его группа заходят им в спину, остальные встречают на базе. Все ясно?
— А чего это гренадерша за флагом будет бегать, не понял? — удивилась Диггерша. — У нее базука полцентнера весит, и скорость низкая. Я в стелсе могу проникнуть, пока...
Таймер начал отсчитывать последние секунды. Цифры увеличились, и бесстрастный женский голос озвучил обратный отсчет:
— Три! Два! Один! Бейтесь!
Бахнуло будто из пушки. Битва за флаги на Поле боя началась.
— Диггерша, тогда ты с нами, — переиграл Мойлорд. — Мы с Карамбой отвлечем защиту, ты лезь поверху. Отключишь из стелса...
— Не учи ученую! — эти слова раздались из воздуха, так как головорезка скрылась из виду, и о ее существовании напоминал только едва видимый только союзникам прозрачный силуэт.
Чертыхнувшись, Лорд побежал за Диггершей, а следом, гулко стуча тяжелыми сапогами, рванула и Карамба.
Охотник Морти воткнул в стену Факел обнаружения, после чего начал обкладывать флаг Морозными капканами, а потом, как паук, метнул «кошку», зацепился за крюк под потолком и пополз наверх.
Краулер, глядя на него, одобрительно кивнул:
— Включит Маскировку. Оттуда Замедляющими выстрелами будет тормозить тех, кого встретит воин. Ладно, за мной!
Краулер побежал к проему, и мы припустили за ним. Там нам открылся тусклый тоннель, ведущий вниз. Оттуда дохнуло теплым и затхлым.
Спустившись, мы — по колено в грязной воде — прошли его полностью и оказались за пределами нашей маленькой крепости. Вдали на фоне заходящего солнца виднелось такое же укрепление с
красными полотнами, развешенными по периметру. По краям Поля боя нависали неприступные вертикальные скалы.
— Этот Лорд сам нубас еще тот, — признал Эд. — И флаг они не возьмут. Обычно на захват идут большой группой, потому что обычно в защите не меньше пяти человек. А у противников все
девятнадцатого. В общем, не смотрим на результат, просто тренируемся биться против игроков.
— Как обычно? — из невидимости донесся голос Инфекта.
— Да, мы — как обычно. Скиф, ты по ситуации, но старайся фокусить ту же цель, что и Инфект. По откату врубай Оглушающий пинок, авось прокнет стан. А вообще, ты пока у нас как джокер, надо собрать больше статистики боев, чтобы делать выводы. Так, все готовы?
— Вижу пять целей, — доложил Инфект из инвиза. — Воин, шаман, маг, жрец и друид-сова. Бегут к главному входу. Встречаем?
— Нет, — ответил Краулер. — Рейд-лид сказал пасти тоннель. Пасем тоннель. Потом зайдем в спину.
Разве что... Инфект, иди за ними. Отпишешь, что там.
Всмотревшись, я увидел, как в центре бегущей группы противников расцвели огненные цветы взрывов. С дистанции по ним палила Карамба.
— Все, отстрелялась, теперь куча времени на перезарядку, — подметил Бомбовоз. — Сняла примерно по трети здоровья.
По фигурам атакующих пробежали волны целительного света, но они и не подумали останавливаться или отвечать на нападение гренадерши.
— Мы так и будем стоять? Эд, я не понимаю, — признался я. — Вот мы, вон — враг. Почему мы медлим?
— Потому что, если начнем заниматься самодеятельностью, точно проиграем, — наставительно ответил он. — А если кто-то не согласен с рейд-лидом, пусть и самоназначенным, — опротестовывать лидерство Лорда никто не стал, — надо было озвучивать свое несогласие до боя, а не во время. Все, Скиф, расслабься. Это просто тренировка.
А дальше стало не до разговоров. Начался штурм.
Враги ворвались в крепость через главный вход, вынесли и охотника Морти и воина Виталика, мимоходом выцепили из стелса Инфекта, захватили флаг и так же, через главный вход, побежали прочь. Мы перехватили их у входа и просто ничего не успели сделать. Наступательная группа с несущим флаг воином в считаные мгновения слила Краулера с Тиссой, застанила Бомбовоза и прихлопнула меня. И никакая Устойчивость с Каменной кожей не помогли. Меня замедлили, оглушили и врезали всей совокупной мощью пяти хайлевелов.
Вместе с остальными я в форме духа оказался на кладбище позади крепости и пятнадцать секунд ждал воскрешения. За это время противники хладнокровно отразили наскок Мойлорда, Карамбы и Диггерши, дотащили наш флаг до своей базы и повели в счете — 1:0.
При счете 3:0 Виталик взбунтовался и побежал за вражеским флагом вместе с Морти. Видя такой раздрай, Инфект в инвизе тоже бросился за злополучным стягом. Мы оставались на охране базы:
Тисса закатывала глаза при каждом сообщении в логах о смерти кого-то из команды, Краулер мрачно улыбался и не уставал повторять, что это просто тренировка, но, судя по нецензурно ругающемуся Бомбовозу, они были не в восторге. Проигрывать, тем более так бездарно, никому не хотелось.
Что касается меня, то я просто учился драться, не применяя читерские абилки. В этом сражении я осознал, насколько беззащитен против слаженной премейд-группы противников, где каждый знает, что делать.
У меня напрочь отсутствовали способности, снимающие контроль, а потому нечасто удавалось даже приблизиться к кому-либо, чтобы нанести удар. Меня вязали внезапно выползающими из-под земли корнями, заковывали в куб льда, отравляли замедляющим ядом, ослепляли, ошарашивали щитом — все мое первое Поле боя стало вереницей разнообразных смертей и постоянного пребывания то в стане, то в виде призрака на погосте. Причем с каждым разом откат возрождения увеличивался, и к концу боя я проводил призраком по три минуты.
Инфект с Краулером набили по паре фрагов, но это в свалке, когда они смогли просто добить кого-то.
Я сдерживался, как бы мне ни хотелось влить в очередной слабый выстрел из лука немного чумной энергии, злясь, что снова не могу шевельнуться, хотя при желании легко отправлю на кладбище издевающегося надо мной разбойника.
О да! В выражениях никто не стеснялся. Это была не песочница, и ненормативная лексика активно употреблялась обеими сторонами, но самые яростные проклятия как в наш адрес, так и в сторону противников, изрыгал Виталик. Благодаря встроенному переводчику, я постиг значение многих русских слов, но все они означали или половые органы, или акты, с ними связанные. Что удивительно, совершаемые в немыслимых — да вообще, нереальных физиологически! — позициях.
Окончательно психанув от тупизны Майлорда, Виталик обругал того падшей женщиной и гомосексуалистом одновременно, а Карамбу и Диггершу неострыми вагинами, совершенно утвердив меня в мысли, что русские дьявольски изобретательны, и дальше откровенно спамил в рейд-чат заковыристыми язвительными комментариями.
Издёвки противников, снимающих с моего трупа знак доблести, довели до исступления. В очередной раз возродившись, я разыскал и издалека пристрелил вражеского рогу, присовокупив к каждому выстрелу по сотне очков чумного урона.
Потом врезался в схватку Бомбовоза, вместе с Мойлордом отражавшего натиск врагов, и с одного чумного Комбо выпилил зловредного фрост-мага, а потом снял с Ханга вгрызающегося в него особенно дерзкого и недоброжелательного шамана с нашим флагом. Обнаглевший флагоносец даже не стал убегать, стараясь добить Бомбовоза, оставшегося с одним процентом жизни. Но у того сработало кольцо Отвага Свентовита, и воин выжил.
Видя локальные успехи, к нам примкнули остальные, и по итогу Инфекту удалось достать и донести до нашей базы неприятельский флаг. Так что первое Поле боя мы проиграли не всухую — 14:1.
До конца дня провели еще шесть боев. Слили все, но с каждым разом я чувствовал себя все уверенней, а проигрывали мы уже не так разгромно.
Тренировочный день и несколько зачисленных на баланс Знаков доблести можно было занести в актив.
***
Следующим утром я получил сообщение от Риты. Она напомнила, что к обеду собирается лететь в Гластонберри на рок-фестиваль и осторожно выразила надежду, что я отправлюсь с ней и Кряпотой.
Ответил, что я бы удовольствием, но не смогу — дела. «Жаль», — пришло в ответ.
За завтраком я заметил, как родители просматривают варианты жилья, в которое собираются разъехаться после развода. Это напомнило о реалиях и недалеком будущем, когда мы перестанем быть семьей. Настроение рухнуло так сильно, что «Домашний доктор» незамедлительно отреагировал, предложив вкатить дозу детских антидепрессантов. Я мысленно послал и его, и родителей в сумеречную зону, а сам залез в Дис. Ребята в игру пока не вошли.
В почтовом ящике меня ждали письма. Первое от организаторов кулинарного турнира. В конце приглашения стояла печать: магическое клеймо-портал в виде зажаренного окорока. От письма пахло умопомрачительно вкусно — запеченным мясом, свежим хлебом и жареным чесноком.
Воспользоваться порталом предстояло завтра, в воскресенье, в восемь вечера.
Во втором письме шеф-повар «Буйной фляги» Арно писал, что получил свое приглашение и надеется увидеться со мной на конкурсе. Ингредиенты надо приносить свои, но за приправы и специи можно не переживать — он все берет на себя.
Закончив с разбором почты, я решил чем-нибудь заняться. Глубинная телепортация отправила меня в Олтонские каменоломни, и я не стал упускать возможность пообщаться с Мэнни и Трикси.
Неграждане с раннего утра добывали руду, и когда карлик, поморщившись, вытер со лба пот, я вспомнил, что их капсулы передают боль и ощущения на сто процентов. При таких условиях даже едкий пот, попавший в глаза, вызывает дискомфорт.
— Нашел колечко, — похвастался Трикси, продемонстрировал палец с неказистым медным украшением. — Зеленое! Плюс два к силе дает!
— Да, подфартило мелкому, — завистливо проронил кто-то из бригады Мэнни.
Сам бригадир рассказал, что даже такое небольшое повышение основной характеристики прилично ускоряет процесс добычи. Их бодрость завязана на выносливость: безостановочно стучать киркой невозможно, всегда надо делать перерыв на восстановление. Повысившаяся сила позволит Трикси наносить меньше ударов за каждый кусок рудной породы.
От шахты я прогулялся в горы, чтобы познакомиться с местной живностью. Пострелял по местным Стервятникам-трупоедам и Скальным койотам, набрел на гнездо Одичавших гарпий — отвратительных, грязных и вонючих карикатурных женщин с большими крыльями, серповидными когтями и скрюченными неразвитыми ногами. Они были практически голые, но ничего привлекательного в этой наготе не усматривалось — все скрывал слой грязи. Лутом из них выпадали Перья одичавшей гарпии и медяки. Рюкзак не забивал, так как перья были грошовым ингредиентом алхимии и портняжного дела.
Поднятый уровень навыка стрельбы из лука напомнил мне о ребятах. Забеспокоившись, я вышел из Диса и позвонил Тиссе. Она не ответила, и тогда я стал звонить каждому. Не отвечал никто.
Наконец, вместо подруги ответил ее отец.
— Кто это? — строго спросил он, сверкнув такими же, как у дочери, глазами из-под кустистых бровей.
— Э... Мистер Шефер? Меня зовут Алекс Шеппард...
— Я знаю, что ты Шеппард, Алекс. Я умею пользоваться коммом, он высветил твои данные. Говори, что тебе нужно от моей дочери?
— Мы договаривались с ней и другими ребятами встретиться в «Дисгардиуме». Но ни она, ни остальные не отвечают. Что-то случилось?
— Мелисса заболела. У нее какая-то инфекционная лихорадка, но диагноз поставить не могут.
Непонятно даже, как передается эта болезнь. Ночью я отвез дочь в больницу, и сейчас она здесь.
— В какой вы больнице, мистер Шефер? Могу я ее навестить?
— Не можешь, — ответил он, чуть смягчившись. — Это инфекционное отделение, парень. Ты знаешь значение слова «инфекция»? Это может быть заразно.
— Знаю, мистер...
— Тогда ты должен понимать, что тебе здесь не место, — перебил меня он. — Если ты, конечно, не хочешь тоже слечь. Насколько я понимаю, ее придурочные друзья Родригез, Ли и тот смуглый арапчонок Малик тоже там. Сам их не видел, но общался с родными парней.
— Врачи не говорили, когда приблизительно можно будет с ними созвониться?
— Они в лечебных капсулах, Шеппард. Погружены в сон. Смотреть, конечно, будут по состоянию, но самое меньшее — двое суток им там придется провести. Будут наблюдать и отслеживать развитие инфекции. Мне пора. Будь здоров, парень.
Шефер отключился. Я некоторое время отрешенно смотрел на комм в руке, с которого мне улыбалась Тисса, посылая воздушный поцелуй.
Что с ними случилось? Почему они заболели, а я — нет? На всякий случай я воспользовался «Домашним доктором» и провел диагностику. Не считая плохого настроения, он не нашел ничего — никаких болезнетворных инфекций и вирусов. Разве что зарождающийся прыщик на лбу, который док тут же залечил.
Отправив ребятам сообщения с пожеланием поскорее поправляться, я задумался. Что делать дальше?
Качаться одному? За прошедшую неделю Дис засел в печенках. Я уже почти решил взяться за уроки, но вдруг вспомнил о Рите и рок-фестивале. От одной мысли о том, что собираюсь развлекаться, пока мои друзья больны и даже неясно насколько серьезно, я ощутил угрызения совести. Пока колебался, в комнату зашла мама:
— Сынок, ты не в капсуле? Поразительно! — делано удивилась она.
— Что-то случилось?
— Случилось, — согласилась мама. — Уведомление о результатах твоего последнего теста. Ты его чуть не провалил!
— Но не провалил же...
— Еще не хватало, чтобы провалил, Алекс! Ты так добьешься того, что тебя просто-напросто не допустят к гражданским тестам!
— Это вряд ли...
Я попробовал ее успокоить, сообщив, что как раз собираюсь посвятить выходные урокам, но она ответила нешаблонно:
— Тебе бы проветриться, сынок, — спокойно посоветовала она. — Школа да Дис! Успеешь еще пожить там, — мама кивнула в сторону капсулы. — Используй остатки детства на что-то другое.
Сходи в кино, слетай на пляж, покатайся в парке аттракционов... А хочешь, сгоняем на Луну? Все вместе — ты, я, папа?
— Когда, сегодня?
— М-м-м... Сегодня не получится, — она расстроилась. — И завтра тоже, но, может, на следующие выходные? Идет?
— Конечно, — я улыбнулся. — А на сегодня у меня тогда другие планы. Знакомая пригласила в Гластоберри на рок-фестиваль. С ночевкой. Я слетаю?
— Что за знакомая? — встрепенулась мама. — Мелисса?
— Нет, Рита. Ты ее не знаешь, она из другой школы...
Папа, незаметно подслушивавший наш разговор за дверью, загоготал. Мамины зрачки расширились, и с пару минут я ей объяснял, что с Ритой у нас ничего такого, просто я, кажется, ей нравлюсь, да и она вроде ничего, но мне нравится Тисса, а вообще, все сложно, в итоге и маму запутал, и сам запутался.
Сконфузившись, выпроводил родительницу из комнаты, а сам созвонился с Перевес. Как бы она ни пыталась скрыть радость, ей это не удалось. И не только ей. В кадр влезла стоявшая рядом Кряпота:
— Где тебя забрать? Мы залетим!
Блондинка выглядела отлично, разве что густо подведенные глаза видеть было непривычно. И только потом до меня дошло, что ни одну из собеседниц в реале я никогда не встречал.
— Да что вы все о Дисгардиуме да о Дисгардиуме, — капризно надув пухлые губки, сказала Кряпота, которую на самом деле звали Кариной.
Перелет сначала через континент, а потом через океан длился уже третий час. Оставалось немного, но почти весь путь заняли разговоры о Дисе. Мы летели втроем, а в другом флаере брат Риты, Крис, наслаждался уединением со своей девушкой Рейвен.
Личных тем пока избегали — может, потому что впервые встретились, и после игрового мира требовалось время на то, чтобы привыкнуть друг к другу.
Рита Вуд, кстати, в жизни оказалась стройнее, чем в игре. «Похудела», — смущенно пояснила она.
Вообще, в жизни обе подруги выглядели намного лучше. Подросли с момента первого сканирования в четырнадцать лет.
— Так что с Ульем? — спросил я. — Ты сказала, там что-то происходит. Они внезапно понизили ставку за вход?
— Не, там другое. Ты же знаешь Джей-Джея? — дождавшись моего кивка, Рита продолжила: — Бывший клан-лид «Ночных сталкеров». После объединения с «Аксиомой» он стал заместителем Большого По.
— Что они не поделили?
— Это все из-за Маришки, — ответила Карина. — Она девушка Джей-Джея.
— Ага, — подтвердила Перевес. — После открытия нового инстанса и первых забегов Большой По пересобрал основной состав статика. Он убрал Маришку, поставив вместо нее Ирину. Дамагер из нее так себе, она же мистик, и ее магия действует эффективно только на разумных. Но когда выяснилось, что сарантаподы вполне себе разумные, и Ирина их хорошо контролит, Уэсли тут же внес коррективы. И, конечно, Маришка с Джеем остались очень недовольны.
— Ха! — воскликнула Кряпота. — Недовольны! Да они скандалили на всю таверну! Даже Купол безмолвия им не помог! Маришка чуть ли не когтями в лицо Ирины вцепилась!
— Кря немного преувеличивает, но в целом — да, так и было, — согласилась Рита. — «Первое убийство» — слишком лакомый кусочек. В итоге Джей психанул: вышел из клана вместе со своей девушкой, танком, хилом и топовым дамагером. Ребята сказали, что им плевать на По и его правила, и они будут ходить в Улей по откату без всякой оплаты.
— А что По?
— Злится, — пожала широкими плечами Рита. — Что ему остается? Удвоил охрану у данжа, но и все.
Награду за головы ренегатов назначать не стал — его просто не поймут в клане. Свои же, хоть и бывшие. Друзья. Тем более многие ропщут — считают несправедливым, что основного игрока статика Уэсли заменил на... ну, это на уровне слухов... на свою девушку.
— Ирину?
— Ага. Их не раз видели вместе в реале...
После этого о Дисе больше не говорили. Девчонки, подначивая друг друга, вывалили на меня ворох личной информации, и за общением мы не заметили, как долетели. Тысячи приземляющихся и взлетающих флаеров производили впечатление пчелиного улья.
— Реальный концерт! Настоящие музыканты! А-а-а! — восторженно орала Кряпота.
Я ее понимал. Для меня самого все было в новинку! Я, разинув рот, осматривался, не понимая, куда идти. Вокруг толпился народ, разодетый так необычно, что уже одно это приводило в восторг, создавая ощущение праздника.
— Бездна! Это вам не вирт, сопровождающих гидов не будет. Давайте ориентироваться по стрелочкам, — предложила Рита. — Вон, видите?
В воздухе высоко над землей зависли огромные голографические буквы и стрелка: Добро пожаловать в Гласто на самый лучший в мире рок-фестиваль!
Пирамидальная сцена — туда!
Покрутив головой, я увидел такие же указатели, только ведущие на несколько дополнительных сцен, а также к цирку и аттракционам.
— Вы как хотите, но я хочу выпить, — заявила Кряпота. — Причем прямо сейчас!
— Поддерживаю! — обрадовался Крис. Он что-то прошептал на ухо Рейвен, и та рассмеялась. — Рей с нами! Кто еще?
Отказываться никто не стал. Мы нашли мобильный бар и — о, чудо! — нам продали алкоголь, даже не проверяя личную информацию и возраст. Это на самом деле был фестиваль свободы.
Взяв по бутылке темного пива, мы влились в толпу шествующих к главной сцене. Оттуда уже доносились тяжелые гитарные риффы и чей-то хриплый голос.
Народ вокруг бурлил, радовался и по-хорошему бесновался. Кто-то танцевал, кто-то пил, кто-то смеялся. Встречные говорили нам «Привет!» и улыбались, мы отвечали тем же, и в этом настроении на подходе к сцене я услышал, как мне звонят.
Ответил и увидел бледное лицо Тиссы. Она лежала в медицинской капсуле.
— Алекс, — ее голос был слаб. — Ты как?
— Хорошо. Я звонил тебе все утро, но мне ответил твой папа. Он рассказал.
— Да, он упоминал. Я только проснулась. Они снова хотят отправить меня в сон, но я попросила дать сделать звонок. Ты здоров?
— Здоров. Что говорят врачи?
— Какая-то странная и непонятная хрень. Диагноз поставить не могут — просто держится высокая температура. И у парней то же самое. Ох, что там вокруг тебя за шум? Ты где?
— Я… Я в Гластонберри. С Вудами и их друзьями. Твой отец сказал, что вы до вечера воскресенья не проснетесь, а качаться в Дисе без вас я не захотел.
— С Вудами? И эта… Перевес тоже там?
— Да, она рядом. Передать ей от тебя привет?
— Вот еще, — фыркнула Тисса.
— Хочешь, я прилечу к тебе?
— Нет, что ты! Отдыхай! Оторвись там за нас всех! Только… не позволяй себе лишнего, Алекс. Я ревную!
Сразу после этого связь прервалась. На моем лице застыла дурацкая ухмылка.
