Глава 10. Дилемма судьи Кэннона
В остекленевших глазах Патрика отражалось звёздное небо. Шок от внезапности произошедшего прошёл, и его сменили вопросы: как много успел услышать Атиякари? Что, если он был свидетелем нашего обсуждения Спящих, всё это время незримо присутствуя рядом с нами? И успел ли Патрик?
Ни на один из вопросов ответов я получить не успел. Пустынная окраинная улочка ожила, осветилась светом приближающихся факелов, а лязг доспехов известил о приближении стражи. Меня окружил сразу десяток городских стражников. Кто-то из них ощупал труп Патрика.
— На землю! — протяжно рявкнул чей-то властный голос. — Руки за голову! Не двигаться!
Меня сбили с ног, скрутили и обезоружили. Схватив за волосы, рука стражника приподняла мою голову, и в нос ударило запахом мяса и лука. Кривя губы, уже знакомый мне старший стражник Гейл с ненавистью вперился мне в лицо:
— Гость Тристада Скиф! Ты обвиняешься в преднамеренном убийстве почетного гражданина города, бывшего капитана патрульного отряда стражи Патрика О’Грейди! — объявил он. — Тащите его в тюрягу, ребята!
— Это не я, стражник Гейл! — заорал я, придя в себя. — Я видел, кто это был! Это сделал…
Жесткий удар под дых не дал мне договорить. Гейл больно схватил меня за уши, резким ударом лбом сломал мне нос и, бешено вращая глазами, проревел:
— Заткнись, твою мать! Пасть раскрывать будешь только тогда, когда тебя спросят!
В тот же час моя репутация с городом рухнула до состояния враждебности. В голове мелькнула мысль активировать жуткий вой и сбежать из города, но я ее отмел. Это станет равносильно признанию вины, и лучше посмотреть дальнейшее развитие событий. Тем более, я отказался от идеи перебить стражу. После такого о городах Содружества можно забыть навсегда.
Единственное, что меня утешало, так это то, что Патрик успел. Обычно уведомления всплывают перед глазами сразу, но конкретно эти, связанные с богами, были отфильтрованы, и я их увидел, только промотав логи:
Патрик О’Грейди принял ваше предложение стать жрецом Спящих богов.
Всё-таки успел! Видя, как он дергается под серией кинжальных ударов убийцы, я интуитивно среагировал и кинул ему предложение стать жрецом. И он принял!
Вслед за этим уведомлением шло то, чего ради затевалось жречество Патрика:
Погиб единственный жрец Спящих Патрик О’Грейди.
Спящие боги решили вмешаться! Их волей и силой Бегемота единственный жрец культа будет возрожден через 23:58:21…
Облегченно вздохнув, я все же, пока меня тащили в тюрьму, вступать в переговоры со стражниками более не решался. Мне бы только дождаться возрождения Патрика и надеяться, что его чудесное возрождение вернёт мою репутацию с городом.
Кто меня так подставил, натравив мирно пировавших в таверне стражников, можно было не гадать. Демонстративно проявив великодушие, Полинуклеотид затаил злобу и, однозначно, будет и дальше гадить во всём, в чём сможет. А что может быть хуже, чем облом уникальной квестовой цепочки и минусовая репутация с единственным городом нашей песочницы? Единственным населенным пунктом, где обычный игрок может закупиться и распродаться на аукционе, починить экипировку, передохнуть, навестить учителей и получить квесты?
Вот только эта сволочь не учла одного: игрок я далеко не обычный…
За квартал до тюрьмы я вспомнил, как Гейл вымогал у меня три медяка, чтобы отпустить меня без суда за порванное платье Висты, и решил попробовать договориться. Подумал, что это может помочь вернуть репутацию. Да и когда еще проверять, как работает мой навык убеждения, как не сейчас?
— Сэр! У меня есть деньги, — шепнул я в затылок идущему впереди Гейлу. — Может, решим вопрос без участия судьи? Ночь на дворе, зачем беспокоить старого человека?
Меня словно не услышали, и тогда я озвучил сумму:
— Тридцать золотых, сэр. А если подождете, то будет и больше…
Гейл резко остановился, и ведущие меня стражники встали, как вкопанные. Старший подошёл ближе. По его лицу было видно, как в нем борются алчность и что-то еще. Он поиграл желваками и миролюбиво произнес:
— Ты мне тут не «сэркай»! Можешь звать меня Дэвид. По правде сказать, за любого другого горожанина мы, возможно, и договорились бы… убийца. Впрочем, это еще не доказано… Скиф. Но капитан О’Грейди не любой другой! Так, ребята?
— Так точно! — раздались голоса вокруг. — Он наш!
— Вот именно, — кивнул Гейл. — У нас бывших не бывает!
— Я и сам горжусь мистером О’Грейди! — воскликнул я. — Мы с ним весь вечер провели вместе, спросите кого хотите, нас многие видели, сэр… Дэвид! Мы собирались пойти вместе с ним на поиски преступников, досаждающих горожанам. Тех, на чьи головы объявлена награда! Мистер О’Грейди хотел бросить пить и вернуть себе былое уважение! Любой искатель истины это подтвердит!
— Это так не работает, — поморщился Гейл. — Искатели истины не привлекаются судьей для разрешения дел между гостями Тристада и городом, Скиф. Там, где речь идет о горожанах, их способности бессильны.
Похоже, этот функционал — для разрешения споров только между игроками… Бездна! Всё-таки мне очень не хватает фундаментальных знаний об игре, ведь было б иначе с искателями истины, вряд ли Большой По стал бы придумывать такую комбинацию, напротив, она бы ударила по самой «Аксиоме». Член клана, возглавляемого кандидатом в городской совет, убивает почетного гражданина города? Не лучший расклад для их шансов на выборах.
— Сэр, неужели нет никаких вариантов? Я клянусь вам, что не виновен! Да и как бы я смог убить мистера О’Грейди? Вы посмотрите на меня, Дэвид, да я бы даже поранить его не сумел!
Гейл скептически оглядел меня, оценил уровень и несколько виновато произнес:
— Понимаешь, Скиф… Наводка на тебя сверху пошла. Дело на особом контроле, так что не выгорит никак.
Резко отвернувшись, он дал команду продолжать движение, а если я снова заговорю, разрешил сломать мне руку. О том, что это он так своеобразно пошутил, можно было догадаться только по гоготу конвоиров.
Я шёл, опустив голову, и возле портала в инст, в правое крыло тюрьмы, периферийным зрением заметил скалящегося Атиякари, реального убийцу. Похоже, сегодня его смена по наблюдению за мной. Если это решено сделать постоянным, то мне впредь стоит быть осторожным и хорошо проверяться, активируя проклятие нежити.
Небольшое помещение зала суда находилось прямо в здании тюрьмы, и из него вело два выхода: в тюремные камеры и на волю. В тюрьме Гейл передал меня из рук в руки уже знакомому седовласому тюремщику Древнику. Тот за весь путь до зала суда не вымолвил ни слова и, лишь оставив меня, одними губами произнес:
— Удачи, Скиф.
Сам он встал рядом. Меня тут же окружило энергетическое поле, а ноги сковали магические кандалы.
Более того, теперь я не мог ни выйти из Диса до оглашения приговора, ни сказать что-либо — мои уста запечатало заклятием безмолвия.
Никакой торжественностью не пахло: слабо освещенное помещение, чадящие факелы на стенах, нетерпеливо переминающиеся охранники, зевающий судья, которого, похоже, выдернули из постели.
Но хуже всего было то, что на мне повис дебаф усмирения: все характеристики и навыки снизились в десять раз. Понятно, что убедить судей в собственной невиновности мне не удастся.
За короткой трибуной рядом с престарелым Кэнноном находился начальник тюрьмы Купер. Он что-то прошептал судье на ухо, и тот без лишних церемоний огласил:
— Гость города Тристада Скиф! Вы обвиняетесь в преднамеренном убийстве почетного гражданина Тристада Патрика О’Грейди. Вам есть, что сказать в свое оправдание?
— Подонок! — выкрикнул Купер. — Мерзавец!
— Тишина в помещении! — призвал судья.
Каким бы хилым и болезненным ни казался Кэннон, голос у него был командирский — густой и басовитый.
Я лихорадочно думал. Говорить о грядущем возрождении Патрика нельзя, ведь тогда потребуют объяснений, и мне придется признаться в том, что я основал культ Спящих. Нет, лучше вести себя как обычный игрок.
— Я невиновен, господин судья, — заявил я, едва спало заклятие безмолвия. — Мистера О’Грейди убил не я.
Судья недоверчиво склонил голову на тонкой старческой шее. Пошамкав губами, он спросил:
— Есть ли хоть кто-то, кто может подтвердить ваши слова, обвиняемый?
— Кроме нас с Патриком О’Грейди и убийцы по имени Атиякари рядом никого не было, господин судья. Но, возможно, кто-то из жителей…
— Достаточно! — взревел начальник тюрьмы Купер. — Господин судья, давайте не будем затягивать с приговором? Гость Тристада, именуемый Скиф, за всё время пребывания в городе не показал себя ни с единой хорошей стороны, не заслужив ни достойной репутации, ни уважения горожан! И на вашем месте…
— Я бы вас попросил! — недовольно проговорил судья, прерывая Купера. — Вы не на моем месте, слава Нергалу! Командовать будете у себя в тюрьме, а у нас здесь справедливый суд! Введите свидетеля!
Обернувшись, я увидел, как, осклабившись, в зал суда входит Атиякари. В тот же момент я понял, что мне ничего не светит, и стал пытаться предугадать, как игровая механика накажет за убийство NPC.
Минусовая репутация? Изгнание из города? Несколько суток в тюрьме? Работа на рудниках? Денежный штраф?
Головорез из «Аксиомы» тем временем соловьем пел о том, как он прогуливался по ночным улицам, наслаждаясь тишиной и сочиняя поэму в честь этого прекрасного города, как вдруг заметил, что некий игрок, в котором он опознал меня, оскорбляя и избивая, клеймит беззащитного городского попрошайку. Атиякари хотел вступиться, но не успел — беззащитный мистер О’Грейди, к слову, почетный гражданин города, уже пал под смертельными ударами моих кинжалов. Не мешкая, Атиякари побежал к ближайшему патрулю городской стражи, одновременно передавая по амулету связи своим друзьям, чтобы те срочно прислали подмогу. Вступать в единоборство он не рискнул, зная о моих преступных наклонностях. На этих словах он запнулся, перехватив скептический взгляд судьи, понял, что перегнул палку в своих показаниях, и стушевался.
— …Не, ну правда, господин судья! — воскликнул убийца. — Этот Скиф, знаете, какой зверь? Он известного всем и прославленного воина Утёса одними кулаками уложил!
— Одними руками? — переспросил его Кэннон и обратился ко мне: — Стало быть, вы мастер безоружного боя, обвиняемый? Логичный вопрос: досмотр тела убитого показал, что он был заколот кинжалами, но никакого оружия ни на месте преступления, ни при досмотре не выявлено. При вас найдены лишь кастеты, коими порезать, насколько я понимаю, довольно проблематично. Свидетель, как это соотносится с вашими показаниями?
— Да мне откуда знать, господин судья? — удивился Атиякари. — Темно было, может, и не кинжалы то были.
К судье склонился Купер и, активно жестикулируя, стал что-то шептать. Старик покивал головой:
— Хорошо. Принимается. — Он посмотрел на меня. — Обвиняемый, прошу вас предоставить полный доступ к содержимому вашей сумки.
Равенство в действии. Неписи не только знают о нашем внепространственном инвентаре, но и сами его активно используют. Я снял рюкзак, открыл доступ судье и, дождавшись отключения энергетического поля, передал Древнику. Охранник, в свою очередь, отнес рюкзак Кэннону Тот брезгливо покопошился внутри и достал огромный, размером с кочан капусты, глаз скорпиона.
— Нергал Лучезарный! — Кэннона передёрнуло, и он отбросил глаз на стол. — Что это такое? Глаз Мракисса? Того самого, что захватил Олтонские каменоломни? Какое отношение вы имеете к этому, обвиняемый?
— Самое непосредственное, господин судья. Я был в группе тех, кто изгнал зло из глубин Олтонских каменоломен.
Насколько я понимал механику таких инстов, после того как мы побили Мракисса, инстанс из активной фазы перешел в пассивную: он остался доступен для прохождения другим группам, но уже не влиял на окружающий мир. Грубо говоря, шахтеры теперь работали там спокойно, по крайней мере, до тех пор, пока не начнется новая фаза.
— Да? — негромко хмыкнул Древник, но его услышали. — Неожиданный поворот! Насколько я помню, Уайтекер много чего обещал за ликвидацию скорпида. Пять сотен золотых, если я не ошибаюсь, и…
— Умолкни, сержант! — гаркнул Купер и уже спокойнее продолжил: — Один гад прикончил другого, ничего более. Нам это, конечно, на руку, но не оправдывает убийства уважаемого О’Грейди! Судья Кэннон! Первый советник Уайтекер прямо дал понять, что…
— Передавайте господину Уайтекеру мои искренние пожелания не лезть в чужой огород! — Кэннон одарил начальника тюрьмы таким презрительным взглядом, что тот заткнулся и больше говорить не пытался.
Я же ломал голову, пытаясь понять, как «Аксиома» достигла такого влияния в городском совете, что Уайтекер пытается лоббировать их пожелания. Тем временем судья продолжал, и его бас монотонно заполнял помещение:
— Однако стоит признать справедливость слов господина начальника тюрьмы. С тем, что в свете рассматриваемого дела былые заслуги нельзя рассматривать как весомые, я, пожалуй, соглашусь, — заявил судья Кэннон. — Но всё же приму во внимание это деяние обвиняемого. Итак... — он откашлялся, отпил воды и продолжил: — Выслушав все стороны, я пришел к выводу, что вина Скифа в убийстве Патрика О’Грейди не доказана, — он нахмурился, заметив мою улыбку. — Не спешите радоваться, обвиняемый! Ваша вина не доказана, но так же не доказана ваша невиновность! А потому я передаю правосудие в руки богов! Ордалия! — он грохнул молотком по столу. — Привести приговор в исполнение! Увести обвиняемого!
Ожидая, когда Древник освободит меня, я заметил, как Купер не скрывал радости, потирая руки.
Судья повернулся к нему:
— Что, Эдвин, много у вашего брата там скопилось?
— Все камеры забиты, господин судья! Под завязку! Как раз завтра после полудня очередное испытание!
— Это хорошо, — удовлетворенно произнес судья. — Это хорошо.
Рядом раздался смех. Парень из «Аксиомы» встал рядом и фальшиво посочувствовал:
— Ты попал, Скиф. После ордалии обычно начинают заново.
— Да что там такое?
— Там? Закрытый данж, забитый преступниками со всего Диса. По разным причинам казнить их не могут, поэтому отдают всё на суд богов — через порталы закидывают в одну локацию. Они есть во всех тюрьмах Диса. Порталы односторонние до тех пор, пока в живых не останется только один. Ну, или как-то так. Сам я там не был, как ты понимаешь.
— А в чем подвох-то? Ну, пусть убьют меня там, так я воскресну на городском кладбище, да и всё.
Делов-то…
— Видишь ли, Скиф… — ухмыльнулся Атиякари. — Ты не воскреснешь.
