Аргон

Аргон проснулся на рассвете. Рассвет здесь был совершенно иным.

Казалось, до неба не дотянуться рукой, а ведь сильфы привыкли не тянуться к небу, а жить в нем. Ни границ, ни четкого горизонта. Лишь бесконечный океан и синяя дымка, коридор из облаков. Здесь, в Вудстоуне, свобода была заперта в высоких стенах: восток и запад, север и юг. Станхенг окружали величественные каменные массивы, они защищали его и душили, будто силки. Огороженные заборами дома, огороженный стеной замок. Все живое находилось в каменном плену, но никто не рвался наружу. Станхенгцы верили, что крепость – их убежище, а не клетка.

Аргон спустился в город ранним утром. Он преодолел тысячи ступеней, исследовал уголки древнейшего поселения Калахара и убедился, что людям его отца даровали еду, кров и одежду. Иногда он называл их своими людьми, но был ли он прав? Дамнумцы сами должны были провозгласить Аргона своим вожаком, но разве их решение пойти за ним к землям Вудстоуна не было неким соглашением? За Аргоном последовали люди с Фиэнде-Фиэль, за ним последовали люди Кигана из клана Ночных Сов. Они договорились не воровать на улицах Станхенга, и пусть для кого-то данное обещание не имело веса, для него оно являлось доказательством уважения: если действительно не примутся за родное ремесло, значит, ставят его мнение выше собственного.

Маленькие каменные домики стояли у подножья замка. Уже с первым лучом солнца на рынке появились торговцы, а в кузнечных мастерских зазвучали удары молотков. Аргон с интересом изучал окрестности, узкие улочки, смотрел на толпы мальчишек, играющих в кости. Как только мимо проходили солдаты, ребята прятали золотые толии, будто боялись, что у них все отнимут. Но стоило страже скрыться, как игра возобновлялась и кости падали на пыльную землю. Аргон нахмурился, проходя мимо, а потом незаметно подкинул пару толий покрасневшему от слез парнишке с перебинтованными пальцами. Наверное, удача была не на его стороне. Сразу за пролетом у разбитого фонтана сидели женщины. Они стирали одежду в грязной застоявшейся воде. Ниже по улице несколько мужчин в рваной одежде тащили за собой телегу с мясом. Кровь капала с мертвой туши прямо на каменные плиты. Вряд ли такое мясо подадут к королевскому столу, зато оно вполне сойдет за королевский ужин для тех, кто живет у подножия великого замка великого короля.

Аргон не знал, почему Вудстоун вызывает у него желание язвить и высмеивать все, на что падает взгляд. Но он не боролся с этим чувством. В конце концов, Станхенг не был его домом. Он не должен был его любить.

Когда Аргон вернулся в замок, солнце было в зените.

Он направился в отведенные ему покои, но внезапно заметил Эльбу. Она стояла на коленях прямо напротив окна и, кажется, молилась. Ее лицо было ярко освещено, серебристые и золотистые колосья на ее платье, вышитые тонкими нитями, переплетались между собой.

Девушка обладала удивительным даром сражать своей красотой наповал. Она казалась такой хрупкой, что даже солнечные лучи трепетно прикасались к ее коже, но внутри у нимфы горел огонь. Аргон точно об этом знал, потому что видел искры в ее глазах, когда она танцевала с ним в малом зале и сжимала его руку.

Аргону захотелось подойти к ней, и он уже сделал шаг вперед, как вдруг девушка обернулась. Эльба посмотрела на него серыми печальными глазами, но ее взгляд тут же наполнился таким холодом, что Аргон застыл. Она поднялась с колен и быстрым шагом скрылась за каменным пролетом, словно ничто и никогда не связывало их двоих.

Правила Станхенга были просты: чувствуйте себя как дома, но помните, что это не ваш дом. Аргону позволялось ходить лишь по определенной части замка. На собрания совета его не пускали, как будто он был сторожевым псом, а не союзником. Он несколько раз просил аудиенции, но ему отказывали, и он начал было думать, что Вольфман держит его за болвана, которым можно будет прикрыть себе спину во время сражения. Хуракан день за днем напоминал об истинной опасности – о Лаохесане. Когда старик после третьей кружки медовухи вновь завел разговор об огненном всаднике, Аргон вспыхнул и поднялся из-за стола. Делить ужин с королем им тоже не дозволялось, так что он вполне мог громко выругаться и от злости опрокинуть бокал с вином.

– Вздор! – рявкнул он.

Каморка, в которой они с Ксеоном, Хураканом и Киганом – вожаком клана Ночных Сов – обедали, походила на темницу. Король Вольфман словно ждал, когда придет время выпустить собак на волю, чтобы те полакомились свежим мясом его врагов. Вот только у него не возникало мыслей, что собак, спущенных с цепи, сложно остановить.

– Мы здесь четыре дня.

– Это совсем немного, – вставил Ксеон.

– Мы теряем время. И я теряю терпение.

– Мы здесь гости, – пробормотал Киган и почесал лысину. Это был маленький человечек с любопытными глазками, которые бегали по лицу того, с кем он разговаривал, как стая муравьев. На его левой руке отсутствовали два пальца. По обычаям Ночных Сов с Ибиской Возвышенности, люди отрезали себе палец, если теряли кого-то из близких. Они сжигали его вместе с телом умершего. Так они отдавали частичку себя дорогому им человеку. – Вольфман и так принял наших людей.

– Мы нужны ему. Он даже не представляет, во что ввязывается.

– Да? – спросил Ксеон, отламывая хлеб, и с совершенно невозмутимым видом глотнул вина. – На собрания нас не пускают. Может, война уже началась, а мы не в курсе.

– Нас бы поставили вместо щитов. Ты бы сразу все понял.

– Что ты предлагаешь, Аргон? А вдруг…

– Что?

Темноволосый юноша отставил кубок и с укором поглядел на друга.

– Вдруг никакой войны не будет?

– Не смеши меня.

– Алман не нападает. Чего он ждет, как ты думаешь? Пока мы научим танцоров Дор-Валхерена держать меч? Пока сброд Вольфмана из разных городов станет армией? Мосты наверняка уже достроены. Осталось только пересечь равнину!

– У него есть причины тянуть. Возможно, он попросту не готов нанести удар. Алман наверняка не рассчитывал, что сынок Вигмана решится вступить в войну.

– Он гордец, Аргон, но не олух.

– И потому… на протяжении скольких лет мы воровали его еду, его зерно и мясо?

– Пощадите мои уши, – ворчливо простонал Хуракан, – что вы сцепились как ослы?

– Мне надоело ждать, – пылко признался молодой предводитель и раздраженно взглянул на своих соратников. Он поправил накидку и кожаный ремень. – Кто мы и что мы тут делаем?

– Кажется, это ты нас привел сюда, – напомнил Ксеон.

– Верно. Значит, мне и ставить больного мальчишку на место.

Аргон сорвался с места, а его черноволосый друг недовольно бросил на стол недоеденный кусок хлеба. В два прыжка он оказался рядом с Аргоном, схватил его за плечо и повернул к себе.

– Этот мальчишка, – возмущенно процедил Ксеон, – король Станхенга.

– Взгляни правде в глаза – король из него никудышный.

– Это не дает тебе права…

– Я не пленник.

– Ты станешь им, если не умеришь свой пыл!

– Сколько можно умерять свой пыл? – возмутился Аргон, вскинув брови. – Я пытался поговорить по-хорошему, я просил аудиенции и молчал, будто проглотил язык.

– И ты вел себя рассудительно, – возразил Ксеон, чувствуя, как Хуракан и Киган смотрят на них. – Вольфман нам не доверяет.

– И правильно делает.

– Тогда за что ты собрался его судить?

– Я не собираюсь никого судить. Я должен знать, что они обсуждают в своем малом зале. Я привел сюда людей, я ответственен за все, что с нами произойдет, но при этом даже не представляю, какова расстановка сил, какова стратегия. А еще мы должны рассказать Вольфману об угрозе Лаохесана, а он отмахивается от нас, как от надоедливой мошкары.

– Расскажем, когда придет время.

– Время уже пришло.

Аргон кивнул Хуракану и Кигану и вышел из комнаты. Ксеон с неохотой последовал за ним, но на пороге обернулся и посмотрел на старика.

– Вино пусть не убирают. – Он нервно расстегнул верхние пуговицы на рубахе. – Хотя, возможно, после этого разговора с нами не будут церемониться.

Аргон решительным шагом пошел к лестнице, преодолел пролет и обернулся, так как услышал тяжелое дыхание за своей спиной. Ксеон догнал его. Выглядел он раздраженным и весьма недовольным, впрочем, как и всегда. Аргон примирительно бросил:

– Не волнуйся.

– Как бы не так.

– Я не собираюсь выбивать двери малого зала.

– Не собираешься? Это серьезное заявление. Обычно тебе нравится разрушать двери. И отношения.

– У нас с Вольфманом пока что нет никаких отношений. Именно поэтому я и иду на совет. Мы должны заявить о себе. Это наш шанс занять свое место.

– Но мы не должны перегибать палку.

– Его величество – олух, если считает, что мы будем сидеть взаперти столько, сколько ему заблагорассудится. Люди Дамнума – свободный народ. Нас не сдержат эти… – Аргон махнул рукой и поморщился, – стены. Я поговорю с ним, хочет он этого или нет.

– И как же ты планируешь попасть на совещание, где тебя не ждут?

– Оно еще не началось.

– И что?

– А то, что я подожду нашего великого короля. Это мне не запрещено.

– Допустим, Вольфман согласится. Что дальше? – Ксеону так надоело обдумывать то один план, то другой, что голова у него просто трещала. Возможно, если бы они могли хотя бы пару недель нормально поспать, думалось бы гораздо лучше. – Считаешь, он поверит в легенду о Лаохесане?

– Ему придется поверить. Мы нашли подтверждение в Ордэте.

– В книгах не всегда пишут правду.

– Масоны бы с тобой не согласились.

– Ты помнишь, как они выглядели? – усмехнулся Ксеон. – Не удивлюсь, если им всякое мерещится. Они ведь совсем не спят. Странно, что они вообще еще живы.

– Если все написанное о Лаохесана выдумки, что мы теряем? – Аргон посмотрел на друга и нахмурился, будто обдумывал нечто важное. – Огненный всадник уничтожит и Дамнум, и Вудстоун. Если Вольфман не дурак, он выслушает нас.

– А если дурак?

– Найдем того, кто поумнее.

– Например… его жену? Эльбу?

Ксеон многозначительно посмотрел на молодого предводителя, и тот отвернулся. Он не сомневался, что Эльба гораздо умнее короля, восседающего на троне Станхенга, но не делился своими мыслями с Ксеоном, так как знал, что тому его рассуждения не придутся по вкусу. Все те дни, что он провел в замке, он видел лишь ее удаляющуюся спину. Она намеренно его избегала, и он догадывался о причине, но не хотел ее признавать. В конце концов, чтобы он ни почувствовал во время танца, сейчас это не имело значения… Или же это значило гораздо больше, чем война, Калахар и даже смерть.

Аргон остановился напротив бронзовых дверей малого зала и оперся спиной о стену. Приближался вечер. В коридорах ярко горели факелы. Двое стражей молчаливо охраняли вход в малый зал, не обращая внимания на непрошенных гостей.

Когда в коридоре появился король, Аргон успел подавить свое негодование, сосредоточившись на искренней заинтересованности в успехе нового союза. Он не просто так пересек Долину Ветров, не просто так оставил позади все самое дорогое. Этот капризный мальчишка был его последней надеждой.

– Король Вольфман, – произнес он звенящим голосом, и это заставило короля устало поморщиться.

– Аргон… какая неожиданная встреча.

– Вас трудно найти.

– Много дел. – Вольфман остановился перед двумя гостями, стянул белые перчатки и коротко кивнул Ксеону. Его волосы были растрепаны, под глазами залегли темные круги. Выглядел король плохо, только болван не заметил бы этого. – Я спешу.

– Мы вас не задержим.

– Вы меня уже задерживаете.

– Эту проблему легко разрешить. – Аргон вальяжно пожал плечами. – Мы пройдем вместе с вами, и вы начнете совещание в ту же секунду.

– Пройдем вместе? – переспросил король Вольфман и усмехнулся. Он опустил голову, провел рукой по волосам и вспотевшему лбу, а потом сжал ее в кулак, искоса глядя на юношей. – Кажется, мы это обсуждали. На данный момент совет поднимает вопросы, не касающиеся сильфов.

– И какие же это вопросы? Вопросы войны, Алмана, армии?

– Я бы выслушал совет Эстофа из Дамнума. Но вы не ваш отец.

– Как и вы далеко не Вигман Барлотомей.

Они уставились друг другу в глаза, и воздух над их головами закружился. Ксеон тут же подошел ближе и фальшиво улыбнулся.

– Сейчас не время враждовать. Помните?

– Я – да, – процедил Аргон. – А вы, Вольфман? Вы помните, зачем мы здесь?

– Как же забыть, если вы постоянно мне об этом напоминаете?

– Мне не нужна ваша земля, не нужен ваш замок. Я не пытаюсь отнять у вас страну и не ищу новых врагов. Единственное что мне нужно – союзник, который будет прислушиваться ко мне, а не шептаться за моей спиной.

– Я и так принял вас здесь, Аргон, – устало всплеснул руками король, – я согласился на дружбу, открыл ворота. Что еще вы от меня хотите?

– Алман – это лишь начало! – прогремел Аргон, и его зеленые глаза зажглись решимостью. – А война, к которой вы готовитесь, – всего лишь разогрев перед действительно страшным сражением.

Вольфман раздраженно закатил глаза.

– Начинается.

– Что начинается?

– Моя жена… – Он наклонил голову и пренебрежительно фыркнул, будто слова Аргона не имели никакого смысла. – Она пыталась рассказать мне легенду об огненном всаднике, которую ей поведали ведьмы из Рифтовых Болот.

Вольфман тихо рассмеялся, а потом исподлобья посмотрел на изумленные лица гостей.

– Только не говорите, что вы тоже верите в эти сказки.

– Сомневаюсь, что это сказки, – мрачно ответил Аргон.

– Вы сомневаетесь, а я должен сообщить целой армии Каменных Сердец, что за ними придет злодей из городских мифов? Для этого вы так рвались на совещание? Чтобы перед всеми унизить себя и мою супругу? Она бы непременно вас поддержала. О, ей бы безумно понравились ваши выдумки, как и всем глубоко верующим эриданцам с Дор-Валхерена.

– Природа уже меняется. Стихии выходят из-под контроля. Огонь…

– …пробудился? Вы разочаровываете меня, Аргон, – Вольфман ядовито прыснул. – Я думал, вы здравомыслящий человек, несмотря на предания летающих людей о великих духах.

– Мне незачем лгать, – упрямо настаивал тот, – клятва была нарушена.

– Как и многие другие клятвы до убийства моего отца.

– Нельзя недооценивать врага, Вольфман. Ваш дядя решил, что вы не возьметесь за меч, и теперь он ломает голову над тем, как одолеть восставшего из пепла противника.

– Да, вы правы. Вот только никакого Лаохесана не существует. И его армия теней – всего лишь выдумка, которой пугают детей, чтобы они хорошо себя вели. Мы с вами должны сражаться с реальными врагами.

– Все-таки мы. – Аргон прищурился. – Раз уж у нас есть общий враг, почему бы не побороть в себе предубеждение и не попытаться найти общий язык?

Вольфман смахнул капли пота со лба. Он не собирался пожимать руку человека, для которого клятвы о дружбе – пустой звук. Он позволил Аргону из Долины Ветров пересечь границу, которую сильфы не пересекали десятки лет. И чем он ему отплатил? Прикасался к его жене, пожирал ее взглядом, очаровывал и завоевывал…

Нет! О дружбе не могло идти и речи.

Неожиданно в коридоре раздался шум чьих-то шагов. Из-за угла выбежал солдат в грязных скрипящих доспехах и стрелой ринулся к королю.

– Ваше величество!

Вольфман отвел взгляд от Аргона и посмотрел на солдата. Глаза у того были перепуганные.

– Срочная весть, ваше величество. Велели передать прямо в руки.

– Кто велел?

– Визирь Атолла Полуночного.

Вольфман напрягся. Он выхватил из рук солдата пергамент и развернул его, не подумав о том, что перед ним, возможно, стоят недоброжелатели.

Вольфман пробежал глазами по тексту и нахмурил брови. На его плечи навалилась невообразимая тяжесть.

– Ты… – он указал пальцем в стража, – пусть моя супруга прибудет в малый зал.

– Как скажете, ваше величество.

– А вы… – Вольфман перевел усталый взгляд на Аргона и Ксеона. Возможно, стоило быть немного умнее и держать врагов ближе к себе, тогда они не смогут замыслить нечто опасное без его ведома. – Следуйте за мной.

– Что случилось? – с любопытством спросил Ксеон. – Это весть из Эридана?

– Верно.

– Там все в порядке?

– Вчера на Дор-Валхерен напали люди Алмана. – Вольфман распахнул двери зала и с недовольством продолжил: – Отец Эльбы пострадал.

Эрл Догмар смотрел на Аргона и Ксеона дикими черными глазами, то и дело сжимая пальцами рукоять меча. Главнокомандующий Каменных Сердец не понимал, что на собрании малого совета забыли люди, обворовывающие Вудстоун на протяжении трех, а может, и четырех лет. Из-за мальчишки Аргона, которому его солдаты даже дали прозвище Черный Ястреб, всегда было много проблем, а сейчас он стоял у деревянной колонны и его глаза светилась хитростью.

Хьюго Кнут – главный визирь – не сказал его величеству ни слова. Он просто не смотрел в сторону гостей, притворяясь, будто их не существует. По крайней мере так думал Аргон. Но Кнут с крайне озабоченным видом внимал каждому слову и следил, чтобы юноши не шастали по залу и не болтали лишнего. Хьюго Кнут был почитателем вудстоунской идеологии, которая полностью исключала присутствие чужаков в сердце страны. Править Вудстоуном, по его нескромному мнению, мог только человек земли. Остальные являлись узурпаторами.

Хьюго Кнут сцепил пальцы перед собой.

– Крайне жаль, что так вышло. – Он посмотрел на Эльбу и поджал губы. – Возможно, ваш отец поправится, моя королева. Говорят, он изнурен, но не ранен.

– Они пришли с океана, – хрипло отрезал Догмар, – собирались захватить берег Дор-Валхерена. Но отступили, когда их встретили мои солдаты.

– Наверное, моему отцу пришлось применить свои силы. Поэтому он так истощен.

Присутствующие в малом зале замолчали. Вольфман посмотрел на жену с недоумением и даже с жалостью, а потом отвернулся. Он не верил, что стихию воды можно контролировать. В его жилах текла кровь Первых Людей, но он не контролировал землю. И никто из его рода не контролировал – ни отец, ни Алман, ни Радман Многолетний. Все они только слышали истории о том, как в древности потомки Барлотомеев воздвигали каменные замки или заставляли деревья прорастать из почвы. В магию стихий верили только речные шуты, а Вудстоун придерживался реальности, в которой жил.

Аргон не смотрел на Эльбу, но все равно слышал, как тяжело она дышит. Она только что обрела сестру, а теперь могла потерять отца. Безумие. Предводитель понимал ее смятение, но не знал, чем может помочь.

– Выходит, Алман отступил? – спросил он. Вольфман посмотрел в его глаза и медленно покачал головой.

– Выходит, что так.

– В таком случае наш противник болван, а не король Вудстоуна.

– Король Арбора, – поправил его Догмар скрипучим голосом.

Аргон не обратил на него внимания и шагнул вперед.

– Вас это не волнует?

– Что именно?

– Сильнейший противник обрушивает свой флот на поселение Дор-Валхерен вместо того, чтобы напасть на Станхенг?

– Ему нужны земли, – предположил Кнут.

– Он заберет их, когда свергнет Вольфмана.

– Если свергнет, – вновь поправил его Эрл Догмар, и теперь уже Аргон зло посмотрел на него.

– Ваши уточнения – полная чушь, милорд.

– Лучше я вспорю себе глотку, чем буду прислушиваться к сильфу.

Догмар дернулся вперед, Аргон прикоснулся пальцами к клинку, а король взмахнул рукой и неохотно воскликнул:

– Прекратите! – Ему вовсе не нравилось, что приходится останавливать поединок. Он бы с удовольствием посмотрел, как Эрл Догмар вырывает сердце из груди летающего человека. – Считаете, мой дядя не просто так напал на Эридан?

– Разумеется. У него есть причины тянуть время.

– Раньше между нашими городами простиралась великая равнина. После подземных толчков в земле образовалась гигантская пропасть, которую потом заполонила вода из океана. Возможно, он еще попросту не достроил переправу.

– Мосты не строятся по полгода.

– Прошло меньше двух месяцев.

– И этого достаточно, если у короля в подчинении тысячи человек.

– Он пытается отвлечь наше внимание, – вмешался Ксеон, переглянувшись с Аргоном.

– Алман предполагает, что вы отправите дополнительные войска на запад.

– Мы должны отправить туда войска, – проговорила Эльба и неожиданно столкнулась взглядом с Аргоном. Девушка застыла, почувствовав, как грудь сжалась. Она старалась избегать Аргона после бала. И вот теперь его взгляд прожигал ее кожу. Аргон будто не умел смотреть иначе. Острый пронзительный взгляд, не оставляющий живого места.

Эльба отвернулась, а предводитель незаметно сжал потертую рукоять кинжала. Он не имел понятия, что это было, но надеялся, что это всего лишь плод его воображения. Ксеон бы поспорил с ним, так как напряжение, повисшее в воздухе, было вполне реальным.

– Возможно, он отвлекает наше внимание от востока, – задумчиво проговорил Кнут и сделал маленький шажок к королю. Его кудрявые волосы блестели от пота. – Нам совсем недавно приходилось перехватывать мятежников Алмана у восточных ворот.

– Хотели попасть в Станхенг?

– Увы, нет, мой юный король. Они шли севернее.

– Дамнум? – поморщился Ксеон, на что толстяк презрительно сощурился.

– К огромному сожалению ваших родителей, вы до сих пор не научились определять стороны света.

– К огромному сожалению, мои родители мертвы. – Кнут резко выпрямился и посмотрел на Ксеона. – Не переживайте. Мои чувства не задеты.

– И кто же перед нами стоит? – Кнут в ужасе округлил глаза. – Кого мы впустили в святая святых и кому позволили общаться с самим королем Станхенга? Сироте? Оборванцу с Фиэнде-Фиэль?

– Он не сирота, – процедил ледяным голосом Аргон. Он терпел плохое отношение к себе, но не собирался слушать, как кто-то оскорблял его семью. – Он мой брат. И если вы скажете еще одно слово, которое мне не понравится, я достану клинок и отрежу вам язык.

В зале повисла удушающая тишина. Визирь оскорблено отвернулся, а Вольфман сжал переносицу. Он пытался понять, к чему Алману неожиданно понадобились земли Эридана, если он мог забрать их после сражения со Станхенгом в случае победы. Какой прок терять людей в преддверии тяжелой битвы?

– Людей у Алмана много, а вот снаряжения мало, – откашлялся Эрл Догмар. Он потер рукой в кожаной перчатке нос и кивнул будто сам себе. – Очевидно, что он пытается переманить на свою сторону людей из Фера.

– Зачем они ему?

– Люди там живут бедные. Они отрезаны от всего Калахара. И они единственные оставшиеся в живых после гибели всех огненных людей Халассана.

– Но их ведь не просто так оставили в живых? – поинтересовалась Эльба.

– Верно. Их сталь самая крепкая, моя королева, а их кузницы – лучшие в Калахаре.

– Все мастерские Вудстоуна остались в Станхенге. Алман хочет задействовать людей из Фера, чтобы снарядить свою армию. – Вольфман в растерянности уставился на Догмара и съежился. – Весьма рискованно с его стороны. Но гениально.

Аргон нахмурился и отошел к стене. Мастера и сталь Халассана! Опаленные люди ковали самые острые мечи, самые надежные доспехи и самые прочные цепи. В книге мыслителей Ордэта говорилось, что Лаохесана заковали в стальные оковы.

«Придется отправиться в Фер, чтобы добыть цепи и обезопасить народ Дамнума, да и весь Калахар», – подумал Аргон, облокотившись на стену.

– Мы должны переманить людей Фера на свою сторону раньше Алмана, – прогремел Вольфман. – Нельзя допустить, чтобы огненный народ, даже та малость, которая осталась, сражался на стороне моего дяди. Догмар, высылайте отряд немедленно.

– Отряд? – недоверчиво переспросил Ксеон. – Вы считаете, что люди Фера прислушаются к солдатам Станхенга, которые уже однажды истребили половину их населения?

– Отправим на переговоры нашу юную Эльбу, – растянул Кнут.

– Она всего лишь девчонка, которая вышла замуж за короля.

Эльба перевела удивленный взгляд на Ксеона и обиженно нахмурилась. Ей приходилось слышать много оскорблений, но его слова больно полоснули по сердцу.

– Я в состоянии донести до огненных людей все то, что вы обсуждаете сейчас здесь. – Эльба двинулась на Ксеона, будто цунами. – У «девчонки» есть язык, и у нее прекрасно получается разговаривать с кем бы то ни было, будь то огненный человек или грубиян из Дамнума.

Темноволосый юноша в смятении застыл. Он не хотел обижать Эльбу.

– Я не…

– Ксеон прав. – Вольфман ударил ладонями по деревянным подлокотникам и встал с трона. Его атласный плащ свалился на пол. – Эльба мало что решает… поехать на встречу должен я. Если Алман не сумеет полностью снарядить армию, у нас будет преимущество. Мы не можем допустить, чтобы переговоры между Арбором и Фером прошли успешно.

– А если они уже прошли?

– Попытаемся их переубедить. Я лично поговорю с главой Фера. Возможно, мои доводы покажутся ему разумными.

Догмар прищурился, а Кнут воскликнул:

– Мой юный король, покидать Станхенг в такое время…

– Время никогда не будет подходящим.

– Вы оставите страну без правителя?

– Нет. – Вольфман обошел стол и с сомнением покосился на свою супругу. – Эльба остается здесь. Дадим ей возможность почувствовать на своих плечах всю тяжесть правления.

Девушка в растерянности вскинула брови. Вольфман пытался ее оскорбить? Или же он только что доверил ей Станхенг? Его слова прозвучали так небрежно, будто он говорил о бытовых вещах, не влияющих на жизнь страны. А может, за небрежным тоном он пытался скрыть свои сомнения?

– Это полное безумие, – с несвойственным для себя волнением произнес Кнут. – Как вы можете покинуть границы Вудстоуна в такое время? Это опасно и неразумно, мой король.

– Вы считаете мое решение глупым?

– Я лишь говорю, что ваше решение поспешно.

– А у нас нет времени на поиск другого решения.

– Тогда не будем тянуть. – Аргон вышел из тени и почувствовал, как Ксеон прожег его удивленным взглядом. – Я отправлюсь с вами.

– Со мной поедет Догмар. А впрочем… – Вольфман посмотрел на дикаря, бросил взгляд на его руки, испачканные в какой-то пыли, и растрепанные волосы и отмахнулся. – Отправимся завтра на рассвете.

– Как скажете.

– Поход может продлиться несколько недель. – Вольфман взглянул на жену, и она растерянно заморгала. – Надеюсь, я не ошибаюсь на твой счет.

– Разумеется.

– Не разочаруй меня, Эльба.

Вольфман взял супругу за руку, и она покорно поклонилась:

– Не разочарую.

Аргон посмотрел на их переплетенные пальцы, на то, как больной мальчишка жадно наслаждался красотой своей супруги, и отвернулся.

Малый зал опустел, и Ксеон подошел к другу, нацепив на лицо привычную маску. В его взгляде полыхнуло недовольство, а еще странная обида.

– И зачем на этот раз мы отправляемся в путешествие?

– Мы? – Аргон взглянул на него и скривил губы. – Ты никуда не едешь.

– Что?

– Я сам отправлюсь в Огненные земли. Может быть, возьму с собой Элиаса.

– Предлагаешь мне здесь отсиживаться? – оскорбился Ксеон, будто Аргон плюнул ему в лицо. – Я не отпущу тебя одного. Этот Догмар просто мечтает лишить тебя головы!

– Думаешь, я не поставлю старика на место?

– Ты точно наломаешь дров.

– Постараюсь делать это тихо. У меня к тебе есть просьба.

Ксеон недовольно скрестил руки.

– Что еще за просьба?

– Эльба… – Аргон понятия не имел, почему ему так нравилось произносить ее имя. – Я хочу, чтобы ты проследил за ней, пока меня не будет. В этом месте она вряд ли найдет себе друзей. Не сомневаюсь, что кто-то попытается насолить ей в отсутствие короля.

– А я что… – Ксеон повел плечами, – сиделка?

– Побудешь ею пару недель. Это важнее, чем следить за Догмаром.

– Зачем тебе вообще в Фер? Лучше исследуем тут все, пока не вернутся король и его сторожевой пес.

– Нам нужны стальные цепи, помнишь? Это хорошая возможность пробраться в Фер, и я должен ее использовать.

– Стальные цепи, – протянул Ксеон, – точно.

– Вольфман не поверил нам. Он все-таки дурак.

– Я же говорил.

– Значит, переходим к запасному плану.

– А у нас есть запасной план? Какие мы предусмотрительные.

Аргон остановился перед лестничным пролетом и серьезно посмотрел на Ксеона.

– Вольфман король, да. Но надолго ли? Скоро Эльба станет королевой Станхенга, и нам важно знать, что она на нашей стороне.

– Думаешь, ей придется по вкусу разговор о скорейшей кончине ее мужа?

– Думаю, она достаточно умна, чтобы понимать, к чему ведет болезнь Вольфмана. – Аргон хлопнул Ксеона по плечу и побрел вниз по лестнице. – Поговори с ней.

Он скрылся из виду, а Ксеон опустил взгляд на свои руки и внезапно улыбнулся. Впервые ему нравилось дело, которое ему поручили.