Вольфман

В полдень к Вольфману явился Хьюго Кнут. Он попросил аудиенции и скорбным голосом заявил, что треть Дамнума перешла на сторону Алмана Многолетнего. Вольные и своенравные люди клана Черных Крыс Нирианы преклонили колено и поклялись служить его величеству до конца своей жизни. О клане Ночных Сов Кигана вестей не было.

В течение нескольких недель Вольфман наблюдал за тем, как отряды Каменных Сердец обучают добровольцев Эридана держать меч и обороняться, однако, к огромному сожалению, люди Дор-Валхерена были рыбаками, а не воинами. Они готовы были ринуться в бой, но прекрасно понимали, что им не выстоять в схватке с армией гордого короля Алмана.

Болезнь отнимала силы. После долгой ночи руки и ноги отекали и не двигались, и хоть Вольфман пытался не обращать на это внимания, но каждое утро просыпался в диком ужасе, словно он умер. О близости с женой не шло и речи. Едва Эльба оказывалась рядом, в груди Вольфмана начинался пожар и он заходился кашлем. Девушка не упрекала его, не жаловалась на то, что они не заходили дальше дружеских прикосновений. Будучи молодым и неопытным, Вольфман не знал, как побороть страх, и по замку поползли сплетни, что он никчемен как любовник. Эти слухи раздражали его и вызывали стыд. Побывали бы эти жалкие сплетники на его месте! Тело давно перестало его слушаться, а он все равно жил дальше, продолжая двигаться вперед. Достиг ли кто-либо в замке того же, что и он? Мог ли кто-то сомневаться в его власти? Состоялся союз Эридана и Вудстоуна. Минул целый век, и вот благодаря слабому мальчишке народы самых больших государств объединились! Пусть кто-то только попробует преуменьшить его достижения. Пусть только посмеют сказать, что Вольфман Барлотомей Многолетний не достоин своего великого отца.

Вольфман задумчиво расчесывал иссиня-черную гриву своей лошади. Вигман Барлотомей всегда говорил, что если что-то и спасает во время войны, так это острый меч и верный конь.

– Вы хорошо сидите в седле? – неожиданно раздался женский голос, и Вольфман нервно обернулся. Он не привык, чтобы кто-то подкрадывался к нему со спины.

– Эльба? – Король настороженно нахмурился. – Ты покинула покои?

– Я исследовала замок. Как вы сказали, теперь это мой дом.

– Да, припоминаю. Вот только если эриданцы не научатся держать в руках меч, от твоего нового дома мало что останется.

– Речные люди никогда не были воинами.

– Пришла пора ими стать.

Эльба подошла к Вольфману и прикоснулась ладонью к гладкой шерсти лошади.

– Так вы хороший наездник?

– Я научился ездить раньше, чем начал ходить.

– А я никогда вблизи лошадей не видела. До поездки в Вудстоун. – Эльба коснулась пальцами гривы. Неприятные воспоминания всплыли в ее памяти, и нахмурившись, будто пасмурное небо, она отвернулась. – Жуткие существа.

– Лошади?

– Люди.

Вольфман хмыкнул и растерянно улыбнулся, понятия не имея, о чем думает его супруга. В ее глазах пронеслось столько эмоций, что он не распознал ни одной из них.

– Я могу научить. – Вольфман махнул рукой на гнедого коня и откашлялся. – Вообще женщинам не пристало становиться наездницами, но если ты…

– Научите. – Эльба решительно свела темные брови. – Научите меня.

Вольфман кивнул. В светло-синем бархатном платье с высоким воротом и меховой оторочкой она действительно была похожа на уроженку Станхенга. Правда, ни одна из них не решилась бы сесть на коня, но характер Эльбы разительно отличался от характера всех девушек Станхенга вместе взятых. Именно поэтому Вольфман помог супруге забраться на коня и крепко сжал ее маленькую ладонь.

– Боишься?

– Нет.

Вольфман взялся за поводья и потянул коня к выходу из конюшни. Лошадь недовольно тряхнула головой, и Эльба неуклюже начала сползать назад.

– Осторожно! Попытайся двигаться одновременно с ней.

– Каким же образом? Она не говорит, когда собирается сбросить меня на землю.

– А ты почувствуй ее.

– Странно слышать такие романтические советы из уст короля Станхенга.

– А на что ты рассчитывала?

– Не знаю.

Эльба повела плечами и расслабилась, когда лошадь спокойным шагом пошла по кругу. Ее железные подковы звонко цокали по каменной плитке. На улице было пустынно, словно все стражи оставили пост ради отвратительной похлебки красноволосой Гунноры из пивной.

– В Эридане не принято выходить замуж до совершеннолетия?

– В Эридане люди связывают себя узами брака тогда, когда им заблагорассудится.

– Тогда почему тебе не отыскали достойного супруга?

Вольфман вскинул брови, а Эльба растерянно посмотрела на него и переспросила:

– Отыскали?

– Да. – Вольфман немного ослабил поводья, чтобы лошадь зашагала быстрее. – Ты ведь не четырнадцатилетняя девушка. В твоем возрасте моя мать уже ходила с младенцем на руках. Со мной. В пятнадцать лет ее представили отцу.

– Она не знала его до свадьбы?

– А зачем?

Вольфман усмехнулся, и Эльба гордо ответила:

– В Эридане женятся по любви. Ни один мужчина не придет просить руки женщины, если она не отвечает ему взаимностью.

– Значит, в Дор-Валхерене много несчастных мужчин.

– Наоборот. Люди выбирают друг друга и проживают вместе десятки зим.

– А если мужчина любит девушку, которая не любит его?

– Нельзя любить, не получая ничего взамен.

Вольфман остановился и вытаращился на Эльбу так, будто она произнесла слова на неизвестном ему языке, но сама Эльба прекрасно понимала, о чем говорит. Ее тетя Нейрис всю жизнь провела в одиночестве, потому что не повстречала любимого человека, и никто бы не заставил ее выйти замуж лишь потому, что ей давно минуло восемнадцать лет.

– У вас довольно странные обычаи. Главное призвание женщины – быть матерью. Именно поэтому моя тетка Офелия, жена «любимого» дяди Алмана, крайне несчастлива.

Эльба отвернулась. Их обычаи казались ему странными лишь потому, что призвание женщины в Дор-Валхерене могла определять сама женщина. И если бы Эльба родилась не в семье Атолла Полуночного, она смогла бы жить так, как ей хочется.

– Говорят, огненные люди Халассана влюблялись лишь однажды, – внезапно сказал Вольфман, и Эльба с интересом на него посмотрела. – Я читал об этом в книгах.

– Звучит красиво.

– Да. Но… – Вольфман вдруг искренне рассмеялся, – надеюсь, у них, так же как и у вас, не существовало неразделенной любви.

– А может, они брали пример со своих бесчувственных соседей из Станхенга?

Вольфман заметил, как Эльба метнула в его сторону выразительный взгляд, но прочистил горло и таинственным голосом продолжил:

– По легенде, их разбитые сердца превращались в пепел. Опасный был народ.

– Вас не пугает… что наши предки истребили целую страну? – Девушка задумалась и даже не обратила внимания на то, что уже уверенно сидит в седле и не сползает вниз.

– Я с трудом в это верю.

– В каком смысле?

Вольфман облизнул пересохшие губы.

– Мне с трудом верится, что там, за иссушенными рыжими равнинами, кто-то вообще жил… Такое чувство, будто огненных людей Халассана и не существовало вовсе.

Эльба нахмурилась. А правда – какие они были, огненные люди. Дикие и опасные? Неконтролируемые, как и Лаохесан? Наверняка они были жестокими убийцами.

Неожиданно по площади разнесся топот чьих-то ног. Эльба обернулась вместе с Вольфманом и увидела молодого стража с красноватым лицом. Наверное, он бежал изо всех сил, преодолевая тысячу каменных ступеней, ведущих к вершине замка.

– Ваше величество… – запыхавшись, пробормотал он и стремительно опустился на колено.

– Встань.

– Да, ваше величество.

– Ты выглядишь обессиленным.

– Я торопился, ваше величество.

– И почему же?

– Восточные ворота, ваше величество… Там… – Солдат округлил глаза и всплеснул руками, словно не мог подобрать слова. – Там сотни людей, а может, и тысячи!

Вольфман напрягся и крепче сжал кожаные поводья. Земля покачнулась. «Неужели Алман напал? – вспыхнуло в его мыслях. – Неужели он собрал армию?».

– К нашим границам подобрались тысячи людей, а мы узнали об этом только тогда, когда они постучали в наши ворота? – прошипел он.

– Все… все наши силы брошены на юг, ваше величество. Основной состав…

– Слышать ничего не желаю! Пусть Догмар явится ко мне. Прямо сейчас.

– А как же те люди, ваше величество? Они, кажется, из Дамнума. Их ведет молодой предводитель, сын Эстофа – вожака клана Утренней Зари. Он просит аудиенции.

Вольфман растерянно вскинул брови и застыл, будто кто-то облил его холодной водой. Летающие люди пересекли равнину, чтобы поговорить с ним? Неужели они пришли за покровительством в отместку остальным кланам? Мысли в голове закружились, Вольфману вдруг показалось, что прямо перед ним из мертвой земли проросли молодые побеги надежды. Еще вчера он был больным мальчишкой. А сегодня он – король, к которому приходят за помощью.

– Пусти предводителя ко мне, – приказал Вольфман. – Я приму его в малом зале. Но людей через ворота не проводить.

– Как скажете, ваше величество.

– И Догмар… да и Кнут… пусть они прибудут ко мне. Сейчас же.

– Да, ваше величество.

Страж кивнул, отчего забрало его металлического шлема резко захлопнулось, сорвался с места и понесся к ступеням. Вольфман повел лошадь обратно в конюшню.

– Боюсь, наш урок подошел к концу.

– Хотите заключить союз с летающими людьми?

– Союз? – Вольфман посмотрел на Эльбу и хмыкнул. – Вряд ли они будут рады какому-либо союзу. Это все-таки свободолюбивый народ Дамнума. С ними трудно дружить, но…

– Но?

– Можно сотрудничать.

Эльба задумчиво подняла брови и спросила:

– Вы им не доверяете?

– Конечно! Кто, будучи в здравом уме, доверится сильфу?

Она поджала губы. Сердце в груди взволнованно затрепетало. Она доверилась. И ее сестра исчезла, оказавшись под защитой абсолютно незнакомых людей, которые могли сделать с ней все что угодно, если только их намерения не были чисты. Девушка уговаривала себя, что Рия в надежных руках, что ее спасители – отважные добрые люди. Но с каждым днем ее вера в отважных и добрых людей угасала, как и вера в справедливость.

Вольфман помог ей спуститься с лошади.

– Ты… – Он потер пальцами виски. – Ты можешь пойти в свои покои. Или тебе хочется изучить улицы Станхенга?

– Я хочу присутствовать на переговорах.

Вольфман выпрямился. В его глазах вспыхнуло удивление. Он догадывался, что когда-нибудь, возможно, в самое ближайшее время, Эльба захочет разузнать больше о своих обязанностях касательно политики и экономики страны, но он не ожидал, что ее рвение так остро заденет его гордость. Женщины не допускались на собрания главного совета. Его мать Милена де Труа была опорой для отца в его покоях, но не в государственных делах. Эльба же приехала, чтобы стоять во главе страны. Но не править ею!

– Вряд ли ты услышишь что-то занимательное, – нерешительно пробормотал он.

– Мне все равно хочется присутствовать. Я должна понять, как это… происходит.

– Тебе правда интересно?

Эльба кивнула, и Вольфман нехотя согласился. Он понятия не имел, откуда в его сердце появилось это ядовитое чувство, но надеялся, что оно скоро исчезнет.

Он провел Эльбу до лестничного пролета и велел ей переодеться, а сам направился в малый зал, застегнув красные запонки. Лоб покрылся испариной, под плотной бархатной туникой кожа тоже вспотела. Вольфману казалось, будто тысячи рек стекали по его плечам, подмышкам и торсу. Он резким движением смахнул капли пота с лица и прошел в малый зал через заднюю дверь, обогнув деревянный стол и трон со спины. Главный визирь уже стоял у стола, любуясь позолоченными столовыми приборами, разложенными на белых салфетках.

– Ваше величество… – кивнул он, не отрывая глаз от острых зубцов вилки.

– Вы быстро пришли.

– Я люблю приходить первым.

– Что думаете насчет наших новых друзей?

– Друзей? – Карие глаза метнулись на Вольфмана, и их взгляд налился откровенной скукой. – Вы же не думаете, что мы подружимся с летающими людьми, верно, мой юный король?

– Это фигура речи, Кнут, – усаживаясь за стол, ответил тот.

– Не пугайте меня, ваше величество.

– Я лишь пытаюсь понять, как мне действовать.

– Ничего им не обещайте, – сложив на толстом животе руки, посоветовал Кнут и вышел на свет, из-за чего его кудрявые волосы заблестели. – У них нет выбора.

– А у нас он есть?

– Нет, но… они не должны об этом догадываться.

Хьюго заговорщически подмигнул, а Вольфман набрал в легкие побольше воздуха и водрузил ладони на гладкие подлокотники, уверяя себя в том, что ничего плохого не случится, несмотря на то что это его первые важные переговоры.

Вольфмана охватила паника, страшная, парализующая, будто ему на плечи обрушился каменный потолок. Ему внезапно жутко захотелось убраться из малого зала – уж больно душно становилось в помещении.

Прошло порядка двадцати минут, прежде чем двери малого зала распахнулись.

Пока церемониймейстер объявлял гостей, король выпрямился, прочистил горло и скрестил под столом ноги, надеясь, что они перестанут дрожать.

В зал вошли трое. Один из них, седоволосый Эрл Догмар – военачальник Каменных Сердец, – решительным шагом направился к королю и преклонил перед ним колено.

Вольфман лишь махнул рукой и с интересом взглянул на двух незнакомцев: высокие и широкоплечие, они превосходили Вольфмана по силе в несколько раз. Он настороженно рассматривал грязные плащи, которые висели на них, словно тряпки, стертые ботинки и пыльные лица. Выглядели они как оборванцы, вот только в глазах у них была такая надменность, какая бывает у богача, тонущего в собственном золоте.

Незнакомцы держались смело. Взгляд рыжеволосого сильфа и вовсе излучал ледяное спокойствие, и это совершенно не понравилась юному королю.

– Милорд… – протянул гость.

Глаза Хьюго Кнута округлились, а Догмар выступил вперед и схватился за рукоять меча.

– Перед вами законный правитель Станхенга, – отчеканил Догмар, – его король.

– Но я не Станхенг. Я Аргон. Моего отца вы должны были знать. Он возглавлял…

– Клан Утренней Зари, – закончил Вольфман холодным голосом, – я в курсе.

– Тогда, – настойчиво продолжил Аргон, – вы слышали и о том, что с ним случилось в Арборе. Слышали о том, как Алман Многолетний поджарил его, будто свинью.

Повисла звенящая тишина. Темноволосый юноша поравнялся с Аргоном и взглянул на Вольфмана пристальным взглядом, от которого молодому королю стало не по себе. Он вдруг подумал, что эти двое пришли наказывать его за деяния, которых он не совершал.

– Позволю себе напомнить, – ответил Вольфман, посмотрев на свои пальцы, рисующие узоры на деревянном подлокотнике, – что Алман Многолетний казнил и моего отца.

– Это одна из причин, почему мы здесь.

– Так, может, вы озвучите все свои причины?

Мужчины посмотрели друг на друга. Эрл Догмар оскалился, словно волк, а темноволосый юноша покачал головой, нежно коснувшись рукояти клинка, торчащей из-под дырявого плаща. Эти переговоры никому не приносили удовольствия. Но незнакомцы из Дамнума были уверены, что они лишат головы всех, кто находится в этом зале, еще до того, как стража ворвется внутрь.

– Ваш дядя привел сотни кораблей к берегам моей земли. Нам не приходилось выбирать. Мы собрали вещи и ушли. И теперь мы здесь. – Аргон взмахнул руками и вновь сердито уставился в глаза короля Вольфмана. – Мы здесь потому, что вашего отца несправедливо убили, потому что моего отца несправедливо убили, и если ваш дядюшка рассчитывал на легкую победу, он ошибся. У моих людей больше нет земли. А у вас мало воинов.

– Предлагаете сражаться за нас?

– Сражаться мы будем за себя, – парировал Аргон, – но цель у нас общая.

– И я должен поверить летающему человеку? – пренебрежительно бросил Вольфман, на что молодой предводитель лишь холодно ухмыльнулся.

– Я не просил вас верить мне.

– Тогда что вы здесь делаете?

– Хочу помочь.

– Мне? – Вольфман нервно рассмеялся и посмотрел на визиря. Хьюго Кнут выступил вперед, поджав тонкие уродливые губы, и томно вздохнул.

– К вашему сведению, мой дорогой друг, мы в помощи не нуждаемся.

– Очень сомневаюсь.

– Мы и без вас справимся, – заявил Вольфман.

– Я так не думаю.

Изумрудные глаза Аргона полыхнули. Он посмотрел на визиря, потом на Вольфмана, и тот почувствовал, как дрожь прошивает его тело. Сильф знал, как срывать маски.

– Послушайте, – Аргон примирительно поднял руки, – нам незачем с вами воевать. Я здесь потому, что впервые Дамнум и Вудстоун связывает нечто важное.

– И что же это за «нечто»?

– Желание стереть с лица земли убийцу Алмана.

Вольфман знал, что жители Долины Ветров не только хитрые воры, но и хорошие воины. Их не нужно учить держать в руках меч. Им не нужно объяснять, как прикрывать тыл. В сражении против Алмана Многолетнего они достойные союзники, и то, что они стояли здесь, было безмерной удачей. И все же в союзе с Дамнумом он сомневался. Чего только стоил этот самоуверенный неотесанный вожак Утренней Зари! Он глядел на Вольфмана без тени страха, а Вольфман хотел, чтобы его боялись. Если уж эти сорванцы пришли просить его о помощи, почему они еще не стоят перед ним на коленях?

Вольфман открыл было рот, чтобы спросить у сына Эстофа о количестве людей у него в подчинении, как вдруг двери за его спиной распахнулись.

Послышались стук каблуков и шуршание ткани о каменные плиты.

Король обернулся и увидел свою супругу, шедшую по залу с опущенной головой. В ее глазах пылало недовольство. Она все никак не могла справиться с пышной юбкой, и ее ноги цеплялись за атласный подол. Эльба знала, что должна была идти с выпрямленной спиной и поднятой головой, но боялась споткнуться и упасть прямо перед гостями. Оказавшись перед столом, она выпрямилась и посмотрела на мужа.

– Я прошу прощения.

– Ничего страшного. – Вольфман стремительно поднялся. – Ты как раз вовремя.

– Вовремя? Я не хотела мешать, но потом ваша матушка… – Девушка замолчала.

Она взглянула на гостей, стоящих в центре малого зала, и ее словно кто-то беспощадно ударил в сердце. Она застыла, а рыжеволосый сильф шагнул вперед и прохрипел:

– Эльба?