Рия

Рия увидела острые пики Ордэта и завороженно застыла. Неужели она очутилась там, куда все годы хотела попасть? Рия смотрела на кривые каменные иглы и думала, могли ли чары Пифии привести ее на эту равнину. Неужели богиня хотела, чтобы младшая дочь Атолла Полуночного прошла через боль, дабы столкнуться лицом к лицу со своей мечтой?

За спиной ругались незнакомцы. Рия оглянулась на них, потом посмотрела на силуэт Ордэта и сжала кулаки. Возможно, ей придется стать сильной, как брат, и упрямой, как сестра. Она смахнула тыльной стороной ладони слезы и, вздохнув полной грудью, побрела по равнине.

«Не смей!» – зазвучал голос сестры в ее голове. Сердце больно кольнуло.

Эльба осталась там совсем одна. Что же с ней будет? Как она выберется? Рия знала, что, возможно, сестры уже нет в живых. От этих мыслей холодело внутри, а на глазах появлялась мутная пелена.

– Эй! – окликнули ее сзади. Перед девочкой внезапно возник рыжеволосый юноша, который снял с нее оковы в шатре. – Ты куда собралась?

Рия молча смотрела на него.

– Мы думали, тебя ветром унесло. Ты в порядке?

Она продолжала молчать, и Аргон настороженно нахмурился.

– Вот и наша беглянка, – проворчал Ксеон, таща за собой сокола. Птице явно не нравилось, что он вел ее за поводья, словно собаку, но Ксеона это не беспокоило. – Знаешь что? Если тебе хочется умереть, оставалась бы ты лучше в лагере.

Аргон неодобрительно покачал головой и присел перед Рией на корточки, но она смотрела не на него, а ему за спину. На Ордэт.

Аргон это заметил и криво улыбнулся:

– Ты у нас читать любишь, верно? Можешь не отвечать, но к полудню мы окажемся перед нефритовыми воротами и ты увидишь столько книг, сколько еще никогда не видела. Согласна?

Рия кинула на него мимолетный взгляд и поджала потрескавшиеся губы. Аргон не знал, как еще поддержать ее. Он чувствовал, как она растеряна, что ей больно. Смерть для всех одинакова, но переживают ее люди совершенно по-разному. Рия была еще маленькой, чтобы говорить с ней о том, как погиб ее брат и как в ловушку угодила ее сестра. Правда, Аргону казалось, что девочка умна не по годам. Взгляд у нее был смелый и осмысленный.

– Знаю, тебе с нами неинтересно, но больше не убегай. Ладно?

– Неинтересно? – переспросил Ксеон. – Просто безумие. Я ей жизнь спасаю, а ей, значит, неинтересно.

– Ну что, согласна? – Аргон пропустил его слова мимо ушей.

Рия коротко кивнула.

– Отлично. – Аргон выпрямился и стянул с плеч теплую накидку. – Держи, ты замерзла.

Растерянно нахмурившись, Рия взяла накидку и закуталась в нее, словно в одеяло.

Они направлялись к древней обители знаний, к Пасти Мыслителей, куда короли и королевы, вожди и предводители Калахара приходили за советом и просвещением. Самое древнее братство мыслителей зародилось еще тысячелетие назад, когда по землям ходили первые люди и их создатели – друиды. Считалось, что первые потомки властителей прибыли в Ордэт, чтобы нести в мир истину и справедливость. Они построили нефритовую стену с вратами, похожими на гигантскую голову спящего старца, и позволили проходить внутрь только тем, кто нуждается в просвещении. А еще в Ордэте чеканили золотые толии. Считалось, что золотой запас должен находиться во власти тех, кто деньгами не интересуется.

Издалека вид огромной головы, высеченной из темно-зеленого камня, наводил ужас. Вместо волос острые пики, тянущиеся в небо, вместо морщин – глубокие трещины. Рия испуганно сглотнула и с любопытством осмотрела высокую стену.

Когда они подошли к нефритовой голове старца, солнце было в зените. Рие показалось, что огромная стена сделана изо льда, который скоро растает под безжалостными солнечными лучами. Однако камень не боялся солнца. Рия прикоснулась ладошкой к прозрачной поверхности.

«Холодная», – удивленно подумала она.

– И что дальше? – поинтересовался Ксеон, скептически осматривая каменное лицо старца. Он никогда не был в Ордэте и не видел воочию нефритовой скульптуры. Она внушала ему то ли ужас, то ли восхищение. Его пугала мысль о том, что великие умы Калахара собрались вместе и вдруг решили, что отрубленная голова человека – идеальный вариант для ворот в святую обитель.

– Жуткое зрелище, – протянул Аргон, словно прочитав его мысли.

Стена была невероятно высокой. Как можно жить в такой клетке? Кто добровольно окружит себя неприступной оградой?

Аргон нахмурился. Он вдруг подумал, что люди в Ордэте не такие уж умные, раз живут взаперти.

На лбу старика были высечены белоснежные кривые буквы. Аргон подошел ближе, чтобы прочитать их.

– Что там? – спросил Ксеон. – Это моранский?

– Если тебе нечего дать, не жди ничего взамен.

– А знаешь, тебе здесь понравится. Видимо, тут собрались одни философы.

– Еще бы эти философы выглядывали за стену. Иначе о жизни они знают только то, что написано в их древних фолиантах.

Ксеон усмехнулся, и в этот момент раздался громкий хруст, будто под ногами треснул лед. Рия попятилась назад и налетела на Аргона, а тот крепко прижал ее к себе. Сокол завопил во все горло. Аргон и Ксеон столкнулись плечами как раз в тот момент, когда нефритовый рот старца раскрылся.

Перед друзьями появился черный туннель, из которого медленно вышел худощавый мужчина. У него была невероятно бледная кожа. Черные иероглифы пылали на щеках и шее. Вместо привычного мужского костюма на незнакомце была накидка молочного цвета, которая едва доставала до щиколоток и не прикрывала его босых ног. Серебряные волосы были заплетены в длинную густую косу, свисающую у него за спиной.

– Приветствую вас, – мужчина остановился, очертил круг в воздухе и поклонился.

Ксеон вскинул брови, Рия застыла, а Аргон небрежно кивнул, не собираясь ни перед кем раскланиваться.

– У путников есть имена?

– Я – Аргон, сын Эстофа и Бригиды из Долины Ветров. Эта маленькая девочка – дочь Атолла Полуночного, вождя Эридана. А это… это мой друг Ксеон.

Мужчина посмотрел на последнего, явно ожидая продолжения, но Ксеон переступил с ноги на ногу и бросил:

– Я Ксеон ниоткуда. Раз вы такие умные, может, сами скажете, кто мои предки?

– Нет.

– Исчерпывающий ответ. Спасибо.

– Чтобы попасть в Ордэт, нужно заплатить. – Незнакомец скрестил руки на груди и доброжелательно улыбнулся. – Вам есть чем платить?

– Да. Одна тайна, и мы втроем проходим внутрь. Верно?

Мужчина медленно кивнул, и тогда Аргон смело заговорил:

– Мы с друзьями отправились в Черные Топи, чтобы разузнать секрет, о котором еще не слышали в братстве мыслителей. Наша подруга погибла, чтобы мы оказались здесь. Поэтому, надеюсь, вам придется по вкусу маленькая калахарская тайна. Потерянный наследник жив. Сын, которого считали мертвым, ходит по Калахару, и именно он занесет клинок над огненным всадником, чтобы вновь объединить земли.

Аргон слово в слово повторил сказанное Змеиной жрицей и уставился на болезненно-бледного мужчину, сжав рукоять меча. Спустя мгновение незнакомец отошел в сторону. Он вновь очертил в воздухе круг и поклонился.

– Добро пожаловать.

Рия невольно прижалась к Аргону, и они последовали в туннель за незнакомцем.

Миновав нефритовую стену, путники оказались перед прекрасным величественным замком, высеченным из белого мрамора. К нему вели десятки ступеней, в витражных окнах играли солнечные лучи. Замок показался Рие опасным, но как только они приблизились к двери, это ощущение сменилось благоговением перед мощью каменных стен. Они поднимались к самому небу и касались низких облаков.

Заскрипела открывающаяся дверь. Рия в восторге застыла, увидев зал в золотых тонах и стены, скрытые бесконечными рядами книг. Лестницы уходили высоко под медный купол. Рия запрокинула голову, пытаясь разглядеть людей на самом верху, но увидела только черные точки. Она вновь посмотрела на ряды книжных шкафов. Пожелтевшие страницы открывали двери в далекие края, черные письмена уносили в прошлое. В солнечных лучах плавали сверкающие пылинки, оседавшие на мраморный пол цвета слоновой кости.

Только сейчас Рия заметила, что за массивными столами сидят люди, все до единого в белоснежных накидках и с седыми волосами. Рия нахмурилась. Что бы это значило? Но она не могла спросить об этом, не нарушив клятвы, данной себе совсем недавно. Она лишь в растерянности рассматривала бледные осунувшиеся лица ордэтцев.

– Куда вы нас ведете?

– К главному масону. Он подскажет, в каком крыле нужные для вас книги.

– Наша птица осталась возле ворот. Кто-то сможет…

– За вашей птицей уже отправили служителей.

Аргон нахмурился.

– Когда вы успели?

– До того, как встретились с вами.

Аргон переглянулся с Ксеоном и пожал плечами. Возможно, ордэтцам необязательно говорить с человеком, чтобы узнать ответы на интересующие их вопросы.

Незнакомец подвел их к широкому дубовому столу, за которым сидел довольно молодой мужчина. Морщин на лице у него было мало, зато волосы сверкали как сталь, будто ему минул восьмой десяток. Десятки длинных толстых кос оттягивали его голову назад.

– Приветствую. – Главный масон очертил в воздухе круг и перевел на них добрый взгляд. Его длинные бледные пальцы сжимали старинный фолиант, лежащий на коленях. – Я рад новым лицам в нашей обители. Очень рад.

Он улыбнулся, отчего иероглифы на его щеках сморщились.

– Какие ответы вы ищете, путники?

– Лаохесан, – кивнул Аргон, – нам нужно разузнать о проклятье огненного всадника.

– Чтобы разузнать о проклятье человека, нужно разузнать о самом человеке.

– Я так и сказал.

– Нет. – Мужчина вновь улыбнулся. Эта улыбка пугала.

Рия в недоумении смотрела на него и пыталась свыкнуться с мыслью, что перед ней находится самый умный человек Калахара. Предводитель семерых масонов, на плечах которых лежала не просто история домов Калахара, но и история сотворения мира.

– Пойдемте. – Мужчина с трудом поднялся из-за стола. Наверняка ему трудно было передвигаться с таким волосами. – Я проведу вас к нужной категории. Иначе заблудитесь, а заблуждаться – жуткая досада. Я понимаю, случается, когда люди не владеют информацией, но когда они неправильно ею пользуются, во мне что-то обрывается. Понимаете?

Никто ему не ответил.

Они вновь пошли по широкому залу, в котором царила тишина. Золотые лучи прорывались сквозь широкие окна и освещали дубовые столы с пирамидами из книг. Казалось, ордэтцы невероятно медленно перелистывают страницы. Они всматривались в древние письмена пустыми глазами и заторможено кивали, разговаривая сами с собой.

– Можно спросить? – неожиданно начал Аргон, и мужчина обернулся. Его лицо озарила добрая широкая улыбка.

– Разумеется, путник.

– Здесь у всех волосы седые. Но вам ведь немного лет.

– Никто в Ордэте не отдыхает.

– В каком смысле?

– Чем меньше человек знает, тем крепче он спит. Слыхали о таком?

– Да, но… – Аргон изумленно вскинул брови. – Вы не можете уснуть, потому что читаете о том, что вас пугает?

– Пугает? – переспросил масон и вяло отмахнулся. – Нет. Правильнее сказать – ужасает и лишает возможности закрыть глаза ночью. В знаниях страшная сила, путник.

Аргон попытался представить, как волосы человека седеют во мгновение ока, и дрожь прокатилась по его телу. Рия ошеломленно округлила глаза. Неужели эти люди никогда не отдыхают? Ей стало страшно.

– А почему волосы у всех длинные? – вмешался Ксеон, скептически прищурившись.

– Волосы стригут только в наказание.

– Почему?

– Как же? – Масон удивленно посмотрел на юношу. – В волосах содержится жизненная сила человека. Один локон несет в себе мудрость целого поколения.

Ксеон прыснул, но тут же виновато откашлялся и кивнул.

– Да-да, разумеется.

– Здесь я вас покину. – Масон остановился перед высоким стеллажом и сплел в замок пальцы. Его голубые глаза с интересом вспыхнули. – Тут вы найдете рассказы о Хорго, Опаленных землях и человеке по имени Лаохесан, который превратился в чудовище.

– Возможно, он им и родился.

– Никто не рождается чудовищем, путник. Даже самые страшные существа.

– Поверю вам на слово, – криво улыбнулся Аргон и стянул с плеча кожаную перевязь.

– Ваша тайна… – Мужчина вдруг нервно поджал губы и прищурился. – Вы сказали, что потерянный наследник жив. Как интригует. А имя… Змеиные жрицы назвали его имя?

– Нет.

– Жаль. Неслыханное разочарование. Черные ведьмы видят будущее, вы знали об этом? Они видели потерянного наследника своими глазами! Но все равно не назвали вам его имени.

– Сомневаюсь, что мы им понравились, – хмыкнул Аргон, разглядывая книги.

– О нет, понравились, разумеется! – Мужчина вновь лучезарно улыбнулся. – Иначе вы не стояли бы передо мной.

Он поклонился с неуклюжей грацией, поправил белую накидку и медленным шагом направился обратно к своему месту. Рия хотела сказать спасибо, но вновь не произнесла ни слова. Она поджала губы. Раньше ей казалось, что жизнь в Ордэте – дар богов. Здесь не смотрели кто ты, мужчина или женщина, не обращали внимания на твои возраст и происхождение, человек мог стать кем угодно – друидом, первым человеком, Огненным всадником или Змеиной жрицей. Человек перелистывал страницы и перевоплощался, словно мифический волк. Однако теперь Рия понимала, какова цена знаний. Люди в братстве мыслителей были несчастливы хотя бы потому, что вечная тревога тенью следовала за ними по пятам.

– Если они не спят, как тогда живут? – Ксеон уселся за стол. – Они ведь не обладают никакой магией, верно? Ордэтцы – обычные люди.

– Не знаю, – Аргон прошелся пальцами по корешкам книг, – они совсем не похожи на обычных людей. Возможно, их питает какая-то другая сила. Не сила стихий.

– А такая есть?

Рия возмущенно на него уставилась. «Разумеется, такая сила есть, – подумала она. – Сила друидов, которая превосходит по мощи силу стихий в тысячи раз». Но люди Калахара даже в свою силу не верили.

– «Опаленные земли Халассана». «Златозубы Хорго». Что за златозубы?

– Впервые слышу.

– Ага! – Предводитель достал с полки толстую книгу с красным корешком. – «Жизнь и смерть Лаохесана Опаленного». Какая же она тяжелая.

– Когда ты в последний раз книгу в руках держал, болван?

– Я не…

Рия выхватила фолиант у него из рук и положила на стол. Она забралась на высокий стул и уверенно открыла первую страницу. Ждать, пока эти двое наговорятся, попросту не было ни сил, ни терпения. Ее пальцы коснулись черных букв. В глазах отразились старинные письмена. Рия в восторге придвинулась ближе. Аргон растерянно посмотрел на Ксеона, но тот лишь недовольно пожал плечами.

«Лаохесан Опаленный – единственный сын Иохисана Опаленного, правителя города Хорго, властелина огненных земель Халассана. В королевском роду Опаленных не бывает сестер или братьев, женщина дарует жизнь лишь одному ребенку».

Рия вдруг подумала, что природа сама ограждала себя от огненной стихии. Иначе почему у женщин великих санов рождался только один ребенок?

– Тут написано, что Иохисан был тем еще тираном, – заглянув через плечо Рии, прочитал Аргон. – Неудивительно, в кого пошел сын.

– И что он делал?

– Сжигал тех, кто ему не нравился.

– Типичный представитель огненных олухов.

«После убийства Иохисана Опаленного на трон взошел Лаохесан».

– Убийства? – Аргон уселся рядом с Рией, и она подвинулась, чтобы они не свалились на пол. – Иохисана убил жрец из храма Агни – огненного божества.

– Наверное, ему надоело наблюдать за полыхающими на площади кострами.

– Лучше бы Иохисан и дальше правил Халассаном.

– Это еще почему?

– Потому что после Лаохесана огненных людей и вовсе истребили.

«Сто лет назад Лаохесан Опаленный пытался подчинить себе земли Калахара, но народы Эридана, Дамнума и Вудстоуна объединились, чтобы противостоять врагу.

Один год и два месяца – столько времени понадобится огненному Лаохесану, чтобы полностью восстановить свои силы и собрать армию теней. Год символизирует цикл жизни, а два месяца – противоположности, ведь все в мире имеет свое отражение».

Аргон нахмурился. Неужели Хуракан был прав? Деревянный клинок Первого Человека, цепи, гигантские птицы и живая вода. Деревянный клинок – символ Вудстоуна. Цепи – символ Халассана, как ни странно. Видимо, огненные люди тоже воевали против своего правителя. Гигантские птицы олицетворяют Дамнум. И живая вода – дом Эридана. Если Лаохесан и планировал подчинить себе Калахар, он явно не рассчитывал, что все стихии объединятся против него и станут единым целым. Сейчас в сотрудничество Вудстоуна с Дамнумом верилось с трудом. Впрочем, и с Эриданом тоже.

Рия сползла со стула. Ей внезапно стало жутко холодно, и она укуталась в накидку Аргона. Она прокручивала в голове прочитанное. Книги не врут. Их писали для того, чтобы предупредить. Они не пускают пыль в глаза, а позволяют открыто взглянуть на происходящее. И тот, кто писал про Лаохесана, свято верил в слова, выводимые черным пером. Он действительно считал, что огненный всадник возродится, если брат убьет брата.

Алман убил Вигмана.

Рия замерла перед стеллажом и прикоснулась к нему ладошкой. Сколько уже прошло времени? Месяц? Два? Как долго Лаохесан набирается сил? А если… если жрицы решили запутать Аргона и его спутников? Они ведь не назвали имени потерянного сына и не сказали, из какого он рода. Что если потерянный наследник так и не будет найден? Возможно, у него есть глаза и уши. Возможно, он жив и умеет держать меч. Но если он не подозревает о том, что ему предстоит сразиться с Лаохесаном, какой от него прок?

Рия подняла взгляд на книги. Нельзя рассчитывать только на силу стихий. Как бы могущественны ни были люди Калахара, их способности – ничто в сравнении с силой друидов, пусть даже в них никто не верил и рассказы о них считались легендами. Рия знала, что первые люди откуда-то произошли. Она не верила рассказам о животных и других, иноземных цивилизациях. Она действительно была уверена, что человека создал друид. А раз он его создал, он же может его и уничтожить.

Девочка пробежалась взглядом по корешкам книг в поисках самой важной. Она слышала, как Аргон и Ксеон что-то обсуждают, но разве это имело значение? Они полагались лишь на свои силы, а Рие подумалось, что стоило прибегнуть к силе извне. Армия теней – разве это Каменные Сердца Вудстоуна или воры Дамнума? Нет. Людям требовалась помощь.

Улыбнувшись, она стащила с полки черный фолиант с выгравированными и потертыми позолоченными буквами – «Книга стихий». Юноши не обращали на нее внимания, и Рия, сев на пол, положила книгу на колени и раскрыла ее на первой странице, где были изображены четыре первых человека.

Четыре самых сильных, прекрасных, свободолюбивых и умных создания Калахара.

Ундина – черноволосая высокая дама с глазами цвета океанских просторов и в платье из рыбьей чешуи. Она была изображена со змеей, обвивающей ее руку от запястья до плеча.

Саламандр – широкоплечий мужчина с бронзовой кожей и красными волосами. Руки у него поблескивали от искр, а в глазах плясало рыжее пламя.

Сильф – худощавый паренек со светлыми волосами. Древние летописцы описывали его как человека с крыльями. Однако на самом деле крыльев у него не было, разве что крылья белой птицы, сидящей на его плече.

Дворфман – Первый Человек, созданный друидами. Гордый и высокомерный молодой мужчина с кривой ухмылкой. Корона прочно сидела на черной шевелюре. Он стоял уперев руки в бока, и одинаково сверкали золотом его доспехи и хитрые глаза.

Четыре человека, с которых началась история Калахара.

Ундина создала водопады и реки, Саламандр превратил в пустыню север страны. Сильф поднял к небу тысячи скал, а Дворфман построил самые величественные замки из камня и дерева.

– Что там у тебя? – Аргон появился рядом так неожиданно, что Рия резко захлопнула книгу и прижала ее к груди. Она посмотрела на юношу, и тот нахмурился. – Все в порядке?

Рия нерешительно кивнула. Она похлопала пальцами по надписи на фолианте и протянула его Аргону. Он должен прочитать о силе друидов, чтобы брать это в расчет при принятии решений.

– Там написано что-то важное?

Рия опять кивнула.

– Ты… – Аргон вздохнул. – Ты можешь говорить, слышишь? Мы понимаем, что тебе сложно, но твоя сестра не обидится, если ты попытаешься жить дальше.

– Хотя бы назови свое имя, – вмешался Ксеон, лениво листая книгу с позеленевшими от старости страницами. – Земля не содрогнется, если ты скажешь, как тебя зовут.

– Знаешь, я ведь могу найти стеллаж с книгами об Эридане, и там, конечно, окажется карта с генеалогическим древом Полуночных. Так что…

Рия лишь вскинула подбородок. «Ну и ищи», – подумала она.

– Да уж, – усмехнулся Аргон и взлохматил ее черные волосы, – бросать тебе вызов определенно не стоит. Видимо, теперь мне действительно придется искать карту.

Он обернулся, чтобы в очередной раз оценить масштабы обители Ордэта, и вдруг заметил главного масона. Тот возвращался к ним, медленно переставляя ноги, и улыбки на его лице не было. Аргон настороженно прищурился: что они такого сделали, что уже разозлили самого умного человека Калахара?

– Прошу меня простить, – воскликнул мужчина, нерешительно взмахнув рукой, – так прискорбно отвлекать людей от чтения! Но у меня не было выбора. Совсем не было. – Он замер в шаге от Аргона и свел серебряные брови. Казалось, масон был чем-то крайне огорчен. – Ужасные вести. Вам стоит присесть, мой друг.

Едва ли Аргон считал этого безумца своим другом. Он выпрямился и ответил:

– Никакая весть не собьет меня с ног, это я вам обещаю.

– Очень сомневаюсь.

– Что случилось? – Ксеон подошел к другу. Он всегда воспринимал сообщения о бедах не так, как Аргон, словно чувствовал, что жизнь затягивает петлю вокруг его горла.

– Вчера утром. Плохие переговоры.

– Переговоры?

– Ваш отец… – мужчина бесцеремонно указал пальцем на Аргона. – Его больше нет.

Предводитель застыл. Он провел пятерней по заросшему подбородку и внезапно усмехнулся. С чего бы его отцу погибать? С ним все в порядке. Он ждет его на утесе.

– Вы ошибаетесь. – Аргон взглянул на главного масона. – Это невозможно.

– Он сразился с Осгодом Беренгарием и проиграл.

– Мой отец – лучший воин Калахара. Его невозможно победить.

– Увы, никто не выживает после схватки с правой рукой Алмана Барлотомея. Вы и сами об этом знаете, я уверен.

– Ваши слова – бессмыслица.

– Ваш отец собирался на переговоры с королем Вудстоуна.

– Ну да, собирался.

– Он отказался выполнять условия короля Вудстоуна, и тот…

– Это подлая ложь! – взорвался Аргон и шагнул вперед, но в тот же миг крепкая рука Ксеона легла на его плечо. – Мой отец жив.

– Мне очень жаль.

– Он жив! Он не… – Аргон отшатнулся. – Он не мог.

Земля ушла у него из-под ног. Аргон моргнул, пытаясь прогнать темноту, окружающую его, но ничего не вышло. Дышать стало трудно, он схватился пальцами за горло и сдавил его изо всех сил.

– Аргон! – Ксеон грубо схватил его за руки, но тот попятился от него, словно от пламени, и сгорбился, опершись ладонями о край дубового стола.

– Что же это… – прошептал Аргон, чувствуя настоящую бурю внутри. Какой же отец болван, раз решился на переговоры с Алманом! Ему нельзя доверять, ему нельзя было верить! Аргон предупреждал его, говорил, что король Вудстоуна мерзавец, для которого жизнь едва ли чего-то стоит. Осгод Беренгарий. Аргон со свистом выдохнул и зажмурился. Скоро он пожалеет о том, что родился на свет. А затем умрет и Алман. Они все умрут.

– Аргон, – неожиданно прозвучал голос отца в его голове. Юноша очутился посреди Долины Ветров. Они с отцом охотились, тогда еще стада не покинули Фиэнде-Фиэль. – Я чему тебя учил? – спросил отец, прячась рядом с ним в кустах. – Главное что?

– Правильно дышать, – вслух ответил Аргон.

– Верно. Вдох?

– Выдох…

– Давай еще раз. Вдох?

– Выдох! – прорычал Аргон и резко выпрямился. Ксеон, Рия и масон изумленно уставились на него. Но какая теперь разница? Что теперь вообще в его жизни было важным? Аргон шмыгнул носом и сдавил переносицу. – Нам пора.

– Что?

– Мы уходим. Прямо. Сейчас.

Ему нужно было вернуться в Дамнум, он должен был убедиться сам.

– Хорошо. – Ксеон послушно кивнул. – Полетели домой.

Рия посмотрела на молодого предводителя и еле сумела сдержать слезы. Как же больно терять близких, как же больно слышать о чьей-то смерти. Почему люди теряют так много, не бросив богам вызов? Она смахнула слезу и поняла, что прежней жизни больше не будет. Боги наказывали всех. Не только Эридан. Но и Дамнум. Скоро очередь дойдет и до Вудстоуна.

Главный масон прощался с гостями, желая им удачной дороги, а Рия спрятала Книгу Стихий под клетчатую накидку.

Вряд ли боги ее осудят. Теперь это неважно.

Главное – просто выжить.