27

Лед казался намного более скользким, чем я помнила. Меньше через минуту я сидела попой в центре лужи. Джей попробовал поднять меня на ноги, но уже в следующую секунду оказался рядом со мной на мокром льду, и мы оба засмеялись. Он встал на колени и подтянулся, держась за бортик, а потом поднял меня рядом с собой, продемонстрировав немалую мужескую силу и твердую решимость.

Он не отпустил мою руку, даже когда я уже поднялась и встала (более или менее) устойчиво на лезвия, и после этого мы просто продолжали держаться за руки. Я не была уверена, нужно ли было это, чтобы поддержать меня, или же мы держались за руки, потому что это было свидание.

Джей, как я заметила к своей радости, не катался на коньках лучше меня, но в его движениях были грация и уверенность, которых мне недоставало. Он доверял своему телу, ожидая, что оно будет делать то, что ему говорят.

Я мысленно вернулась к тому вечеру утонченных пыток, когда мы с ним выполняли упражнения на доверие, и его словам о том, что я не уверена в себе и чувствую себя некомфортно в собственном теле. В отличие от меня, Джею было удобно внутри своей шкуры. Он не воевал с собственным телом. Он не пытался постоянно уменьшить или скрыть его. Джей чувствовал себя как дома внутри самого себя.

Как, черт возьми, и мне достигнуть этого состояния?

Аккуратно, поначалу очень медленно, мы двигались по катку, обгоняемые детишками в три раза младше нас, исполняющими потрясающие вещи на своих крошечных коньках на пугающих скоростях. Постепенно, когда проснулась старая память мышц, мы стали кататься получше, но все еще продолжали постоянно спотыкаться, опрокидываться назад, падать, подниматься и держаться друг за друга. Я так много смеялась, что вскоре забыла о собственных тревогах – как по поводу своего тела, так и из-за контактирования с его телом.

Но когда Джей спас меня от очередного падения, в мой мозг прокралась дикая мысль. Он пригласил меня покататься на коньках, потому что хотел провести со мной время или же это было просто очередное упражнение на построение доверия, чтобы заставить меня играть улучшенную версию Джульетты? Ведь его собственная сестра сказала, что не было ничего, чего бы он ни сделал, чтобы обеспечить идеальный спектакль.

Я все еще думала об этом, когда последняя песня заезда – медленная романтическая мелодия, заставившая меня в полной мере осознать, что мне было жарко (наверно, и щеки у меня были ярко-красными), я запыхалась и взмокла, – подошла к концу, и мы вместе с остальными катающимися освободили лед.

Мы с Джеем купили пару молочных коктейлей в киоске, а после уселись на оранжевых сиденьях, чтобы отдохнуть, пока заливочная машина ездила по изрезанному льду, оставляя после себя чистый, выровненный след.

Я сдула челку с глаз и посмотрела на время. Было уже 7.13 вечера – мне нужно было уже скоро возвращаться домой, иначе мама начнет волноваться и забрасывать меня сообщениями. Но сначала мне нужно было кое-то прояснить.

– Джей?

– А?

Он снял коньки и потирал пальцы одной ноги. Какое классное было бы, наверно, ощущение, если бы он массировал вот так мои ноги?

– Можно я только спрошу… Мы… здесь вечером… катаемся на коньках, – сказала я сбивчиво. – Это просто очередное упражнение для постановки или это, типа, свидание?

Джей перестал мять свою ногу и посмотрел мне прямо в глаза:

– А ты бы хотела, чтобы это было свидание?

О-оу. Я хотела, чтобы он обозначил наши отношения, а он перевел стрелки на меня. Пока мой мозг пытался найти способ заставить его высказаться первым, мой рот снова раскрылся.

– Да, – я услышала свой собственный голос, – думаю, хотела бы.

– Я тоже. Значит, это свидание, – сказал Джей с долгой, медленной улыбкой, наполнившей меня чем-то светлым и милым. Надеждой, возможно.

Снова зазвучала музыка. Заливочная машина выезжала с катка с одной стороны, и с другой стороны его уже заполняли катающиеся, пока Тэйлор Свифт предупреждала своего последнего возлюбленного, что он кажется ей следующей ошибкой.

– Я просто не хочу, чтобы это… – Джей взмахнул пальцем между нами двумя, – навредило постановке, если… что-то не сложится.

– Да, я понимаю. Это будет нечестно по отношению к остальным, к Дугу.

Над нашими головами Тэйлор размышляла о том, каковы шансы любви длиться вечно или сгореть в пламени.

– Давай договоримся: что бы мы ни делали, что бы ни случилось, мы останемся профессионалами на сцене, да? – спросил Джей. – Ради спектакля.

Ради спектакля.

– Конечно. Договорились, – кивнула я и протянула согнутый мизинец. – Обещание на мизинчиках.

Он улыбнулся, но скрестил свой мизинец с моим. Я перерезала связь другой рукой, и по привычке, как мы делали это с Хлоей, которая знала ответ, сказала:

– Богарт.

– Бэколл, – незамедлительно ответил Джей.

Потрясающе. Он был идеален.

– Хочешь еще покататься? – спросил он.

– Нет, думаю, я все. Если только ты не хочешь?

Он покрутил головой – может, его ахиллово сухожилие дало о себе знать – и помог мне снять мои коньки. Мы забрали нашу обувь у теперь уже всегда-готового-услужить мистера Козлиная бородка и направились к машине.

– Так тебе нравятся старые кинофильмы? – спросил Джей, а затем добавил, один в один изобразив Хамфри Богарта: – Думаю, это начало прекрасной дружбы.

Я улыбнулась:

– Я обожаю их. А ты?

– Мне нравятся все фильмы. Я хочу стать актером.

– В смысле, профессионально, когда закончишь школу?

– Ага, – он открыл для меня дверь со стороны пассажирского сиденья и, также сев в машину, продолжил: – Я подал заявление в Джульярдскую школу исполнительских искусств в Нью-Йорке.

Вау, я никогда даже не слышала о такой.

– Ты точно поступишь. Я никогда еще не видела, чтобы кто-нибудь играл так хорошо, как ты.

Неужели теперь его щеки слегка покраснели? Эта смена позиций была прекрасна.

– Поэтому я и перевелся в Лонгфорд Хай, – объяснил он, пока мы выезжали с парковки. – Мисс Гудинг потрясающий учитель актерского искусства – она преподавала в Джульярдской школе много лет назад. Я надеюсь, что ей удастся привести меня в форму перед прослушиванием.

– Тебе придется пройти прослушивание, чтобы поступить?

– Да, и говорят, оно очень изматывающее. Я должен подготовить песню – не спрашивай почему, я не хочу быть певцом – плюс четыре монолога. Два из классических произведений и два из современных.

– Дай угадаю, один из современных монологов будет из пьесы «Трамвай «Желание»?

– Откуда ты знаешь? – спросил Джей, опешив.

Упс, я снова сделала это – сказала, не подумав. Я догадалась, потому что эта пьеса была в списке книг, которые Джей брал в библиотеке, как было указано в отчете Тима, но ему-то я об этом сказать не могла.

– Я тоже хочу поступить в школу в Нью-Йорке, – быстро сказала я.

– Правда? В Нью-Йоркский университет?

– Нет, в нью-йоркскую школу моды. Там тоже есть что-то типа собеседования – надо разработать дизайн и сшить модельный ряд одежды, предоставить им вместе с пояснительной запиской, и тогда они оценят, подходишь ли ты им, – сказала я, а потом нерешительно добавила: – Тот, кто наберет больше всех баллов, получит полную стипендию.

– И ты хочешь выиграть ее?

– Для меня это единственный способ попасть туда. Мы не сможем позволить себе оплату курса, да и кредит нам тоже не дадут.

Джей кивнул, но не сказал никакой нелепицы о том, что он уверен, что все обязательно будет хорошо, за что я была ему признательна. Потому что часто этого не случалось. Иногда все было просто феерически плохо.

– Так поэтому ты иногда вся в нитках? – комментарий Джея прервал мои мысли.

– А?

– Когда ты приходишь на репетиции, у тебя на одежде или в волосах иногда бывают ворсинки и нитки. А эти пальцы, – он легонько провел по кончикам первых двух пальцев на моей правой руке, отчего по ней побежали мурашки, – часто испачканы черным. Из-за набросков?

Я кивнула:

– Каждую свободную секунду я делаю наброски или учусь шить. А теперь, когда я полностью изменила тему модельного ряда, мне придется начать все заново.

– А какая у тебя новая тема? – спросил Джей, когда мы поворачивали на мою улицу.

– Высокие девушки, – мои слова прозвучали как вопрос, будто я спрашивала разрешения.

– Высокие девушки?

– Ну, просто мне сложно – в смысле, крайне сложно – найти одежду, которая бы была мне по размеру и хорошо смотрелась на мне. Ты видел сегодня, что было с обувью. Высоким женщинам практически невозможно найти стильную одежду своего размера. Думаю, что у других высоких девушек те же проблемы, что и у меня. И так как мы не можем купить такую одежду, мне показалось хорошей идеей смоделировать и сшить ее.

Мои объяснения звучали жалко. Готова поспорить, что у остальных абитуриентов темы были намного интереснее – городской упадок, или антиутопическая дива, или эклектичная элегантность.

– Я думаю, что это потрясающая идея. Удачи тебе с твоим проектом. Будет классно, если мы оба поступим в нью-йоркские школы в следующем году.

Я улыбнулась, соглашаясь. Мы подъехали к моему дому – пришло время уверток. Когда Джей подвозил меня домой после нашей последней субботней репетиции, я уговорила его остаться в машине, и он остался, но дождался, пока я зайду в дом, прежде чем уехать. Но сейчас, к моему смущению, он настоял на том, чтобы проводить меня до двери.

– Ну, правда, в этом нет необходимости, – протестовала я.

– Нет, есть.

– В прошлый раз, когда ты меня подвозил, ты так не считал, – сказала я, идя так медленно, как могла.

– Это не было свидание. А на свидании джентльмен проводит леди до двери.

Ничто не могло заставить джентльмена Джея поколебаться. Он даже взял меня под руку, чему я была бы крайне рада при иных обстоятельствах. Когда мы дошли до крыльца, он выжидающе посмотрел на меня. Мы должны были поцеловаться? Ждал ли он от меня первого шага?

– Ну… – я неуверенно вытянула губы. – Спасибо за отлично проведенное время.

– Я бы не отказался от чашки кофе, – сказал Джей. – Ты не пригласишь меня войти?

– Нет! – выпалила я.

Джей выглядел обескураженным, возможно даже оскорбленным. Я поспешила принести свои стандартные извинения.

– В смысле, я бы пригласила, но не могу. Просто у меня мама болеет – это было правдой, она болела. – И я боюсь побеспокоить ее, если она сейчас отдыхает.

Я напрягла мозг, пытаясь выдумать хитрость, как увести его от двери.

– Мне жаль. А что с ней? – Он, казалось, был искренне обеспокоен.

Я показательно похлопала себя по карманам и проверила боковое отделение сумки.

– Не могу найти ключи. Наверно, они выпали в машине, – сказала я, переключаясь в режим беспомощного создания женского пола с широко раскрытыми глазами.

Будучи хорошим парнем, Джей вызвался проверить. Я подождала, пока он дойдет до машины и засунет голову в приоткрытую дверь пассажирского сиденья, а потом вытащила ключи из отделения сумки, в котором они всегда лежали, и потрясла ими в воздухе.

– Нашла! – радостно крикнула я. – Доброй ночи, до встречи! – А потом быстро отперла дверь и проскользнула внутрь.

Я приподняла на дюйм занавеску на окне возле двери и выглянула. Джей все еще стоял там, недовольно глядя на то место, с которого я скрылась.

– Уезжай! – прошептала я в темноте комнаты. – Возвращайся в свой идеальный дом, к своей идеальной семье, просто уезжай.

И через несколько мгновений он уехал.