18

Я бесцельно бродила по рынку, любовалась на прилавки, усыпанные самодельными украшениями из олова и безделушками из выдувного стекла, переливающиеся всеми цветами радуги под октябрьским солнцем, угощалась вкусностями на бесплатных раздачах у ларьков с едой. Пробовать блюда, в кои-то веки приготовленные не в микроволновке, было настоящим удовольствием. Обеды из полуфабрикатов могут однажды очень сильно надоесть.

Но особое мое внимание привлекла палатка с названием «Прошлые времена», где продавалась винтажная одежда: старая военная униформа, широкая юбка из розовой тафты в стиле пятидесятых годов, двубортная прямоскроенная куртка с медными пуговицами и даже белое, украшенное кисточками платье-чарльстон в стиле двадцатых годов. Вся одежда была великолепна. Цвета, текстуры и линии тканей так и звали мои руки прикоснуться к ним.

Хотя у меня не было денег даже хотя бы на одну из пары сатиновых перчаток, я не удержалась и примерила длинное пальто из розовой шерсти высочайшего качества, с большими черными пуговицами и облегающее в талии. Восхищенная продавщица надела на мою голову подходящий по цвету красный берет и настояла, чтобы я полюбовалась на себя в зеркале во весь рост.

Во весь рост, ага, как же. В зеркале я видела себя лишь до подбородка. Чтобы взглянуть на берет, мне пришлось согнуть ноги в коленях, отчего пальто потеряло свою эффектность.

– Когда я стану королевой мира, – сообщила я Хлое, вернувшись к ее прилавку, – заставлю перевесить все зеркала на стенах на фут выше, а те, что стоят на полу, – приподнять над землей минимум на полтора фута. Эта мера гарантирует, что высокие девушки будут сразу видеть свое полное отражение.

– Думаю, это будет дискриминацией по отношению к низкорослым, – ответила Хлоя. – Им придется вставать на стул, чтобы увидеть себя в зеркале.

– Ну и поделом, – пробурчала я, думая о нарушительницах Закона. – Ну ладно, вместо этого я издам указ, чтобы все зеркала во весь рост были в длину по меньшей мере шесть футов.

– А как насчет полных девушек? – спросила Хлоя, широко расставив руки. – Они тоже не могут видеть себя в зеркале полностью, вот только от них жалоб я не слышала.

Я взглянула на нее, сощурив глаза:

– Ты пытаешься разозлить меня или это получается само собой?

– Думаю, мне пора сходить за чаем.

Она пропала из виду, но уже вскоре вернулась с двумя чашками, над которыми поднимался пар.

– Приправленный корицей тыквенный чай для меня.

– Звучит отвратительно, – сказала я.

– И успокаивающая ромашка для тебя. Думаю, мы обе согласимся, что тебе она пойдет на пользу, – она протянула мне кружку.

– Ты видела ту палатку с винтажной одеждой? Она прекрасна, правда ведь?

Она наморщила нос:

– Старое и затхлое – это не для меня.

– Я обожаю все эти старомодные стили. Я вот думаю, может, мне и для моей модной коллекции взять тему ретро? Выбрать эпоху из прошлого и переосмыслить современные вещи в том стиле – что-то типа «старое плюс новое». Как ты думаешь?

Я пересматривала старые фильмы по ТВ и изучала тему в Интернете, размышляя о том, как адаптирую устаревшую моду к современным вкусам.

– Ну, это хорошо, что тебе нравится винтаж, потому что тебе придется работать над проектом следующие пару месяцев.

– Я слышу, что будет «но».

– Но-о-о, я не уверена, что это достаточно оригинально, чтобы выделиться на фоне других. Каждые несколько лет какой-нибудь дизайнер обновляет устаревший дизайн вместо того, чтобы показать что-то новое. Ты не думаешь, что эта тема уже совершенно себя изжила?

– Хмм. – Мне было над чем подумать.

Как раз в этот момент к нашему прилавку подошли мама Хлои с ее маленьким братишкой. Бен прыгнул ко мне в объятия и потребовал усадить его на плечи.

– Ты такая высокая, Пейтон, я буду смотреть на всех как будто с башни.

– Бенджамин! – возмутилась миссис ДиКаприо, определенно чувствовавшая себя крайне неловко.

Но Бена это совсем не смутило:

– Я хочу увидеть весь мир! Я люблю так делать.

Это было и моим любимым занятием. Я обожала понарошку бороться с братом Хлои и быстро обнимать его украдкой, когда мне предоставлялась такая возможность. Я обожала его гибкое тело, щекастую улыбку, его запах – запах маленького мальчика.

– Здравствуйте, миссис Ди, – поздоровалась я.

– Привет, девочки, как у вас дела? Проголодались уже? Я принесла вам сандвичи с лобстером.

– Миссис Ди, в раю есть специальное место для таких ангелов, как вы, – сказала я, впиваясь зубами в теплую, маслянистую, соленую сдобу.

Миссис ДиКаприо с теплой улыбкой наблюдала, как я расправилась с ним за пару укусов, а после похлопала Бена по колену: – Пошли, нам пора домой. Папа ждет нас, чтобы отвести тебя на тренировку по футболу.

– Да, сматывайся, козявка, – сказала Хлоя.

– Ой-ой, – Бен неохотно сполз вниз по моей спине.

– Дашь пять? – спросила я.

Вместо того чтобы хлопнуть меня по подставленной ладони, он приложил к ней свою. Сравнивать размеры частей наших тел было еще одним любимым занятием Бена.

– Я думаю, что ты гигант, Пейтон, – сказал он.

– Может, просто ты гном. Или маленький гоблин!

Он громко засмеялся и зашагал рядом с матерью, напевая:

– Фи-фи-фо-фам.

– Уф, – выдала Хлоя с отвращением, – извини за это. Младшие братья – просто худшие, самые надоедливые приставалы из всех… – Ее голос затих, а в обращенном на меня взгляде появилось беспокойство. – Пейтон, мне жаль. Это было так бездумно с моей стороны.

– Да все нормально.

– Зная, что произошло с тобой и твоей семьей… – Она все еще выглядела подавленно.

– Я же сказала, все нормально.

– Я прощена? – спросила Хлоя.

Я крепко обняла ее и отпустила только тогда, когда комок в моем горле исчез, а после сменила тему:

– Итак, ты все еще собираешься пойти сегодня на вечеринку к Грегу Бейкеру?

– Конечно. Мама купила мне костюм зомби, так что я готова присоединиться к ходячим мертвецам. А тебе все еще нужно работать сегодня?

– Ага.

– Отстой.

На самом деле не особо. Я была почти уверена, что Джей не пропустит вечеринку своего двоюродного брата, а мне не очень-то хотелось смотреть, как он будет кружить по танцполу с преступницей или, что еще хуже, обжиматься с ней в темном углу.

– Джим хочет, чтобы мы все сегодня надели костюмы для Хеллоуина и задали соответствующее настроение, так что мне придется смастерить какой-нибудь наряд после репетиции.

– Вон там, в дальнем конце, есть палатка, где продаются костюмы.

– Спасибо, но мне что-то не хочется тратить деньги на одноразовый костюм, особенно для работы.

– Я тебе куплю, – ответила Хлоя, не задумываясь. – Они недорогие.

– Нет, все в порядке. Но все равно спасибо. – Мне нужно было держать оборону против ее желания покупать мне вещи. Ее семья могла не иметь таких финансовых проблем, как моя, не я не хотела становиться объектом чьей-либо благотворительности. – Я, наверно, наряжусь ведьмой. Приду домой с репетиции и сошью плащ из черных мусорных пакетов, а еще сделаю ведьмовскую шляпу с острым верхом – ха, у меня наконец-то будет шляпа по размеру!

– Ведьма из мусорных пакетов? Так ты вообще не получишь чаевых. Я думала, ты хочешь подзаработать денег. Тебе нужно надеть что-нибудь сексуальное – нарядись Чудо-женщиной или медсестрой на высоких каблуках в сетчатых чулках.

– Мне кажется, ты описываешь проститутку, а не медработницу.

– Да какая разница. Надень короткую юбку, чтобы показать свои длинные ноги, а еще надо выставить твоих девочек, – потребовала она, кивнув на мою грудь.

К тому времени, как мы начали собирать палатку – немного раньше других, чтобы Хлоя успела отвезти меня на репетицию, – мы не успели распродать весь ассортимент.

– Вот, – Хлоя наполнила оставшимися угощениями картонную коробку и отдала ее мне, – перекус для актерской команды.

– Отлично. Хоть раз я буду популярной.

– Что, ты им не нравишься?

– Не то чтобы не нравлюсь. Но я уверена – они думали, что Рен сыграет Джульетту лучше. Они не уверены, что я могу исполнить эту роль достаточно хорошо.

– А ты сама-то что думаешь – сможешь? – Хлоя смерила меня своим проницательным взглядом, складывая скатерть.

– Да, мне кажется, я смогла бы.

– Ну, так что тебя останавливает?

Что меня останавливало? Только страх, что, если я расслаблюсь, если я позволю себе полностью погрузиться в роль девушки, влюбленной в парня, которого она не могла получить, то есть в роль самой себя, я не смогу потом вернуться обратно. И все увидят, узнают, что я на самом деле чувствую к Джею. Он узнает. А он будет жалеть меня.

Я не думала, что смогу это пережить, а потому продолжала держать свои чувства при себе, внутри себя.