Лотта стала шарахаться от Вячеслава и его сестры. Со стороны это было почти незаметно, в компании новая кастелянша вела себя как обычно. Но оказываясь наедине с кем-то из Стрелковых, в комнате ли, или сталкиваясь с ними в коридорах, она старалась держаться как можно дальше от Анны и Вячеслава. Чуть ли не по стеночке их обходила. Естественно, от наблюдательной сестрицы Вячка этот факт не укрылся. Поначалу она посчитала, что брат просто сильно напугал девицу, пытавшуюся затащить ее в постель, но, по логике, хотя бы внешние признаки страха со временем должны были если не сойти на нет, то хотя бы уменьшиться. Человек ведь такое существо, что привыкает к чему угодно. Но ничего подобного не случилось. Более того, Анна могла поклясться, что с того момента, как охотники обнаружили в канализации тела беглецов, страх Лотты перед ней и ее братом только вырос… и многократно. Она чуть ли не дар речи теряла в присутствии Славика, а на саму Анну старалась даже не смотреть.

Девочка не была дурой и понимала, что происходящее с новой кастеляншей неестественно, однако единственное вменяемое объяснение странностей поведения Лотты, которое она смогла подыскать, это подозрение кастелянши, что Вячеслав как-то причастен к смерти сбежавших Ирмы и Адама. Но это же глупость, брат не стал бы марать о них руки. Он вообще всегда старается найти мирный выход из любой ситуации, и только если эти попытки не удаются, пытается решить возникшую проблему силовыми методами. Правда, в этом случае он всегда идет до конца.

Анна исподтишка глянула на кастеляншу, отчитывающую одну из мелких подопечных, и покачала головой. Ну да, речь же идет о Лотте, а она никогда не отличалась умом и сообразительностью. Точнее, сообразительности у нее хватает, а вот с системным мышлением большие проблемы. Впрочем, практическая сметка и чутье на людей довольно успешно нивелировали скромные способности девицы в логике. Ну так ей стратегом и не быть, верно? Так братец говорит.

К удивлению Анны, кастелянша, отпустив в чем-то провинившихся мелких девчонок, не покинула комнату, как это было обычно, когда они вдруг оказывались наедине, а тяжело вздохнула и, словно на что-то решившись, направилась прямиком к Стрелковой. Оказавшись в паре метров от настороженно взирающей на нее девочки, Лотта замерла на месте и, чуть помявшись, тихо заговорила:

— Передай брату, что у него совсем нет времени. Рита сменила планы, «приручения» не будет, — протараторила кастелянша и, развернувшись на каблуках так, что длинная юбка хлопнула по ногам, двинулась к выходу из кухни.

— Постой… ты о чем? — не поняла Анна.

— Передай брату. Он поймет, — бросила через плечо Лотта и скрылась за дверью, оставив Стрелкову в легком недоумении. Впрочем, уже через несколько секунд до нее дошел смысл послания, и изрядно перетрухнувшая Анна, встрепенувшись, тут же принялась вызывать брата по созданной им ментальной связи.

Известия, сообщенные сестрой, заставили Вячеслава напрячься и развить очень бурную, хотя и незаметную для окружающих деятельность. В отличие от Анны, довольно скоро успокоившейся и скептически настроенной по поводу полученных новостей, сам он словам Лотты поверил сразу. Ей просто не было смысла лгать. Вячеслава кастелянша боялась куда больше, чем костоломов хозяйки или кого бы то ни было еще, а потому просто не решилась бы его обманывать, это Стрелков знал точно, поскольку свои эмоции эта девица скрывать не умела совершенно. И Анна бы тоже это поняла, если бы была чуть постарше и поопытнее в чтении чужих чувств и характеров. Ну да это дело наживное, было бы время для учебы. А его-то как раз, судя по всему, у Стрелковых почти не осталось.

Вечером, после того разговора Анны с Лоттой, Вячеслав, закончив работу в мастерской, бегом отправился домой. Но в этот раз он снова нарушил традицию и, вместо того чтобы заглянуть в комнату сестры, чтобы пожелать ей спокойной ночи, осторожно постучал совсем в другую дверь. А едва хозяйка комнаты отомкнула замок, Вячко, не теряя времени, резко распахнул дверь и, шагнув вперед, так же стремительно и беззвучно прикрыл ее за собой.

— Рассказывай, — холодно произнес он, глядя на забившуюся в угол Лотту.

Новая кастелянша знала не так много, но самое главное ей было известно. Рита вызвала девицу и отозвала приказ по «приручению» Анны, тем более что процесс и так не задался. Понятное дело, что Ирма не докладывала хозяйке, какими методами она пыталась добиться покорности девочки и что планировала предпринять в дальнейшем, иначе Маргарита просто сгноила бы ее за нарушение инструкций, но информацию о странной реакции Анны на стимуляторы Зброева ей сообщила. А потом было «исчезновение» Ирмы и Адама, ограбление личного сейфа Риты, и хозяйке борделя резко стало не до Стрелковых. Так что о сестре Вячеслава она вспомнила лишь после обнаружения тел «беглецов» и окончательных подсчетов понесенных убытков. Вспомнила и… недолго думая переиграла свой план. Ее больше не интересовало «обучение» Анны и продажа ее контракта коллегам. Жадная тетка решила пополнить свою распотрошенную кубышку иным способом, который, кстати, мог принести ей куда большую выгоду. При определенной удаче, конечно.

Аукцион. Декабрьские контрактные торги, проходящие в Пернау и пользующиеся неизменным успехом в этой части Свободных территорий. Обычные контрактники, то есть такие, как сам Вячко, как правило, на аукционе не выставляются, за исключением тех случаев, когда мастер, натаскивавший ученика, по каким-то причинам отказывается от его выкупа. Чаще же с аукциона продают несостоятельных должников, пленников… или заложников.

И если ничего не предпринять, то Анну в скором времени ждет та же участь. С одной стороны, это лучше, чем маячившая на горизонте перспектива клейма шлюхи, но с другой… Вячеслав не был идиотом и прекрасно понимал, что шанс встретить на предстоящем аукционе сердобольного человека, готового выложить десяток тысяч крон за двенадцатилетнюю девчонку только из желания освободить ее от рабства, стремится к абсолютному нулю… И, что значительно хуже, он обратно пропорционален возможности нарваться на извращенца-садиста, заглянувшего на торги, чтобы подыскать себе новую «игрушку» взамен сломанной им же.

Выслушав Лотту, сообщившую ему о новой затее Риты, Вячеслав глухо выругался. И дернул же его черт обчистить сейф Паучихи! Оставил бы деньги на месте — глядишь, она и не стала бы переигрывать свои планы на Анну. Там у Вячка хотя бы были наметки плана спасения, а теперь… теперь придется что-то придумывать. И быстро, очень быстро. До аукциона осталось чуть больше месяца. Всего-то!

Подойти к мастеру? Хм, дурной вариант. После предварительного соглашения, которое он нашел в папке с документами в пресловутом сейфе, на котором стояла подпись, в том числе и герра Баума, доверие к старику у Вячеслава заметно пошатнулось. Нет, в принципе, в нем не было ничего плохого, в конце концов, Вячко и сам обращался к нему с просьбой помочь с выкупом Анны. Если бы не одно «но»: предварительное соглашение о продаже ее контракта старику шло под той же датой, что и договор об обучении самого Вячеслава. То есть оно было заключено одновременно с переходом Стрелкова в ученики к старому оружейнику… пять лет назад. И о каком доверии в этом случае может идти речь? А если учесть, что в том соглашении прямым текстом была прописана процедура нанесения Анне клейма «батистовой феи», то впору и вовсе включать герра Баума в список кровных врагов. Зачем ему это было нужно, другой вопрос.

Стоп-стоп-стоп, а как с этим соотносится решение Паучихи о выставлении сестренки на торги? Почему она вдруг решила разорвать хоть и предварительное, но все же действующее соглашение со стариком? Только из возможности по-быстрому заработать деньги? Так ведь совсем не факт, что на аукционе за Анну дадут больше, чем прописано в том же соглашении. Да и жадность Рите не позволит пойти на такой шаг. Не любит хозяйка рисковать. Значит, причина должна быть другой. Но вот как ее выяснить? А выяснить надо, эта информация слишком важна. Такую упускать нельзя.

Вячеслав обвел задумчивым взглядом спальню Лотты, перешедшую ей по наследству от Ирмы, и, наткнувшись на сидящую тихо, как мышка, хозяйку комнаты, прищелкнул пальцами. Идея, конечно, не самая затейливая, но ведь нужно с чего-то начинать…

— Когда ты пойдешь в гости к Микошу? — спросил он. Девица недоуменно моргнула. — Что, неужели ты думала, что здесь можно утаить, кто с кем трахается? Или считаешь, никто не видел, как ты обжимаешься с новым охранником хозяйки по темным углам?

— У… у него завтра свободный вечер, — выдавила она, испуганно глядя на нависающего над ней юношу. Тот довольно кивнул.

— Когда твой любовник уснет, одолжишь у него ключ от операторской и положишь его под половичок перед дверью в комнату, — приказал Вячеслав и, заметив, как сжалась Лотта, покачав головой, вздохнул. — Не буду я тебя подставлять, не бойся, мне этот ключ нужен всего на пару часов. Я верну его на место еще до того, как Микош проснется. Обещаю.

— Х-хорошо, я все сделаю, — тихо произнесла Лотта.

— Вот и замечательно, — кивнул Вячко. — Надеюсь, предупреждать о молчании тебя не нужно?

— Нет, — помотала она головой и уже более уверенно договорила: — Я никому ничего не скажу. Обещаю.

— Верю. — Молодой человек полоснул ее холодным взглядом и, развернувшись, направился к двери. Уже закрывая ее за собой, он на миг замер на месте. — Спокойной ночи, Лотта.

— Спокойной… — пробормотала она ему вслед. Дверь захлопнулась, и девица, вмиг оказавшись рядом, защелкнула немудрящий замок, после чего силы ее оставили разом и полностью. Кое-как добравшись на подгибающихся ногах до кровати, Лотта буквально рухнула на нее и, неожиданно для себя самой, разрыдалась от облегчения. Страх, сковавший ее в тот момент, как Стрелков оказался на пороге спальни, наконец ушел, исчез в темноте коридора.

После событий, встряхнувших бордель не хуже землетрясения, Рита все же озаботилась безопасностью своих личных апартаментов, о чем было известно всем обитателям заведения и Заднего двора. Не заметить шастающих по коридорам технарей, занятых установкой нового фиксирующего комплекса, было просто невозможно. Именно до информации, записанной этой системой наблюдения, Вячеслав и намеревался добраться во что бы то ни стало. Благо это не представляло особой сложности, поскольку вход в операторскую, как, собственно, и кубрики охраны, располагался на все том же Заднем дворе, а не в основном здании борделя или в личных покоях его хозяйки, откуда с недавних пор те же охранники нещадно отгоняют «подопечных» Риты. А значит, и появление Вячка рядом с операторской не будет выглядеть слишком странно.

Лотта сдержала обещание, и ключ от нужного помещения довольно споро перекочевал из-под половичка у входа в кубрик Микоша в карман Стрелкова. О том, что на записях можно будет увидеть этот момент, Вячеслав не волновался совершенно, просто потому, что поблизости от места обитания охраны фиксаторы отсутствовали напрочь. И подсуетились здесь сами охранники, обеспечив «слепое пятно» на своей территории. Под фиксатором-то ни девку в кубрик не провести, ни попойку после смены устроить… Увидит хозяйка такую запись, одним штрафом они не отделаются, вышвырнет на улицу как котят. А желающих потерять такую работу среди охранников нет, уж больно местечко теплое да уютное.

Остановившись перед входом в операторскую, Вячеслав на миг замер, прислушиваясь к происходящему за тонкой фанерной створкой, но, не обнаружив там ничего подозрительного, глубоко вздохнул и, сосредоточившись на собственной незаметности, осторожно отворил дверь. Тишина и полумрак; вот все, что он обнаружил в комнате, освещенной призрачным сиянием нескольких работающих видеопанелей, древних, как дерьмо мамонта. И маскировка от чужого внимания не пригодилась, поскольку в помещении оказалось совершенно пусто. Ни одного охранника. Впрочем, в этом нет ничего необычного или странного, в борделе очередной наплыв наемников, вернувшихся с контракта, так что все вышибалы заняты в основном зале на случай, если вдруг буйные гости не поделят между собой какую-нибудь из «фей». В общем, получилась легкая ночная прогулка вместо киношных игр в суровых диверсантов. С другой стороны… ведь не в банковское хранилище проникнуть нужно было, а в обычную комнату видеоконтроля в борделе среднего пошиба.

Заперев дверь на ключ, Вячеслав устроился на единственном кресле за пультом и, положив на стол кристалл памяти, активировал вычислитель, контролирующий работу фиксаторов. К удивлению Стрелкова, для этого ему даже не понадобилось взламывать систему, хотя он был готов к такому повороту. Никаких паролей, никакого шифрования, как говорится, заходи кто хочет, бери что хочешь. Вот он и зайдет и возьмет… если найдет, конечно.

И ведь нашел, причем довольно быстро. Может быть, тот, кто создавал эту систему, и не подумал о ее защите, посчитав чем-то ненужным, но вот о систематизации информации неизвестный мастер позаботился. Вячеславу нужны были записи за последние пять дней, но просматривать их здесь он не собирался. Долго и рискованно. Именно поэтому юноша и приготовил кристалл памяти, который сейчас занял свое место в приемном гнезде.

Отыскав нужные даты в названиях папок, Вячко скопировал их содержимое на свой носитель и, изъяв его из вычислителя, покинул комнату так же тихо и незаметно, как и пришел. А еще через минуту ключ от нее занял свое место под ковриком у входа в кубрик Микоша. Стучать в дверь или как-то еще давать знать о себе Лотте, отдыхающей с охранником, Вячеслав не стал из опасения, что может проснуться хозяин кубрика, объясняться с которым ему совершенно не хотелось. Через час кастелянша сама выглянет за дверь и заберет «посылку», так чего огород городить?

Просмотр скопированных записей занял у Стрелкова весь остаток ночи, благо грядущий день был выходным, и он мог себе позволить такую роскошь, как бессонная ночь. И результаты этого бдения его не разочаровали, пусть и увидел Вячеслав меньше, чем хотел. Зато услышал более чем достаточно… и услышанное запутало ситуацию еще больше, по крайней мере, на взгляд самого Вячка.

Предположение было верным: хозяйка борделя не просто так изменила свои планы. Был, был у нее советчик в этом деле, и если хорошо подумать над тем разговором по коммуникатору Риты, что Стрелков слышал на одной из записей, можно даже предположить личность этого господина. Но вот она-то и вводила юношу в ступор. Зачем господину Тесслеру вообще нужна эта возня? Где недоросли-контрактники Стрелковы, а где городской советник? Какое дело слону до ползущего у его ног муравья? Но вот поди ж ты, чем-то Анна его заинтересовала… Но как, когда? Он же ни разу не появлялся на Заднем дворе и не видел ее! Встретил где-то в городе? Так сестренка бы об этом рассказала обязательно. Нет, очевидно, здесь что-то иное. Впрочем, расспросить Анну все же не помешает.

— Первый раз его вижу, — пожав плечами, равнодушно ответила сестра, когда Вячко продемонстрировал ей найденное на городском инфоре фото советника.

— Точно? — старательно прислушиваясь к эмофону Анны, проговорил брат.

— Точнее не бывает, — убежденно кивнула та и тут же поинтересовалась: — А что? Я должна его знать?

— Не должна, но… черт, он же ведь откуда-то о тебе знает… — пробормотал Вячеслав.

— Может, Рита? — спросила сестра. — Она вполне могла ему показать мое фото, как ты сейчас показал его.

— Нет. Все не так, — после долгой паузы мотнул головой ее брат. — Не сходится.

— Объясни, — требовательно произнесла Анна, дернув Вячка за рукав. Тот смерил сестру внимательным взглядом.

— Ладно. Попробую, — вздохнул он. — Если бы его интересовала лично ты, зачем тогда советовать Рите выставить твой контракт на аукцион, где нет и не может быть никакой гарантии, что Тесслер сможет его перекупить? Проще было бы договориться с хозяйкой и выкупить тебя лично, тихо и без шума. Маргарита не отказала бы городскому советнику в такой малости. Но нет, он так не поступает, значит…

— Его интерес в чем-то другом, — серьезно кивнула Анна. — И ты не можешь понять, в чем именно, да?

— Да, — потрепав сестренку по волосам, согласился Вячко и добавил: — А то, чего я не понимаю, меня напрягает. Тем более когда дело касается твоей судьбы.

— И твоей, — нахмурившись, уточнила та. Брат невольно улыбнулся.

— И моей то… — Вячеслав замер на полуслове. Несколько секунд он простоял, глядя куда-то в пустоту, а потом начал лихорадочно искать что-то в своем коммуникаторе. Анна притихла, молча наблюдая за работающим братом. Отвлекать его сейчас было неразумно, и девочка это прекрасно понимала. А потому она решила просто подождать, пока тот закончит терзать старый агрегат и сам расскажет, до чего же он додумался.

И дождалась.

— Я идиот, — удрученно признался Вячеслав, глядя поверх головы сестры, и, свернув невидимое ей окно коммуникатора, в раздражении потер ладонями лицо. — Дело не в тебе, Аннушка. И даже не в нас.

Меж двух огней… даже хуже, меж трех! Именно в такой ситуации оказались Стрелковы, и сейчас Вячеслав понимал это совершенно отчетливо. Раньше у него была надежда на помощь со стороны учителя, но ее полностью растоптал найденный в сейфе Паучихи листок предварительного соглашения, заключенного между хозяйкой борделя и герром Баумом. А теперь к этим двоим присоединился еще и советник Тесслер, один из отцов города Пернау. Точнее, не присоединился. Все трое преследуют свои цели, а брат и сестра Стрелковы всего лишь средство их достижения.

Стоило Вячеславу осознать этот момент, как разрозненные факты, в которых он пытался разобраться, с почти слышимым щелчком встали на свои места, образовав стройную и непротиворечивую картинку. Пазл сошелся. Вот только получившийся «пейзаж» не принес ему радости. Скорее уж наоборот.

Хозяйка… здесь все просто. Ею движет жажда наживы, именно поэтому, получив предложение Тесслера, обещавшего ей какие-то преференции, она так легко согласилась аннулировать предварительное соглашение с Баумом и выставить Анну на торги. Тем более что разрыв этот ей ничем не грозил. Предварительное соглашение, оно и есть предварительное. Договор о намерениях, которые в любой момент могут измениться.

С самим герром Баумом все несколько сложнее, но после вылазки во владения хозяйки у Вячеслава было время подумать над действиями старика, и некоторые выводы он для себя сделал. В разговорах с мастером об артефакторах Стрелков не единожды слышал утверждение, что их ассоциация не терпит давления извне. Но учитель ничего не говорил о том, каким образом сама организация и ее участники поддерживают порядок и обеспечивают исполнение установленных для себя правил. И в документах ассоциации, переданных Стрелкову для ознакомления, тоже не было ни слова об этом. Но ведь как-то же «старшие» мастера должны обеспечивать лояльность своих учеников? И в случае Вячеслава таким поводком, по его разумению, должна была стать сестра. Это тем более актуально, что сами артефакторы по уставу должны быть свободными людьми, а не контрактниками-рабами. Герр Баум, несомненно, с легкостью позволил бы ему расплатиться по контракту, но где гарантия, что он отпустит Анну? Зачем ему отказываться от такого средства контроля своего ученика?

И сюда неплохо ложится история с тем самым предварительным соглашением, точнее, с пунктом о нанесении сестренке клейма «батистовых фей». Великолепный поводок для Вячеслава… со строгим ошейником, и никакой контракт не нужен. Стрелков будет работать на старика до самой его смерти, пытаясь скопить денег на снятие клейм, в вечном страхе, что при малейшем косяке с его стороны, сестренка отправится в ближайший бордель! Или как минимум отрабатывать кредит, который мастер предложит для проведения этой процедуры… Что лишь немногим лучше. Нет, конечно, Герхард мог преследовать и иные интересы, заключая подобное соглашение, но… честно говоря, Вячеславу было совершенно безразлично, зачем тому это нужно в действительности. Никакие объяснения причин этой затеи не заставят его не то что простить, но даже попытаться просто понять резоны, подвигнувшие старика на этот шаг, напрочь порвавший ту нить доверия, что протянулась от ученика к учителю. Относиться к Бауму иначе как к врагу Вячеслав уже не может. Точка.

Ну и так неожиданно вынырнувший из ниоткуда городской советник Абрахам Тесслер. Вот кому-кому, а этому господину не должно быть вообще никакого дела до контрактников Стрелковых, но и он почему-то решил поучаствовать в их судьбе. Почему и зачем? Вариантов очень много, но если подумать, то их количество вполне можно сократить. И начать стоит с поисков информации о самом «отце города». А что о нем известно?

Один из тринадцати городских советников, руководитель и совладелец клиники, принадлежащей ему на равных паях с корпорацией «ИитерТех», как сказано на инфоре учреждения. А если верить официальным городским СМИ, то сей господин является примерным семьянином. Две жены, пятеро детей. Две младшие дочери — еще школьницы, а вот старшие сыновья… Первенец возглавляет личный боевой отряд отца, старший сын второй супруги занимает должность директора в той самой клинике, а его родной младший брат работает там же ведущим специалистом и является единственным практикующим артефактором в городе… с тех пор, как его отец отошел от дел.

Получается, что старик Баум и советник Тесслер — давние знакомые и коллеги… то есть конкуренты. Мог Тесслер узнать, что Герхард взял себе ученика? Мог, и без особых проблем. Как мог узнать и о том, чем живет и дышит этот самый ученик. Тот же Руперт за долю малую продаст любую имеющуюся у него информацию. Ну а какой делец не пожелает сделать пакость конкуренту, особенно если ему самому она не будет стоить ни единого геллера?

Вот к таким выводам пришел Вячеслав, и ими он поделился с сестрой. Правда, как оказалось, несколько увлекся и рассказал слишком много. Это Вячко понял, когда увидел ее реакцию на свои умозаключения.

— То есть твой учитель решил сделать из меня «фейку»?! — возмутилась Анна.

— Э-э… — Обескураженный юноша почесал пятерней затылок, поняв, что наболтал лишнего. Точно, идиот! И он еще беспокоился об умении сестры держать язык за зубами! Лучше бы о своей болтливости задумался…

Вячеслав взглянул на сердито сопящую Анну и тяжело вздохнул.

— Рассказывай, что задумал, Славик, — тихо проговорила сестра и, поймав удивленный взгляд старшего брата, пожала плечами. — Ни за что не поверю, что у тебя нет никакого плана действий.

— Есть кое-что, — согласно кивнул Вячеслав. — Думаю, для начала нужно довести до мастера новости об аукционе.

— Зачем? — не поняла Анна. — Ты же видишь, что Баум тоже против нас!

— Затем, что ему это тоже невыгодно, — хмуро отозвался брат. — А значит, он может повлиять на действия Риты. Это в его же интересах.

— Как и превращение твоей сестры в шлюху, — резко бросила та. Вячко обнял готовую расплакаться сестренку и прижал ее к себе.

— Этого я не допущу, — тихо произнес он. — Верь мне.

— Я верю, братик, — хлюпнула носом Анна и тихонько пробурчала: — Только не понимаю, как ты это сделаешь.

— Побег, — проронил тот. — Я ведь к нему готовился, на всякий случай, а уж теперь… другого выхода я не вижу.

Девочка выбралась из объятий брата и, отстранившись, взглянула ему в глаза. Но увидев в них только железобетонную уверенность в своих словах, медленно кивнула.

— Нас поймают, — произнесла она спустя секунду.

— Могут, — согласно кивнул Вячеслав, — но уж я постараюсь, чтобы этого не случилось.

— Обещаешь? — совершенно по-детски спросила Анна.

— Да, — вновь кивнул Вячеслав и потянул сестру к лестнице, ведущей на двор. — Идем, кое-что покажу.

Уйти со двора им удалось незамеченными, а уже через четверть часа Вячко, сторожко оглядевшись по сторонам, открыл перед сестрой покосившуюся калитку, ведущую во двор заброшенного одноэтажного дома на окраине Пернау. Но в сам дом Стрелковы не пошли. Брат провел Анну вокруг старого, осыпающегося здания и, спустившись по вытертым ступеням неширокой лестницы, остановился у низкой дверцы, ведущей куда-то в подвальные помещения.

— Нам сюда, — тихо произнес юноша и с натугой открыл тяжелую, обитую ржавым железом дверь.

— Ну и место ты нашел… — оглядевшись по сторонам, проворчала девочка, успевшая первой прошмыгнуть мимо брата в черный зев подвала.

Оказавшись в темном и сыром помещении, Вячеслав щелкнул выуженным из кармана небольшим фонариком, с которым обычно обследовал внутренности разбитой техники в мастерской учителя, и, отдав его сестре, кивнул на темнеющий впереди проем, ведущий куда-то вглубь подвала.

— От следующей комнаты вправо идет небольшой коридор. Нам туда, — произнес он, подтолкнув сестренку в спину. Та тяжело вздохнула и двинулась вперед, мимо гнилых и частично обвалившихся полок и сломанных бочек, от которых уже даже не пахло рассолом. Слишком давно этот дом заброшен. Под ногами хрустело битое стекло и какие-то железки, и Анне пришлось быть очень осторожной, чтобы не задеть торчащие из обломков стеллажей гвозди и щепу.

— И почему я должна идти первой? — осведомилась девочка, шарахаясь в сторону при виде большой ящерицы, испуганно порскнувшей от полоснувшего по ней яркого луча фонарика.

— Потому что если это буду я, то ты ничего не увидишь в темноте за моей спиной и обязательно на что-нибудь напорешься, — обстоятельно объяснил брат, не переставая аккуратно подталкивать Аннушку в спину.

Наконец блуждания по старому подвалу, оказавшемуся неожиданно большим, закончились в небольшой комнатке-клетушке, вход в которую пришлось освобождать от загромоздивших его пустых деревянных ящиков и какого-то хлама. Зато здесь, в отличие от остальных помещений, было не только чисто, но и сухо. Даже неожиданно как-то. Но самое главное было не это… Аня замерла у стены, глядя на вещи, аккуратно сложенные на каком-то колченогом столе, явно сбитом из найденных в этом же подвале деревяшек. Грубо, но надежно.

— Осторожно, не порежься. Я его «юбкой» из жести оббил по краю, чтоб крысы не добрались, — предупредил сестру Вячеслав, сняв и аккуратно складывая прикрывавшее вещи ветхое одеяло.

— Что это, Славик? — спросила Анна.

— Набор беглеца-дилетанта, — криво ухмыльнулся тот и принялся перечислять, указывая на коробки и свертки: — Здесь походная одежда, в основном камуфляж-маломерка, пара «охотничьих» жилетов вместо разгрузок, ну и нижнее белье… купил у караванщиков месяц назад. Там — рюкзаки и аптечка. Точнее, пяток индпакетов, что я выудил из раздолбанных ТТК. Это ИРП — их я украл со склада, в команде с уличными.

— С какими уличными?! — вскинулась Анна.

— Не нашими, не волнуйся, я ж не дурак — так светиться, — отмахнулся Вячко, но, заметив взгляд сестры, все же пояснил: — Со Старой Голубятни банда. Я им сенсор как-то сладил, для определения скрытых фиксаторов и сигналки… ну и напросился потом на один выход. Подломили продуктовый склад в районе пакгаузов, там я ИРПами и разжился. Здесь их блок, пятьдесят штук. Надолго хватит. Тут ложки-плошки-котелки, ножи опять же. Здесь веревки-тросы, в ящике — карабины… Да! Вот здесь, в кармане рюкзака, лежит гарнитура короткой связи для тебя и для меня. Ее я из мастерской стянул чуть ли не год назад. Кто ж знал, что она нам теперь без надобности? Но не суть, самое главное, там же лежит рабочий коммуникатор для тебя. Цени! Два месяца его в чувство приводил.

— Братик, ты лучший! — пискнула девочка и попыталась было прорваться к рюкзаку, но Вячеслав ее тут же поймал и, обхватив за плечи, аккуратно встряхнул.

— С ума сошла? Не вздумай сейчас его брать. Засветишь у Ритки — и огребем проблем по самое не балуйся!

— Ну во-от… весь кайф обломал, — протянула Анна, но, заметив недовольный взгляд брата, тут же переключила тему, ткнув пальчиком в какую-то коробку: — А там что?

— Оружие там, — нахмурившись, буркнул Вячеслав, откидывая крышку добротного ящика. — Два модернизированных автомата АКТ, «Беррер» для меня и двуствольный «Эллиот» для тебя. Плюс боеприпасы в магазинах и россыпью. Все, что смог втихую восстановить из неликвида и стащить из мастерской.

— Понятно, — тихо произнесла Анна. Дошло наконец, что все это «богатство» брат собрал совсем не для забавы.

Герр Баум был в ярости, когда Вячеслав принес ему новости об изменившихся намерениях владелицы борделя в отношении младшей Стрелковой. А уж когда тот поведал, кто подал ей идею выставить девчонку на торги, Герхард и вовсе озверел. Первой мыслью старого оружейника было заявиться в гости к Маргарите и устроить большой скандал, но от этого действа его удержала супруга. Фрау Малица довольно быстро успокоила разъяренного мужа, после чего начала выяснять подоплеку событий. А узнав суть затеи старого артефактора, отвесила ему такую пощечину, что старик опешил. Никогда раньше жена не позволяла себе ничего подобного, а тут, из-за какой-то малявки…

Спустя два часа поссорившиеся супруги все же заговорили друг с другом.

— И зачем тебе понадобилось делать из девочки «фейку»? — спросила фрау Малица, накрывая на стол к ужину.

— Ну ты уж из меня совсем урода не делай, — возмутился старик, но как-то устало, без огонька. Очевидно, все силы ушли на скандал. — Клеймо еще не значит, что она будет работать в борделе.

— Не уходи от темы. Зачем тебе понадобилось делать из сестры твоего ученика шлюху? — надавила Малица.

— Экзамен, — вздохнув, произнес Герхард. — Когда сын Тесслера стал самым молодым членом ассоциации, мы с Абрахамом поспорили, что мой ученик сможет его перещеголять. Я тогда как раз наткнулся на Стрелкова, и он мне показался идеальным вариантом. Но каким бы талантом он ни обладал, без хорошего стимула его обучение рисковало слишком затянуться. Мне же нужно было, чтобы Вячеслав стал младшим мастером ассоциации до своего шестнадцатилетия.

— И ты решил, что возможность самому снять с сестры клеймо шлюхи станет для него тем самым стимулом, да? — прищурившись, заключила Малица.

— Именно, — кивнул Герхард. — По-моему, хорошая затея. Я же не собирался оставлять девчонку в борделе. Пожила бы у нас, пока Вячко не сдаст экзамен.

— Действенно, — вынужденно согласилась жена, но тут же заговорила недовольным тоном: — Однако ты не прояснил несколько мелочей. Например, как ты собирался допустить постановку клейма девчонке, если намерен был выкупить ее вместе с братом?

— Просто чуть-чуть «опоздал» бы к нужному моменту, — невозмутимо пожал плечами Баум.

— Ладно, пусть так… — протянула Малица, явно недовольная такой легкомысленностью мужа. — А как бы ты объяснялся с самим учеником?

— Экспромт, — ухмыльнулся Герхард. — Я бы выдал за экспромт идею самостоятельного снятия метки в качестве вступительного экзамена в ассоциацию.

— Замечательно, — делано довольным тоном проговорила женщина. — Все продумал, все решил, все просчитал, да? Ты у меня просто гений, дорогой!

— Ну… а что не так-то? — пожал плечами старик, явно почуяв настроение супруги.

— А как должна себя чувствовать эта девочка, вынужденная носить клеймо вопреки своей воле? — зашипела Малица, и по столу загремели брошенные ею ножи и вилки. — И как к ней, да и к твоему ученику будут относиться жители города, знающие, что девчонка официально была заклеймена шлюхой? Об этом ты подумал, старый дурак?!

— Да кто б узнал-то, если девчонка до снятия клейма за порог дома носа не казала бы?! — удивился тот. — Я об этом трезвонить не собирался, ты бы тоже промолчала. А Стрелковы… ну не идиоты же они, чтоб об этом трепаться?

— О да, конечно, — саркастически усмехнулась женщина. — И Рита бы молчала в тряпочку, и работников мастерской ты бы заткнул и приструнил, да? Ну ладно, Рита и работники… дорогой, напомни мне, кто в нашем городе ставит «фейкам» клейма?

— Клиника «ИнтерТех»… — проговорил муж и осекся. — М-да, этого я как-то не учел.

— Знаешь, Герхард, я не стану говорить, что сама затея была низкой и недостойной, мы все же не в раю живем, — вздохнув, произнесла фрау Малица, — но подобные планы надо продумывать гораздо тщательнее, особенно если ты не хочешь нажить себе серьезные неприятности в недалеком будущем. А в этом твоем плане такая вероятность была очень велика. Не веришь?

— Ну… — протянул Баум.

— Зря, — отрезала супруга. — Если эта затея вскроется, мальчик станет твоим врагом. Ладно если бы он остался контрактником, но тебе же придется его освободить перед принятием мальчишки в ассоциацию. А свободный артефактор, числящий тебя во врагах — это уже не смешно, знаешь ли. И тут тебе даже открытый контракт его сестры не поможет. Этот факт скорее только усугубит ситуацию.

— Так то ведь, если затея вскроется, как ты говоришь, — заметил Герхард и, невесело усмехнувшись, добавил: — А она уже не выгорела. Судьба.

— Судьба? А может, ваши с Абрахамом игрушки? Вечные соревнования, кто кого переплюнет, кто кого изящнее объегорит? И ладно бы всерьез конкурировали, так ведь нет, сто лет в обед как оба практику оставили, а все туда же. Старики уже, а все как дети малые. Неугомонные! — фыркнула в ответ жена и прищелкнула пальцами: — Заметь, кстати, Тесслер о твоей идее тоже знать не должен был, а что вышло?

— Да уж, неудачно вышло… — отводя взгляд, прокряхтел Герхард.