Побег. Затея на грани фола. За гранью. Беглецов в здешних местах ловят целеустремленно и с великим азартом. Но… даже осознавая все безумие такого хода, Вячеслав не мог отбросить возможность того, что этот шаг станет для него и сестры единственным возможным. Именно поэтому нельзя сказать, что Вячеслав к нему не готовился. Готовился как к последнему средству, а потому действовал тщательно и вдумчиво, не желая погореть на ерунде. Иначе бы не появился этот склад вещей, собранных им с великой осторожностью. Но когда он только начал собирать эту «коллекцию», в мыслях Стрелков все же рассчитывал, что такого развития событий ему и сестре удастся избежать. Была такая надежда. Зряшная, конечно, если судить по действиям учителя и Паучихи.

Учитель… о да, документы, найденные Вячеславом, нанесли чудовищный удар по тому доверию, что он питал к Герхарду Бауму. Именно поэтому весь мат, изрыгаемый мастером, узнавшим о намерениях Риты в отношении Анны, Вячко наблюдал с тщательно скрываемым презрением. И именно поэтому решился на действо, которое легко превратит его самого и сестру в дичь на охоте. Может превратить. Впрочем, у юноши было несколько идей, должных помочь избежать такого исхода. Но сработают они или нет, вопрос, ответ на который можно узнать, только воплотив хотя бы одну из этих идей в жизнь.

Собственно, именно этим Вячеслав и занялся, не желая терять время, которого и так было совсем немного. До аукциона оставалось чуть больше двух недель, а значит, времени на подготовку осталось чуть-чуть да нисколько. Но самое страшное, что в данной ситуации Стрелков смог разработать всего два варианта действий, напрямую зависевших от реакции и поступков бывшего учителя. И без разговора с ним выяснить, какой из вариантов придется воплощать в жизнь, невозможно. Учитывая же, что оба варианта были крайне ненадежными и сами по себе состояли из целого ряда допущений… неудивительно, что перед разговором с Баумом Стрелкова только что не трясло от напряжения.

— И зачем тебе так срочно понадобилось уйти из-под крыла Маргариты, Вячеслав? — поинтересовался герр Баум, когда юноша объяснил цель своего появления в конторе оружейника поздним вечером.

— Ну, я подумал, что это послужит неплохим поводом поговорить с ней о выкупе сестры, — переминаясь с ноги на ногу, протянул Вячко. — Может, удастся убедить хозяйку не выставлять контракт Анны на аукцион…

— Хм, может быть, — задумчиво покивал Баум и, на миг замолчав, решительно прихлопнул ладонью по столу. — Что ж, резон в твоих словах есть, хотя я более чем убежден: если Рита нацелилась на прибыль, свернуть ее с пути будет сложнее, чем остановить бульдозер. Но кто мешает попытаться?

— Точно, — довольно кивнул Вячеслав, поняв, что учитель согласен с его доводом.

Стрелков, конечно, прекрасно понимал, что шанс на удачу невелик, но попытаться попробовать был обязан. Была здесь, разумеется, своя опасность. Если мастер действительно договорится о выкупе Анны, то риск получения ею татуировки возрастает многократно, но тут, как говорится, пан или пропал. Вячеславу было жизненно необходимо провести эту разведку, чтобы определиться с дальнейшими действиями. Зыбко все, очень зыбко, но других вариантов просто нет. И Вячко рискнул.

А уже следующим вечером смог наблюдать вторую часть выступления учителя, матерившего эту «жадную мразь» на все лады. Стрелкову было кристально ясно, что Маргарита отказалась подтверждать прежнее соглашение с Баумом. Кроме того, оказалось, что Анна уже заявлена на торги и стартовая сумма, назначенная за ее контракт, равна семи с половиной тысячам крон, то есть, по сути, всем средствам, вырученным Вячеславом за продажу модернизированных им автоматов.

Разумеется, при разговоре учителя и бандерши сам Стрелков не присутствовал, но Герхард не стал утаивать от ученика итоги переговоров, единственным положительным эффектом которых стал выкуп контракта самого Вячеслава, обошедшегося герру Бауму в пять тысяч крон. Без обмана. Юноша видел договор, заключенный его учителем с Паучихой. Что ж, одной проблемой меньше.

— Вы поможете мне выкупить сестру на аукционе? — тихо спросил Вячеслав после того, как выслушал многословную, изрядно пересыпанную перцем речь Герхарда.

— Ты меня не слышал? — рыкнул герр Баум. — Семь с половиной тысяч!

— У меня есть эти деньги, — напомнил Стрелков.

— Глупый мальчишка, — отмахнулся уже чуть успокоившийся мастер. — Это только стартовая сумма. На торгах она может вырасти вдвое-втрое. Легко.

— Герр Герхард, прошу вас! — В глазах юноши мелькнул страх. — Я отработаю, только… пожалуйста, помогите!

— Вячеслав… — Баум скривился и замолк, но, наткнувшись на внимательный взгляд вошедшей в комнату супруги, тяжело вздохнул и договорил: — Ладно. Ты мой ученик все-таки. Выкуплю я твою сестру. Сам выкуплю, а ты деньги прибереги, они тебе на выкуп своего контракта понадобятся. Но учти, если цена поднимется выше десяти тысяч, я удвою проценты по твоему долгу. По всему долгу. Ты понял?

— Да, мастер, — расцвел в улыбке Вячеслав.

— Тогда лови договор и вали отсюда! — щелкнув коммуникатором, неожиданно рявкнул Герхард и, бросив короткий, но очень недовольный взгляд в сторону жены, уже спокойно договорил: — Обед закончился, а у тебя работы невпроворот.

— Уже ушел, мастер! Спасибо! — с весельем в голосе откликнулся Стрелков, выметаясь из комнаты.

Но стоило ему оказаться во дворе, как улыбка исчезла, испарилась, будто ее и не было, а во взгляде мелькнула черная, тяжелая злоба. Хорошо подготовился старый урод, даже ссудный договор заранее составил, без точных сумм, конечно, они будут зависеть от результатов торгов, зато с четкими процентами. Вячко вздохнул и постарался успокоиться. Не время для эмоций… и не место. Хотя озвученные Баумом условия были не просто дикими, они были живодерскими. Десять тысяч, прибавленные к тем пяти, что фигурировали в контракте самого Вячеслава, уже превращали его долг учителю в полновесные пятнадцать тысяч крон, а ведь цена на аукционе может подняться и выше. Удвоенные же проценты должны ежегодно увеличивать всю сумму еще на пятьдесят процентов. Вечная кабала… была бы. Стрелков криво ухмыльнулся.

В ближайшие выходные, мысленно поблагодарив пару своих невольных учителей из состава мастеров оружейной Герхарда за их рассказы о своем наемничьем прошлом, юноша развил бурную деятельность, связавшись с той самой уличной бандой, для которой изредка выполнял самые разные заказы на ремонт и обслуживание их небогатой и вечно ломающейся техники. На этот раз, правда, дело было вовсе не в ремонте. Более того, теперь платили не ему, а он сам оплачивал некоторую услугу. Какому-нибудь другому рабу малолетние бандиты, может, и не продали бы то, что требовалось Вячку, но пара лет сотрудничества сделала свое дело, и уже к вечеру субботы на руках у юноши был почти новенький недорогой коммуникатор с рабочей именной привязкой. Чужой, разумеется. Что случилось с его прошлым владельцем, Стрелков и спрашивать не стал, и так понятно, что сей господин давно уже числится прибывшим в бумагах небесной канцелярии. А когда и отчего он откинул копыта, Вячка совершенно не интересовало, главное, что этот кадр был не местным и выйти на него невозможно.

Следующим шагом стало открытие пары одноразовых виртуальных счетов в Первом Коммерческом банке, для чего Вячеславу даже не пришлось никуда идти. Благо инфор ПКБ, как и подавляющего большинства здешних банков, предоставляет возможность удаленного открытия такого счета без всяких проблем, что неудивительно, поскольку на Свободных территориях это весьма распространенный способ расчетов, пользующийся большой популярностью у наемников и еще больше у их заказчиков, не желающих светиться в расчетах по грязным контрактам. Необходимая же в таких случаях анонимность лица, открывающего счет, гарантируется самими банками и, мало того, действительно ими соблюдается, причем очень рьяно. Настолько, что даже запрет на работу банковских контор СБТ на территориях «цивилизованных государств» не смог поколебать эту систему. Надо думать! Пятипроцентный сбор с проходящих через такие одноразовые счета средств приносит здешним банкам просто баснословный доход и позволяет плевать с высокой колокольни на те самые «цивилизованные государства» и их правила.

Открыв счета, Вячеслав тяжело вздохнул. Теперь нужно их пополнить. Но здесь перед Стрелковым возникли два вопроса. Первый: ему пока неизвестно, какую именно сумму необходимо положить на первый счет. А она должна быть точной, поскольку после появления ее на счету забрать с него деньги сможет только получатель и только полностью, до последнего геллера, иначе весь остаток после проведения второй транзакции уйдет банку. А Вячеслав не настолько богат, чтобы позволить себе подобные подарки.

Второй вопрос… нахождение нужного исполнителя и заключение с ним договора, который и сможет дать ответ на первый вопрос. Именно этим делом Вячеслав и занялся. В принципе, можно было бы действовать через систему доступа к бирже найма, предоставляемую банком — держателем счета, но юноша не стал рисковать и складывать все яйца в одну корзину. Поэтому и вошел на биржу с «парадного входа», так сказать. То есть зарегистрировавшись на ней как клиент и заказчик… под именем бывшего владельца коммуникатора. Господин Хайрем Раевич все равно не обидится.

Найти необходимых для исполнения заказа людей проблемой не стало. Как говорил Дьердь, потративший немало времени на обучение своего случайного ученика, «ищущий огребает, ищущий правильно — обретает». И искать правильно Вячеслав умел благодаря все тому же мозголому. На инфорах биржи наемников юноша чувствовал себя как рыба в воде, зная, куда смотреть, на что обращать внимание и как правильно читать послужные списки и специализацию: так сказать, между строк. Собственно, при нужде он и сам мог бы составить правильное объявление, на которое отреагировали бы лишь те, кто ему нужен, но… сейчас это был не вариант. Ждать подходящих исполнителей можно неделями, а у Вячеслава просто нет нужного времени.

Возможно, ему повезло, а может быть, расчет был верным, но всего сутки поиска — и контракт у Стрелкова на руках, а исполнитель уже бьет копытом в нетерпении и ожидании, когда афишированный счет пополнится десятью тысячами крон, что он должен получить по исполнении заказа.

Пришлось Вячку лезть в свою кубышку, чтобы пересчитать наличные, уведенные из-под носа хозяйки борделя и, чуть повздыхав над грядущими расходами, выкроить время для посещения одного из банковских автоматов. Фиксаторы? Ну да, есть такое дело. Но с урезанным Даром Стрелкова они не представляют такой уж серьезной опасности. Определить его эфирное излучение, если сам Вячко этого не захочет, им не под силу, а видеоряд легко обмануть натянутым на лицо воротом водолазки да низко надвинутой кепкой. И все, юноша тут же превращается в одного из «бегунков», во множестве работающих на некоторых личностей, зацикленных на собственной анонимности. А таких в Пернау, как и в других городках Свободных территорий, всегда хватает. Впрочем, учитывая декларируемую банками конфиденциальность, такой маскарад больше перестраховка, чем насущная необходимость… но пренебрегать ею Стрелков не собирался.

Вечером, за три дня до аукциона и за день до переезда Вячеслава с Заднего двора в мастерские Баума, десять тысяч крон «с хвостиком» легли на счет, и исполнитель тут же активировал подпись на заключенном договоре. Первый этап безумного плана выполнен. Но облегченно вздыхать совсем не время, ведь впереди еще три этапа, каждый из которых по отдельности и все вместе больше похожи на бег по стальной проволоке над пропастью. Один неверный шаг и… лететь акробату вниз, что называется, «до конца географии».

А тут еще и Анна сорвалась. Аккурат в день официального отъезда брата закатила чудовищную истерику. И никакие увещевания не действовали. Ревела в три ручья, не желая отпускать своего Славика, отчего у самого Стрелкова душа рвалась на части и обливалась кровью. И ведь знает же все, верит, что брат ее не оставит и вытащит из борделя Паучихи, и все равно не сдержалась…

Сама Рита на глаза не попадалась: то ли не хотела смотреть на происходящее, то ли решила не нарываться на лишние вопросы… от Баума. Но провожала Вячеслава лишь сестра да уже по традиции испуганная Лотта. Зря он тогда пообещал ее в канализации утопить… а может, и нет. Кто знает, не перепугай он нынешнюю кастеляншу, которая легко, словно два плюс два, сложила его обещание и судьбу предшественницы, глядишь, и пребывал бы до сих пор в блаженном неведении о намерениях хозяйки борделя. Да и молчание Лотты дорогого стоило.

В этот день мастер, воочию наблюдавший истерику Анны, когда пришел забирать своего ученика на новое место жительства, Вячеслава не тревожил. Даже работать в мастерской не заставил. И Стрелков воспользовался его благодушным настроением сполна, тем же вечером выплатив стоимость своего контракта, выкупленного Баумом у Риты. Точнее, попросил Герхарда зачесть пять тысяч из его дохода от модернизации давно проданных автоматов в качестве оплаты его личного контракта. Мастер понимающе хмыкнул, но удовлетворил просьбу ученика, а на следующий день даже сопроводил его в городской совет, где Вячку почти моментально выправили документы, и в банк, где на его имя был открыт отдельный счет, к удивлению самого юноши, тут же пополнившийся остатком от заработанной на модернизации АКТ суммы. Две с половиной тысячи крон. И герр Баум вовсе не выглядел недовольным, переводя эти деньги на счет своего ученика.

Нет, может быть, он и хотел бы подержать Вячеслава в рабстве подольше, но Стрелков сумел настоять на своем, тем более, что, по признанию самого Герхарда, до экзамена артефакторов оставалось совсем немного времени. Чуть больше месяца, если быть точным, и к этому сроку Вячко уже должен быть свободным человеком. Ну так… месяц же погоды не сделает, верно? И проценты на контракт накапают не слишком внушительные, вот и согласился герр Баум сразу закрыть договор. Чуть покрутил носом, но согласился. Понимал, сволочь, что деваться Стрелкову все равно некуда и даже после экзамена он еще долго будет оставаться подмастерьем с внушительным долгом перед бывшим хозяином, а значит, никуда не денется от старика, тем более что тот будет держать контракт его сестры. Вот и сыграл мастер в благородство, не иначе. Что ж, бог ему судья и дьявола в адвокаты. А Вячеслав, в свою очередь, закрыл второй этап плана.

Как бы то ни было, но после этих событий Стрелкову пришлось впрягаться в работу, правда, сейчас его грела мысль о том, что работает он не за еду и комнату на Заднем дворе, а за реальные деньги, как свободный человек. Да и Анна, связавшаяся с ним по артефакту, к тому времени уже успокоилась и даже имела наглость поинтересоваться, мол, «не переиграла ли» она вчера, устраивая истерику. Цензурных слов у Вячка не нашлось, а учить сестренку мату он не собирался, потому, придя в себя, скупо поблагодарил Аню за замечательную постановку и, лишь закончив разговор с неугомонной девчонкой, позволил себе выплеснуть гнев на ни в чем не повинном верстаке. Ушиб руку, палец на ноге и, шипя от боли, принялся за самолечение. Зато успокоился. Ненадолго, правда.

Оставшиеся до аукциона дни не шли — тянулись. Долго, муторно. От нервного срыва Вячеслава спасали только работа да долгие вечерние разговоры с сестрой, после которых уставшее сознание просто отключалось до самого утра. Но как бы ни было плохо самому Вячку, он понимал, что его сестренке, оставшейся в одиночестве в борделе Паучихи, приходится еще хуже, и старался поддерживать ее хотя бы этими самыми долгими вечерними беседами по созданному им переговорному артефакту. И сам спасался тем же. Но все проходит, и настал день аукциона. Выходной день, а потому Вячко увязался следом за мастером в зал торгов, где через пару часов должно было начаться действо.

— Нервничаешь? — спросил герр Баум, когда они уже вошли в здание, расположившееся в самом центре городка, на ратушной площади.

— Еще бы, — откликнулся Вячко, поглядывая по сторонам. — А вдруг нам не удастся перекупить Аню?

— С чего бы? — вопросительно приподнял бровь старый артефактор. — Денег у меня достаточно, чтобы купить все выставленные сегодня лоты.

— Ну… на что-то же Тесслер рассчитывал, уговаривая Риту на этот шаг, — задумчиво проговорил Вячеслав.

— Досадить он мне рассчитывал, — зло хохотнул Герхард. — Не более.

— Точно? — спросил его ученик.

— Точнее не бывает, — отозвался тот и, вздохнув, пояснил: — Мы с Абрахамом старые знакомые и конкуренты еще со времен поступления в ассоциацию. Заметь, конкуренты, но не враги. Глотки друг другу не рвем, хотя заказ из-под носа увести — всегда почитали чуть ли не обязанностью. А уж заставить противника потратиться больше необходимого и вовсе святое дело. Честно говоря, я бы и сам ему такую свинью подложил с удовольствием, если б возможность выпала. Но всерьез мешать, перекупая твою сестру, он не станет. Зачем? Ему выгоднее заставить меня выложить крупную сумму за то, что можно было взять по дешевке… ну, относительно, конечно.

Вячеслава откровенно коробило от той легкости, с которой мастер рассуждал о судьбе его сестры, но он сдержался.

— Интересно, откуда Тесслер вообще узнал о нас с Анной? — тихо, вроде как себе под нос пробормотал Стрелков, но герр Баум его услышал и резко помрачнел.

— Есть у меня кое-какие подозрения на этот счет, но… — заговорил оружейник и тут же встрепенулся, глядя в сторону подиума, на который начали выводить людей. — Позже, Вячко. Началось.

Десять тысяч пятьсот крон. Ровно столько пришлось уплатить старику за девчонку. Конечно, это не те пятнадцать — двадцать штук, которыми он пугал своего ученика, но сумма все же немалая. Если бы еще не этот залетный, что вдруг влез в торги, перебивая ставку за ставкой. И откуда только взялся такой? Может, Абрахам подсуетился?

С одной стороны, это и неплохо. Чем больше долг Вячеслава, тем лучше его мастеру, но ведь и он не Крез, чтобы швыряться такими суммами! Нет, Герхард не беден, но большая часть его капиталов вложена в дело, а десять тысяч — это довольно солидный куш, изъять который из оборота не так уж просто. В остальном же… все вышло очень даже неплохо. Да и денежки, отданные за эту малявку, скоро отобьются… с процентами, ха!

Подталкивая в спину идущих впереди брата и сестру, герр Баум почти незаметно улыбнулся в усы и сам шагнул с крыльца торгового дома. Шаг, другой, и Стрелковы вышли на стоянку. Протиснувшись меж двух стоящих рядом грузовичков, они вышли на проезжую часть и, подождав идущего следом мастера, двинулись дальше. Рядом, обдав всех троих облаком сизого дыма, неровно загудел двигатель старого вездехода с эмблемой известного в Пернау наемничьего отряда. Герхард поморщился от резкого запаха и, недовольно покосившись в сторону машины и суетящихся возле нее наемников, покачал головой. Неужели так трудно отогнать этот рыдван в мастерскую и отрегулировать движок?

А в следующую секунду толчок в плечо опрокинул старика наземь. По руке и груди растекся холод, и Герхард тихо захрипел, провожая мутнеющим взглядом тех самых наемников, резво заталкивающих сопротивляющихся детей в распахнутую заднюю дверь машины. Секунда, и Баум потерял сознание, а потрепанный вездеход, хлопнув дверями, шустро покатил вниз по улице. И ведь никто, ничего… в самом центре города. Удивительно.

Герхарда Баума обнаружили лишь спустя два часа, когда на стоянку пришел водитель одного из грузовичков, так «удачно» прикрывших похищение Стрелковых. Он и поднял шум. Тут же набежала охрана торгового дома, следом появились зеваки, а чуть позже, когда Баума перенесли в здание и уложили на одну из лавок, туда, с величавой неторопливостью танкера, вплыл следователь на пару с доктором из клиники. Последний довольно быстро привел старика в чувство, и для этого даже не понадобилось везти его в стационар. Очевидно, похитители совсем не собирались лишать Баума жизни, а потому били его стрелками с транквилизатором. Уже хорошо. А вот дальше было хуже.

Следователь СБ Пернау довольно равнодушно выслушал заявление Герхарда о похищении Стрелковых.

— Похитили, значит? Забавно, — протянул он. — Машина «Амантес де ла Фортуна», значит. Хм, впервые на моей практике кто-то догадался украсть только что купленного раба… простите, контрактника. А тут сразу двух…

— Одного. Вячеслав со вчерашнего дня — свободный человек, — поправил следователя герр Баум.

— Пусть так. И что вы хотите от меня? — спросил он, чуть ли не зевая в лицо беснующемуся старику. — Чтобы я пустился по следу шин этого вездехода, словно охотничий пес? Или, значит, самим «Амантам» обвинение выкатил?

— Я хочу, чтобы вы выполняли свою работу… — прошипел оружейник. Следователь только вздохнул.

— Герр Баум, вы, должно быть, запамятовали или еще не отошли от действия транквилизатора. Но, во-первых, напомню, что согласно «Уложению о Службе безопасности города Пернау», мы не вмешиваемся в заказы наемников, если они не несут угрозы городу. Во-вторых, мы не занимаемся розыском свободных людей. Это я о вашем мальчишке, значит. А в-третьих, опять же, напомню, что жалованье нам платит городской совет из своего личного фонда, — лениво произнес следователь. — И случись сегодняшнее происшествие лет десять назад, когда вы занимали кресло советника, я бы немедленно последовал вашему указанию. Да что там, я бы тех «Амантов» на уши поставил и город вверх тормашками перевернул, чтобы найти вашу рабыню, но увы, те времена давно прошли. Вы, значит, уже давно не советник и взносы в фонд охраны не платите. Хотите вернуть свое имущество? Могу посоветовать неплохой отряд, специализирующийся как раз на этой теме. Вот они, кстати, не только рабыню вашу искать будут, но и мальчишку. За отдельную плату, разумеется.

— Валдис! — рыкнул Баум, но следователь остановил его одним-единственным жестом.

— Я уже пятьдесят лет как Валдис. Не горячитесь, герр Герхард. Возьмите визитку наемников и… извините, но при всем моем уважении более я ничего не могу для вас сделать, — произнес следователь, вкладывая в ладонь Баума белый прямоугольник и, приподняв щегольскую широкополую шляпу, развернувшись, потопал прочь, провожаемый злым взглядом старика. Впрочем, уже через несколько минут Баум опомнился и, полоснув яростью по самым стойким зевакам, не расходившимся в ожидании «продолжения банкета», поднявшись с лавки, поплелся к выходу, не забыв на ходу всучить семенившему рядом доктору десяток крон.

Вечер оружейник встретил в компании бутылки наливки, сделанной руками его жены и… Абрахама Тесслера. Причем поначалу герр Баум был рад лишь первой, а незваного гостя встретил в штыки. В морду дать не лез, но отматерил старого соперника знатно. На четырех языках и с большим мастерством, да так, что сам Тесслер даже заслушался.

— Хм, может, расскажешь, что у тебя сегодня произошло? — дождавшись, пока старый заклятый друг выдохнется, поинтересовался Абрахам, усаживаясь на лавку. Фрау Малица смерила гостя неприязненным взглядом, но выставила на стол дополнительный прибор и рюмку, после чего скрылась за дверью, явно не желая составить компанию мужчинам.

— А то ты не знаешь! — ядовито отозвался Герхард. — Сам же небось все и спланировал. Скажешь, нет?

— Если ты об аукционе, то… признаюсь, есть такое дело, подтолкнул к нему Ритку. А вот что произошло после торгов? До меня дошли какие-то дикие слухи, что твоя покупка чуть тебя же и не похитила, — ровным тоном произнес Абрахам, отчего хозяин дома поперхнулся наливкой. — Что, не так?

— Не морочь мне голову, Аб! — рявкнул герр Баум, справившись с кашлем. — И не делай вид, будто не в курсе дела! Тут из каждой щели твоя борода торчит! Или скажешь, что и мазурик на торгах цену задирал не по твоей указке?

— Стоп-стоп-стоп, Герд. Я ничего не понимаю, объясни толком, что произошло! — Замахав руками, Тесслер попытался откреститься от посыпавшихся на него обвинений, а в результате получил лишь недоверчивый и крайне подозрительный взгляд собеседника. И все же, наверное, было в словах или выражении лица Абрахама что-то, заставившее его собеседника пусть нехотя, через силу, но поведать незваному гостю историю своего похода на аукцион.

— Дела-а… — выслушав хозяина дома, протянул Тесслер и, задумчиво покрутив в руках пустую серебряную чарку, неожиданно резко грохнул ею о столешницу. — Вот скажи мне, старый друг, неужели ты настолько ослеп?

— Не понял… — В голосе Герхарда проскользнули нотки искреннего недоумения. Абрахам же печально вздохнул.

— Вспомни, хоть раз в нашем противостоянии мы опускались до саботажа или банального воровства? — тихо произнес Тесслер, открыто глядя в глаза своему собеседнику. Тот было задумался, но гость не дал ему времени на размышление. — Ни разу, Герд. Были уведенные контракты, был демпинг, много чего было. Но…

— Согласен, — перебил его герр Баум и невольно усмехнулся, вспомнив, что и сам недавно говорил нечто подобное своему пропавшему ученику, но тут же нахмурился и договорил, надавив на первое слово: — Раньше такого не было.

— И сейчас тоже, — уверенно отрезал Тесслер. — Заставить тебя выложить солидные деньги за перспективного ученика, это одно, хотя, скажу честно, в самих торгах я не участвовал, но воровать?! Зачем мне это? Подумай, Герд.

— Вот, кстати, откуда ты узнал о моем ученике и… о связанных с ним проблемах? — выдержав недолгую паузу, поинтересовался герр Баум.

— Э-э нет, брат. Так не пойдет. Мои источники — это только мои источники! — ухмыльнувшись, мотнул головой его собеседник. Но тут же посерьезнел: — Герд, я еще раз говорю: к похищению Стрелковых я не имею никакого отношения. Думай, кому ты мог перейти дорогу.

— Ассоциация? — чуть помолчав, произнес мастер. И Тесслер облегченно вздохнул. Поверил, слава богу. Чего-чего, а переводить давнее соперничество со старым другом в настоящую войну Абрахам не желал. Совсем.

— Полагаешь, кто-то из молодых обеспокоился скорым появлением нового конкурента? — спросил Тесслер.

— Как вариант, — пожал плечами герр Баум. — Наезжать на меня им смысла нет, но оградить свою делянку… превентивно, так сказать, вполне могли. Тут и «Аманты» кстати. Шелупонь, конечно, но в городе они свои, и мне здесь с ними воевать не с руки. Если, конечно, ты говоришь правду и действительно непричастен к похищению Стрелковых.

— Ге-эрд! — Тесслер чуть не выматерился. — Ну сколько можно повторять?! Я здесь не при делах!

— И ты можешь это доказать? — усмехнулся оружейник.

— Могу, — прищурившись, кивнул Абрахам и, приподнявшись над лавкой, вдруг резко съездил старому другу по морде. — Такое доказательство сойдет? Баран уперт…

Договорить Тесслеру не удалось. Старый мастер взвился над столом и приложил его в ответку сухим, но до сих пор тяжелым и крепким кулаком. Артефакторы покатились по полу, мутузя друг друга, словно мальчишки в уличной драке. Затрещала ломаемая мебель, жалобно зазвенело стекло в покачнувшемся от удара буфете, а со стола посыпалась посуда…

Влетевшая в комнату фрау Малица на миг застыла на месте, но, увидев происходящее, что-то зло прошипела и скрылась за дверью. А через минуту на катающихся по полу друзей вылилось целое ведро холодной колодезной воды, и артефакторы, похожие на взъерошенных котов, моментально разлетелись в стороны. Тяжело дыша, они одновременно взглянули на стоящую посреди комнаты разъяренную женщину… и вздрогнули. Опустошенное ведро валялось на полу, а в руке у сверкающей глазами, разгневанной фрау Малицы многозначительно покачивалась добротная тяжелая скалка.

— Кхм, кажется, мы немного погорячились, — первым пришел в себя более привычный к такому виду жены Герхард. Смахнув с лица стекающие по нему капли воды, он с кряхтеньем поднялся на ноги и протянул сидящему на полу Абрахаму жилистую руку. Тот смерил ее долгим взглядом, потом посмотрел на прищурившуюся хозяйку дома и, тяжело вздохнув, оперся на ладонь друга и тоже поднялся на ноги.

— М-да, давно так не веселились, — кивнул Тесслер, переворачивая упавшую лавку и ставя ее под стол. После чего обернулся к молчаливо взирающей на них фрау Малице и отвесил ей неглубокий поклон: — Прошу прощения, хозяйка. Увлеклись немного.

— Вижу, — неожиданно усмехнулась та и, резко развернувшись, величественно выплыла из комнаты. А в следующую секунду в дверь просочился слуга и, старательно изображая невидимку, принялся наводить порядок, сметая в совок осколки посуды и остатки еды, оказавшиеся на полу. Абрахам повернулся к уже устроившемуся за столом Герхарду.

— Садись уже. Сейчас стол заново накроют, договорим, — вздохнув, проговорил герр Баум, а в ответ на молчаливый вопрос в глазах Тесслера тяжко вздохнул: — Да верю я тебе, верю.

— Хм, а бабы говорят, что кулаками правды не докажешь. Неправда их, выходит, — протянул Абрахам и попытался улыбнуться, но тут же зашипел от боли в разбитой губе. — Сволочь ты, Герд. Я ж советник, как мне теперь в ратуше с таким украшением появиться?

— Это ты еще фингал под своим глазом не видел, — хохотнул Баум и тут же схватился за бок. — У-у, чертяка! Все ребра отбил! Ха-ах…

— Ну не все же мне от тебя огребать, попробуй и ты этой каши, — осторожно, стараясь поменьше шевелить разбитой губой, проговорил Тесслер, отчего речь его получилась несколько невнятной.

— Да уж… — покачал головой Герхард и, дождавшись, пока слуга, уже успевший убрать с пола мусор и принести поднос с закуской и выпивкой, не исчезнет за дверью, договорил: — Ладно, проехали. Давай вернемся к теме.

— Слушаю, — согласно кивнул Абрахам.

— Твой «источник» не мог слить информацию нашим коллегам? — после короткой паузы, произнес герр Баум, испытующе глядя на собеседника.

— Вряд ли, — откликнулся Тесслер. — Он вообще-то не в курсе дела и на мальчишку твоего стукнул по случайности. Дескать, нашел старик себе наследничка, такого же куркулистого, как он сам. Я за «наследничка» и зацепился. Копнул чуть-чуть, людей присмотреться отправил, они жалом поводили, доложились, а там — дело техники. Полгода не прошло, как вся картинка выплыла.

— Вот значит как… — протянул Герхард, и глаза его недобро сверкнули, впрочем, старик тут же взял себя в руки и неожиданно усмехнулся. — И много у тебя таких… осведомителей?

— По городу? — ничуть не смутившись, спросил Тесслер и кивнул: — Немало. Сам знаешь, в Пернау ухо востро держать нужно. А уж если в советниках ходишь, то без ушей и глаз везде в городе на должности долго не усидишь. Сожрут.

— Знаю, как не знать, — понимающе поддакнул герр Баум. — Сам десять лет назад в том же кресле штаны просиживал. Ладно уж. Не хочешь называть имя, молчи. Не тянуть же из тебя жилы…

— Рад, что ты меня понял и не держишь зла, — чуть склонил голову Абрахам.

— На тебя не держу, — хищно осклабился Герхард, и его собеседник разочарованно вздохнул. Пришла пора ему понимающе кивать. Жаль осведомителя. Не думал Тесслер, что старый друг всего лишь по одной короткой фразе-описанию догадается о его личности. Ну да что уж теперь…

— Как думаешь искать пропажу? — постарался сменить тему Абрахам.

— Если в ближайшее время заказчик похищения не нарисуется — это ты хотел сказать? — переспросил Герхард.

— А ты на это всерьез рассчитываешь? — почти натурально изумился советник.

— Не особо, — признался хозяин дома. — Но шанс есть. Уж больно аккуратно их брали, нежно, я бы сказал. А значит, они нужны живыми и здоровыми. Честно говоря, даже не ожидал такой филигранной работы от этих дебилов. Впрочем, эмблема на машине эффект смазала, да. А для чего такие сложности, как не для торга? Вопрос только в том, с кем торговаться собираются: со мной или есть у них другой «покупатель»… Второй вариант, конечно, более реален, потому думаю воспользоваться советом Валдиса да нанять поисковый отряд. Есть у меня людишки на примете… поможешь им?

— Чем? — развел руками Тесслер.

— Ну а кто сейчас хвастался, что у него везде свои глаза и уши имеются? — ухмыльнулся в ответ хозяин дома.

— Хм, подловил, — признал Абрахам и, чуть подумав, кивнул: — Хорошо, дам им контакт связного. Если возникнут вопросы, пусть обращаются.

— Бесплатно, — уточнил Герхард и, заметив, как скривился собеседник, смягчил пилюлю. — По дружбе.

— По дружбе будешь должен, — парировал Тесслер, на что хозяин дома коротко кивнул:

— Сочтемся, Аб.

Глухо стукнули серебряные чарки, плеснув духмяным травяным ароматом, опрокинулись в глотки. Звякнули вилки, подбирая с тарелок мясную нарезку. Вошедшая в комнату хозяйка дома окинула взглядом сидящих за столом друзей и, тихо хмыкнув, с резким стуком водрузила на столешницу аптечку.

— Анестезию приняли, а теперь будем лечиться. Олухи царя небесного, — произнесла фрау Малица. Артефакторы переглянулись и, вздохнув, отставили вновь наполненные чарки в сторону…

Из дома Баумов Тесслер уходил далеко за полночь, будучи в изрядном подпитии. Впрочем, это не помешало ему отписать короткое послание-предупреждение своему осведомителю. О своих людях, пусть даже таких никчемных, городской советник старался заботиться. В меру, конечно, ну так многие местные и того не делали. Свободные территории все ж таки, а не райские кущи. Правда, человек не может предусмотреть всего на свете. Так и Абрахам Тесслер не знал о привычке «своего» человека отключать на ночь браслет-коммуникатор и включать его лишь по приходе на работу.

Утром следующего дня Руперт отворил дверь мастерской и, поприветствовав работников, огляделся по сторонам.

— Лукаш! — окликнул управляющий сотрудника. Мастер недовольно покосился на отвлекающего его от работы «конторщика», но… начальство есть начальство. Щелкнул тумблер, отключая привод станка, полетели на верстак рукавицы, и Лукаш, вытерев руки о фартук, шагнул в сторону управляющего.

— Что еще? — буркнул он, оказавшись в двух шагах от Руперта. И то верно: к управляющему проще подойти, чем орать на всю мастерскую, пытаясь перекричать работающее оборудование.

— Распишись. — Управляющий протянул Лукашу старомодную бумажную расчетную книжку. Мастер взял в руки документ, открыл и, наткнувшись на свежую, еще влажно поблескивающую чернилами запись, недоуменно взглянул на Руперта. Тот ухмыльнулся: — Поздравляю с повышением, господин старший мастер.

— Это как так? — не понял Лукаш. — А с Журиком как же? Он же старшим был…

— Зажмурился Журик. Сегодня по пути на работу кирпич головой поймал. Насмерть, — развел руками Руперт и, хлопнув Лукаша по плечу, договорил: — Так что принимай дела, и вперед. Работы у нас много, а времени… как всегда.