Застроенная фешенебельными коттеджами улица отпочковывалась от Свяжено с запада. Один из особняков принадлежал померкшей эстрадной звезде девяностых. В рогатке, образованной коттеджами и частным сектором, догнивал стекольный завод, а за ним утопало в зелени кладбище. Пыльные тропинки ветвились среди секторов. Кресты и плиты подходили вплотную к лесхозу. Большинство могил были неухоженными, замусоренными, в листве и хворосте. Родственники уехали, бросив своих мертвецов. Ветер трепал грязные ленты. «От скорбящей матери». «От коллег». Жук копошился на дне врытой в землю рюмки. Из просевших холмиков торчали венки.

Холмик на могиле Влады не просел: проседать некуда. По розово-белому, как мраморное мясо, надгробию сновали божьи коровки. Ее любимые насекомые. Всем девочкам нравятся божьи коровки, не так ли?

Жуки расправляли крылья и взлетали в синее небо, где, согласно стишку, их божьи телята уплетали конфеты. Лапки исследовали высеченную на плите надпись, словно недоумевали: что за дивное надгробие, без года смерти? Лишь дата рождения под именем: «1995».

– Ну, привет, малявка, – сказал Олег.

В горле запершило. Слезы выступили на глазах, он зло помассировал веки, прогоняя влажную пелену.

Ночью в спальне сестры Олег ворочался, терзал подушку. Повторял снова и снова:

«ТО 118. Тэ-О 118. ТО один один восемь. ТО…»

Тетя Люда переборщила, приготовив на завтрак столько еды, сколько не съешь за день. Словно извинялась за развод его родителей. Дура, она тут при чем?

«ТО-ТО-ТО. Что же это такое? Что, малявка?»

На кладбище Олег пришел в поисках подсказки. Будто ждал, что Влада заговорит из-под почвы, где даже гроба нет.

«Десять лет назад мне было бы легче справиться с заданием».

– Напрягись! – он помассировал виски.

Чего в поселке сто восемнадцать? Точно не домов. А улиц? Нет, меньше пятидесяти. Не то…

То, то, то…

Похоже на аббревиатуру.

Он устроил себе мозговой штурм. Зашагал лихорадочно вдоль могильной насыпи.

– Творческое объединение? Территориальный орган? Техническое обслуживание. Техническое обслуживание-118… хм…

Мрамор отразил его небритое лицо, взлохмаченную прическу. С такой жизнью недалеко уйдешь от стреляющего сотню Глеба. А то и от бедного Моти, Саньки Моторевича.

А то…

– Техническое обеспечение? Техосмотр? Тело отсчета? Чего же так сложно-то, малявка?

Несколько раз ему снилось, что он ломом разбивает надгробие Влады, превращает в мраморную крошку, топчет насыпь.

– Топографическое отделение. Транспортный отдел. «Танки Онлайн».

Влада исчезла до появления «Танков». До изобретения шлемов виртуальной реальности, умных палочек для еды и третьего айфона.

– А если имя? – предположил он вслух. – Мое? Толмачев Олег. Сто восемнадцатый, блин.

Гривастые деревья шуршали кронами. Щебетали птицы. Никого не было на сотни метров вокруг, и Олег лег на бок возле насыпи. Так в детстве он ложился возле кроватки новорожденной сестры и воображал, какой она вырастет.

– Топографическое отделение. Трансфертное окно. Нужно место, до которого могла добраться тринадцатилетняя девочка, Тамбовская область и театр оперы отпадают.

Время перевалило за полдень. Взвинченный, с обгрызенными ногтями, Олег вышел на тропинку. У лесхоза забубнил двигатель одинокого автомобиля.

– Точка отсчета, – сказал Олег, глядя под ноги. На земле валялся железный шарик размером с абрикосовую косточку. Олег пнул его кедом, но железяка будто вросла в пыль.

Автомобиль объехал березняк и приближался. Отечественный внедорожник цвета металлик.

Олег наклонился и потрогал тускло блестящий кругляш. Шарик был частью чего-то вертикально закопанного. Олег потянул. Добытый из земли предмет напоминал рукоять от скакалки, железную сигару со сцарапанной черной краской.

– Чтоб меня черти драли, – прошептал шокированный Олег. Он сжал пальцы: рукоять удобно устроилась в кулаке. Легкое движение кистью – и десятисантиметровый предмет удлинился втрое. Гибкие сегменты раскрылись, шарик задрожал на конце телескопической палки, эхом отдаваясь в мышцы.

Складная дубинка не была эксклюзивной вещью, но Олег не сомневался, что держит именно то оружие, которым весной две тысячи восьмого покалечил насильника в заброшенном туалете. Он безошибочно узнал царапины и потертости на рукояти. «Король дилдо», хулиганская игрушка, средство самообороны. Его экспроприировали приехавшие к туалету менты. Участковый потом вернул дубинку владельцу, но она куда-то запропастилась. На десять лет. И нашлась – вот так совпадение! – в дюжине шагов от фальшивой могилы Влады. Воткнутая в землю.

«Что же ты хочешь мне сказать, малявка?»

Стискивая палку, Олег вновь убедился: его сестра не была обычной девочкой.

Машина тарахтела по кочкам сзади, сбавляя скорость.

Олег отточенным жестом вернул сегменты в рукоять и спрятал дубинку. Сердце гулко стучало под ребрами. И было что-то еще. Ощущение могучих крыльев, расправляющихся за спиной.

Автомобиль – ульяновский Hunter – поравнялся с пешеходом и затормозил. На крыше была оборудована полицейская мигалка, за рулем сидел парень в темно-синей рубашке. Молодой, с приветливым лицом и буграми мышц под летней формой, он бы запросто прошел кастинг на роль в российском боевике.

– День добрый.

– Здравствуйте, – Олег уже где-то встречал водителя, но в Свяжено все и всех где-то уже встречали.

– Не узнаете?

– Простите, нет.

– А я вас сразу узнал, – парень улыбнулся и отворил пассажирскую дверцу. – Садитесь, подвезу.

Олег пожал плечами и сел рядом с водителем.

– Сестру навещали?

– Могилу, – уклончиво ответил Олег и перевел тему:

– Так мы учились вместе?

– Я младше на два года. Вы у Беликовой в классе были, а я – у Веретенникова.

«Ох, черт». – Память заработала, как разогретый мотор. Олег уставился на полицейского.

– Костя, да?

– Кирилл, – парень хлопнул себя по нашивке, – сержант Кирилл Самсонов.

Свяжено продолжало удивлять.

Летом четвертого года Олегу стукнуло шестнадцать. Родители гостили у друзей, а он развлекал сестру. Он не жаловался, если мама сплавляла ему Владу. С малявкой, даже девятилетней, было интересно.

Мартовка начиналась на юге, протекала под шоссе вялым ручейком и расширялась, огибая поселок. В девяностые по ней курсировал единственный паром, который собственноручно смастерил отец Глеба. Напившись, паромщик нечаянно поджег судно и сгорел в нем, как мертвый викинг посреди реки.

Берег со стороны парка был высоким и крутым, испещренным ласточкиными гнездами. Противоположный – пологий, песчаный – облюбовали купальщики. Олег предпочитал Монастырский плес, где в холодную пору зимовали рыбы, а весной лед красиво обрушивался с перекатов. Русло здесь изгибалось, и глинистый берег взмывал утесом. На утесе когда-то стоял монастырь, подаривший название плесу. Сегодня от него сохранился только скучный укутанный лишайником фундамент.

Олег редко взбирался к руинам, но любил позагорать с другой стороны плеса. Влада просила историй, и он рассказывал, щекоча ее пятку травинкой. Свяжено преобразовывалось. Флибустьеры бороздили бездонную Мартовку. На утесе поднимался феодальный замок. Дикие звери населяли лесхоз.

– А там что? – Влада показывала пальчиком на водопропускную трубу под трассой.

– Пещера тролля! – нахохливался Олег.

– А что такое – тролль?

– Чудище такое. Зеленое, и башки у него три!

– Наверное, умное, если три башки, – рассуждала Влада.

– Какой там! Глу-у-упое! Раньше у него зубы были, и он прохожих ловил и ел! А как зубы от старости выпали, он голодный сидит. Но только сунься в пещеру, он тебя поймает и обсосет от пяток до макушки, выйдешь вся в троллиной слюне.

– Фу! – Влада молчала минуту, чтобы позже предложить: – Давай троллю детское питание купим, тонну, у деток ведь тоже зубов нет.

Солнце спустилось за сосновые пики. Олег сказал, что пора домой, и послушная малявка безропотно засобиралась. Но внезапно, на подходе к трассе, ее словно подменили. Вырвалась, отбежала, забила ножками по песку.

– Пошли туда! – она смотрела большими глазами на утес.

– Поздно, родители вот-вот приедут. Идем.

– Нет! – Влада увильнула от его рук. – Нет! Туда!

В голосе звенели несвойственные покладистому ребенку капризные нотки. Туфли взбивали песок. Щеки дрожали.

– Туда! Туда! Туда!

Влада почти визжала. Резкая перемена настроения огорошила брата.

– Эй, все хорошо?

– Туда! – Влада запрыгала по камням, огибая речную излучину.

– Эй, не убегай! Упадешь! Да чтоб тебя!

Мама сказала потом, что Влада услышала крики о помощи, но грохот перекатов заглушил бы пушечный выстрел. Да мальчик и не кричал. Он дергался, как уж, ногами лежа на земле, выше пояса – в реке. Голова погружена под воду, он захлебнулся за минуту. На узкой полосе между склоном утеса и руслом, мальчик искал ящериц. У него случился эпилептический припадок, он упал в Мартовку. Ребра скал надежно скрыли агонизирующее тело от чужих глаз.

Но была Влада. И было первое чудо. Пусть тогда Олег ничего не ведал про чудеса.

Он вытащил мальчонку из воды и оказал помощь, как учили на ОБЖ. Мальчик ожил еще и потому, что Глеб подначивал Олега прогулять тот урок про спасение утопающих, но Олег не прогулял.

Сержант Самсонов был пацаненком, которого Влада спасла четырнадцать лет назад.

– Так вы в полицию пошли?

– Пошел. Отслужил, академию кончил и на родину вернулся.

– Много работы? – мысленно Олег был далеко. Он думал о совпадениях, о странных встречах, о чудесах, материальных, как палка в кармане штанов.

– С утра до вечера мотаюсь. В основном – профилактика. Лекции в школе. Со школы гражданин формируется, так?

– Так…

– Сейчас каникулы. А если каникулы – что, детей на произвол судьбы бросить? Родители в ус не дуют, и – что? Подростковая преступность, так? Мелюзга повадилась в «Дикси» воровать. Пьянки… Сегодня рейд по проблемным семьям, шпану на учет ставлю, завтра – проверка охотничьего оружия и условий его хранения. Ночью лейтенант звонит: едь! А там сто пятнадцатая статья, а сто пятнадцатая у нас – что? «Умышленное причинение легкого вреда здоровью». Ну и сто шестнадцатая, ясен пень, «побои».

УАЗ выкатил на Ленина. Тут сосредоточились главные здания Свяжено: поселковая администрация, полицейский участок, баня. В зеленоватой кляксе Пожарного пруда плавали утки.

– А взаимодействие с ЖКХ! – тараторил Самсонов, – И бумажки, бумажки, бумажки. Я лучше тысячу хат обойду, чем писульки в кабинете строчить. Так?

Олег посмотрел на сержанта украдкой.

«Видать, неплохого парня я из реки достал».

– Начальство УВД вот «девочку» мне выхлопотало, – Самсонов ласково погладил рулевое колесо. – Красавицу.

– Да, классная тачка.

– Что я все про себя-то? Язык без костей. Вы что же?

– Что же я… – пробормотал Олег, глядя за окно.

Автомобиль ехал мимо стадиона. Картинка, застывшая в янтаре полуденной жары. Школа, детская библиотека, а вон – взрослая, там Олег брал для сестренки Сабатини и Верна. Книги в полутемных хранилищах, помнившие прикосновения ее пальцев…

– Стой! – выдохнул Олег. Глаза округлились. Руки моментально вспотели.

УАЗ припарковался у обочины.

– Что-то увидели? – заморгал Самсонов.

– Увидел, – возбужденно ответил Олег.