Глава 39

Операционное отделение мгновенно закрыли, все операции отменили, а сотрудников собрали в отдельном помещении для допроса. Никого, кроме полицейских, в операционное не впускали.

Грег прошелся по всему отделению, тщательно проверив, что там нет никаких других входов или выходов. Убийца вошел в ту же дверь, что и он сам, убил Фиону Вудс и вышел тем же путем. Тёрнер немедленно распорядился изъять для проверки все видеозаписи камер слежения и организовал всеобъемлющее расследование убийства, раздав кучу заданий многочисленным полицейским. Встретившись и обсудив создавшееся положение со старшим персоналом, он выдал соответствующие задания младшему – и все это время его не покидало ощущение острой тревоги.

Доктора Тейлор найти не смогли, и Питеру Спенсеру не удалось выяснить, где находится ее автомобиль. Ее тоже целое утро искала команда полицейских под руководством Лоры Бест. В данный момент опрашивали ее коллег и родственников. Грегу позвонил один из полицейских, проверявших отделение «неотложки», и сообщил, что эту ночь с ней провел их врач, Натан Белл. Его показания проверили и провели обыск в ее квартире, надеясь найти какие-то указания на то, где она сейчас находится.

Начали поговаривать, что Тейлор расправилась со своей подругой, узнав о ее планируемой встрече с Лорой Бест, и что теперь она вынуждена скрываться после жестокого убийства медсестры.

Лора пояснила, что вчера в семь вечера планировала встретиться с Фионой Вудс в больничном служебном буфете. Медсестра на встречу не явилась, и после разговора с ее коллегами Бест узнала, что она могла уйти с работы пораньше, но должна вернуться утром. Лора не сомневалась, что Вудс собиралась сообщить ей нечто важное о докторе Тейлор, связанное с тем, что произошло с ней в прошлом году. Фиона сообщила констеблю, что начала беспокоиться за нее. Их заведующую, Кэролайн Коуэн, привезли в больницу после автомобильной аварии, и Алекс попыталась внушить ей, что врезавшийся в багажник ее машины водитель был именно тем, кто похитил ее, доктора Тейлор, с парковки. А тот самый водитель уже вчера вечером заявил в полицию об этой аварии, в качестве слабой отговорки по поводу отъезда с места ДТП сообщив, что опаздывал на деловую встречу.

Грег не знал, что и думать. Безусловно, однако, он не мог думать об Алекс как об убийце. Больше всего инспектор сейчас беспокоился за нее саму, за эту сердечную и заботливую женщину, которую он на днях успел узнать с лучшей стороны. Его тревожила ее безопасность. Если она как-то замешана в этом преступлении – а он молился, чтобы она оказалась ни при чем, – то могла наделать еще каких-нибудь глупостей.

Когда Грег вернулся на место преступления, в комнате находились лишь двое полицейских – Питер Спенсер и штатный фотограф. Скорченный труп Фионы Вудс по-прежнему находился в подъемнике: судмедэксперт пока не дал разрешения извлечь тело. Он разговаривал в коридоре по телефону, проведя предварительное обследование в месте обнаружения. Видимо, скоро вернется.

Эксперт хотел, чтобы до извлечения трупа всю подсобку тщательно сфотографировали и засняли на видеокамеру.

Причину смерти уже установили, но Грег, отведя в сторону волосы Фионы, сам увидел скальпель, вонзенный ей в шею с правой стороны. Судя по большой кровопотере, ей, очевидно, перерезали сонную артерию. Эта двадцативосьмилетняя незамужняя женщина даже не успела обзавестись детьми. Она считалась на редкость способной медсестрой – и вот кто-то жестоко оборвал ее жизнь…

Тёрнер еще отлично помнил выходной, проведенный с Алекс, помнил, как она смеялась, когда Себ Морриси оторвал ее от земли и закружил в своих объятиях. Он помнил, как доброжелательно и терпеливо она разговаривала с орущим Джо, обрабатывая его кровоточившую ранку, и какая смущенная неуверенная улыбка появилась на ее лице, когда она пригласила их с Джо полетать на вертолете. Ему нравилась Алекс Тейлор. И ему хотелось быть уверенным в ее невиновности.

Замедлив шаг, Алекс взглянула на затянувшие небо тучи. Тяжелые и низкие, они опять предвещали дождь. Пришвартованные вдоль берега реки плавучие дома закрылись – их владельцы грелись внутри. Яркие цвета деревянной обшивки – красные, синие и зеленые – потускнели, а некоторые, казалось, насквозь промокли. На палубах виднелись забытые велосипеды, пластиковые стулья и столики, а несколько катеров полностью скрывались под бурыми брезентовыми чехлами.

Обычно, гуляя или бегая вдоль реки, Тейлор изредка замечала растянувшихся на палубах собак или стоявших в напряженных позах жесткошерстных фокстерьеров, которые провожали ее заливистым лаем; но сегодня владельцы явно пожалели питомцев, впустив их под крыши.

Открыв бутылку воды, Алекс сделала большой глоток и посмотрела на часы, проверяя время. До встречи с ним еще больше четырех часов. Время и место уже назначено, и теперь ей оставалось только ждать. Желая отвлечься от мыслей о предстоящем вечере, доктор Тейлор решила, что лучше всего отправиться на большую пробежку. Не сработало. Она продолжала думать только об одном. О том, как она встретится с ним. Сможет ли она смело взглянуть ему в лицо? Пояс ее спортивных шорт постепенно пропитался по́том и уже так холодил кожу, что Алекс начала пробирать дрожь.

Она припарковалась около Уэстонского шлюза на западной окраине Бата, решив пробежаться до Солфорда и обратно. Эта восьмимильная тропа проходила по травянистому берегу под тенистыми деревьями, летом укрывающими прохожих от солнца, а зимой – от дождя. Тейлор хорошо знала эту тропу – она частенько бегала по ней, пока жила на территории больницы. Сегодня ей не захотелось возвращаться домой на знакомую беговую дорожку, начинавшуюся прямо от порога ее дома: она боялась, что там может передумать и отказаться идти на назначенную встречу. Но скоро она вернется к Мэгги и займется подготовкой к вечернему свиданию. До завершения их плана Алекс не собиралась и близко подходить к своему дому.

К тому времени, когда сегодня она вернется к себе в квартиру поздним вечером, с прошлогодней историей, возможно, уже будет покончено и ее дом станет местом, где она больше никогда не вспомнит о ней. Алекс сумела набраться храбрости, чтобы встретиться с ним, и, если придется, также осмелится обратиться в полицию, чтобы его арестовали. Алекс намеревалась отныне вести положительную и свободную от него жизнь. Пусть ей не верили, но она будет довольна тем, что сделала все возможное для привлечения этого типа к судебной ответственности.

Уже в который раз доктор Тейлор пожалела, что у нее нет с собой мобильника. Она не смогла найти его сегодня утром и уже подумывала, что, наверное, забыла телефон на работе. Ей хотелось услышать голос Натана. Хотелось сообщить, что она не сможет увидеться с ним сегодня вечером, и надеялась, что он поймет ее. Перед его уходом на работу они вновь занимались любовью, и Алекс никогда еще не чувствовала себя более обожаемой, чем в его объятиях.

Она видела страдание в его глазах, когда Натан рассказывал ей о своем печальном юношеском опыте, и сразу поняла, что всегда будет любить его лицо. Ей было ясно, что Белл хотел, чтобы его любили, невзирая на то, как он выглядит.

Алекс расстраивалась из-за того, что он может подумать, будто, не связываясь сегодня с ним, она отвергает его.

Но, вероятно, даже хорошо, что она забыла где-то телефон. Ей не стоило звонить ему. Сегодня у нее есть дело, и с ним она должна разобраться сама – ту омерзительную, грязную историю ей не хотелось даже близко подпускать к своей новой жизни. Она расскажет Беллу обо всем в будущем, когда исчезнет даже вероятность того, что прошлое может запятнать начало их прекрасной любви.

Думая и мысленно представляя только Натана – его голос, его образ и его прикосновения, – Алекс начала последний полумильный этап пробежки к своей машине.

Грег пристально смотрел на этого высокого худощавого мужчину, стараясь не обращать внимания на родимое пятно, покрывавшее левую сторону его лица. Боковая часть лба, века, крыла носа и щеки, а также уголок рта были ярко-багрового цвета. Именно с этим мужчиной Алекс спала прошлой ночью. Он не был ее приятелем – Лора утверждала это на основании слов Патрика Форда.

Натан Белл представлял собой редкую личность – в его поведении чувствовалось смирение и достоинство одновременно. Тёрнер понимал сложности, с которыми ежедневно приходилось сталкиваться этому парню. Глаза Белла исполнились тихого отчаяния при мысли о том, что Алекс попала в беду.

Полицейские обнаружили явные свидетельства того, что в квартире доктора Тейлор провел ночь мужчина, и Грег полагал, что это был именно Натан. Он также поверил названному им времени прихода и ухода. Хотя эти показания ничем не помогли Алекс Тейлор. Фиона Вудс умерла до того времени, которое Белл провел с Алекс: записи видеокамер показали, что вечером, в пять минут седьмого, медсестра проходила по коридору к выходу из отделения неотложной помощи, а стекло на ее наручных часах было разбито через полчаса, в тридцать пять минут седьмого.

Питер Спенсер и судмедэксперт выдвинули версию, что стекло разбито дверцей подъемника, стукнувшей по запястью убитой. На ее поврежденной руке отпечатались две параллельные линии, допускавшие версию того, что внутренняя панель дверцы ударила ее по руке и по часам. Затем убийца, вероятно, вновь открыл дверцу подъемника и затолкал ее руку в кабину.

Натан Белл не мог дать алиби Алекс Тейлор.

Больше всего озадачило Грега время смерти. В отделении еще проводились операции, и этим подъемником могли воспользоваться в любое время. Убийца действовал чертовски уверенно. Судмедэксперт полагал, что медсестра была еще жива, когда ее запихнули в подъемник. Судя по следам на потолке и на стенах, кровь била струей. Долго Фиона прожить там не могла, но, возможно, она еще была в состоянии осознать, что умирает, запертая в этой стальной кабине. Кто-то совершенно спокойно ушел с места убийства, кто-то, видимо, сознававший, что вполне безопасно может пройти по больнице в обычном хирургическом костюме, шапочке и маске.

– Она не делала этого, – повторил Натан Белл уже во второй раз, с тех пор как Грег вошел в кабинет. – Она не убийца.

– Она связывалась с вами сегодня?

– Нет, с тех пор как я ушел от нее утром.

– А вы пытались связаться с ней, узнав об этом?

– Да. Мне хотелось предупредить Алекс, но ее мобильник выключен, поэтому я просто оставил ей сообщение, попросив перезвонить мне. Мне хотелось быть с ней, когда она услышит о Фионе.

– Что она говорила вам сегодня утром?

– Ничего. Мы просто поцеловались на прощание. Я надеялся, что мы увидимся с ней вечером.

– Вы договорились?

– Нет. Но я думал, что мы договоримся позже.

– Вы говорили, что, когда пришли к ней вчера, она еще не сняла куртку.

– Да.

– И это было вскоре после половины седьмого?

– Да.

– Доктор Тейлор закончила смену в половине шестого. Вы знаете, что она делала после окончания работы?

– Нет. Понятия не имею.

На этом опрос закончился, и врач с несчастным видом вернулся в свое отделение. Грег сочувствовал ему. Никому из них не хотелось, чтобы Алекс Тейлор попала в беду. Опросили также всех сотрудников больницы, некоторых из них – очень подробно, и несмотря на то что всех их, естественно, потрясла смерть Фионы Вудс, беспокойство вызывало то, что никто не выразил удивления интересом следователей к месту пребывания Алекс Тейлор. Некоторые по собственному почину начинали говорить о ней, сообщая полицейским, как сильно их беспокоило ее состояние и что в последнее время она вела себя как-то странно.

Вне больницы Тёрнер провел два опроса – ему хотелось провести их лично. Первое собеседование с бывшим партнером Алекс (предположительно бывшим, если она уже увлеклась другим мужчиной), а второе – с ее начальницей, Кэролайн Коуэн. Оба они хорошо знали доктора Тейлор, и он надеялся, что они смогут дать надежные сведения и о ее местонахождении, и о ее здоровье.

Том Коллинз шел по главному коридору, когда Грег увидел его. Приветственно махнув рукой, он присоединился к судмедэксперту. Тот выглядел усталым, и Тёрнер догадался, что ему пришлось отдежурить ночную смену.

– Привет, Том. Похоже, у нас скверное дело? – сказал инспектор, завязывая разговор.

– Жуть. Фиона Вудс была хорошей женщиной. Когда я говорил с ней в последний раз, она расспрашивала о работе в Новой Зеландии. Хотела завербоваться туда. А теперь вот такая трагедия…

– Как, по-вашему, могла быть причастна к этому убийству доктор Тейлор? – прямо спросил Грег.

Том Коллинз остановился, и его плечи заметно поникли.

– Будет очень жаль, если это так. Еще одна на редкость способная женщина.

– Вы были здесь в ту ночь, когда ее привезли в отделение. Что вы думаете о том случае?

– Даже не знаю, – Том покачал головой. – Трудно сказать. Определенно, она пережила сильное потрясение, и поначалу я поверил, что мы столкнулись с изнасилованием, но это ничем не подтверждалось. Ее одежда осталась в полном порядке, ничего не было порвано, а при обследовании обнаружили только шишку на голове.

Тёрнеру хотелось доверительно поговорить с этим врачом, поделиться с ним версией Лоры Бест. Хотелось узнать мнение беспристрастного человека.

– Один из моих подчиненных полагает, что она выдумала все это, страдая некоторой формой делегированного синдрома Мюнхгаузена, – сообщил инспектор.

Глаза судмедэксперта расширились, и Грег понял его скептическое отношение к такой идее.

– Скажем так, несколько натянутая версия, – заявил Коллинз. – Во-первых, сам я вряд ли пришел бы к такому заключению. Такой диагноз обычно основывается на специфичном характере поведения.

– А что, если имелась некая специфика? – предположил Тёрнер и сообщил медику о связи Алекс Тейлор со смертями Эми Эббот и Лилиан Армстронг, а также о сделанной ею ошибке с лекарством, об анонимном звонке и о надписи, оставленной на ее машине.

– При таком психическом расстройстве больные стремятся причинять человеку боль, а не убивать его – возразил Том. – Скорее уж можно предположить «убийства из сострадания», чем синдром Мюнхгаузена. Но даже и это будет натянутой версией.

Разговаривая, они продолжали путь и уже приблизились к выходу из больницы. Увы, последние замечания Коллинза не дали Грегу новых версий и не принесли утешения.

– В первом случае она вполне правильно вызвала полицию, и именно это вызвало подозрение, не так ли? Та женщина попыталась сделать сама себе незаконный аборт. Второй случай: это могло произойти с любым человеком. Ошибки с лекарствами бывают, но редко – особенно учитывая множество лекарств, используемых в «неотложке». Третий случай – наезд и бегство: звучит так, словно ваша Обеденная Лили попала в скверную ситуацию, связавшись с сумасшедшим клиентом. Ну, и анонимный звонок и сообщение, оставленное на машине доктора Тейлор, на мой взгляд, были злонамеренными шутками. – Том опять расправил плечи и размял шею. – Господи, как же я устал… Дело в том, Грег, что такую версию просто высмеют в нашей Королевской уголовной прокуратуре. У вас же нет ни малейших доказательств.

– А как насчет Фионы Вудс?

– Грег, кто бы ни убил ее, этот человек, насколько я могу судить, действовал как хладнокровный психопат. Давненько я не видел такого жестокого убийства. Само собой разумеется, я надеюсь, что вы ошибаетесь насчет доктора Тейлор. И ничуть не завидую вам, если вы будете пытаться продолжать расследование в этом направлении. – Выходя в стеклянные двери, Коллинз небрежно махнул рукой на прощание. – Скоро увидимся, несомненно.

Тёрнеру тоже хотелось бы пойти домой в теплую кровать. Он с удовольствием забрался бы под одеяло и перестал быть следователем, обязанным вести дело Алекс Тейлор.