До космодрома был час езды. Адри наблюдала в зеркале заднего вида, как ферма исчезает у них за спиной, потом и Джерико-роуд, а затем, когда они выехали на шоссе, – и сам Ханаан. Они с Лили всю дорогу молчали. Адри в кои-то веки причесалась и теперь то и дело проводила рукой по волосам, словно проверяя, растрепались они или нет.

Буквально за пару минут до выхода из дома она засунула письмо в свою сумку, весящую меньше двадцати фунтов.

Они свернули на съезде к Гарден-Плейн, припарковались на стоянке у космодрома и все так же молча выбрались из машины.

Как только Адри вышла из машины, к ней сразу бросились журналисты. Они знали ее в лицо и выкрикивали ее имя. Сработало несколько фотовспышек; кто-то из репортеров крикнул: «Удачи!» – Лили дружелюбно ему помахала и прошла следом за Адри к входу в здание. Вестибюль был переполнен: родственники и друзья колонистов приехали попрощаться.

В вестибюле они разделились. Адри надо было переодеться и пройти предстартовый медосмотр. Остальные члены ее команды уже собрались в раздевалке, но все были на удивление тихими и едва замечали друг друга, погруженные в свои мысли. Адри слышала, как снаружи ревут двигатели корабля, слышала, как по внутренней связи объявляют результаты финальных диагностических тестов.

Она вдруг почувствовала себя пугающе хрупкой. А если корабль взорвется еще в полете? Почему она раньше об этом не думала? А если корабль загорится на старте? Раньше ее не беспокоили эти вопросы, но теперь Адри сделалось по-настоящему страшно.

Она оглянулась через плечо и увидела Сабу, которая как раз закрывала свой шкафчик. У нее заметно дрожали руки.

– Все будет хорошо, – сказала ей Адри. – Если тебя вдруг потянет на кого-то стошнить, можешь стошнить на меня.

В общем зале, из которого по коридору можно было пройти к кораблю, Лили стояла среди провожающих, такая крохотная по сравнению с остальными, ее седые волосы и бледное лицо выделялись в толпе. Она напоминала ребенка, пришедшего в первый раз в первый класс – взволнованная, гордая, испуганная и растерянная.

– Ты готова? – спросила Лили, когда Адри подошла к ней. Вокруг все прощались, обнимались и плакали. У Адри вдруг сжалось сердце.

– Да, наверное, – сказала она. – Наверное, это и есть готовность: то, как я себя ощущаю. – Она проглотила комок, вставший в горле. – Дашь мне какой-нибудь ценный совет?

Лили сморщила нос, и у нее по щекам потекли слезы. Она взяла Адри за руку и сжала ее со всей силы своей маленькой, тоненькой ручкой.

– Радуйся жизни, – сказала она.

Они молча смотрели друг на друга. В голове Адри вихрем крутились мысли, но их было так много, что она никогда не успела бы высказать все, что хотела. И поэтому не стала вообще ничего говорить. Она достала из сумки конверт и вручила его Лили.

– Прочитай, когда я улечу.

Лили молча кивнула.

Кто-то из колонистов уже прошел в посадочный коридор. Сотрудник космодрома забрал у Адри сумку и сказал, что пора на посадку. Адри не могла заставить себя отпустить руку Лили. Она поднесла свободную руку к щеке Лили, но убрала ее раньше, чем прикоснулась.

А потом они разжали руки, и Адри вошла в коридор.

Никакие тренировки не могли подготовить Адри к тому, каково будет смотреть на далекую Землю из иллюминатора космического корабля. Такой странный контраст между теплой уютной постелью в отдельной каюте… и тем, что лежит за окном: необъятное космическое пространство, дымчато-голубая планета, которую Адри покинула навсегда и которая вдруг стала маленькой и далекой. Как будто смотришь на дождь с грозой, сидя в сухом теплом доме, и думаешь о тех, кто остался на улице, под ливнем.

В тот вечер на корабле было тихо, каждый был погружен в свои мысли. Адри смотрела, как далеко-далеко внизу вращается Земля, и размышляла о будущем. Когда-нибудь и у Марса будет своя история, и она станет ее частью. Может быть, это только начало: и Марс станет лишь отправной точкой для дальнейших свершений, и когда-нибудь найдут жизнь повсюду – жизнь, рассеянную по всей Вселенной, – жизнь, неистовую и кипучую, жадную и неизбежную, и совсем не случайную, как сейчас думают многие.

Если так все и будет, она очень надеялась, что проживет долго и успеет в этом убедиться.