Лютер вне закона
И после отъезда Лютера император не прекратил усилий по переманиванию на свою сторону делегатов постепенно уменьшающегося рейхстага. 6 мая он представил тем, кто еще оставался в Вормсе, последнюю редакцию эдикта, подготовленную Алеандром. Текст явно не собирался щадить ничьи чувства. Вот, например, что там можно было прочесть:
Он очерняет брак, поносит исповедь, отрицает Тело и Кровь Господни. Он ставит таинства в зависимость от веры того, кто их принимает. Подобно язычнику, он отрицает свободу воли. Этот дьявол в монашеском облачении смешал в одну вонючую кучу все древние заблуждения и прибавил к ним новые. Он отрицает власть ключей и побуждает мирян умыть руки в крови клириков. Его учение порождает мятеж, разделение, войну, убийства, грабежи, поджоги и разрушение христианского мира. Он живет как дикий зверь. Он сжигает декреталии. Он презирает и отлучение, и власть меча. Для общества он еще более вреден, чем для Церкви. Долго трудились мы, призывая его к покаянию, – однако он признает лишь авторитет Писания, которое толкует в угодном себе смысле. Мы дали ему двадцать один день, начиная с 15 апреля. Теперь мы собираем князей и объявляем им, что Лютера следует считать осужденным еретиком [хотя булла о его отлучении от Церкви была еще не опубликована]. После того как исполнится указанный срок, никто не должен давать ему прибежища. Последователи его также должны быть осуждены, а книги его – истреблены из памяти людской.
Алеандр подал этот документ императору на подпись; однако, уже взявшись за перо, император вдруг задумался. Кто знает, что его смутило – быть может, обвинение, что Лютер «живет как дикий зверь»? Так или иначе, не подписывая эдикт, император объявил, что хочет сначала представить его на одобрение рейхстага. Алеандр не мог понять, зачем это ему понадобилось. Помимо всего прочего, рейхстаг день ото дня уменьшался – все больше знатных господ отправлялись в долгий обратный путь. Однако, хоть Карлу едва исполнился двадцать один год, ума и политического чутья у него было побольше, чем у иных седовласых старцев. Он понимал: теперь, когда уехали Фридрих и Людвиг фон дер Пфальц – главные его оппоненты в этом вопросе, – оставшаяся аудитория, скорее всего, без проблем осудит Лютера. Эдикт был представлен ему на подпись 6 мая, однако Карл выжидал до 26-го – ждал, пока уедут основные его противники. Объяснил ли он свой план остальным, предложил ли им потихоньку задержаться – мы не знаем. Но знаем, что эдикт был подписан только 26 мая, когда от рейхстага осталось лишь охвостье, поддерживающее Карла во всем.
Итак, эдикт был подписан – и на всей огромной территории Священной Римской империи Лютер оказался вне закона. Эдикт приказывал всем имперским подданным:
…не приглашать упомянутого Мартина Лютера к себе домой, не принимать ко двору, не снабжать ни едой, ни питьем, не укрывать, не предлагать ему – ни тайно, ни открыто, ни словом, ни делом – помощь, поддержку и покровительство. Везде, где его встретите – схватите его, свяжите и отошлите к нам под крепчайшей охраной.
Ясно было без долгих слов, что как только Лютера схватят, его будет ждать смерть на костре. Но где же скрывался этот вероотступник в день, когда вышел эдикт, – ровно через месяц после своего отъезда из Вормса?
