Глава 16. Разминка

– Ммм, это прекрасно, – выдохнул Оскар, отправляя в рот очередной кусок запеченной говядины под названием «тыбс вотт». – Знаешь, Зуи, в Америке не умеют готовить мясо. Все наши бургеры и стейки – это все неправильно. Без души. А вот так, как готовят мясо у тебя в стране, это… Это штука с историей, понимаешь?

– Понимаю, – смутилась девушка и обратилась к Хагену: – А тебе, Майк, понравилось? Я использовала наш национальный соус, он называется «чоу-бербери».

Хаген поспешно закивал и попробовал съесть еще кусочек острого мяса, завернутого в серого цвета ноздреватый блинчик, горьковато-кислый на вкус. В отношении Зуи он чувствовал себя вдвойне предателем: из-за того, что весь день из его мыслей не уходил образ Фернанды, и потому, что через силу ел эту стряпню. Когда-то он с удовольствием уплетал острые крылышки в баре «У Чака», но блюдо африканки оказалось не просто острым, оно было невероятно жгучим! Лицо налилось кровью, из ушей валил дым, а во рту бушевало неугасимое пламя. Майк боялся даже притронуться к глазам, чтобы вытереть обильно лившиеся слезы.

А еще он переживал, видя явный интерес девушки к нему. Если раньше Хаген сомневался в том, как расценивать ее сигналы, то теперь нет: Зуи села напротив, касаясь его круглыми коленками. Еще немного – и начнет кормить с ложечки.

Они обсудили вчерашнюю драку, и Зуи рассказала, что Фрэнки набивался ей в покровители с того самого дня, когда она осталась одна.

– Он решил, что без его помощи я не сумею, – сказала она. – Убеждал, что я не выживу, обязательно попаду в зависимость от плохих людей. А я ему говорю: чувак, да самые плохие люди на районе – это ты и твой дружок Стриппер! А он такой, эй, сестричка, ты нас неправильно понимаешь, мы научились пробиваться, а ты нет. Короче, нес пургу про жизнь на улицах и жестокий мир, в котором мне, иммигрантке, нет места. Хотя я не собираюсь жить на улице или по законам улицы, да и место вполне себе нашла, благодаря Оскару и другим хорошим людям.

Девушка говорила быстро, одним потоком изливая мысли, и из-за акцента ее слова не сразу доходили до Хагена. Но чем больше она говорила, тем больше он убеждался: Зуи и не догадывалась о настоящих чувствах Фрэнки.

– Зуи, а он не пытался к тебе…

– Облапать, что ли? Да несколько раз пробовал, но я сразу ему сказала, чтобы валил подальше.

– Я о другом. Ты не заметила, что он к тебе клеится не просто так? По-моему, у него к тебе чувства.

– У Фрэнки? – удивилась Зуи. – Никогда бы не подумала.

– А ты понаблюдай.

Зуи даже отодвинулась от Хагена.

– Чего бы ему сразу не сказать? Чего он болтает о какой-то там жизни на улице?

– Есть такие люди, которым трудно говорить о своих чувствах прямо, – вмешался Оскар. – Они готовы нести любую ересь, лишь бы не раскрыть то, что мучает их больше всего.

Беседа перетекла в откровенные признания. Оскар рассказал о своих любовных переживаниях и о том, как мучился, пока не нашел человека, с которым хотел бы провести всю жизнь. Зуи вспомнила про свои отношения на родине, которые вынуждена была порвать из-за переезда, но детали истории ускользнули и от Хагена, и от Оскара, потому что иногда девушка начинала говорить быстро и непонятно.

Дошла очередь и до Хагена. Он нехотя открылся и рассказал о том, как сильно любил Алексу, и как их отношения, так и не начавшиеся толком, завершились для него тюрьмой.

– Да, чувак, – согласился Оскар. – Сочувствую! Уверен, тебе пришлось нелегко.

Первое время, когда система сообщала о том, что освоен новый навык первого уровня, Хаген гордился своими достижениями. Каждый из них как будто открывал новые возможности роста. Но потом заметил, что большинство редко вырастало хотя бы до второго уровня. После общения с Деметриусом Хаген выяснил, что для того чтобы получить первый уровень любого навыка, не надо особо напрягаться. Самый главный труд начинался после.

Например, первый уровень – это просто базовое понимание какого-либо дела. Достаточно начать чем-то заниматься – и уже через несколько часов осмысленной деятельности можно его получить. То есть первый уровень навыка маркетолога и гейм-дизайнера – это даже не порог знания, а показатель того, что он, Хаген, примерно понял, чем занимается представитель этой профессии.

Обеденный перерыв закончился, и Майк вернулся в магазин. Он встал за прилавок и огляделся. В тиши пустого выставочного зала можно было услышать, как потрескивают полки с товарами да что-то шуршит на складе с контрабандой.

Хаген на секунду почувствовал, что он снова в тюрьме. Границы ее казались невидимыми, но они были.

Выполнение повседневных задач из списка дел происходило успешно. Этим фармингом Хаген уже добыл двести очков. А вот поглядывая на список квестов, едва не падал духом, увеличивая дебаф «Заниженная самооценка».

Ведь как было в игре? Когда ты не знаешь, как пройти квест или лень самостоятельно искать решение – открываешь Google и пишешь: «Игра такая-то, как пройти квест с убийством крыс в винном погребе таверны». А потом садишься и смотришь подробное видео.

Но прохождения игры «Жизнь и приключения Майка Бьорнстада Хагена» еще не было, а потому приходилось искать решения самостоятельно. С такими квестами, как переезд в другой район, все ясно – нужно заработать денег. Но победа над Молимо казалась совершенно невыполнимой задачей.

А что делать, если квесты продолжат появляться? Ясно одно – стоя целый день за прилавком магазина, который служил прикрытием для торговли контрабандой, ничего не добиться. Разве что однажды повезет, и Хаген за день продаст сотню товаров, получив достижение «Лучший продавец».

Майк проверил список задач и убедился, что в нем появилась новая.

Конечно, делать это нужно не сегодня, сначала стоит подкопить немного денег.

Чтобы не терять времени, Хаген начал тренироваться прямо в магазине. Когда заходили редкие покупатели, они видели продавца в рубашке с гербом Ирана, который или отжимался, или приседал. Словом, Хаген делал все те упражнения, какие выполнял в тюремной камере.

Но отжиматься целый день невозможно. Бои с тенью тоже не приносили ощутимого результата, и, поняв это, он сходил в подсобку и принес оттуда старое кресло. Сняв сидение, Майк прикрепил его к стене, получив что-то вроде груши, на которой и начал отрабатывать удары, а заслышав стук двери, возвращался к прилавку и обслуживал клиента.

Иногда ему приносили бытовые приборы для ремонта. Благодаря специальному умению «Интуитивная диагностика» он быстро находил причину проблемы и чинил все тут же, чем немало удивлял некоторых клиентов, привыкших к тому, что ремонт занимает больше времени.

К концу дня, когда должен был приехать Бахадур, Хаген получил вожделенное сообщение.

Левая рука, как всегда, отставала, но Хаген решил, что улучшит ее удар сегодня же на вечерней тренировке.

Этим вечером Бахадур отпустил его пораньше и сам встал за прилавок. Понятно, что хозяин сделал это не из добрых побуждений, а просто избавился от лишнего свидетеля, перед тем как заняться темными делишками на складе с контрабандой.

Майк досконально изучил интерфейс, по крайней мере, те его возможности, которые были ему открыты, и выяснил, что доступны еще два мода боевого режима: мод активной фазы, дающий плюс одну секунду, и мод кинетики, усиливающий на десять процентов каждый удар любой частью тела.

Таким образом, те моды, которые стояли по умолчанию, являлись наиболее выгодными. Одна секунда ничего не значила, а двадцать пять процентов от слабого удара – тоже не впечатляющее улучшение. Кроме того, Хаген выяснил, что менять он может вообще только один мод. Тот, который шел с премиальным аккаунтом, корректировать было нельзя. Что немного огорчало. Эти две тысячи очков жизни сверху значили много, но с каждым новым уровнем полезность мода будет только снижаться.

Радовало и то, что для смены мода не требовалось перестраивать организм или ждать еще каких-то условий. Они менялись простой мысленной командой прямо во время поединка.

Впрочем, здесь тоже имелось небольшое ограничение: менять мод в каждом слоте можно было только раз в двадцать четыре часа. Деметриус ответил, что это ограничение создано для того, чтобы пользователь интерфейса не впал в бездумное жонглирование модами, которое могло бы привести к повреждению организма.

То есть какие-то физические процессы все же происходили.

Хаген пришел в зал раньше обычного, Гонсало еще не появлялся. Их третий партнер Веймин вообще стал редким гостем, постоянно пропадая на тренировках и соревнованиях. «Как иронично, что именно тот, кто меньше всего хотел в Лас-Вегас, стал здесь наиболее востребованным спортсменом?» – с горечью говорил Гонсало.

Очоа был окружен группой подростков, которые внимательно следили, как старик бьет по груше, объясняя базовые принципы бокса.

– А! Малыш Майки, привет! – крикнул старик. – Помнишь, я обещал тебе найти партнера? Знакомься, это Марат. Его родители недавно переехали в США из Каз… Ках… Что-то-там-стан?

Из группы новичков вышел парень ростом значительно выше Хагена.

– Казахстан, – поправил он Очоа.

«Не может быть, – раздраженно подумал Хаген. – Мой соперник – пацан? Очоа окончательно выжил из ума?»

– Пусть тебя не смущает его молодость, – самодовольно продолжал старик. – На родине Марат занимался боксом, так что не думай, что он новичок. А боксерская школа в том регионе, сам знаешь, на высоте.

– Но, тренер…

– Давай, давай, разминайся.

Очоа отошел, а Хаген посмотрел на Марата.

– Blyat, – сказал Хаген. – Марат, тебе нет двадцати одного года. Я даже не знаю, имею ли право тебя бить или нет?

Марат улыбнулся, смерил Хагена взглядом:

– А ты сможешь?

Майк молча отошел и начал разминку. Потом посвятил некоторое время прокачке удара левой. Постепенно его злость на Очоа проходила. Все-таки тот был опытнее и знал, что делал. Раз Хаген вернулся почти к тому состоянию, с которого начинал, то и тренироваться ему надо с начинающими. Однако кололо то, что Очоа поставил не ровесника, а совсем молодого человека. Чего он хотел этим добиться? Еще большего унижения Хагена, если тот проиграет?

Иногда Марат попадался ему на глаза. Особенно смутил момент, когда он и другие мальчишки собрались в кучку и смотрели что-то на телефоне. По взрывам смеха было ясно – эпохальный бой «Хаген vs Молимо». Все это странным образом не увязывалось с тем почтением, которое, если верить интерфейсу, испытывал к нему Марат.

«Сколько можно смеяться над этим старым мемом?» – подумал Хаген и как следует ударил по груше.

Хорошие новости, но расслабляться было рано. Премиальный аккаунт действительно помогал развиваться быстрее, но это не значило, что Хаген будет поднимать уровни ударов каждый день. Да, первого уровня можно быстро достигнуть, учитывая троекратную скорость развития, но время достижения следующих будет только увеличиваться.

Решив передохнуть, Хаген сел на скамейку и прикрыл глаза.

Иконки дебафов показывали, что эффект недосыпа прошел из-за физической активности. Радоваться не стоило, потому что это предвещало тяжелый вечер, когда дебаф вернется с удвоенной негативкой. А вот эффект сексуальной неудовлетворенности никуда не делся – прогресс-бар немного подрос, почти достигнув третьего уровня. Впрочем, Майк и без подсказки помощника заметил закономерность: сексуальная неудовлетворенность увеличивалась в присутствии девушек, а за обедом он находился слишком близко к Зуи.

От нее мысли Хагена плавно перешли к Фернанде, чей образ всплывал в памяти не только из-за сексуальной неудовлетворенности, но и потому что Майку хотелось узнать истинную подоплеку ее поступков.

Он уже разобрался, что под «дьявольской силой» Эстебан подразумевал его интерфейс. Пугала неизвестность: бандит знал, что происходит, или просто верил в сверхъестественное? Был еще третий вариант: что интерфейс на самом деле был дьявольской силой, которая завладела Хагеном. Впрочем, всего лишь второй уровень веры не позволял рассматривать этот вариант всерьез.

Оставался только один вывод: люди Эстебана, и Фернанда в том числе, следили за ним в надежде найти подтверждение сверхспособностям. И, как назло, в первом же бою он предоставил такое: Счастливый удар оказал несчастливую услугу.

А вот зачем им это все – оставалось загадкой.

– Дяденька, ты в порядке?

Хаген открыл глаза, над ним стоял Марат.

– Мистер Очоа зовет.