11. Иза Палант
Квадрант Гамма
2692 год н. э., декабрь
Старейшина Калакта на три фута выше Изы Палант и, пожалуй, на тысячу лет старше. От него веяло древностью, словно с каждым его вздохом до неё доносились события и образы далёкого прошлого, давних охот и убийств.
Его боевое облачение было украшено трофеями, некоторые из которых были знакомы ей, о происхождении других она даже не догадывалась. Хуже всего, конечно, было разглядывать знакомые. Как вообще говорить с тем, кто с гордостью носит человеческий позвоночник на своём бедре? Как сотрудничать с существом, с шеи которого свисает мумифицированная рука с татуировкой Колониальных морпехов, напоминающая мёртвого съёженного паука?
Нет, она должна преодолеть сомнения и страхи. У неё это уже получалось, и, благодаря своей выдержке, она помогла заключить хрупкий мир между людьми и яутжа. Теперь на её плечи возложена очередная трудная и очень ответственная задача.
На самом деле Калакта находился не рядом с ней. И она не знала – где именно, он мог находиться и в тысяче миль отсюда, и в десяти триллионах миль: технологии связи яутжа позволяли им общаться, как если бы они находились в одном помещении. Когда яутжа привели её в этот зал, он казался обычной пещерой округлой формы, образованной в глубине астероида. Искусственными были только двери, и, как только все вошли, они затвердели, на месте их осталась гладкая поверхность на фоне грубой каменной стены.
А затем послышалось лёгкое шипение, и всё помещение преобразилось.
Палант внезапно оказалась посреди джунглей. До её слуха доносилось щебетание невидимых птиц, кожу ласкал тёплый ветерок, и даже запахи были самыми что ни на есть настоящими. Казалось, стоит сделать пару шагов вперёд, и она наткнётся на густую растительность, а не на плотную стену.
Это была не просто голографическая камера, а нечто поразительное.
Но сейчас было не время удивляться.
Перед ней стоял старейшина Калакта, такой же, как во время их первой встречи, когда она видела его без охранников. Иллюзия была настолько совершенной, что она едва удержалась от того, чтобы не протянуть руку и не дотронуться до него.
– Якита из Клана Раненых поведала мне тревожную истину, – начал Калакта.
Планшет Палант усердно переводил его слова почти одновременно с его речью – настолько усовершенствовалась его программа за последнее время.
– Она упомянула слово «Друкати», но ничего мне не объяснила, – сказала Палант.
– Таков был мой приказ, – промолвил Калакта и замолчал, сложив обе руки на длинный посох перед собой.
Этот посох вполне мог быть оружием, хотя Палант и не была в этом уверена. Глаза чужака внимательно рассматривали её, но в его взгляде ничего нельзя было прочесть. Палант надеялась, что он не потерял к ней уважения, но, возможно, на самом деле он считал её жалким и слабым существом.
– Скажу тебе кое-что, – прервал он молчание. – Этого достаточно, чтобы знать. Чтобы служить вашим целям – и нашим целям. То есть войне с Яростью. Но история Друкати гораздо дольше и масштабнее, чем вы способны представить. Даже история их взаимоотношений с расой яутжа… очень долгая. Для нас ваша человеческая жизнь слишком коротка, мимолетна. Вы – шёпот в темноте, едва различимый. Сейчас я слышу твоё сердце… оно беспокойно бьётся, отсчитывая мгновения до смерти. Как будто торопится жить. Такими же Друкати показались бы мы, яутжа.
– Показались бы?
– Друкати давно здесь нет. Возможно, миллион лет назад кто-то из них и оставался, но с тех пор, насколько мне известно, все они ушли.
– Куда? В другую часть Галактики?
– Их время в Галактике закончилось.
– В другую галактику? Но это…
– Невозможно, – закончил за неё Калакта и мягко рассмеялся. – То же самое сказали бы ваши предки про норы всего тысячу лет назад.
– Яутжа там были?
– История яутжа – не ваше дело.
Палант уже начинала немного понимать интонации сложного и абсолютно чужого для людского уха языка яутжа. Ей показалось, что старейшина произнёс это довольно холодно, едва ли не злобно.
– Извините, – поспешила сказать она, и планшет перевёл.
Старейшина, похоже, принял извинения.
– Но даже несмотря на то, что Друкати давно ушли, их влияние сохраняется, – пальцы Калакты крепче сжали массивный набалдашник посоха. – Их воля.
Палант казалось, что она догадывается, что он хочет сказать.
– Это то, что Якита обнаружила в памяти андроида. Следы их присутствия. Тот мир, который основатели Ярости назвали «Зенитом», и странные создания, которых обнаружили в его глубине.
– Да, – сказал Калакта. – И останки. Даже яутжа не находили ничего подобного.
Палант нахмурилась, пытаясь понять. Она решила, что стоит попробовать…
– Вы боитесь Друкати?
– Боимся того, чего уже здесь нет?
Палант склонила голову набок.
– Возможно, – признал Калакта со звуком, который можно было счесть за вздох.
Палант понимала, что ему нелегко признаться, что он боится, потому что страх означает слабость. Она почувствовала, что старейшина открылся перед ней больше, чем хотел, и для неё это стало особой честью. Но его признание породило страхи и в ней.
– Они действительно способны влиять на события? Если они так далеко, если они действительно давно ушли, то какой в этом смысл? Какова цель?
– Этого я сказать не могу. Мне кажется, что некоторые вещи, которые они оставили после себя – те, что нашла и использовала Ярость, предназначались для того, чтобы не дать другим расам стать более…
– Воинственными?
Калакта поднял голову вверх, словно совещаясь с небесами.
– Развитыми, – закончил он.
– Они в прошлом воздействовали на яутжа?
Он посмотрел на неё, но ничего не ответил.
– Но Ярость пока никуда не делась. И мы по-прежнему должны с ней бороться.
– Если Друкати помогают им, пусть и пассивно, то они непобедимы.
– Нет, – возразила Палант и принялась в задумчивости расхаживать туда-сюда, позабыв, что она не в джунглях и что этот огромный чужак находится далеко от нее. Изображение слегка исказилось, воздух уплотнился, и невидимая сила подтолкнула её на прежнее место.
– Возможно, остатки Друкати не считают представителей Ярости слишком развитыми, – сказал Калакта. – Возможно, они преследуют более крупную цель.
– Вы хотите сказать, что они способствуют этой войне? Развязали её? Хотят отбросить нас назад в развитии?
Мысль об этом казалась слишком смелой.
– Я сказал «помогают», а не «развязали».
Палант покачала головой, стараясь переварить всё, о чём сказал Калакта. Поверить в это.
– Неважно. Это ничего не меняет. Нам всё ещё нужно сражаться, и если мы узнали, из какого источника Ярость взяла свои технологии, то это мало что меняет. Ведь так? – спросила она, поднимая бровь и глядя на Калакту.
– Возможно, – отозвался он. – Яутжа знали о Друкати гораздо… дольше, чем я могу сказать. За всё это время у нас не было причин выступать против них.
– Но ведь Ярость убивает и ваш народ, – настаивала Палант. – Уничтожает ваши поселения. Против неё-то вы воюете.
– Я просто хотел вас предупредить.
– Спасибо, но я не могу согласиться с тем, что Ярость непобедима. Никогда не смирюсь с этим.
Помолчав, она добавила:
– У меня появился кое-какой план, и Якита мне поможет.
– Ты – храбрый человек.
– Вы достойный чести яутжа.
Лицо Калакты немного исказилось. Наверное, это была улыбка.
– Мне всегда нравилось это слово.
Его изображение побледнело, джунгли неожиданно заколыхались, и в их глубине что-то зашумело, словно налетел ураган. Через мгновение Палант стояла одна посреди помещения, ощущая, как на неё давит темнота.
Открылась дверь, и внутрь въехала Якита.
– Ты должна пойти, – сказала она.
– Что-то случилось?
– Что-то изменилось.
Якита из Клана Раненых развернулась и поехала прочь. Палант последовала за ней.
– Он умирает, – сказала Палант.
Тело андроида Оскара сотрясали конвульсии, из всех ран сочилась белая жидкость, заливая стол для исследований. Хэлли с экипажем окружали защитное поле, и Палант не понравились довольные ухмылки на их лицах.
«Они что, совсем ничего не понимают?»
– Мне казалось, мы его контролируем, – сказала она.
– И мы его контролируем, – подтвердила Якита.
– Но сейчас он действует самостоятельно. Сам выключает свои системы, блокируя наши сигналы.
– Я делаю всё, что могу.
Гибкие пальцы яутжа порхали над экранами на светящейся сфере, открывая и закрывая разные окна.
– Этого недостаточно.
Палант подошла к андроиду и склонилась над ним. Зрачок в его вращающемся глазу расширился.
– Неудача… – прохрипел он. – Поражение…
– Заткнись.
Палант принялась копаться в переплетении кабелей и трубок. Она засунула руку глубоко в грудь андроида, уже не стараясь сохранить целостность его конструкции. Они вытянули из него всё, что можно, и теперь нужно было спасти данные из его памяти и по возможности получить доступ к тем, что они ещё не исследовали.
Но для начала нужно убедиться в том, что он не разнесёт весь астероид к чёртовой матери.
– Он изолирован, – сказала Якита.
– Ты говорила, что его системы поддержки работают, а теперь они отказывают. Позволь мне делать своё дело.
Сжав губы, она тянула трубки, нажимала на внутренние детали, отрывала разные части, не обращая внимания на брызги белой крови. Она слышала, как морпехи что-то бормочут с отвращением, но сейчас не было времени отвлекаться на них.
– А это защитное поле…
– Нет, – ответила Якита, поняв, к чему она клонит. – Конечно, нет. Если он взорвётся, то разрушит всю нашу базу.
Наконец Иза добралась до сердца. Оно было ещё тёплым – не настоящее сердце, а то, что она называла сердцем андроида. Его центральный орган. Если мозг хранил данные и выполнял различные операции, то этот орган поддерживал жизнедеятельность. Оторвав подключенные к сердцу датчики, Палант вынула его из грудной клетки.
Оскар испустил нечто вроде глубокого вздоха.
Иза крепко держала в руках сердце, ощущая его потенциал. Внутри его скрывались жар звезд и холод глубокого космоса. Ядерное устройство самоуничтожения, а также нечто, что, по её мнению, позволяло андроиду командовать смертоносной армией ксеноморфов.
Возможно, оно поможет им закончить войну.
– Оно становится теплее.
– Не может быть, – сказала Якита. – Оно отключено. Оно уже не является его частью, а все остальные системы под моим контролем.
– Да пошла ты куда подальше со своими системами! – в сердцах воскликнула Палант.
Планшет перевёл её выкрик серией резких щелчков и хрипов. Палант не была уверена в том, что в языке яутжа имеются похожие выражения.
Оскара сотрясали непрерывные судороги, он соскальзывал со стола, оставляя след из белой крови и еще какой-то густой липкой жижи, капающей на ноги Палант. Глаз его широко распахнулся и замер, неожиданно лишившись всякого выражения. Иза ни на секунду не забывала, что они исследуют машину, но до сих пор андроид проявлял какие-то качества личности, и, казалось, что они имеют дело с подобием человека…
– Жжется! – воскликнула она и повертела сердце в руках, чтобы убедиться, что к нему ничего не подключено.
Интересно, есть ли у него слабые места? Если попытаться разорвать его руками, оно откроется? Она стала надавливать в те места, в которые подключались датчики.
На ощупь сердце было плотным – податливым, но слишком прочным, чтобы его разорвать. Из небольших отверстий сочилась белая кровь.
– Палант! – крикнула Бествик. – Защитное поле! Отключи…
Послышалось гудение, и синеватое сияние погасло.
– Назад!
Якита подхватила её под руки и откатилась назад, стараясь не задеть остальные образцы в лаборатории.
– Плазма! – услышала Палант и поняла, что нужно закрыть глаза.
Волна жара окатила ее, ударила в лицо и грудь. Якита развернулась и заслонила её своим телом. Палант открыла глаза и увидела, как на стенах лаборатории в огне плазмы пляшут их вытянутые тени.
В руках она до сих пор сжимала сердце.
«Увижу ли я взрыв? – подумала вдруг она. – Будет ли у меня время заметить, как сердце разваливается на части и как в моих руках вырастает новое солнце?»
Конечно же, ничего она не заметит. При ядерном взрыве её глаза и мозг разлетятся на атомы со скоростью света.
Потом…
– Остывает, – сказала она. – Замерло.
Теперь сердце действительно покоилось в её руках безжизненным влажным комком.
Якита медленно повернулась и поставила Палант на ноги. Теперь можно было посмотреть, что произошло.
Оскар и стол исчезли, сплавившись в одну бесформенную массу. Морпехи выглядывали из-за других столов, сжимая в руках оружие.
Винтовка Хэлли слегка дымилась.
– Иногда дела лучше всего решать по старинке, – сказала она.
Палант снова закрыла глаза и тяжело выдохнула.
– Только не говори, что эта штуковина теперь бесполезна, – сказала Бествик.
– Пожалуй, кое-что можно сделать. Если мы найдём их «Макбет», проберёмся на него, победим защитников…
– Без проблем, – отозвался Шпренкель. – Только скажи где.
Палант беспомощно смотрела на сочившуюся белой жидкостью мышцу у себя в руках – всё, что осталось от андроида.
Якита заговорила.
Планшет перевёл.
– Я знаю, где «Макбет».
