Каспар кряхтел от напряжения.

Он и Флинн вынуждены были вдвоем тащить проклятый доспех, вдобавок к припасам и ларцу. После многих попыток остановились на единственно возможном варианте: из доспеха и веревок соорудили нечто вроде гамака, Каспар встал вперед, Флинн — назад, и так они шли по узкой расщелине между двух отвесных скал.

Угроза буквально витала в воздухе. Казалось, что в любой момент незваных пришельцев сплющат две гигантские ладони стен. Даже яркое утреннее солнце не могло разогнать мрак внутри теснины, и лишь полоска голубого неба высоко вверху немного поднимала настроение.

— Как ты там справляешься? — спросил Каспар. Он беспокоился о Флинне. После гибели Кеннера в торговце не осталось душевных сил. Он, казалось, полностью смирился с неизбежной смертью. Каспар видел подобное выражение лица у заключенных, уводимых в темницу, — у людей, которых будут пытать или казнят из тех или иных соображений государственной важности.

— Нормально, — ответил Флинн, но голос его свидетельствовал об обратном.

— По-моему, впереди что-то виднеется.

— Что?

— Расщелина заканчивается, — ответил Каспар. Они как раз обошли завал из камней, и стало видно, что дальше скалы расходятся в стороны. Вскоре два путника оказались на широком плато, через которое вела еле заметная тропа.

Каспар предложил отдохнуть, и Флинн не возражал. Они опустили доспех на землю, сняли заплечные мешки и присели на камни.

— Посмотри, там какие-то фигуры на фоне гор, — сказал Каспар.

Флинн прищурился и всмотрелся вдаль. Стоял один из тех солнечных дней, когда воздух от жары казался плотным и липким. После часов, проведенных в ущелье, свет резал путникам глаза.

— Точно, там что-то есть, — подтвердил Флинн. Отдохнув несколько минут, они вновь взвалили на себя свою ношу и зашагали через плато по тропе. Чем ближе они подходили к горному массиву на другом конце плато, тем яснее становилось видно: у каменной стены стоял город, а плато переходило в городскую площадь.

Некоторые здания были врезаны в скалы, другие располагались свободно, но формы и тех и других не укладывались в голове путешественников: неописуемые грани и изгибы ускользали от взгляда и озадачивали разум. Шестигранники, пирамиды, пентаэдры, ромбоиды, огромные обелиски, вонзающиеся в небо между строениями, то прямые, а то изогнутые, треугольные и спиралевидные башни.

— Давай-ка опустим доспех, — проговорил Каспар.

Они снова освободились от груза и подошли к одному из обелисков, сплошь покрытому руническими знаками.

— Ты умеешь их читать? — спросил Флинн.

— Нет, и думаю, никому из смертных это не под силу, — ответил Каспар.

Флинн медленно огляделся вокруг.

— Значит, это и есть Город Мертвых Богов?

— Должно быть. — Каспар тоже переводил взгляд с одной невообразимой фигуры на другую. — Ни один человек не смог бы придумать такое.

— И кто же все это построил? Каспар пожал плечами:

— Наверное, сами боги. Те, что еще живут. — Он что-то выискивал среди нагромождения форм. — Здесь одни склепы и усыпальницы. Не видишь чего-нибудь другого, а?

Флинн медленно обернулся вокруг себя.

— На мой взгляд, это все могилы. А вон там что-то написано. — Он указал на надпись на одном из строений. — Это ты сможешь прочитать? Лично я ничего подобного не встречал.

Каспар подошел поближе.

— Такие знаки я уже видел, но прочитать не смогу. — А видел он их на пергаментах в покоях Лесо Варена. — Это какие-то магические письмена.

— Куда нам теперь идти? — уныло спросил Флинн.

— Отец Элект сказал только, что хранители живут в бастионе над некрополем, но ниже Шатра. То есть нам надо искать путь, ведущий вверх.

И они углубились в Город Мертвых Богов.

Город заканчивался массивным фасадом, вырезанным в вертикальной скале. Над дверью также было что-то написано.

— Что это? — спросил Флинн.

— Боги знают, я — нет, — сказал Каспар. — Эта дверь выглядит так, как будто, войдя, окажешься прямо в скале.

Флинн осмотрелся.

— Каспар, ты видишь, как тут можно забраться наверх?

— Нет. И не помню, чтобы тропа разветвлялась.

— Я устал.

— Давай отдохнем. — Каспар присел на свой конец доспеха, а Флинн — на свой.

— Нет, я не имею в виду эту усталость. — Флинн был бледен, его лицо осунулось. — Я… Я не знаю, насколько меня еще хватит.

— Мы будем двигаться вперед столько, сколько сможем, — твердо ответил Каспар. — У нас нет другого выбора.

— Выбор всегда есть, — возразил Флинн без тени эмоций. — Можно умереть.

И на лице его отразилось уже не то выражение, что Каспар видел у людей, приговоренных к смерти. Так выглядит загнанное животное, которое, не в силах больше бороться, прекращает сопротивление и ложится на землю в ожидании выстрела.

Каспар шагнул вперед и что есть силы ударил Флинна по щеке. Тот покачнулся, не удержался на ногах и упал на спину. От неожиданной боли его глаза наполнились слезами. Он удивленно смотрел настоящего над ним Каспара.

— Ты не умрешь до тех пор, пока я не скажу тебе, что пора умирать, понял? — отчеканил Каспар.

Флинн сел, ошеломленный, и вдруг засмеялся. Он хохотал все громче и безудержнее, и Каспар понял, что это истерика. Тогда он протянул Флинну руку, помогая подняться на ноги, и скомандовал:

— Соберись и успокойся.

Постепенно припадок смеха прекратился. Флинн помотал головой:

— Не знаю, что на меня нашло.

— Зато я знаю. Это отчаяние. Оно погубило больше человеческих жизней, чем все войны в мире, вместе взятые.

— Похоже, другого пути нет, — заключил Флинн, вернувшись к реальности. — Если мы хотим найти стражей, то должны войти в эту дверь.

Два путника впряглись в свою ношу и подошли к каменному фасаду. Две широкие ступени вели к двери. Путники потянули ее на себя и вошли.

Они остановились посреди большого зала. Освещение напоминало пасмурный день: в помещении стоял серый ровный сумрак, чуть разбавляемый желтоватым сиянием, исходившим от стен, потолка и пола. Зал был пуст, только по боковым стенам стояло по два огромных каменных трона. Каспар оглядел ближайший к нему и пояснил Флинну:

— В основании трона что-то написано, на разных языках. Могу прочитать только слово «Друсала».

— Что это значит?

— Не знаю. Вероятно, имя того, кто должен восседать на этом троне. Или название места, правителю которого принадлежал этот трон.

В стене, противоположной двери, открывался вход в широкую пещеру, ведущую куда-то в темноту.

— Должно быть, нам туда, — предположил Каспар.

— Подождите. Знаете ли вы, что делаете?

И Каспар, и Флинн дернулись, пытаясь обернуться, но запутались в веревках, с помощью которых несли доспех. К тому моменту, когда Каспар смог наконец освободиться и посмотреть назад, говорящий уже стоял от них на расстоянии протянутой руки.

Это была женщина средних лет. Ее голову покрывала накидка, а те пряди волос, что оставались на виду, были черными с проседью. Темные глаза выделялись на белой коже, бледность которой объяснялась, как предположил Каспар, тем, что женщина не видела солнца.

В ее облике было что-то неземное, но Каспар никак не мог понять, что именно. А может, таков был эффект внезапного ее появления или странной атмосферы этого зала.

— Убери меч, Каспар из Оласко. Я не причиню тебе вреда.

Флинн снова был на грани истерики.

— Кто ты? — дрожащим голосом выкрикнул он.

Женщина как будто удивилась вопросу.

— Кто я? Я… Называйте меня Хильда.

Не выпуская меча из руки, Каспар обратился к женщине:

— Прости нашу недоверчивость, госпожа, но в последнее время на нашу долю выпало немало злосчастных происшествий — гораздо страшнее, чем то, с чем приходится сталкиваться людям на протяжении всей жизни. А поскольку до ближайшего очага цивилизации сотни и сотни миль и ты, пусть и без оружия, появилась в зале, где только что никого не было, то нашу тревогу можно легко понять и простить. Поэтому прошу прощения за то, что я не с полным доверием отнесся к твоим словам.

— Я понимаю.

— Объясни, откуда ты знаешь мое имя?

— О тебе мне известно многое, Каспар, сын Константина и Мерианны, наследный герцог трона Оласко, брат Натальи. Я могу пересказать всю твою жизнь, начиная с рождения до этой минуты, но на это у нас нет времени.

— Это ведьма! — крикнул Флинн и сделал руками знак, отгоняющий темные силы.

— А ты глупец, Джером Флинн, но после всего того, что тебе пришлось испытать, удивительно, что ты вообще сохранил разум. — Не обращая внимания на меч Каспара, она подошла к Флинну. Прикоснувшись к его плечу, она произнесла: — Твоим страданиям скоро придет конец, обещаю тебе.

На глазах Каспара Флинн будто переродился. Только что он выглядел так, словно вот-вот сойдет с ума от безысходности и ужаса, а через миг превратился в полного сил человека, исполненного радости и решимости. Не в силах сдержать улыбку, он спросил Хильду:

— Как тебе это удалось?

— Один мой старый знакомый называл это фокусами. У меня в запасе их довольно много. — Она обернулась к Каспару. — А что касается того, кто я такая то вы не поймете. Скажу лишь, что я — тень существа, которым была эпохи назад, но, вопреки убеждению многих, я еще не совсем мертва. Сюда я пришла, чтобы помочь тебе, Каспар, и тебе, Джером.

Каспар посмотрел на своего товарища.

— А ведь я и не знал, что тебя зовут Джером. Все эти месяцы я называл тебя просто Флинном. Почему ты мне не сказал?

— Ты не спрашивал, — ответил Флинн. — Кстати, а ты не говорил мне, что был герцогом Оласко! — заметил он со смехом и добавил: — Так странно. Я чувствую себя замечательно.

— Магия, — сказал Каспар, вопросительно глянув на женщину.

— Частично. Но, увы, на большее у меня сейчас не хватает сил.

— Как ты узнала, где мы? — спросил Каспар.

— О, я слежу за тобой уже давно, — ответила Хильда, не сводя с Каспара темных глаз. — Мое внимание ты привлек случайно — тем, что находился рядом с моим старым противником. Он поселился в твоей цитадели и стал причиной многих бед.

— Лесо Варен.

Женщина кивнула.

— Это одно из многих имен, которые он носил. — Ее внимание переключилось на Флинна. — Прости, нам с Каспаром надо поговорить с глазу на глаз.

Флинн тихо опустился на пол, потом лег на бок и, по-видимому, заснул.

— У меня мало времени. Одно только поддержание этой… внешности отнимает много сил и не может сохраняться долго. Я понимаю, что тебе хочется задать массу вопросов, но с ними придется подождать. Сейчас главное то, что тебе необходимо знать. Обстоятельства привели тебя на перекресток судеб народов и миров, где даже малейший выбор возымеет последствия, невообразимые человеком. Надо сказать, Каспар, что в последние годы ты вел себя как хладнокровный мерзавец — опасное, амбициозное, безжалостное чудовище.

Каспар промолчал. Никто и никогда не говорил с ним подобным образом, и все же он признавал, что каждое слово Хильды — правда.

— Но у тебя появился шанс, который выпадает лишь очень и очень немногим: шанс изменить что-то, совершить нечто героическое во имя других — и не ради того, чтобы об этом узнали или оценили содеянное, а ради того, чтобы исправить то, что с твоей помощью было нарушено. Возможно, этот великий поступок окажет влияние на результат встречи с Лимс-Крагмой и улучшит твое положение в следующем витке Колеса Жизни. Да, ты ведь провел на ферме несколько недель, так что тебе нетрудно представить, каково прожить фермером всю жизнь. Искупи свою вину, и, может, тогда ты избежишь такой судьбы. — С легкой улыбкой она добавила: — Хотя я сомневаюсь, что после всех бед, что ты принес, тебе удастся заслужить еще одну жизнь, полную привилегий и власти. Через несколько минут Флинн проснется, и тогда вы должны будете войти в пещеру. Там вы найдете тропу, ведущую к берегу реки. Сделать это непросто, поэтому подскажу: ищите ее по левую руку от входа. Ни в коем случае не пересекайте реку — на другом берегу лежит страна мертвых. Идите по тропе, она приведет вас к бастиону на вершине горы, в нем живут стражи. Они не захотят говорить с вами, но вы дайте им это.

Хильда протянула Каспару какой-то маленький предмет. Он взял его и внимательно рассмотрел: это оказался медный диск, на одной стороне которого была выбита руна, а на другой — женское лицо.

— Она похожа на тебя.

— Да. — Хильда жестом отмела дальнейшие расспросы. — Времени почти не остается. От стражей вы не получите существенной помощи, но все равно должны найти их и запомнить все их слова. Помни одно: они скажут правду, но только ту правду, что доступна им. Их видение мира ограниченно. Поговорив со стражами, вы поймете, что делать дальше. Но вы должны поверить мне на слово и безоговорочно: судьба этого мира висит на волоске. И висит давно, еще со времен Войн Хаоса. На свободу вырвались злые силы, и, что хуже всего, они действуют скрытно; их почти невозможно обнаружить. Ты стал невольным оружием в их руках.

— Лесо Варен — сказал Каспар, уже догадавшийся, о чем идет речь. — Да, он использовал меня.

— Как использовал и будет использовать многих других.

— Он мертв, — возразил Каспар. — Когвин Ястринс свернул ему шею.

— Он и раньше бывал мертв, — сказала Хильда. — Если тебе еще когда-либо доведется встретить его, то ты поймешь, что он — как таракан: мы только думаем, что задавили его, но это не так.

— Если мне доведется встретиться с ним, я с удовольствием проверю эту теорию лезвием меча.

— Вероятно, ты его не узнаешь. Он обладает способностью менять свою внешность. Для меня он досадная помеха, а для тебя — смертельный риск. Если ваши пути действительно пересекутся, тебе лучше заручиться поддержкой могущественных союзников.

— Где их искать?

— Ты найдешь их, как только избавишься от этого, — ответила женщина, указывая на доспех.

— Что это?

— Нечто, оставшееся от рас, населявших Мидкемию до человека. О нем тебе расскажут стражи. А мне пора уходить. Разбуди Флинна и иди с ним к реке, затем двигайтесь по дороге. И помни, я выбрала тебя, а не Флинна. В конце ты останешься один.

Она сделала шаг назад.

— Подожди! — крикнул Каспар. — Что значит — один?

Но она исчезла.

Каспар постоял секунду, ощущая, как из его души исчезают довольство и счастье, испытываемые в присутствии Хильды. Из состояния задумчивости его вывел пробудившийся Флинн.

— Где она? — спросил он.

— Ушла, — ответил Каспар.

Огонь во взоре Флинна тут же погас. Все хорошее, что сделала для него загадочная женщина, ушло вместе с ней.

— Пойдем, — позвал товарища Каспар. — Нам предстоит нелегкий путь. Хорошо хоть, теперь мы знаем, куда идти. — По лицу Флинна было видно, что в его душе отчаяние вновь берет верх. Каспар попытался направить мысли спутника в более приятное русло: —Бастион недалеко. — Это было неправдой, но Каспара обеспокоило последнее предупреждение Хильды. — Там мы наконец бросим эту проклятую реликвию и как следует поедим!

Флинн ничего на это не ответил и стал молча продевать руки в веревочные петли, готовясь поднять свой конец доспеха. Каспар проделал то же самое со своей стороны, и двое путников снова тронулись в путь.

Казалось, что до темного зева пещеры совсем недалеко, но понадобилось добрых десять минут, чтобы дойти до него. Если зал купался в мягком золотистом сиянии, то в пещере стоял мрак. Далеко впереди виднелась слабая светлая точка, поэтому Каспар решил не тратить время на сооружение факела, тем более что материалов для этого поблизости не наблюдалось. Заколебавшись лишь на миг, герцог сделал первый шаг в пещеру.

Слабый свет вдали играл с путниками в какую-то злую игру: сколько бы они ни шли, он все никак не приближался. В конце концов Флинн спросил:

— Где это мы?

— Я не спрашивал, — ответил Каспар. Он решил не признаваться Флинну в том, что они приближаются к берегам реки Смерти.

И все же светлое пятно стало больше, ярче, и наконец два путешественника увидели перед собой проход в пещеру еще более обширную. Вместо стен вздымались горные утесы, теряясь где-то в невообразимой высоте; почти вертикальные поверхности выглядели гладкими и скользкими. Каспар прикоснулся к одной из скал пальцем: на ощупь она была похожа на мыльный камень. Впереди дорогу путникам преграждала широкая река. На воде виднелась какая-то фигура. Каспар пригляделся: она приближалась к их берегу. Вскоре стало возможно разглядеть, что это лодка, которой управляет мужчина в плотной накидке.

— Каспар, — позвал Флинн. — Нам надо перебираться на тот берег? — Он быстро скинул веревки и мешок с припасами. — Думаю, да.

Каспар почувствовал, как на голове у него волосы встали дыбом: он понимал, где они с Флинном находятся.

— Стой! Вернись! — крикнул он товарищу, который уже шел по направлению к лодке. — Мы с тобой в зале Смерти! Если ты пересечешь реку, то окажешься во владениях Лимс-Крагмы! Нам нужно искать тропу на этом берегу.

Он догнал Флинна и схватил его за руку. Флинн обернулся, и Каспар был поражен выражением полного счастья, которым светилось лицо торговца.

— Нет, для меня все кончено. Я понял это. Мне нужно на тот берег.

Каспар отпустил руку Флинна, и в тот же момент лодка ударилась носом о прибрежные камни. Лодочник вытянул руку, словно приглашая подняться на борт.

— Он ждет, — сказал Флинн. — Мне пора. — Он снял с пояса кошель и передал его Каспару. — Здесь кольцо и еще несколько ценных предметов.

Каспар взял кошель и продолжал стоять на берегу, наблюдая за тем, как Флинн спускается к воде и залезает в лодку. Бывший герцог Оласко еще не понял, как ему реагировать на происходящее, а лодочник и Флинн уже отплыли.

Флинн оглянулся:

— Если выберешься отсюда, найди мою семью в Крондоре. Проследи, чтобы у них все было в порядке, ладно?

Каспар не мог выговорить ни слова и смотрел вслед лодке до тех пор, пока его товарищ не растаял в дымке, поднимавшейся над речной гладью.

Он остался один.

Впервые с начала этой странной одиссеи Каспар испытал чувство беспомощности. Он посмотрел вниз на черный доспех и чуть не поддался отчаянию. Пять минут он стоял не двигаясь, его мозг был не в силах примириться с невероятностью всего, что произошло с герцогом Оласко с момента его изгнания, а потом неожиданно для себя он засмеялся.

Он ничего не мог с собой поделать. Если судьба когда-либо разыгрывала более изощренную шутку на другим смертным, то Каспару ее не представить. Он хохотал, пока не закололо в боку, и тогда понял, что и он, как недавно Флинн, понемногу впадал в истерику.

Каспар запрокинул голову и проревел, бросая вызов себе и судьбе, не желая сдаваться силам, в чьих руках он оказался игрушкой:

— Думаете, это конец? — И, набрав в грудь воздуха, крикнул: — Нет! — Немного погодя, успокоившись, он тихо, с силой повторил: — Нет.

Этот всплеск эмоций помог Каспару собраться с мыслями и задуматься над тем, что делать дальше. Его взгляд упал на черный доспех. Преодолев с этой штуковиной путь в полконтинента, Каспар с тоской представил, каково ему будет тащить этот груз обратно, но уже в одиночку.

Он собрал все имеющиеся в наличии веревки и обвязал ими доспех так, чтобы можно было взвалить его на спину, закрепить в этом положении и так двигаться вперед.

Каспар всегда был крепок физически, однако, сделав всего несколько шагов, понял, что очень скоро его организм взбунтуется от такой нагрузки. Но, вспомнил он слова отца, чем раньше начнешь, тем быстрее закончишь.

Прогоняя из памяти образ Флинна, исчезающего в речном тумане, Каспар повернул влево от реки и шел до тех пор, пока не увидел среди камней тропу.

Он потерял счет времени. Спина горела, болели ноги, но он двигался вперед. Как в полусне он отметил про себя в какой-то момент, что, кажется, тропа пошла резко вверх. Потом, спустя вечность — или несколько часов, — впереди забрезжил свет.

К тому времени Каспар еле передвигал ноги, но сменившийся пейзаж вывел его из состояния забытья. Он оказался уже в следующей пещере, менее жуткой, чем предыдущая, и не такой огромной. Должно быть, он, не заметив, перешел какую-то грань и вновь оказался в привычном для себя мире.

В дальнем конце пещеры действительно что-то светилось, и Каспар зашагал с новыми силами. Свет воодушевил его настолько, что он даже смог задуматься над тем, сколько времени провел в пещере у реки Смерти, но так и не смог решить, дни прошли или недели. Кто знает, предположил он, может, в той пещере человек не испытывает голода и усталости.

Наконец Каспар очутился на поверхности: он стоял на склоне горы, под ногами вилась узкая, еле заметная тропка, которая левее поднималась вверх по склону, а справа вела вниз. Каспар с надеждой посмотрел с горы вниз, понимая, однако, что обитель богов, скорее всего, расположена выше. Солнце стояло в зените. Припомнив, какое было время суток, когда они с Флинном вошли в дверь в скальной стене, Каспар прикинул, что это произошло как минимум один день назад.

Передохнув немного, он направился по тропе вверх.

Каспар не имел представления о том, насколько велика эта гора и где именно на ней он находится. Как охотник, он всегда гордился своим умением ориентироваться в любой местности. Увы, здесь это было невозможно.

Ночь он провел прямо на тропе, даже не отвязав от себя доспех. Встав с первым светом, он двинулся в путь и к полудню увидел вдалеке мощное сооружение среди скал, обращенное на восток. По оценкам Каспара, к Городу Мертвых Богов они подошли с востока, значит, в поисках бастиона ему пришлось обойти всю гору по кругу.

Тропа закончилась у тяжелых дубовых ворот, достаточно широких для того, чтобы в них проехала небольшая телега. Ни молотка, ни ручки Каспар не обнаружил, поэтому забарабанил по доскам кулаком.

Несколько минут ничего не происходило, потом одна из створок неожиданно приоткрылась, и показался пожилой человек, седовласый, седобородый, в простой робе из домотканого полотна.

— Что тебе нужно? — спросил он.

— Я ищу стражей.

— Они никого не принимают, — ответил человек и попытался закрыть ворота.

— Каспара, герцога Оласко, они должны принять, — возразил Каспар, подставив ногу в щель между створками. — На вот, покажи им это. Посмотрим, что они скажут. — Он вручил старику медный диск.

Тот только глянул на диск Хильды и тут же сказал:

— Подожди здесь.

Довольно скоро он вернулся в сопровождении человека еще более преклонных лет, который без лишних слов обратился к Каспару с вопросом:

— Кто тебе его дал?

— Та, чей образ выбит на нем. Она назвалась Хильдой, хотя, вероятно, ее настоящее имя другое.

— Так и есть, — подтвердил старик. — Входи.

Каспар шагнул в ворота и оказался в небольшом ухоженном дворе, большую часть которого занимал огород. Когда засов на воротах был закрыт, герцог снял с себя ношу.

Обитатели бастиона воззрились на черную фигуру, затем переглянулись, и один из них спросил:

— Что это такое?

— Я надеялся получить ответ у вас, — сказал Каспар. — Отец Элект из храма Калкина велел мне доставить эту реликвию вам.

— И что нам с ней делать? — спросил первый старик.

— Не представляю, — ответил Каспар, — но ради того, чтобы она очутилась здесь, погибло почти пятьдесят человек.

— Надо же, — ахнул старик. — Зачем же было так мучиться? То есть это очень мило с их стороны, но, как видишь, нам доспехи ни к чему.

Каспар быстро терял терпение.

— По-моему, мы не поняли друг друга. Я пришел сюда, чтобы встретиться со стражами. Где они?

Старики снова удивленно переглянулись.

— Так, хм, мы и есть стражи, — сказал старший. — Ты уже встретился с нами. Я — Джелеми, а это — Самас. — Он указал на доспех. — Оставь это здесь. Никто его не украдет.

Самаса шутка рассмешила, и он ухмыльнулся:

— Кроме нас, здесь никого нет.

— Пошли в дом, — продолжил Джелеми. — Раз у тебя есть диск, ты можешь рассчитывать на сытную еду, теплую постель и беседу, так что завтра тронешься в обратный путь отдохнувшим.

— Завтра?

— Да, — кивнул Самас, жестом приглашая Каспара войти в дверь. — Нам не разрешено принимать гостей. Такая у нас работа. Мы должны быть бдительны. А гости отвлекают.

— Отвлекают от чего?

— Как от чего? От охраны богов, разумеется.

У Каспара чуть было не подкосились ноги, но он устоял, пообещав себе, что, как только отдохнет и поест, постарается разобраться, что здесь происходит.