Психология быличек о некрещеных детях распространяется и на жертв несчастных случаев. Детей не успели окрестить, а утонувшие, разбившиеся, задавленные люди умерли без покаяния и неотпетыми. Теперь они бродят ночами, хохочут, хлопают в ладоши или плачут тонким голосом и манят к себе прохожих. Таких жертв меньше, чем детей, – не из-за высокой детской смертности, а из-за наличия заочного отпевания. В благочестивых рассказах они приходят к живым, демонстрируют свои раны и просят о дополнительных молитвах.

Агрессивно настроен один из популярнейших московских призраков – француженка Жозефина по прозвищу Жужу, любовница купца и мецената Саввы Тимофеевича Морозова. Проезжая по Кузнецкому Мосту, она услышала возглас разносчика газет: «Савва Морозов застрелился!» – не совладав с чувствами, выпрыгнула из пролетки и угодила под колеса встречного экипажа. С тех пор ее призрак ходит по ночной улице и душит в подворотнях газетчиков. Первый труп был найден сразу после гибели Жужу. Мальчишка, у которого покойница собиралась купить газету, лежал в подворотне задушенный дамским чулком. «Чулок принадлежал Жужу», – сошлись во мнении криминалисты. «Призрак убивает людей!» – содрогнулась московская пресса и ее разносчики.

Автор обязан высказаться в защиту привидения. Мало ли кому оставляла Жужу свои чулки? Может, один из ее друзей вознамерился посчитаться с крикливым сорванцом даже ценой утраты памятного сувенира?

История бедняжки Жужу очень трогательно пересказана в книге Е.А. Коровиной. По ее словам, Савва Тимофеевич, когда уезжал в Париж, обещал любовнице: «Как вернусь, сниму тебе, Жужу, хорошенькую квартирку, накуплю бриллиантов. Всю дальнейшую жизнь будем жить вместе!» Вот теперь я готов уверовать в загробную месть Жужу. Лишившись таких перспектив, современная Жужу передушила бы к чертовой бабушке всех киоскеров!

А с тем, что Жужу «не может соединиться с любимым Саввой», якобы оказавшимся на том свете, я категорически не согласен. Чтобы увидеться с любимым, ей довольно завернуть на Рогожское кладбище или в морозовский особняк на улице Спиридоновка, 17. Покончил ли Морозов с собой, был ли застрелен черносотенным революционером или революционным черносотенцем, в любом случае покой на том свете ему только снится. На Рогожке он шатается меж могил, позванивая монетами и потрясая браунингом, а на Спиридоновке его шаги и кашель слышны обитателям дома приемов МИД РФ. Но эти бесстрашные люди согласны терпеть призрак мецената. Предыдущие жильцы (вдова З.Г. Морозова, Рябушинские) давно убрались из этого скромного, но опасного здания.

Категория жертв несчастных случаев основательно пополнилась в наши дни. В нее вошли духи железных дорог и метрополитена – стрелочники, обходчики, машинисты и даже пассажиры. Многие из них погибли трагически и теперь в соответствии с законом призрачного мира, выработанным в викторианской Англии, слетаются к живым, чтобы предостеречь их от опасности. В Московское метро они зачастили в связи с происшедшими здесь в последние годы терактами.

Поскольку главка получилась короткой, я решил включить в нее известное всему Хабаровску здание – Воронье гнездо (Дом архитектора, Башня Инфиделя), с чьего балкона заснят мост через Амур, помещенный в 2006 г. на оборот российской пятитысячной купюры. Это недостроенное сооружение с бетонными резервуарами (улица Мостовая, 2б), возведенное не ранее 1930-х гг., составило бы честь любому из разделов. По разным версиям, оно представляло собой компрессорную станцию для вентиляции тоннеля через Амур, объект ПВО, склад бактериологического оружия, водонапорную башню или башню для отвода грунтовых вод, зернохранилище, а также… могилу Чингисхана (гипотеза китайского ученого).

При такой разноголосице из земных недр и небесных обителей мог явиться в Хабаровск какой угодно дух – от всемогущего хана до участника ролевых игр по имени Инфидель, ненароком ухнувшего в резервуар. Кроме них, здание приглянулось замурованному в стене или расстрелянному НКВД архитектору, погибшим при строительстве рабочим, парочке самоубийц, бесследно пропавшей девочке, зверски убитой женщине, почившим членам сатанинской секты. Достойным памятником всем строителям, жертвам и ценителям экстрима мог бы послужить ресторан, благородный символ нашей эпохи, но, увы, его владелец лишился прав на загадочный объект.