Демократия предполагает свободу самовыражения личности. Однако к каждому из слов этого определения есть вопросы. Свободу от чего? Выражение в радость ли другим людям? Личности как отдельного эго или как части общества? Демократия как таковая, при всех её достоинствах, безразлична к вектору движения человека, ей всё равно: развивается ли человек или тонет в пучине мнимых удовольствий.

Как брокеру всё равно, в прибыли ли его клиент или нет – комиссии он всё равно возьмёт. Демократия – инструмент, её ещё надо к чему-то применить…

А что идеологии? Ясно, что люди все разные, но как часто мы считаем, что самовыражение другого ошибочно! Ладно самовыражение, – мысли! Как ужасающий пример – принципы сталинско-гитлеровской эпохи: ради «счастья» ста человек можно пожертвовать жизнями десяти инакомыслящих. При этом решают, кто мыслит правильно, а кто нет – те же люди. Вводится цензура для идеологической очистки мыслей и действий всех людей. Те, кто не слишком амбициозен, в меру покладист, сговорчив, прагматичен в условиях моральной изоляции живут в среднем неплохо. Только самовыражение сменяется на чужевыражение, и каждое движение человек делает с оглядкой на идеологию. Так устроены секты, верования, да и религии: люди боятся проявлять свою истинную сущность, действовать в соответствии со своими истинными желаниями, начинают сами себя уговаривать, убеждать в пользу принятой веры, а значит, в них растёт напряжение, которое рано или поздно взорвёт систему изнутри.

Чтобы у этого взрыва не было почвы, использовали демократическую матрицу общественного устройства, действующую через позволение, а не запрещение. Результат хорош, но недостаточен (о вседозволенности и свободе от совести было сказано выше). Что же необходимо для развития, а не просто существования системы? Какова та универсальная модель, которая способна заменить демократию, основываясь на её принципах?

Кровью демократии является денежная масса, материальный капитал, жилами – банковская система. Кровью новой модели должен стать символический капитал: культурный аналог современных денег. Точно так же, как деньги должны иметь обеспечение в драгоценных металлах, символический капитал имеет обеспечение в талантах, их произведениях, шедеврах, умениях.

Современное общество слишком ориентировано на деньги, без их посредничества, пожалуй, невозможно ни жить, ни создавать что-либо в социуме. Договориться о едином эквиваленте стоимости материальных ценностей было очень важно и нужно в своё историческое время. Однако сейчас, в постиндустриальный век, когда информация становится большей ценностью, чем золото, эту ценность необходимо также сводить к общему знаменателю.

Символический капитал может измеряться в «симках» – нового вида единой мировой валюте, обеспеченной нематериальным капиталом, по двум основным причинам:

1. Искусство – это универсальный язык, понятный каждому землянину;

2. Век глобализации стирает границы между странами, и назрела необходимость в чём-то общем, ценном для всех и понятном всем.

Помимо прочего, само слово «симка» созвучно с понятием симкарта – идеальным символом компактного носителя персональной информации, имеющегося ныне в сотовом телефоне у каждого человека. Это же устройство и может хранить информацию о количестве имеющегося у человека символического капитала, выраженного в симках. А с помощью современных средств связи, как сейчас передаём файлы через bluetooth или wi-fi, можно обмениваться, «расплачиваться» этими единицами за нематериальные ценности.

В ряде случаев хождение таких единиц в отрыве от их обеспечения теряет всякий смысл. Например, если к психологу приходит музыкант, они могут обменяться своими символическими капиталами (умениями), воспользовавшись симками для определения пропорции обмена. Казалось бы, зачем использовать такое посредничество для совершения равноценного обмена: один спел, другой его проконсультировал, – так и произвели обмен?! Но тогда спросим: почему же люди даже когда совершают не продажу и покупку, а бартерную операцию, прибегают к помощи денег как универсального измерителя материальных ценностей? Ответ одинаков для обоих видов капитала.

С введением симок как единиц оценки символического капитала, последний обретает обозначенную ценность, очевидную для любого человека, а не скрытую в его субъективных ощущениях. Хотя симки – это аналогия деньгам, но в нематериальной сфере, зато с вводом их в обращение происходят весьма весомые изменения. Моментально повышается и унифицируется ценность культуры в глазах рядового гражданина. Как с введением денег стала процветать торговля, так и с введением симок будет процветать культурный обмен. Правда, в сфере денег очень много чисто спекулятивного капитала, и для того, чтобы избежать повторения истории в области символического капитала, нужно выполнить два главных условий: 1) симки не могут быть имитированы в отрыве от культурной ценности, 2) обмен симки на обычную валюту должен быть невозможен. Оба этих условия выполнимы. Если не выполнить второе условие – судьба новой культурной валюты повторит путь обычных денег и будет подвержена таким же спекуляциям.

Когда у человека обеспечена материальная основа жизни, он начинает обеспечивать жизнь духовную (хотя у многих одно от другого не зависит). В целом в обществе обретёт ощутимую ценность духовное начало. Каждый человек и общество в целом будут стремиться нарастить духовный капитал, и в результате понятие богатства (Бог-ад-ства) обретёт свою гармоничную основу сочетания духовного и материального. Сейчас объекты культурного богатства оцениваются обычными деньгами зачастую с чисто спекулятивными целями. Так, например, картина популярного художника позапрошлого века может стоить десятки миллионов долларов: словно какая-нибудь программа полёта в космос, хотя чисто материальная себестоимость её (изначальная стоимость заказа мастеру, затраты на хранение все эти годы) не дотягивает и до 1 % цены. С введением культурной валюты эта картина обретёт вторую оценочную стоимость (её определит владелец картины): в симках. Также объявят стоимости своим творениям все люди, считающие, что их произведения или умения имеют культурную ценность.

Если ценопостроение сейчас отталкивается от себестоимости товара/услуги и спекулятивных наценок, то в случае с симками себестоимость материальная будет отдана на откуп обычным деньгам, а духовная – определена субъективной оценкой владельца. Встречаясь, субъективные оценки покупателя и продавца уравновешиваются. В итоге мы отделим мух от котлет и отдадим богу – богово, а кесарю – соответствующее.

Сначала можно будет увидеть, как многие богатые станут бедными, а бедные – богатыми, и через какое-то время произойдёт перераспределение капиталов, их взаимообмен, и картина сбалансируется.

Последнее, что стоит отметить в этой главе: при введении новой валюты, измеряющей символический капитал, функция цензуры сводится до одной опции: внедрение критериев оценки. Биться над «идеологической чистотой» произведений нет необходимости, вполне достаточно просто не поощрять нежелательное. Это автоматически делается самими людьми, обществом, в меру «его испорченности».

Современное государство является гарантом обеспечения денежной массы, необеспеченные деньги считаются фальшивкой; но оно не должно являться гарантом обеспечения симок. Этим обеспечением будут настоящие шедевры: произведения, не только признанные во всём мире национальными достояниями разных стран, но и любые, вновь появившиеся на свет. Эмиссия симок (в электронном виде) происходит в количестве, соответствующем культурной ценности продуктов и услуг общества по субъективной оценке, так как каждый обладатель культурной ценности сам назначает им цену в симках и производит их эмиссию, о чём создаётся запись в открытом электронном реестре. В этом же реестре остаются записи обо всех передвижениях симок от одного владельца к другому. И технология ведения этих записей должна быть железобетонно защищена от взломов, распределена по всем участникам культурного сообщества и равнодоступна им.