В сентябре в Коктебель в Дом Волошина едут гости. Хозяина нет дома, а они едут и едут. Потому что однажды он их пригласил: «Войди, мой гость, стряхни житейский прах…»

Вот и входим. Весёлой радостной гурьбой читать стихи и пить крымское вино.

– Почему ты уехал тогда из Коктебеля?

– Чтобы ты меня заметила.

– Я заметила тебя в первый же день. И мысленно назвала тебя «иностранцем».

– Почему?

– Не знаю. Потому что у тебя очки.

– При чём здесь очки?

– Ты был в очках, ты был угрюм, ты был вне доступа.

Новость о его отъезде застала меня на семинаре по прозе. В одну минуту я возненавидела всех прозаиков, читающих в это время свои рассказы. Особенно господина С., который затянул какую-то историю о поездах из Москвы в Питер, о бессонной ночи и о том, что он так и не узнал имя той прекрасной девушки. Может быть, сюжет был несколько иной. Но мысль автора просвечивала через каждое слово. Это была мысль о единственном, неповторимом и многогранном его «Я».

Этот человек был многогранен как стакан. В который то и дело наливают водку.

Вечером я сидела в кафе, на столике стоял айпад и молочный коктейль.

На экране айпада был Человек Из Коктебеля, превратившийся в Человека Из Скайпа.

Со стороны могло показаться, что я кокетничаю с молочным коктейлем.