Глава 24
Особняк Роупс

Разворачиваю маленький клочок бумаги, подсунутый под край дверцы шкафчика. На нем написано: «Жди нас в саду особняка Роупс на Эссекс-стрит в 3:15. Сюзанна». Я смотрю на экран телефона – уже 3:05 – и быстрым шагом устремляюсь сквозь толпу учеников к выходу из школы.

Пишу Джексону, чтобы он меня не ждал, и вбиваю в поиске особняк Роупс. Он недалеко, а Наследницы либо собираются напасть на меня в саду, либо посчитали, что записи Элайджи внушают доверие.

В нескольких кварталах от школы я прохожу мимо похоронного бюро. У входа в здание стоит молодая женщина, она старается сохранять самообладание, приветствуя приходящих. Кого она потеряла? Друга, мужа, отца? Я качаю головой, надеясь отогнать дурные мысли, и смотрю прямо на объявление с указанием имени покойного… Проктор. Еще один потомок ведьм. Я прикусываю губу и ускоряю шаг.

Дорога до Эссекс-стрит заняла всего несколько минут. Это старая улица с тротуаром из красного кирпича, поросшая по краям колючими кустами. Я подхожу к высокой башне готической церкви и проверяю мобильный. Судя по карте, названное Наследницами место прямо здесь, но что-то я не вижу ни сада, ни Сюзанны.

Я плетусь вдоль металлической ограды с пиками, окружающей церковь. «Первая церковь в Салеме, основана в 1629 году» – сообщает табличка. Ограда заканчивается, открывая вид на большую деревянную решетку, оплетенную лозой. Нужно идти туда? Я оглядываюсь и сворачиваю на тропинку, ведущую к входу в виде арки.

Проходя под густыми лозами, маленькая грязная тропинка расходится целым лабиринтом дорожек, окруженных цветущими бутонами. В центре пышного сада – солнечные часы, а вокруг них собрались Сюзанна, Мэри и Элис. Судя по приглушенным голосам и хмурым выражениям лиц, они ссорятся.

– Саманта, – восклицает Сюзанна, и все девушки поворачиваются ко мне. В черных одеждах на фоне готической башни они выглядят еще более эффектно, чем обычно.

– Ты опоздала, – возмущается Элис.

Я смотрю на телефон:

– На две минуты.

– Вот именно, – сообщает Элис Сюзанне, словно это что-то доказывает.

– Вы прочитали записи, которые я передала?

– Да, – кивает Сюзанна, возвращая листы.

Элис пронзает меня взглядом:

– Кто их тебе дал?

– У тебя ни за что не может быть такого почерка, – добавляет Мэри, а Элис недовольно щиплет ее за руку.

– Ай! – Мэри отдергивает руку. – Больно, знаешь ли.

– Где я их взяла, неважно. Что вы думаете?

– Ты не можешь ответить на один простой вопрос? – Элис щурится на меня, как на умалишенную.

– Мы были удивлены, что ты столько знаешь о местных семьях, – говорит Сюзанна.

– Вам известно об этих смертях, не так ли? – спрашиваю я, поняв это по дипломатичности ответа Сюзанны. Поэтому она хотела поговорить со мной о прадедушке Джона? Поэтому тогда на кладбище велела быть осторожной? Что скрывают эти девчонки?

– Для меня это новость, – дуется Мэри.

Сюзанна кидает взгляд на Элис, а потом продолжает:

– На этих листах собрана информация о смертях людей за многие десятилетия. Как ты смогла все их отследить?

Полагаю, именно об этом они спорили, когда я пришла. Элис и Сюзанне что-то известно, но Мэри они этого не рассказали. Хм-м. Мэри тянет пружинистую коричневую кудряшку и хмурится. Она не такая закрытая, как Элис, и не такая уравновешенная, как Сюзанна. Среди них только Мэри, скорее всего, может ляпнуть то, что думает. Поэтому Элис вечно заставляет ее молчать.

– Мэри, а что ты думаешь?

– Я считаю, ты права. Думаю, мы прокляты. А еще лично я хочу со всем этим разобраться. Нет абсолютно никакого желания умереть самой или видеть смерть близких людей. Брат Лиззи…

– Мэри, – обрывает ее Элис, – достаточно.

– Ладно, Элис, если тебе не кажется, что во всем происходящем есть что-то странное, я пойду.

– Почерк на этих листах старинный и витиеватый, а чтобы собрать такое количество информации, тебе понадобилось бы несколько месяцев. Ты определенно что-то скрываешь. И я хочу выяснить, что именно.

– А вы трое сейчас в скрытом от посторонних глаз саду без Лиззи и Джона. Более того, Мэри до этого дня не знала о смертях. Вы сами что-то скрываете.

– Я не в игры с тобой играю.

– Можешь просто попросить меня по-доброму, и тогда я, возможно, соглашусь ответить, – говорю я.

Элис показывает средний палец. Я поворачиваюсь и иду прочь. Либо она примет меня как равную и мы вместе будем работать над этим делом, либо мы с Элайджей справимся со всем в одиночку. Не собираюсь каждый день мириться с ее выходками. С меня хватит!

– Саманта, не уходи, – просит Сюзанна. Почему-то ее я не могу заставить себя ненавидеть. – Пожалуйста, расскажи, что ты знаешь.

Я останавливаюсь.

– Пусть идет, – заявляет Элис.

– Ты не любишь своих родных, Элис, но я с семьей близка. Что, если указанные здесь числа правдивы? – настаивает Сюзанна.

– Да, правда, Элис, – добавляет Мэри. – Меня не тянет играть в подобные азартные игры.

– Ладно. Но только между нами. Лиззи и Джона в это не вмешиваем. – Элис смотрит на меня. – Ну?

Не то чтоб мне так хотелось вновь встречаться с Лиззи или Джоном, но не понимаю, почему Элис их исключает? Это заставляет задуматься, что еще она скрывает. Я опять присоединяюсь к ним у солнечных часов. Надпись на них гласит: «ЧАСЫ УЛЕТАЮТ. ЦВЕТЫ РАСПУСКАЮТСЯ И УМИРАЮТ. БЫЛЫЕ ВРЕМЕНА УХОДЯТ. ЛЮБОВЬ ОСТАЕТСЯ». Как и проклятие.

– Пойдем к тебе, Мэри. Твой дом всего в квартале отсюда, – предлагает Сюзанна.

– Ни за что, – отрезает Элис, не давая Мэри ответить.

А я не могу не заметить, что вместе мы выглядим как чертов ведьминский ковен. Я прочищаю горло.

– Хорошо, вот все, что я знаю. Эти смерти не случайны. Они происходят в какой-то определенной последовательности и начинаются тогда, когда в Салеме собираются хотя бы по одному потомку каждой семьи, сыгравшей важную роль в судах над ведьмами. К сожалению, сейчас как раз собрался полный список.

Потрясение на лице Элис невозможно скрыть. Она быстро озирается:

– Нужно обсудить это в более уединенном месте.