Жила была собака и был у неё нюх. И собака этим нюхом очень гордилась. Никому не разрешала знакомиться с ним.

– Это мой нюх, – говорила она, – он очень много знает, но рассказывает обо всём только мне одной.

– Каждый, как бы много он ни знал, чего-то да не знает, – уговаривали её, – надо учиться, чтобы поддерживать и умножать свои знания.

– Вот ещё, – фыркала собака, - мой нюх из любого места может меня привести и к дому, и к пище, а что ещё надо для счастливой собачьей жизни.

Попросят её бывало заблудившемуся щенку помочь дорогу отыскать, или потерявшейся комнатной собачке хозяина найти… или какую другую помощь, всем отказывала: не буду я свой нюх на всякую ерунду тратить, пусть ищейки ищут, а мой нюх важными делами занят. Правда, какими именно никто не знал, не рассказывала, а если кто-то спрашивал начинала ворчать да порыкивать: «Это моё собачье дело и вас не касается».

Двор, в котором собака жила, она считала только своим и кроме людей никому не позволяла там появляться, сразу кидалась и лаяла, а часто гнала ещё две-три улицы, чтоб неповадно было. Ни для кого исключения не делала, даже на пчёл пыталась бросаться, но те её быстро отучили.

Однажды погналась собака за белкой и, увлёкшись, не заметила, как оказалась в густом, поросшем кустарниками, лесу. А очнувшись от погони и оглядевшись вокруг, растерялась. Кругом деревья, большие, маленькие, куда идти?! Где дом?! Ничего не разберёшь. И нюх молчит, тоже растерялся: каждое дерево, каждая травинка свой запах имеют, и растений вокруг немеряно, а ещё и звериные запахи примешиваются, и птичьи, и грибные… бабочки, жуки, пауки, кузнечики… как среди всего этого незнакомого разнообразия найти тот, единственный, который выведет к дому?! Разозлилась собака на свой нюх, что так подвёл её, села и заскулила. Страшно ей в незнакомом месте, а что делать не знает.

Белке, за которой собака погналась тоже надо в свой парк вернуться, к бельчатам, да дерево, на котором она спряталась, далеко от других стоит, не допрыгнуть, а спуститься на землю боится: собака под самым стволом примостилась. Так они всю ночь и просидели, проплакали, одна на дереве, а другая под ним.

Утром, ещё солнышко не успело выглянуть из-за горизонта, появились в лесу грибники. Собака сразу за ними и увязалась, рассудив, что они то точно её из леса выведут. Белка, обрадовавшись, что собака ушла, спрыгнула с дерева и что есть силы рванула к дому. Тут нюх собаки её и обнаружил. И собака, оставив грибников, припустилась вдогонку за белкой, решив, что где живут грибники она не знает, а дом белки недалеко от её собственного. Перепуганный зверёк скакал из последних сил, но собака, боясь опять остаться одна в незнакомом месте, от неё не отставала, так они и домчались до парка, где белка впрыгнула на ближайшее дерево и с облегчением увидела, что собака понеслась дальше, подпрыгивая и виляя хвостом.

Собака очень обрадовалась, увидев знакомые места и обнаружив, что её нюх опять с ней. Но вскоре радость сменилась разочарованием: ей было обидно, что какая-то маленькая белка может найти дорогу в лесу, а её нюх нет. И, вернувшись домой, она тут же отправилась в собачью школу. А ещё она больше никогда никому не отказывала в помощи, вспоминая свою ужасную ночь в лесу, ни за кем не гонялась, разве что в шутку, и подружилась со всеми зверьками и птичками и даже делилась с ними своей собачьей едой.

А что же нюх? Он также подрос, стал различать намного больше запахов и их оттенков, и не только благодаря учёбе, ведь теперь у собаки было много друзей и каждый привносил свою ароматическую нотку в копилку собачьего нюха.