Под оком съёмной конурки, на клочке утрамбованной машинами, мотоциклами и десятками ног, ссохшейся, как камень, под низким израильским солнцем, вонючей от собачьих фекалий и мочи, глинисто-песчаной почвы, вырастили мы клумбочку. По ней ездили, её ломали и обрывали, в ней выгуливали собак… и хотя многие растения не сохранились, но мы выстояли, и она и сейчас радует нас прекрасными цветами, чудными запахами и небольшими, очень вкусными, лимончиками. Когда в первые годы расцветали наши подсолнухи, все вокруг удивлялись, многие спрашивали, что это за цветы, устраивали под ними фотосессии, показывали детям откуда берутся семечки. Правда это не мешало ни ломать, ни воровать их, как и другие наши растения. Больше всего пострадала никотиана, которую мы регулярно обрезали и тем не менее она поднялась до середины второго этажа. Тоненький стволик с гибкими хрупкими веточками, усыпанными изящными, длинными, с короткой юбочкой на конце, жёлтыми цветами. Ей просто подорвали корни, постоянно опираясь на неё рукой, останавливаясь поговорить на выходе из подъезда. Пропал и базилик, выросший почти до двух метров, с густыми сиреневыми соцветиями на концах многочисленных веточек. Выходцы из Средней Азии, преимущественно населяющие этот район, искренне недоумевали, почему мы недовольны, когда они его обламывают. Разве он наш? Он же растёт! Ну и что, что мы его посадили и поливаем… Они же не просто так срывают, а добавляют его в пищу…

Некоторые советовали нам построить высокий забор, но нам так хотелось, чтобы было не только приятно, но и красиво. Поэтому у нас только маленький бордюрчик, супруг подвязывает и обрезает растения, убирает часть сорняков, поливает… а я собираю улиток, чищу клумбу и заметаю прилегающую территорию от сыплющихся – с соседних пустошей, бугенвиллеи (оплетающей высокий глухой забор, загораживающий кусок двора стоящего напротив дома), стоящего неподалёку большущего дерева – листьев, шелухи, веточек, прочего растительного мусора, а из окон и рук – бытовых отходов и многочисленных окурков.

Реакция у людей, на подметание мной тротуаров разная. Одни хвалят, другие говорят, что этим должна заниматься не я, а мэрия, но больше всего понравилась возмутившаяся дама, напомнившая мне два аналогичных случая, в другой стране и иной ситуации.

Первый случай, когда в кафе самообслуживания я ходила между стойкой раздачи и сидящей за столиком мамой, сначала выясняя, что есть в меню и чего ей хочется, а затем принося еду. Мужчины, разместившиеся рядом, возмутились: «Девушка! Подойдите уже к нам! Сколько можно обслуживать один и тот же столик!..». Как же они были смущены и извинялись, когда я к ним подошла.

Второй – когда от тоски двухсуточной поездки, не найдя проводников, я разыскала веник и подмела ужасно грязное купе, в середине вагона поезда Львов-Ленинград. Совок я не обнаружила, а оставлять мусор в коридоре было неудобно. Вышедшая из соседних дверей дама, никак не хотела поверить, что я не проводник, видя, как я мету мусор в сторону тамбура.

Что произошло дальше сейчас и здесь, возле клумбы, полагаю вы уже догадались. И отвечаю на незаданный вами вопрос: нет, заметать остальные части тротуара возле соседних домов я не стала, даже под угрозой дамы, обещавшей позвонить в городское управление и пожаловаться, что я отказалась убирать под её окнами.