Глава 16
Реабилитация

Следующие несколько дней он пролежал в жутком галлюциногенном бреду. Мучил жар вперемешку с тошнотой. Голова кружилась. Свет плясал, то исчезая, то разделяясь на тысячи разных цветов. Но каждый раз, когда Александр приходил в себя, он видел рядом с кроватью сидящую Кристину. Девушка меняла ему мокрую тряпку на лбу, сбивая температуру. Поила через трубочку, проведенную прямо в желудок. Обтирала и мыла его.

А потом ему внезапно стало легче. Но не от того, что все прошло. Просто Роман, взяв нескольких бойцов, выбрался за ворота и сумел, пробившись к ближайшей аптеке, вымести ее подчистую. Там нашелся и физраствор, и антибиотики, и витамины. Все, что нужно организму, чтобы не чувствовать себя таким убитым.

Правда, после первой же капельницы с антибиотиками Кристина получила от обоих профессоров такой нагоняй, что на нее реально было жалко смотреть. Они сыпали какими-то жуткими терминами, диагнозами и быстро довели ее до слез. Хотя потом все же извинились, но только после того, как сменили капельницу, а предыдущую унесли в неизвестном направлении.

А спустя еще пару дней он снова почувствовал боль. Тягучую, как будто она спала где-то в теле только для того, чтобы выбраться наружу и сожрать его целиком. Конечно, приписывать физиологической реакции свойства животного было глупо. Но каждый раз, когда боль возникала в его пальцах, ступнях, животе или подмышках, Саша невольно чувствовал, будто его пожирают, медленно пережевывают, не убивая до конца.

Но с болью приходило и давно забытое чувство осязаемости, он вновь начал чувствовать прикосновения Кристины. Холод от влажного полотенца. Тепло попадающих в окно солнечных лучей. А потом случилось маленькое чудо, которое в другое время он бы посчитал минимум неприятным. Першение заставило его глубже вдохнуть и закашляться.

Подумать только, он сам смог управлять своим ртом и гортанью! Александр даже не сразу понял весь смысл такого прогресса. А вот профессор Агросов, собирающийся куда-то рядом в комнате, оценил успех мгновенно.

– Поздравляю вас с первым сознательным вдохом и первым сознательным чихом, – улыбаясь, сказал врач. – Я немедленно сообщу о нашем успехе коллеге; вы же отдыхайте, поправляйтесь, оставляем вас на вашу верную подругу. Мы вернемся недели через две: нужно опробовать наше изобретение. Еще раз, поправляйтесь скорее.

«М-да, ну спасибо, – подумал Саша. – Спасибо вам за это… чем бы оно ни было».

Вскоре, однако, прибежала радостная Кристина:

– Как ты, Сашенька? Сказать что-нибудь можешь? Нигде не больно? Что чувствуешь? – завалила она его сразу миллионом вопросов.

– Ы-ыеа-а, – с огромным трудом смог провыть Александр. Но пока выходило как-то не очень. Однако даже таких скромных успехов хватило, чтобы девушка, ревя от счастья, бросилась ему на грудь.

– Ты даже не представляешь, как я переживала, что ты не сможешь поправиться. Какой это был шок, – причитала она, обнимая мужчину за шею. – А ты лежишь как бревно и только глазами шевелишь! Я чувствовала себя брошенной, беззащитной.

– Ияаа ооо уии, – с трудом выдохнул Александр, и девушка каким-то чудом смогла понять его послание, тут же ослабив хватку.

– Все, все, успокойся, – сказала она, улыбаясь сквозь слезы. – Только уходить я от тебя никуда не собираюсь.

Ему ничего не оставалось, кроме как кивнуть. О господи! Как стрельнула боль в позвоночнике, когда мышцы сдвинули диски шеи относительно друг друга. Непередаваемое ощущение, которое тут же раскрыло сразу несколько вещей.

Во-первых, он вполне мог начинать двигаться. Только ну очень аккуратно, иначе это грозило сразу массой неприятных ощущений. Во-вторых, он, теперь уже абсолютно точно, шел на поправку. Ну и в-третьих, зеленоватый свет, который ему виделся во время галлюцинаций, совсем не был бредом. Кожа его приобрела слегка зеленоватый оттенок. Хотя в сочетании в естественным розовым он был скорее коричневым.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила в очередной раз Кристина, когда он проглотил воду через трубочку.

– Хоошо, – пробормотал Александр, и девушка тут же заулыбалась во весь рот. Попытавшись улыбнуться в ответ, он понял, что мышцы не слушаются. Как бы он ни старался растянуть губы, ничего не выходило. Ну, блин, ну и черт с ним, пока, по крайней мере. Попытавшись поднять руку, чтобы погладить Кристину по щеке, он только слабо простонал. Ноша была неподъемная. И не столько в плане веса, сколько из-за чудовищной боли, пронзающей при любой попытке движения.

«Ну, ничего. Я смогу. У меня получится», – подумал Саша. Девушка, раздираемая желанием лечь рядом с ним и убежать делиться новостями: позвать свидетелей чуда и доложить командованию, – все же выбрала именно первый вариант. Аккуратно, чтобы ничего не передавить, она залезла на кровать и положила голову ему на плечо.

Кристина задремала через несколько минут. Сказалась усталость от всех предыдущих дней переживаний и ухаживаний. Александр же никак не мог уснуть. Потихоньку, по одной, он разминал мышцы, сухожилия и суставы. Фалангу за фалангой, палец за пальцем. Медленно, через не могу, через боль и ощущение собственной беспомощности.

Тело в порядок приходить абсолютно не собиралось. Не сказать, чтобы оно сильно сопротивлялось собственному хозяину, но и не слушалось совершенно. Помня старинную присказку, что скорость нужна только при ловле мелких кровососущих насекомых, Саша никуда не спешил. И не потому, что торопиться ему было некуда, наоборот, жить он жаждал, а понимая, что любая излишняя нагрузка может привести к полному выходу из строя отдельных органов и частей тела, действовал осторожно.

– Хорошо. Медленно, потихоньку, – приговаривала на следующее утро Кристина, когда он сгибал кончики пальцев. Только что рожденный ребенок не умеет сидеть, стоять и даже лежать на животе, подняв голову. Но сжимает ручку рефлекторно, стоит что-либо положить ему в ладошку, он обязательно это схватит и будет настолько крепко стискивать, насколько у него хватит сил.

Так что сейчас Александр был даже слабее только что появившегося на свет. Потому что он, блин, не то что руку, он ни одного пальца не смог прижать к ладони. Ощущение полной беспомощности накатывало, накрывая его с головой. И только улыбка и участие Кристины позволяли не скатываться в пучину жалости к самому себе и двигаться дальше. Что бы с ним стало, не будь все это время рядом столь верной и самоотверженной девушки, Саша и представить себе не мог.

«Как только смогу нормально держаться на ногах, надо будет встать перед ней на колено и сделать предложение!» – твердо решил для себя старлей. Не сказать, чтобы раньше он задумывался о женитьбе. Не был и ярым противником священного брака. Просто как-то раньше не было достойных кандидаток на роль женщины, к которой ему бы хотелось возвращаться домой.

До Марины у него были только случайные подружки на пару раз. Ну а эта чертовка, что сказать, жениться он на ней никогда бы не захотел, это точно. Да она и сама никогда не позволяла считать себя чьей-то. Всегда «своя собственная», принадлежащая всем, кто ее любит, и никому одновременно. Сейчас было даже как-то странно, что она могла лавировать на такой узкой дорожке между самоуважением и полной свободой.

А сейчас Александр посмотрел на Кристину. Пусть они и не говорили об этом. Пусть это не было сказано, но она точно, на все сто, была именно его девушкой. А он был ее парнем, тоже без вариантов. Даже дьявол в аду позавидовал бы тем мукам, которые пришлось перетерпеть Саше для того, чтобы улыбнуться. Наверное, получилось не очень хорошо, потому что девушка на мгновение отстранилась, а затем снова сквозь слезы крепко-крепко его обняла.

Через несколько дней, когда после многочасовых тренировок было решено, что он, хоть и с поддержкой, вполне может ходить, пришло время для ответственного и немного наглого поступка. Они должны были дойти до клиники, в которой орудовал врач, отправивший его умирать без медикаментов, и пройти у него прием. Одно из обязательных правил жизни в новом мире. Кто не работает, тот не ест. Правило-то старо как мир, просто его как-то подзабыли в тучный двадцать первый век.

– Так, аккуратно. Главное, помни: мы никуда не спешим, – приговаривала Кристина, поддерживая его сбоку, когда Саша на костылях медленно шел к госпиталю. Шаг за шагом он приближался к зданию, в котором провел не одну неделю. Оставляя за собой на мелком снегу четыре следа. Два человеческих – больших рифленых, от подошвы армейских ботинок; и два инвалидных кружка.

– Смотри-ка, это же тот снайпер! Который безнадежный! – внезапно закричал один из солдат, сидевших под зонтиком рядом с больницей и остервенело резавшихся в какую-то давно забытую в век компьютерных технологий настольную игру. Не то в домино, не то в другое что, он такое только в старинных фильмах видел, а сейчас поди ж ты.

– И точно, ну-ка, молодой, быстро сгоняй за командиром, – сказал тот, что постарше. – Здравия желаем, господин лейтенант, как ваше самочувствие?

– Не вашими трудами, ротозеи; вольно, – сказал, стараясь не улыбаться Саша, и так слишком много сил уходило на ходьбу, отвлекаться было непозволительной роскошью.

– Позвольте, мы вам поможем? – подскочили к нему несколько солдат.

– Нет, – отогнал он их, отрицательно помотав головой. – Сам. Должен сам.

Учитывая такую потрясающую скорость передвижения, до больницы он добирался больше получаса. Так что у входа его встречала уже вполне внушительная толпа.

– Ну здравствуй, капитан, – улыбнулся, встречая его прямо у входа, Сергей Тимурович.

– Вы шутите, капитан здесь – вы, а я старлей, – устало отмахнулся Саша, но от объятий с начальником отбиваться не стал.

– А вот тут ошибаешься. Причем аж дважды, – улыбнулся тот, выпуская подчиненного из объятий. – Во-первых, пока ты валялся, я воевал, так что перед тобой теперь старший капитан.

– Мои поздравления, – сказал Саша, стараясь не упасть. Силы предательски быстро подходили к концу.

– Спасибо. Ну а во-вторых, за проявленное мужество и героизм тебе присвоено внеочередное звание капитана, – похлопал его Сергей по плечу, но поняв, что таким макаром Александр сейчас свалится прямо на вытоптанный свежий снежок, приобнял его и повел внутрь. – Так что поздравляю. Еще немного, и выбьешься в генералы.

– Это вряд ли, – сухо заметил генерал Устинов, стоявший в приемной. Все тут же отдали честь, а толпа снаружи как-то незаметно, но крайне быстро рассосалась. – Такими темпами он не доживет даже до майора. Потрудитесь объяснить, что здесь происходит, товарищи капитаны…

– Так точно, господин генерал, – ответил Сергей. – Привел своего товарища на медицинский осмотр для освидетельствования. Показать, что он жив и вполне здоров.

– Ну, насчет второго пока спорно, – с трудом проговорил Александр. – Но жив, в этом можете не сомневаться.

– Да я уж и сам вижу, – улыбнулся генерал. – Сестра, а где сейчас Коновалов?

– Доктор принимает пациентов по обычному утреннему расписанию, – чуть ли не заикаясь, сказала медсестра.

– Хорошо. Отвлеките его и скажите, чтобы немедленно шел сюда. А ты, парень, садись, в ногах правды нет, по крайней мере когда они не здоровы. – Дождавшись пока Саша сядет на стул у регистратуры, он подошел ближе, встав вплотную. – А пока этот сыч идет, расскажи-ка мне, как так вышло, что ты живой.

– Прошу прощения, не могу знать, – честно ответил Александр. – Когда меня лечили, я был не особенно вменяем. Одни галлюцинации и бред.

– Так, а ухаживал за тобой кто? – тут же спросил генерал.

– Невеста, – ответил так, будто это было что-то само собой разумеющееся, Саша, а затем посмотрел на заливающуюся краской Кристину. Она стояла ни жива ни мертва, будто боясь пошевелиться и тем самым развеять приятное наваждение. – Пока не жена, но, как только я встану на ноги…

– Ого, – улыбнулся Устинов. – Кажется, я только что стал свидетелем предложения?

– Не совсем, – ответил Саша. – Пока я не достоин Кристины, но буду стараться. Скоро…

– Звали, Павел Никифорович? – спросил знакомый врач, выходя из коридора. Заметив Александра, он сбавил шаг, лицо его вытянулось. – Как? Что вы тут делаете?

– Пришел на регулярный профилактический осмотр, – улыбнулся капитан. – Думал, вы будете рады, что я без ваших медикаментов и присмотра коньки не отбросил.

– Нет, я, конечно, рад, – стушевался врач. – Но как это возможно? Прошло меньше двух недель с момента самовольной операции этих шарлатанов, называющих себя профессорами.

– Как вы можете видеть, они совершенно точно знали, о чем говорили, – сухо сказал Устинов. – И теперь мне придется объясняться с Романом: какого рожна я отказал им в проведении исследования.

– Не придется, – сказала, встревая в разговор слегка пришедшая в себя Кристина. – Они покинули территорию базы всем личным составом еще несколько дней назад.

– Ах ты зараза, – пробормотал генерал, поглаживая подбородок. – То-то я его не видел на построениях. И когда они вернутся?

– Сказали, что недели через две-три, – пожала плечами девушка. – Они отправились в китайскую агломерацию рыбаков на западном берегу, сказали, что должны провести там тесты совместимости. Но я не очень понимаю, о чем вообще речь.

– Значит, и ты не в курсе, что они сделали с твоим… хм, женихом? – спросил Устинов, сделав небольшую паузу.

– Нет, господин генерал, – отрицательно покачала она головой в ответ. – Я хоть и была долгое время ассистентом профессора Агросова, но до его знаний и компетенции мне очень далеко.

– Жаль, занятный опыт получился, – со вздохом сказал начальник базы. – Что ж, ладно. По поводу осмотра: пока вы оба ставитесь на довольствие как гражданские специалисты. Тортов и запеченных поросят не обещаю, но полкило крупы и два килограмма рыбы у вас будет ежедневно. Этого вполне достаточно, чтобы комфортно пережить ваше возвращение на службу, капитан, – закончил генерал, похлопав Сашу по плечу. – А сейчас иди домой и поправляйся.

– Слушаюсь, господин генерал, – с плохо скрываемой радостью сказал Александр, поднимаясь с помощью костылей. – Сделаю все возможное и невозможное!

– Мы оба сделаем, – улыбнулась Кристина, поддерживая его под руку.

– Значит, оставляю его в ваших надежных руках, – кивнул Устинов и вышел из больницы. Саша с девушкой последовали за ним. Начинался новый важный этап – реабилитация.

Когда он пообещал, что сделает все возможное и невозможное, Саша не шутил. Правда, развернуться на полную катушку ему не позволяла невеста, которая восприняла свой статус абсолютно официально и стала его второй осторожностью. Кристина и раньше окружала его заботой и любовью, а сейчас это кольцо стало абсолютно замкнутым. Впрочем, она была очень разумной женщиной, так что одергивала его только по делу.

– Не спеши. Шаг, еще один. – Он учился заново ходить, спать и даже дышать. Все техники дыхания, которые он раньше легко использовал при тренировках и силовых упражнениях, внезапно стали неэффективны. Кое-что, правда, изменилось еще более радикально. Всю свою жизнь он очень любил мясо: ребрышки на гриле, котлеты по-киевски, бифштекс с кровью. А сейчас не тянуло, совсем. Зато очень хотелось растительной пищи. Салатов, свеклы…

– Семь, восемь… – считала Кристина количество сделанных им упражнений на пресс. – Не торопись, все хорошо. Ты и так двигаешься в несколько раз быстрее общепринятой программы. – Да какое там! Десять прессов – это же позорно! Да он в первом классе делал больше! Но любые попытки превысить норму сталкивались с жестким сопротивлением со стороны девушки: – Постепенно, не торопись.

– Я и так плетусь как черепаха, – сказал Саша на возражения Кристины. – Ты же сама видишь: я могу делать больше, бегать быстрее, заниматься чаще.

– И сорвать весь прогресс только из-за того, что у тебя не хватает терпения заниматься последовательно? – нахмурилась девушка. – Ну нет. Не в мою смену. Ты выздоровеешь полностью и, может, даже превысишь свои показатели. Но только тогда, когда твой организм будет к этому полностью готов. И ни минутой раньше.

– Да, начальница, – только и смог на это улыбнуться Александр. – Как скажешь.

И тренировки продолжались. Раз за разом, день за днем. Постепенно выздоравливающему организму начало не хватать той пищи, что выдавали по программе распределения. Не особенно заморачиваясь, Саша взял весельную надувную лодку и, прихватив с собой остатки вчерашнего ужина и Кристину, плотно закутавшуюся в зимнюю куртку, отправился на рыбалку. А еще на романтическую прогулку на воде. Он давно горел этой идеей, но никак не мог придумать предлог, чтобы выбраться вместе с невестой за пределы базы.

– Брр, – поежилась Кристина, когда только забралась в лодку. – Холодно.

– Так ведь осень, – улыбнулся Александр. – Да еще и год выдался на удивление холодным: заморозки в начале октября, сейчас снег.

– Ну и чего ради мы с тобой тогда поплывем неизвестно куда?

– Ты никогда не рыбачила зимой в море? – спросил он.

– Да я вообще с рыбалкой как-то не очень, – пожала плечами Кристина. – Я больше на огонь люблю смотреть, на языки пламени. А это можно делать дома, глядя на камин или монитор. Ну, в крайнем случае в тематическом парке с русскими печами из кирпича.

– Значит, ты по природе домоседка? – удивленно спросил Саша, прикидывая, что отплыли они достаточно далеко, и складывая весла.

– С тобой, дорогой, хоть на край света, – широко улыбнулась девушка, но тут же добавила: – Хотя лучше, конечно, в тепле и уюте.

– Ну, один раз рыбалка нам не помешает. – Александр высыпал за борт половину требухи, которую собрал для прикорма. – Пару рыбок на ужин поймаем и обратно. Ребята говорили, что клев здесь просто бешеный, так что оглянуться не успеешь… – Он даже не договорил. Здоровенная рыбина, размером локтя с полтора, поднялась из глубин и, широко раскрыв пасть, начала быстро заглатывать пищу. – Ого, это же…

– Акула! – чуть взвизгнула девушка, указывая пальцем на воду. Там, на глубине метров трех, и в самом деле виднелась характерная тень. Прикинув, что такая дура может и лодку перевернуть, Саша скинул за борт набор крючков с наживкой.

Рыбина тут же сцапала один из них, среагировав на движение. А хищница продолжила кружить где-то под днищем. Не дожидаясь неприятностей, Александр резким движением подсек толстую леску, выдергивая из воды добычу. Он мог без проблем отличить карася от щуки или сома, а вот в морских обитателях, к стыду своему, понимал мало; судя по размеру и гладкой чешуе, это была горбуша.

– Смотри, какая красавица, – удивленно воскликнула Кристина, когда рыбина начала биться на днище лодки, с силой ударяя по борту хвостом. – Может, отпустим ее?

– Чтобы она досталась акуле? – уточнил Саша. – Нет, уж лучше нам.

– Ну да, – нехотя кивнула девушка.

– Теперь нужно ее убить, чтобы не мучить, и достать крючок, – приговаривал Александр, крепко удерживая чешуйчатое создание за жабры и доставая нож. – И вот так! – Он быстро пронзил острым лезвием голову, разрезая позвоночник. Горбуша последний раз дернулась и затихла. – А теперь крючок. – Он чуть отвернулся, сев к девушке вполоборота, пряча зрелище от ее любопытных глаз. Раздвинув здоровую пасть ножом, он вынул крючок, прикинул, пролезет ли в пасть палец. По всему выходило, что легко. Осталось только…

– Что ты задумал? – удивленно спросила девушка, глядя ему через плечо.

– Да нет, я… – начал было Саша, пряча в кулак кольцо.

– Да ладно уж, я же видела, – улыбнулась Кристина.

– Эх. А такой план… был… – сокрушенно начал Александр, а потом встал на колено, прямо в воду, плещущуюся на дне лодки. – Ты выйдешь за меня?

– Ой, – сказала девушка, прикрывая рот ладонью. – Ну, это так внезапно, я даже не знаю. Решение очень серьезное, поэтому мне надо подумать, – начала было она, но, увидев ошалелые глаза капитана, рассмеялась. – Конечно, да!

Если бы кто-то сейчас видел их, двух влюбленных идиотов, стоящих по щиколотку в воде, в открытом море, то явно засомневался бы в их умственной полноценности. Впрочем, именно такими они и были: обезумевшими от взаимной любви. И мир отвечал им взаимностью, ибо тоже был не менее безумен.

Волна, шедшая от берега, чуть не перевернула лодку. А через секунду раздался взрыв, вспышку от которого они пропустили, засмотревшись друг на друга. В порту начинался пожар. Звук уханья стопятидесяток разносился далеко по воде. Столбы пламени вырастали один за другим. Апокалипсис продолжался.