Глава 28

Когда они входили в Хиткрест, Ким ощущала письмо Сэди у себя на груди.

– За мной, – сказала она, проходя по парадному залу в коридор, который шел вдоль помещений, чьи окна выходили на фронтон здания.

Стоун остановилась у третьей по счету двери и негромко постучала. По ее разумению, до конца перерыва на ланч оставалось еще минут пятнадцать.

Ким отворила дверь и ничуть не удивилась, увидев Джоанну Уэйд, которая сидела за столом перед полупустым контейнером с домашним салатом и читала книгу.

– Мы решили оставить учительскую? – уточнила детектив.

– Спасибо, мне и здесь хорошо, – улыбнулась в ответ Джоанна.

И опять Ким задумалась, что могло вызвать переход этой женщины в Хиткрест. Что-то в ней совсем не подходило к окружающей ее атмосфере.

– Джоанна, у вас есть что-нибудь, написанное рукой Сэди, чтобы мы могли взглянуть? – спросила инспектор (интересно, когда ей стало проще называть эту женщину по имени?). Она хотела сравнить написанное Сэди с письмом, которое лежало у нее в кармане.

– А вам не достаточно ее писанины? – Учительница нахмурилась.

Ким пожала плечами. Даже Уэйд считала, что личные вещи девочки будут полны ее стихов и рассуждений.

Преподавательница повернулась и открыла раздвижные двери шкафа.

– Командир, – сказал Брайант, – я, пожалуй, пойду поищу кофе.

Стоун благодарно улыбнулась ему. Она не пополняла запасы кофеина в своем организме с того момента, как уехала из участка.

Джоанна вытащила скоросшиватель с арочным зажимом, раскрыла его и стала просматривать его содержимое, а Ким устроилась рядом с ней.

– Несколько дней назад она написала стихотворение, которое до сих пор не дает мне покоя. – Уэйд продолжала по одной переворачивать страницы с разными именами в правом верхнем углу.

– Почему вы оказались здесь? – внезапно спросила Стоун, удивляясь себе самой.

Та Джоанна Уэйд, которую она встречала пару лет назад, была гораздо энергичнее и жизнерадостнее Джоанны нынешней. Теперь в ней чего-то явно не хватало. Как будто ее пару раз пропустили через стиральную машину и она слегка полиняла.

Рука женщины на мгновение замерла, а потом взялась за следующую страницу.

– Это будет стоить вам всего одну игру в дартс, – ответила она.

Этот ответ, одновременно меркантильный и в то же время уводящий беседу в сторону, вызвал у Ким смех.

– Вот как раз то, что она написала на прошлой неделе. – Джоанна вытащила страничку из скоросшивателя и положила ее перед детективом. – Это не то, что я искала, но оно даст вам некоторое представление о таланте Сэди.

В стихотворении, которое занимало всю страницу, стояло лишь по одному слову в каждой строке.

Стоун дважды прочитала его и покачала головой.

– Не понимаю, – честно призналась она.

– Темой была «разобщенность», – пояснила ее собеседница. – А теперь прочтите еще раз.

Ким прочитала.

– Ну хорошо, все эти слова, так или иначе, связаны с разобщенностью, но для этого надо было просто заглянуть в любой словарь синонимов.

Уэйд в отчаянии закатила глаза.

– Постарайтесь отрешиться от самих слов, инспектор. Посмотрите на него как на единое целое.

Детектив взглянула еще раз, не думая о значении слов.

– По одному слову в строке, окруженному пустотой. Другие слова присутствуют, но стоят не очень близко, – сказала она.

– Вот именно, – согласилась с ней учительница. – Сэди смогла раскрыть тему не только словами. Она саму пустую страницу заставила говорить о разобщенности. Совсем не плохо для тринадцатилетней девочки, как вы считаете?

Ким согласно кивнула, и Джоанна нахмурилась.

– Теперь я вспомнила. То стихотворение я отдала психологу. Я заберу его, чтобы вы смогли взглянуть.

Стоун достала из кармана письмо Сэди.

– Что вы об этом думаете? – спросила она. – Зная ее сочинения так, как знаете их вы?

Ким знала, что Сэди не убивала себя. Тогда откуда же взялась эта предсмертная записка?

Джоанна прочитала письмо, подумала и прочитала его еще раз.

– Сэди вполне могла написать нечто подобное.

– Но…

– Не знаю… В нем есть что-то неправильное. – Преподавательница посмотрела на Стоун. – Но, честно сказать, я не знаю, что именно.

Ким почувствовала то же самое, когда впервые прочитала письмо в доме Винтерсов и перечитала его в машине.

Джоанна продолжала изучать текст, и в этот момент в дверях появился Брайант с двумя стаканчиками кофе в руках.

Уэйд, нахмурившись еще сильнее, закрыла рукой верхнюю часть листа со словами «дорогие мамочка и папочка», которые резали слух Ким.

– А вот теперь прочтите, – предложила она.

Инспектор стала читать вслух:

– «Не могу найти слов, чтобы объяснить вам, что я чувствую. Изо дня в день мои мысли напоминают тропические джунгли, заросшие непроходимой листвой. Время от времени в них поднимается туман, который закрывает солнечный свет. Я пытаюсь его преодолеть. Я пытаюсь добраться до вас, но джунгли встают у меня на пути. Я так стараюсь не обмануть ваши ожидания, но мне приходится идти по осколкам реальности, потому что в то же время я хочу быть самой собой. Хотя я пока и не знаю, что это значит. Я не знаю, сколько еще времени смогу существовать в этом тумане, ожидая, что же из меня в конце концов получится. Все это слишком тяжело. Я не могу больше этого выносить. Я должна положить этому конец».

– Вы поняли, что я имею в виду? – спросила Уэйд.

Ким кивнула в знак того, что поняла.

– Вам придется просветить меня, – заметил Брайант.

– Это совсем не предсмертная записка, – объяснила инспектор своему коллеге. – Убери обращение – и получится крик о помощи, который кто-то попытался выдать за предсмертную записку.