Два спутника встретились в грязном проулке маленького городка у моря.

Первый был маленьким, тонким, как шепот, и по форме напоминал кота. Он ходил в этом облике на протяжении семи лет и едва помнил, чем был раньше. Частичкой более глубокой тьмы, чьего сознания хватило ровно на то, чтобы выползти из черноты под кожей Годсгрейва и найти себе подобного.

Мию.

В перемену их встречи она потеряла отца. Его повесили и заставили танцевать перед простонародьем. Она закричала, заставив тени содрогнуться, и он последовал на зов, пока не нашел ее у юбки матери. В разуме девочки ярко горел образ отца, когда он коснулся ее. Но еще она потеряла кота. Его шею сломал голыми руками судья, который украл должность и жизнь ее отца. Менее глубокая рана. В конце концов, кот казался куда более подходящим обличьем. Гораздо лучшим, чем ее отец. Чем проще вид, тем легче полюбить.

Она назвала его Мистером Добряком. Имя хорошо прижилось. Но где-то в глубине себя кот, который не был котом, знал, что его зовут иначе.

Второй спутник был крупнее и носил свой облик куда дольше. Она нашла своего Кассия, когда он был совсем мальчишкой. Побитым. Голодающим. Подвергавшимся насилию несчетное количество раз. Дитя итрейских дебрей, притащенное в цепях в Город мостов и костей, где он чуть не утонул в своем горе. Народ мальчика охотился на волков – это он помнил даже в худший момент своей жизни. А еще мальчик помнил, что волки были сильными и яростными. Поэтому она стала его волком, и вместе они охотились на тех, кто смел вставать на пути.

Он назвал ее Эклипс. Близко к истине. Но где-то в глубине себя волчица, которая не была волчицей, знала, что ее зовут иначе.

Она скучала по нему.

– …Здравствуй, киса… – сказала не-волчица, остановившись на стене дешевой таверны.

– …Здравствуй, дворняжка… – ответил не-кот, сидя на стопке пустых бочек.

– …Значит, дело сделано?..

– …Сделано…

Тенистая волчица посмотрела не-глазами на океан и кивнула.

– …Я передам Эшлин, что она может снять этот глупый торговый рюкзак…

– …Если сможешь заодно убедить ее утопиться в океане, я буду искренне признателен…

– …Твоя ревность меня завораживает, киса…

– …Осторожно, дорогая дворняга, кажется, ты использовала многосложное слово…

– …Как так вышло, что тот, кто питается страхом, боится сам?..

– …Я ничего не боюсь…

– …От тебя разит им…

– …Будь милочкой, отвали на хрен, ладно?..

– …С превеликим удовольствием…

Волчица, которая не была волчицей, начала исчезать, как шепот на ветру. Но просьба не-кота заставила ее замереть.

– …Стой…

– …Что?..

Мистер Добряк помедлил, подбирая слова.

– …А ты… ты не боишься?.. – наконец спросил он.

– …Чего?..

– …Не чего. За кого…

– …Твои загадки меня утомляют, грималкин…

– …Ты не боишься за нее?..

Тенистая волчица наклонила голову.

– …С чего бы?..

Не-кот вздохнул, глядя на горизонт.

– …Иногда я гадаю, кого мы из нее делаем…

– …Мы делаем ее сильной. Мы делаем ее сталью. Беспощадной, как буря и море…

– …Но то, чего мы ее лишаем… Не знаю, делаем ли мы этим лучше…

– …Ты говоришь о страхе?..

– …Нет, о чувстве стиля…

– …Зачем ей нужен страх, киса?..

– …Те, кто не боится огня, сгорают. Те, кто не боится меча, истекают кровью. И те, кто не боится смерти…

– …Вольны делать все, что захотят…

– …Она уже не та, какой была прежде. Она никогда не была такой бесстрастной. Такой безрассудной…

– …И ты винишь в этом меня…

– …Мы оба питаемся из одного источника. Возможно, мы забираем слишком много. Возможно, это мы ее такой делаем. Черствой. Коварной. Жестокой…

– …И я уверена, что недавние сведения о Красной Церкви и ее семье не имеют никакого отношения к изменениям ее поведении…

– …И снова многосложные слова…

– …Мы закончили, киса?..

Не-кот посмотрел на небо, на ярко-красное, сверкающе-золотое и ослепительно-голубое солнца.

– …Скоро придет расплата, Эклипс. Она ждет нас в Городе мостов и костей. Я ее чувствую. Как это треклятое солнце на горизонте. Подкрадывающееся ближе с каждым вдохом…

– …Тогда хорошо, что нам не нужно дышать…

Мистер Добряк вздохнул.

– …Я тебя ненавижу…

Эклипс рассмеялась.

– …Вот и славно…

И, не издав ни звука, она исчезла.

Одинокий спутник сидел в грязном проулке маленького городка у моря.

Он едва помнил, чем был раньше. Частичкой более глубокой тьмы. Личиночное сознание, мечтающее о плечах, увенчанных полупрозрачными крыльями.

И о той, кто их подарит.