Пусто.

Вот как Мия чувствовала себя внутри, слушая нетерпеливый топот зрителей на трибунах, пока работники арены волокли труп Бьерна с арены. Не обращая внимания на лезущие в глаза длинные волосы, она занялась тем, что начала пристегивать кожаный нагрудник к груди, железные поножи к голеням. Каждое движение расчетливое.

Методичное.

Механическое.

Из тени ее волос раздался шепот на ухо:

– …Ты в порядке?..

– …Мия?..

К двери в их камеру подошли стражи, одетые в черное. Позади них шел Фуриан в сверкающей броне и со шлемом Соколов на голове, на шее блестел серебреный торквес чемпиона. Рядом с Непобедимым ковылял Аркад, его лицо ничего не выражало. Впереди всех шла донна Леона в прекрасном длинном небесно-голубом платье, сурьма на ее глазах размазалась из-за слез. Когда стражи открыли дверь в клетку, Мия встретилась со взглядом домины, пытаясь оценить степень ее горя.

Было ли оно искренним? Или таким же пустым, как место в ее груди?

– Домина? – тихо обратилась Мечница. – Брин?..

– Она с Личинкой, – пробормотала донна. – Ей… нехорошо.

– Ее брат умер на арене, домина, – сказал Сидоний. – Как еще ей может быть?

– Я…

– Довольно, – прорычал Аркад. – Бьерн погиб с честью, как гладиат. Сосредоточьтесь на поединке и откиньте тревожные мысли. Вашему врагу они не воспрепятствуют.

Мия по-прежнему смотрела на Леону. Обдумывая все, что знала о женщине. Донна выросла среди насилия арены. Но хоть она и управляла манежем из мужчин и женщин, которые боролись и погибали ради забавы зрителей, должно быть, в ней еще теплились какие-то человеческие эмоции. Мия видела намеки на них в купальне с магистрой, возможно, даже в ее извращенной симпатии к Фуриану. В ней крылось что-то большее, чем обыкновенная жажда превзойти отца. Покажет ли им донна свою истинную печаль или отправит «мстить за падшего брата» и попутно добудет себе место в «магни»?

Леона взяла Мию и Мечницу за руки.

– Я…

Покачала головой, пытаясь обрести голос. На ее глаза накатились слезы.

– Будьте осторожны, – наконец прошептала она.

Мечница удивленно заморгала. Взглянула на Аркада.

– …Хорошо, домина.

– Поединок начинается, ми донна, – предупредил капитан стражи.

Леона кивнула, вытирая лицо.

– Что ж, тогда вперед.

Их провели по недрам арены, гул толпы вибрировал в стропилах над головой. Трио прибыло в просторную зону ожидания из черного камня и с железной решеткой, на пол арены вели четыре широкие ступеньки. Мию омыла волна криков зрителей, и она сжала челюсти, потупив взгляд в пол.

– Время пришло, – сказал Аркад. – Бессмертие в ваших руках. Возможность вырезать свое имя на земле, почтить свою домину и выиграть свободу. Между вами и «магни» стоит лишь один соперник. Соперник, который может истечь кровью. Соперник, который может умереть. – Он сосредоточил на каждом из них взгляд своих ледяных голубых глаз. – Вы – гладиаты Коллегии Рема. Сражайтесь вместе или умрите в одиночку.

Фуриан кивнул.

– Да, экзекутор.

– Да, экзекутор, – вторила Мечница.

Мия лишь смотрела, вспоминая слова Аркада в комнате Непобедимого, которые передал ей Мистер Добряк. Зная, что для этого мужчины она была лишь неудобством, камешком, на который он наступит по пути к «магни». Он использовать ее только для того, чтобы возвысить Фуриана, добиться своей цели.

«Ну ладно, ублюдок. Давай использовать друг друга вместе».

– Да, экзекутор, – произнесла Мия голосом холодным, как глубокозимье.

Леона больше ничего не говорила, и пара покинула зону ожидания, после чего за ними заперли дверь. Фуриан покосился на девушку, но его лицо пряталось за шлемом Соколов. Мечница не сводила глаз с арены, вытягивая дреды через макушку шлема, и надела его на себя. Затем подняла тяжелый железный щит с вытесненным красным соколом и взмахнула головой; острые клинки, которые она вплела в кончики волос, блестели в солнечном свете.

Мия сжала и разжала пустые руки, ее тень задрожала, весь голод, вожделение и неугомонная энергия, которые она испытывала в присутствии Фуриана, начали всплывать на поверхность. Девушка даже не потрудилась взять щит – он все равно бесполезен в ее руках. Мистер Добряк и Эклипс набухли в тени, давя бабочек, пытающихся взлететь в ее животе, и убивая их одну за другой.

Мия знала, что это будет самый тяжелый бой в ее жизни.

Прозвучали фанфары, заглушая зрителей, их предвкушение просачивалось сквозь сами стены.

– Стойте… – сказал Фуриан, глядя на капитана стражи. – Где наши мечи?

– Ждут нас, – тихо ответила Мия. – Снаружи.

– Жители Итреи! – прокатились эхом в тишине слова эдитора. – Уважаемые администраты! Сенаторы и костеродные! Мы представляем вам особенный поединок между Львами Леонида и Соколами Рема!

По трибунам прошел радостный ропот.

– Бой пройдет э мортиум, без сдачи и пощады! Сангила Леонид поставил на кон свое место в «Венатусе Магни»! Если Соколы Рема победят, его дочь, сангила Леона из Коллегии Рема, получит разрешение выступить на великих играх в Годсгрейве, которые пройдут через шесть недель!

Ропот увеличился в громкости.

– Встречайте с Береговых ворот Соколов Рема! Мы представляем вам Мечницу, Потрошительницу Двейма! Кровавую красавицу и Спасительницу Стормвотча – Ворону! И чемпиона Талии, самого Непобедимого – Фурианааааа!

Зрители подскочили с мест и одобрительно закричали. Решетка поднялась и, в последний раз переглянувшись, три Сокола вышли на песок в сопровождении стражей. Мечница и Фуриан приветственно подняли руки в воздух, толпа взревела в ответ, тысячи и тысячи голосов слились в один. Мия лишь нахмурилась. Она помнила, как еще недавно эти аплодисменты бередили ее душу. Теперь девушка знала, что они поддерживали не ее, а кровавое зрелище, которое она устраивала. Неважно, кто размахивал мечом. Только то, что он перерезал чью-то глотку.

Ей хотелось покончить с этим кровавым шоу, с Дуомо и Скаевой, и провести тысячу лет в горячем источнике, чтобы смыть с себя эту кровь и вонь…

Большой остров, на котором проходили гонки эквил, опустился обратно в механизм под полом арены. Перед ними простирался обыкновенный светлый песок, испачканный свежей кровью.

– Ждите здесь, – приказал капитан стражи. – Не двигайтесь, пока эдиторы не дадут команду, или вас дисквалифицируют.

Стражи промаршировали обратно к решетке и опустили ее.

– Что, ради бездны, здесь происходит? – пробормотала Мечница.

– Просто стой смирно, – ответила Мия. – И приготовься.

– Ты знаешь что-то такое, чего не знаем мы, Ворона? – прорычал Фуриан.

– Фуриан, – вздохнула девушка. – Количество того, чего знаю я и не знаешь ты, могло бы заполнить Великую гребаную Соль.

– Встречайте с Башенных ворот Львов Леонида! Мы представляем вам ужас из гор Дракспайн! Парию среди собственного вида, само ее имя значит «смерть» на языке доминиона! Узрите – Ишках Изгнааааанницу!

По трибунам прошло любопытное бормотание, решетка в северной стене арены со скрежетом поднялась. Из тени появилась шелкопрядица Леонида с полудюжиной стражей по бокам. Она была облачена в великолепные золотые доспехи, почеркнутые изумрудно-зеленым цветом. На плечи ей накинули львиную шкуру, к шлему приделали голову и гриву. Шелкопрядица вышла на арену под неистовые вопли зрителей. Стража стройными рядами промаршировала обратно, и решетка за ними захлопнулась.

Мия посмотрела на врага, усилившийся ветер поднимал пыль с песка между ними. Ишках выпрямилась в полный рост, полностью состоя из блестящего хитина и мышц, ее губы были белыми, как облака. Она сняла львиную шкуру, и по бокам расцвели три пары рук. Темно-зеленая кожа сияла в свете солнц, невыразительные глаза равнодушно смотрели на своих противников.

– Мать Океанов, – пробормотала Мечница. – Да уж, есть на что посмотреть.

– Просто соберитесь, – сказала Мия.

– Жители, узрите! – крикнул эдитор. – Свое поле боя!

Под песком раздался глубокий грохот, скрежет гигантских шестеренок. Земля затряслась, но напарники Мии не дрогнули, когда клиновидная часть пола, на котором они стояли, начала подниматься. Песок каскадом посыпался вниз, девушка выглянула за край и увидела массивный механизм. Почувствовала запах масла, серы, соли.

Другие участки песка тоже пришли в движение, весь пол арены разделился на череду узких платформ. Отличаясь высотой и габаритами, они начали медленно кружить вокруг центрального постамента, петляя, вертясь, проходя над и под друг другом, как взаимосвязанные частички какого-то гигантского циферблата. Трио переглянулось, Мечница прошептала молитву Трелен.

– И не поспоришь, они знают, как устроить шоу, – пробормотала Мия.

Ошеломленная толпа завопила что есть мочи. Мия и ее товарищи оказались где-то в семи метрах над землей. Она снова посмотрела на механическое чрево арены – если кто-то упадет с края на эти крупные скрежещущие шестеренки, то превратится в кровавое пюре между маслянистыми металлическими зубьями.

– Оружие! – крикнул эдитор.

Широкая круглая платформа в центре арены застонала, и Мия увидела с десяток клинков разной длины, поднимавшихся рукоятками вверх из песка. Короткие мечи, длинные, а также заостренные изогнутые скимитары, которым отдавала предпочтение Изгнанница. Все они были черными, острыми, как бритва, и сверкали в лучах солнц.

– Мы должны бежать за мечами? – спросила Мечница.

– Ага, – кивнула Мия. – Но учтите – они сделаны из обсидиана, а не из стали. Острые, как стекло, и такие же хрупкие. Ими можно ударить пару раз, но затем они станут бесполезными. Парируйте щитами, а не клинками.

– Откуда ты все это знаешь? – требовательно поинтересовался Фуриан.

– А это имеет гребаное значение? – рыкнула Мия. – Давайте покончим с ней.

– Без колдовства, Ворона, – предупредил он. – Мы заслужим этот венок или славную смерть.

Мечница посмотрела на парочку.

– Сражаемся вместе или умрем в одиночку, помните?

– Гладиаты! – обратился эдитор. – Приготовьтесь!

Мия присела, как спринтер, сосредоточив взгляд на двух мечах в центре круга.

– Удачи, сестра, – сказала Мечница. – Удачи, брат. Да защитит вас Леди Океанов.

– Да, – кивнул Фуриан. – Да благословит и сохранит вас Аа, и да направит Цана ваши руки.

Мия сморгнула пот с глаз. Шум зрителей превратился в гром в ее ушах. Она посмотрела на бурлящую толпу, выискивая девушку с крашеными рыжими волосами и голубыми, как небеса, глазами. Ее тень дрожала по краям, покрываясь крошечными волнами, которые будто тянулись к Фуриану.

– Да присмотрит за нами Мать, – прошептала она.

– Гладиаты! – взревел эдитор. – Начинайте!

Мия побежала так быстро, как только могла. Дыхание обжигало легкие, взгляд не сводился с мечей. Шелкопрядица помчалась к ним с противоположного края арены под галдеж топы. Мечница отставала от Мии всего на пару шагов, длинные ноги с легкостью отталкивались от земли, а Фуриан замыкал строй.

Мия добралась до края платформы и перепрыгнула на следующую. Та вздрогнула под ее ногами и пошла против часовой стрелки, снизу слышался непрерывный скрежет колоссального механизма. С хрустом раздавив песок под подошвой, девушка прыгнула на новый ярус из маленьких клинообразных частиц, находившихся ближе к центру арены. Ее взгляд сосредоточился на шелкопрядице, бегущей со всех ног и быстро сокращающей расстояние между собой и этими блестящими черными мечами. Сердце Мии ухнуло в пятки, когда она осознала…

«…Ишках доберется до них первой».

Ассасин потянулась над перемещающимся платформами, зыбучими песками и могучими шестеренками. Ее тень затрепетала, когда она приклеила ноги шелкопрядицы к полу. Ишках зашипела, на секунду споткнувшись, а Мия ринулась к центральному постаменту. Но, выругавшись, ощутила, как тени выскальзывают из ее хватки. Ноги Ишках вновь оказались свободными.

«Гребаный Фуриан…»

– Без колдовства! – крикнул он из-за ее спины.

Ишках запрыгнула на центральную платформу, три пары рук молниеносно схватили рукояти шести зловеще изогнутых скимитаров. Толпа взревела, на обсидиане сверкнули лучи солнц. Изгнанница развернулась, когда Мия прыгнула на постамент, и рассекла тремя мечами воздух на уровне ее горла. Ахнув, девушка прыгнула влево, ударилась плечом о песок и перекатилась под свист клинков за спину Ишках. А затем схватила два меча и вытащила их на свободу.

Мия повернулась как раз в тот момент, когда Ишках нанесла удар, ее клинки превратились в размытое пятно. Девушка не осмеливалась блокировать их острым краем – обсидиан может расколоться, если ударить под неправильным углом, а у шелкопрядицы хватало запасных мечей. Вместо этого она протанцевала в сторону, поднимая песок, виляя влево, вправо и прогибая спину, когда один из выпадов прошел прямо над ее подбородком. Свалившись на спину, Мия кувыркнулась назад и села на корточки прямо у края платформы, опасно качаясь над волнующимся морем из мелющих металлических шестеренок.

Мечница с ревом налетела на Ишках со спины, ее щит с хрустом врезался в шелкопрядицу и отправил ту в полет. Ишках упала с платформы на следующую, находившуюся чуть ниже, и поднялась на ноги. Ее белесые глаза блеснули, наблюдая, как Мия восстанавливает равновесие, а Мечница подхватывает длинный обсидиановый меч. Изгнанница сделала пару шагов к Фуриану, но он находился слишком далеко, наконец перепрыгивая на центральную платформу и подхватывая еще один обсидиановый клинок. Непобедимый поднял меч в воздух, и зрители зарокотали в ответ. Гонка закончилась, все участники вооружились. Теперь могла начаться настоящая битва.

Ишках развела руки, скимитары нацелились в форме сверкающего веера, и бесшумно прыгнула обратно на центральный постамент. Трое Соколов пошли ей навстречу, Мия – быстрая, как ртуть – кинулась первой и нанесла удар снизу. Мечница била посредине, ее щит охранял Мию, в то время как Фуриан замахнулся для удара в голову. Ишках двигалась с поразительной грацией, увиливая от выпадов Мечницы и Мии. Но когда она подняла клинок, чтобы блокировать Фуриана, ее лезвие треснуло, словно тончайший лед.

Шелкопрядица собралась с силами, ее скимитары засвистели в воздухе. Она свирепо ударила ногой по щиту Мечницы, выводя противницу из равновесия. Оставила неглубокий порез на руке Фуриана. Один из ее клинков прошел мимо шеи Мии и задел нагрудник, разрезая кожаный материал. А затем, втянув воздух, шелкопрядица приоткрыла свои облачно-белые губы в оскале и плюнула ярко-зеленым ядом прямо в лицо Мии.

– …Осторожно!..

Мия ахнула, отчаянно изогнувшись и отворачивая голову. Жидкость попала в боковую часть шлема, покрывая его густым слоем. При соприкосновении с металлом яд зашипел и начал разъедать железо, как раскаленный клинок – снег. Девушка перекатилась в безопасную зону, сорвала с себя шлем и часто заморгала. В глаза и на кожу ничего не попало, но, Богиня, это было близко…

Непобедимый издал свирепый клич и кинулся в нападение, замахиваясь мечом в жестоком ударе сверху вниз. Ишках подняла два скрещенных клинка, но ее скимитары просто разбились под напором чемпиона. Мия прикрыла глаза от обсидиановых осколков, шелкопрядица раздраженно зашипела. Мечница замахнулась собственным оружием, но ее удар отбился от брони Ишках. Когда Мия встала, Фуриан врезался в Изгнанницу щитом, заставляя ее двигаться к краю платформы, и еще один из ее мечей разбился о нагрудник Мечницы. Мия кинулась на нее, делая вид, что хочет атаковать сверху, и сделала выпад снизу. Зрители возликовали, когда она ранила бедро шелкопрядицы. На песок брызнула зеленая кровь, обсидиановые осколки взлетели в воздух. Ишках парировала следующий удар Мии, выбила ее меч из руки и раздавила его подошвой. Затем замахнулась скимитаром, и девушка быстро перекатилась, а четвертый клинок Ишках разлетелся на кусочки в грязи.

Меч Фуриана был по-прежнему цел, у Мии остался только один, а клинок Мечницы лишь слегка покрылся трещинами. У Ишках осталось всего два скимитара и три врага. Она атаковала двумя мечами одновременно, рассекая ими воздух и заставляя Соколов отойти назад. Фуриан перешел в защиту, пытаясь оттолкнуть ее щитом, когда мог. Мечница и Мия боролись плечом к плечу, женщина приняла один из выпадов Ишках на щит и, резко дернув вниз, разломала скимитар пополам. Шелкопрядица орудовала последним клинком и сломанной половиной второго, целясь в живот и горло Мечницы. Фуриан блокировал высокий удар щитом, Мия парировала низкий, ломая последний скимитар у рукоятки. Издав свирепый боевой клич, двеймерка перешла в нападение, врезаясь в живот шелкопрядицы щитом и толкая ее с платформы. Из Ишках вырвался отчаянный стрекочущий звук, и она схватилась за край пролетающей мимо платформы, чтобы замедлить свое падение, а затем вскарабкалась в безопасность.

Три Сокола встали плечом к плечу, пытаясь отдышаться. Шелкопрядица вращалась вокруг центрального постамента на собственной платформе, сомкнувшись с ними взглядом белесых глаз. Она по-прежнему держала рукояти сломанных мечей и разглядывала оружие врагов. Обсидиан был хрупким, но не до такой степени. Хоть клинки Соколов и были исцарапаны и сколоты местами, скимитары Изгнанницы оказались такими же ломкими, как осенние листья. Почти как если бы…

Как если бы…

Губы Мии медленно расплылись в улыбке.

– Она выглядит расстроенной.

– …Значит, у гадюки все получилось…

– Я бы предпочла, чтобы ты перестал так ее называть.

Мия рискнула посмотреть на толпу и с набухающим в груди сердцем вновь попыталась найти кроваво-красные волосы и пару красивых голубых глаз. Она не знала наверняка, сработает ли придуманная ею смесь – треть кальцитовой кислоты и две трети борной окиси – столь эффективно на оружии шелкопрядицы. Не знала, хватит ли Эшлин смекалки и ловкости, чтобы прокрасться в недра арены и покрыть смесью скимитары Ишках до начала поединка. Но, глядя на сломанные мечи в руках Изгнанницы и на относительно невредимый свой, она поняла, что каким-то чудом у Эш все получилось. Ишках была почти безоружной, и теперь, даже несмотря на яд и пугающую скорость, их чаши весов находились примерно на одном уровне.

Трибуны завопили, требуя, чтобы Соколы ее убили.

Фуриан хмуро посмотрел на Мию.

– Поединок оказался легче, чем должен быть.

– Подумать только, – ответила девушка.

– Ворона… – прорычал Непобедимый.

Мия покосилась на Фуриана и подмигнула.

– Хватит болтать, – сплюнула Мечница. – Давайте просто зарежем эту уродливую суку.

Соколы подняли оружие, готовясь к атаке.

– Клинки! – крикнул эдитор.

Мия услышала грохот и повернулась к платформе у края арены. Ее сердце ухнуло вниз, когда песок задрожал, и из грязи выросли десять новых обсидиановых клинков.

– Вот дерьмо… – выдохнула она.

– …Я так понимаю, что вы с гадюкой не знали о них…

– Дерьмо, дерьмо, дерьмо.

– …О, просто чудеееееесно…

Зрители загалдели, когда Ишках кинулась к новым мечам, перепрыгивая с одной движущейся платформы на следующую. Мия погналась за ней, ее товарищи бежали сзади. Платформы кружились и поворачивались, их механический танец было сложно предугадать, глаза Мии заливал пот.

По ее мнению, Эшлин стоило бы догадаться о запасном плане на тот случай, если у всех участников сломается оружие, но ныть было некогда – новые скимитары не были ослаблены смесью. Если Ишках успеет их схватить, битва окажется честной, а это недопустимо. Но уже на середине пути Мия осознала, что шелкопрядица вновь их опередит.

– Фуриан? – пропыхтела она.

– Нет! – рявкнул Непобедимый, прыгая над грохочущей ямой.

Сплюнув пыль с языка, девушка покачала головой и, несмотря на обжигающий жар двух солнц в небе, все равно потянулась к тени Ишках. Ощутила ее в своей хватке, такую прохладную, темную и сплетающуюся, как змеи, вокруг ног Изгнанницы. Шелкопрядица споткнулась и упала на колени, шлем свалился с ее головы в механизм внизу. Но внезапно тени резко вырывались из хватки Мии, и тьма просочилась сквозь пальцы.

– Еб твою мать, да иди ты на хер! – прорычала она с искаженным от злобы лицом.

– Победу нужно заслужить! – крикнул Фуриан в ответ. – А не украсть!

Ишках добралась до мечей, откинула поврежденные клинки в бездну и достала шесть новых – на сей раз не скимитары, а длинные мечи. Повернувшись лицом к врагам и увидев, что те пока еще прыгают по платформам, решила продемонстрировать свои умения, вырисовывая клинками в воздухе почти гипнотические узоры. Мия первой добралась до платформы, кувыркнулась и метнула горсть песка в лицо шелкопрядицы. У нее был лишь один меч, так что, когда Ишках попятилась, вытирая глаза, Мия прыгнула к оставшемуся оружию, чтобы взять второй и заменить первый. Затем быстро перекатилась в сторону, избегая клинков Изгнанницы, вонзившихся в песок. Но тут Ишках пнула Мию ногой в ребра, и все зрители ахнули. Удар был громоподобным, ребра Мии хрустнули, в груди загорелось пламя. Изо рта брызнула слюна, лицо исказилось от боли, и когда шелкопрядица замахнулась мечом для…

Хрясь! Мечница кинула щит в лицо противницы. Ишках взвизгнула и попятилась. Трибуны заликовали, увидев, что край щита задел глаз, разбивая его, как яичную скорлупу, из раны засочилась зеленая жидкость. Мия с трудом поднялась на ноги и, ахая от боли, подхватила новую пару клинков. Двеймерка перепрыгнула через яму с механизмом, и когда Ишках завизжаааааала, подняла треснутые мечи, чтобы блокировать атаку.

Клинки рассыпались от первого же удара, разъяренная Изгнанница нанесла глубокую рану в плечо соперницы и сломала один из мечей о шлем Мечницы. Женщина упала на колени, в ее черепе звенело. Но когда Ишках замахнулась для смертельного удара, подоспел Фуриан, с воем перепрыгивая через пропасть и врезаясь щитом во врага. Пара упала на землю в клубке конечностей, щит Фуриана проехался по песку.

Непобедимый сел на шелкопрядицу, просунул пальцы в ее кровоточащую глазницу и начал бить кулаком по лицу снова и снова.

– Ебаная сука! – Хрясь! – Ты хоть знаешь, кто я? – Хрясь! – Я Не…

Ишках закричала и выплюнула яд. Зеленая желчная жидкость забрызгала нагрудник и незащищенное горло Фуриана, и мужчина взревел, когда ему начало разъедать кожу. Он упал на спину и зацарапал шею, катаясь по песку под гул толпы. Ишках с булькающим рыком поднялась на ноги, подобрала клинки и замахнулась над головой, чтобы прикончить соперника.

Меч Мии сверкнул в воздухе, блокируя удар. Ишках атаковала, ломая ее клинок у рукояти и делая выпад в голову. Девушка отпрянула, вскрикивая, лезвие задело ее лоб и щеку, кровь застила глаза. Попятившись, она упала на колено, и Изгнанница свирепо пнула ее в грудь, огонь в сломанных ребрах раскалился добела. Раненая, Мия поползла по грязи, едва успевая вовремя остановиться, чтобы не свалиться за край платформы.

Издав громкий клич, Мечница сильно покрутила головой, и ее длинные дреды рассекли воздух. Заточенные клинки, вплетенные в кончики волос, впились в лицо и предплечья Ишках. Двеймерка атаковала с мечами в руках, столкнувшись нос к носу с высокой шелкопрядицей над обмякшим телом Фуриана. Ее клинки свистели, кружили, пели в воздухе, разбивая одно из оружий Ишках и глубоко погружаясь в ее бок. Мечница крутанула запястьем, ломая обсидиановое лезвие прямо в ране, и брызнула зеленая кровь. Ишках завизжала и напала в ответ, разрезая предплечье, которым Мечница попыталась прикрыться от удара, до самой кости. Свободной рукой она врезала по лицу женщины, клинок пролетел в сантиметре от ее горла, и когда двеймерка пригнулась, Ишках ударила ее коленом в лицо.

Хрустнула кость, спина Мечницы выгнулась, шлем слетел в головы, нос превратился в кровавое месиво. Прижимая руку к раненому боку, Ишках направилась к откатившейся женщине и со всей силы пнула ее в солнечное сплетение, из-за чего та покатилась дальше по платформе. Мия поднялась, из поцарапанной щеки текла кровь. Ахнув, она увидела, что Мечница вот-вот упадет за край.

– …Мия, нет!..

Это было неразумно. Откровенно глупо. Ее целью была победа, а не героизм, и Мечница не являлась ее подругой. Но, издав полный отчаяния крик, Мия прыгнула через платформу, вонзила оставшийся меч глубоко в песок и схватила двеймерку за запястье. Мечница с визгом свалилась за край и потянула девушку за собой. Та взвыла, останавливая их падение. Одной рукой Мия крепко держала Мечницу, другой – рукоять меча, в груди бушевало пламя от сломанных ребер. Трибуны изумленно загудели, кровоточащее лицо девушки сморщилось от боли. Ее ребра прижимались к боку платформы, в трех метрах ниже работали колоссальные шестеренки, продолжая кружить всю арену. Руки стали сколькими от крови, тело – мокрым от пота.

– Держись! – крикнула Мия.

Мечница стонала в агонии, ее лицо превратилось в кровавое месиво. Она опустила взгляд на движущийся механизм, подняла вверх и покачала головой.

– Отпусти!

– С ума сошла? Карабкайся!

– Я слишком тяжелая, а ты – тощая соплячка! Отпусти!

– Сражаемся вместе или умрем в одиночку!

Ишках стояла на коленях, прижимая руки к жуткой ране в боку, нанесенной двеймеркой, из лопнувшего глаза и изрезанного лица сочилась зеленая кровь. Скривившись, она поползла по песку и взяла упавший меч. А затем, под восторженный ропот зрителей, поднялась с силой горы.

– Убей! – кричала толпа. – Убей!

– Вот дерьмо… – выдохнула Мия. – Мечница, залезай!

Ишках начала идти к ним, в ее лезвиях отражался солнечный свет. Мия сморщилась, пытаясь держаться крепче, пока Мечница подтягивалась вверх. Ее ребра стенали, лицо пульсировало, зубы скрежетали от боли. Руки были заняты, она не могла схватить тени, не могла потянуться к тьме, как делала множество раз прежде…

– …Мия, смотри!..

За приближающейся шелкопрядицей пошевелился Фуриан, снимая шлем. Кожа его челюсти, подбородка и горла покрылась волдырями и была полностью изувечена, легкие с хрипом втягивали воздух. Крики толпы переросли в скандирование, совпадавшее с ритмом каждого биения ее сердца.

– Убей! Убей! Убей!

– Фуриан! – позвала Мия.

Непобедимый поднял голову, увидел, как Мечница пытается залезть наверх по плечу Мии, измазанное кровью лицо девушки, шелкопрядицу, застывшую в нескольких шагах от того, чтобы прикончить их обеих.

– Фуриан! – взревела Мия. – Тьма!

Ишках рыкнула, оскалив иглообразные зубы, и подошла ближе.

– Убей! Убей! Убей!

– Давай же! – воскликнула Мия.

Мечница перелезла через край и протянула ей руку. Ишках замахнулась, находясь всего в двух шагах от них. И, согнув пальцы, ощерившись, Непобедимый потянулся к теням и запутал в них ноги шелкопрядицы.

Ишках споткнулась, недоуменно зашипев. Зрители перестали скандировать и затаили дыхание. Мия вскарабкалась на край платформы, ее лицо скривилось от боли. Фуриан ахнул и упал на живот, теряя хватку на тьме. Ишках шагнула вперед и ранила Мечницу в спину, разрезая кожаную броню. Брызнула кровь, женщина с криком упала, и, отчаянно взревев, Мия вытащила обсидиановый клинок из земли, увильнула от удара Ишках и отрубила ей руку по локоть.

Ишках взвыла, зеленая кровь забила фонтаном. Толпа бесновалась и рычала от ярости. Мия повернулась, припадая к песку, и подсекла ногу соперницы, из-за чего та рухнула на колени. Арена взорвалась, шум стал оглушительным, семьдесят тысяч голосов нарастали в крещендо: «Убей! Убей! Убей!» С палящими солнцами над головой, с гудящей кровью в жилах, с колотящимся в груди сердцем Мия закричала, замахнулась двумя руками и, вложив в этот удар всю свою силу, злость и боль, отрубила Ишках голову с плеч.

В ее лицо брызнула теплая и липкая зеленая кровь. Тело Ишках задрожало, шесть рук судорожно задергались. Она свалилась с края платформы и полетела к мелющим шестеренкам внизу. Мия скривилась при звуке влажного хруста и отвела взгляд, продолжая держать в руке окровавленный обсидиан.

И все же…

«…Я это сделала».

Прогремели фанфары, звонко и ясно, платформы резко остановились. Голос эдитора перекрикивал обезумевший от крови рев зрителей, отражаясь от стен стадиона.

– Жители Итреи! Ваши победители! Соколы Рема!

Люди будто сошли с ума, от их аплодисментов чуть не лопались перепонки. Мечница с трудом поднялась на ноги, ее лицо сияло от боли и ликования, из ран текла кровь. Тем не менее она улыбнулась, закинула уцелевшую руку на плечи Мии и поцеловала ее в окровавленную щеку.

«Мы это сделали…»

Повернувшись, Мечница сжала руку Мии и подняла ее высоко к небу, крича зрителям:

– Как ее зовут?!

– Ворона! – взревели они.

– Как ее зовут?!

Топот ног, хлопки рук, слово эхом прокатывалось по пескам.

– Ворона! Ворона! Ворона! Ворона!

Мия посмотрела на окровавленный меч в руке. На Фуриана, свернувшегося клубком в грязи, прижимая руки к изувеченной шее. Подняла взгляд к ложу сангил и вскочившей на ноги донне Леоне, с ужасом смотрящую на Непобедимого. Аркад стоял рядом с ней, мрачно хлопая в ладоши.

Девушка подумала о Годсгрейве и играх «Венатус Магни», в которых уже обеспечила им участие своей победой. Подумала о плачущей Брин, прижимавшей своего мертвого брата к груди. О своем отце, державшем ее за руки и кружившем по какому-то роскошному бальному залу, пока она стояла у него на ногах. О своей матери, заставившей ее смотреть, как его вешали, и шептавшей слова, которые навсегда изменили Мию, пока надежда, которой дышат дети, и которую оплакивают взрослые, чахла и умирала, развеваясь по ветру, как пепел.

Никогда не отводи взгляд. Никогда не бойся. И никогда, никогда не забывай.

«Как меня зовут?»

– Ворона! Ворона! Ворона! Ворона!

«Как меня зовут?»

– ВОРОНАВОРОНАВОРОНАВОРОНА!

Мрачное наслаждение в животе.

Теплая кровь на руках.

Мия закрыла глаза.

И подняла меч.

«О Мать, чернейшая Мать, кем же я стала?»