Глава одиннадцатая

Там меня, оказывается, уже ждали. Генералов позвонил, как и обещал. И место для машины на охраняемой стоянке подготовили, и номер для ночевки дали вполне приличный… По дороге в гостевой дом мне пришло на трубку эсэмэс-сообщение, но я не стал выходить из программы навигации, хотя меня и сильно интересовала сумма, которая пришла на мой счет. Я не рискну назвать себя человеком меркантильным, тем не менее к деньгам я привык относиться как к своего рода разновидности энергии, без которой человек не в состоянии существовать. Конечно, существовать человек может и при минимально необходимом количестве денег, не может только жить при полном их отсутствии. Я, в частности, как и моя жена Тамара, умею адаптироваться к любым жизненным условиям существования. Но любое существование тем и отличается от жизни, что человеку свойственно существование считать временно необходимым для чего-то явлением и ждать, когда же оно закончится и начнется нормальная жизнь. А нормальная жизнь как раз и осуществляется при наличии такого рода энергии. И чем больше запас энергии, тем жизнь лучше. Я не скажу, что насыщеннее. Она может быть насыщенной различного вида удовольствиями, отдыхом, но не событиями, которые в таких людях, как мы с женой, поддерживает наша реальная жизнь. А это, последнее, как раз и соответствует условиям существования. Но все равно хочется не просто существовать, а жить по своему желанию. Так, видимо, устроен человек.

Когда я осматривал свой компактный однокомнатный, тем не менее имеющий все удобства, включая душ и ванну, номер, мне пришло еще одно эсэмэс-сообщение. Я посмотрел сразу оба, и новое, и предыдущее. И начал, удовлетворяя любопытство, с предыдущего. Сумма была в самом деле впечатляющей, что заставило меня недвусмысленно хмыкнуть — меня явно пытались купить. Второе сообщение тоже было от Генералова. Он был лаконичен, назвал только автосалон и прислал его адрес. Я догадался, что это тот автосалон, где я мог купить «Камаро». Оставалось удивляться тому, как Генералов ночью сумел узнать, есть ли машина в наличии и где. После этого я позвонил Тамаре, чтобы не ждала меня сегодня ночью.

— По бабам понесло? — спросила она в ответ на мое сообщение. — Только учти, они сейчас дорогие…

— Я умудрился сегодня хорошо заработать… — ответил я. — Не удивляйся завтра, когда я на «Камаро» приеду.

— На том самом?

— Нет. Но, надеюсь, такого же цвета. Мне цвет понравился.

— Главное, чтобы не металлик был. Меня металлик нервирует.

— Мне тоже простой цвет больше по душе… Но если будет другой цвет, я тоже не откажусь. Дареному коню в зубы не смотрят. У меня все в порядке. До завтра.

— А кто подарил-то? Не бабы же…

— А почему бы и нет? Я разве того не стою?

— Ладно. Завтра разберемся… Сильно твои бабы рисковые. Я ведь могу до них и добраться! Не забудь предупредить.

— Обязательно. Пока…

Я думаю, что Тамара во мне не сомневается. А разговор про женщин — это так, безобидная пикировка словами…

Утром, оставив свою «Волгу» на стоянке, я на такси, которое по моей просьбе вызвала дежурная, поехал в автосалон по адресу, присланному Генераловым. Меня, оказывается, ждали уже и там, в том числе и капитан областного ГИБДД, и представитель страховой компании. Причем машина была уже с номером, мне осталось только расписаться в нескольких документах, в местах, отмеченных капитаном галочками, произвести оплату и услуг автосалона, и ГИБДД, и лично капитана, оформить страховку, и можно было ехать. Неудобств в управлении автомобилем с автоматической коробкой передач я не предвидел, хотя сначала, в первые десять минут поездки, нога постоянно сама собой искала педаль сцепления. Потом искать перестала, я начал привыкать. А на «приборке», что тоже сначала сбивало с толку, спидометр располагался слева, а тахометр справа, хотя на мониторе в центре приборной панели был и электронный спидометр, и еще куча разных дополнительных указателей. В моей же привычной «Волге» все было наоборот — спидометр справа, а тахометр слева, а монитора вообще не было. Но я быстро к новому привык — за пару минут. К хорошему привыкаешь всегда легко. С самим вождением проблем не возникло. К тому же у меня есть права на вождение всех наземных транспортных средств, включая танк, бронетранспортер и боевую машину пехоты, грузовик, мотоцикл и любой трактор — хоть колесный, хоть гусеничный, и даже есть лицензия на право управления вертолетом. Так что вождение мощного спортивного купе меня не затруднило. Для привыкания к габаритам новой машины я проехал по центральным районам города, иногда умышленно протискиваясь между двумя тесно стоящими машинами, и вскоре решил, что в состоянии справиться на «Камаро» с любой сложной дорожной ситуацией, тем более габариты мало отличались от «Волги» — длина была даже короче на одиннадцать сантиметров и один миллиметр, хотя ширина была на девять с половиной сантиметров больше. Это в принципе не играло большой роли, за рулем я чувствовал себя уверенно. При этом отдавал себе полный отчет в том, что такие мысли, как правило, возникают у человека, проехавшего после получения прав первый десяток тысяч километров. Водитель начинает чувствовать себя асом на дороге, и результат часто бывает плачевным. Но я при этом хорошо знал себя, свою реакцию и умение ориентироваться в сложных ситуациях и потому уже вскоре решил поехать домой. Увидев в городе отделение Сбербанка, я заехал туда и снял с пластиковой карточки почти все деньги, оставив только необходимую сумму для двухмесячного обслуживания мобильного банка. Я не тот человек, который не доверяет государственным банкам, тем не менее предпочитал держать деньги в кармане в виде наличных средств. Мало ли когда и на что они могут понадобиться, а расплатиться карточкой не всегда представляется возможным, особенно в сельской местности. Например, заказывая дрова, надо расплатиться напрямую с водителем и за дрова, и за доставку. А он уже сам расплатится с продавцом дров. Та же ситуация с досками, которые я решил закупить на лесопилке, чтобы подправить стену сарайчика. Да и в ближайших от нас больших деревнях, где имеются магазины, только в одном возможно бывает расплатиться с помощью карточки. Правда, другие магазины без проблем могут продавать что-то «под запись» в общей тетради. Но это опять долг, а долги я не люблю.

Заехав в «Белую лошадь», я заплатил за ночлег, за место на охраняемой стоянке, где на три дня оставил свою «Волгу», и переложил в багажник «Камаро» только пустую канистру, которую по дороге домой требовалось наполнить девяносто вторым бензином, которым и заправляется «Волга», тогда как для моей новой машины требуется девяносто восьмой бензин. Разница в цене при моем бюджете огромная. Это было бы невыносимо дороже для меня прежнего, но вполне устраивало меня с моим нынешним заработком. Я как-то невзначай для себя самого уже почти согласился, что господин Генералов будет «подкидывать» мне время от времени возможность подзаработать. Тем более что волею случая я так удачно зарекомендовал себя в его глазах. Но где-то в глубине души все же жила надежда, что все обойдется, Генералову я больше не понадоблюсь, правда, тогда придется как-то покрутиться, чтобы обернуть деньги, что у меня еще остались, и за счет этого обеспечивать себя потом дорогим бензином. А можно, покатавшись несколько месяцев в полное свое удовольствие, и продать машину…

Едва удалившись от областного центра и проехав без сомнения мимо нескольких дорожных патрулей, даже не попытавшихся меня остановить, я, кажется, миновал зону ограничения скорости знаками и попробовал свою новую машину на разгон. Если «Волга» разгонялась до сотни больше чем за тринадцать секунд, что порой вызывало затруднения при совершении обгона, то «Камаро» разгонялся быстрее чем за шесть секунд и на обгонах показывал себя великолепно. Про заправочную станцию я не забыл. Заправил свою машину, что называется, под завязку и залил бензин в канистру, чтобы вернуть долг отставному майору Никифорову, а заодно спросить, слышал ли он что-нибудь про господина Генералова. Порой Вячеслав Петрович знал что-то, что до меня по каким-то причинам не доходило. Этот мой вопрос должен был бы стать ответом на его естественный вопрос, откуда у меня появился «Шевроле Камаро» стоимостью без малого три миллиона рублей.

Там же, на заправке, у меня промелькнула в голове еще одна мысль: Мамукаев и Таппасханов свою «Камаро» почему-то желали заправить девяносто вторым бензином. Это что, сверхжадность или сверхбережливость? Или у них в двигателе стоит какое-то приспособление, позволяющее машине использовать топливо с более низким октановым числом? Что-то я про такие приспособления слышал. Надо будет спросить об этом Никифорова. Странно, что раньше ни я, ни кто-то из ментов или следователей не обратил внимания на этот факт. Хотя, может быть, лучше им и не напоминать, иначе сочтут это доказательством того, что мы с Тамарой пытались этих двух здоровенных парней ограбить. Дескать, они и не думали заправляться на одной колонке с нами, потому что у них бензин другой. Но, насколько я помню, на той автозаправочной станции вообще нет девяносто восьмого бензина. В глубокой провинции держать такую колонку нерентабельно.

Сильно я не гнал, но ехал так, как позволяла дорога, богатая ямами, в которых мой автомобиль с достаточно низким клиренсом вполне имел возможность за что-то зацепиться и потерять, скажем, одну из пары своих выхлопных труб, а то и обе сразу. У «Волги» только одна выхлопная труба, но однажды на этой же дороге я ее, прогнившую, потерял, однако останавливаться даже не стал, потому что видел, как едущий следом «КамАЗ», который я только что обогнал, на нее наехал. Но это было бы еще не самым страшным. Гораздо хуже было бы зацепиться коробкой передач и разбить ее. Ремонт коробки передач вылетит не в копеечку, а в большущую сумму. Да тут ремонт, скорее всего, и не поможет, потребуется замена. И потому, зная коварную дорогу, я старался ехать аккуратнее.

Тем не менее приближался к дому я достаточно быстро. В той же придорожной деревне, что и при поездке в областной центр, опять голосовала пьяная девица с лохматой собачкой на руках. Я опять проехал мимо, не останавливаясь. Не думаю, что она уже почти сутки не может остановить ни одну машину. Скорее всего, ей и ехать никуда не требуется. Но направление движения она уже для чего-то сменила. Я даже в зеркало заднего вида смотреть не стал, чтобы не видеть, как из ее разевающегося рта вылетают матюки. Мне это было неинтересно.

Около поворота на райцентр находился пост ДПС. Там меня остановили, проверили документы, но никакого досмотра машины не проводили. Видимо, если операция по поиску убийцы Полковника продолжалась, я показался ментам не подозрительным. Правда, номер автомобиля и права сфотографировали на трубку сотового телефона. Это не жалко, пусть фотографируют. На правах у меня фотография девятилетней давности, где я еще в военном мундире с погонами майора и, естественно, без бороды. Но узнать меня там трудно: шрам на лбу на фотографии сильно красный, да и сам лоб основательно припухший, что даже на мелкой фотографии заметно. Это сейчас шрам побелел и затянулся почти полностью, и опухоли на лбу, естественно, давно уже нет. Заработал я этот шрам во время командировки на Северный Кавказ, когда на испытаниях нового костюма для оснастки «Ратник» ехал на броне БМП, и под гусеницей взорвалась мина. Мина была, видимо, самодельная, фугасная, начиненная вместо осколков болтами и гайками, которые дробно простучали по днищу БМП, но пробить его не смогли. Гусеницу мина, конечно, повредила, но не больше. А я, хотя и держался одной рукой за специальную десантную ручку, все же чуть не вылетел на дорогу. Но, совершив некое круговое движение тела, ударился лбом о ствол тридцатимиллиметровой автоматической пушки. Голова удар выдержала, как потом оказалось, я избежал даже сотрясения мозга, а вот кожа выдержать такой удар не смогла. Рассечение было мощным и сильно кровоточило. Но зашить рваную рану в полевых условиях было некому, в группе санинструктор отсутствовал, пришлось обойтись простой бинтовкой головы и продолжить выполнение задания. И только по возвращении на базу я обратился в медсанчасть, где рану обработали и все же зашили. Но из-за несвоевременной медицинской помощи шрам на лбу долгое время оставался красным и выделяющимся.

Сейчас воспоминания об этих событиях фантомной боли, слава богу, не принесли и только напомнили мне, что через год мне предстоит менять водительское удостоверение. Я уже, честно говоря, и не помню, сколько раз его менял. Ездить я, как сам когда-то думал, научился раньше, чем ходить. Еще малышом, сидя на коленях отца, держался за руль и считал, что рулю. А потом в детском садике, где я долго не задержался — решив, что мне это не нравится, взял и ушел домой, — хвастал тем, что умею ездить на машине. Воспитательница рассказала об этом отцу, и он, посчитав, что хвастаться нехорошо, стал меня обучать. Так, ко времени, когда пришла пора идти в школу, я уже умел управлять машиной. Но только управлять, то есть руль крутить, пользоваться педалями и коробкой передач я научился намного позже, когда ноги выросли и я мог легко доставать педали, а в руках появилась сила, чтобы при отжатой педали сцепления еще и передвигать в нужное положение рычаг коробки передач. Когда и куда его передвигать, я уже знал давно. Ни о какой автоматической коробке в те времена речи и быть не могло. Автоматические коробки даже на Западе в те времена еще, наверное, не появились. Но к моменту, когда возраст уже позволял получить водительские права, я ездил, кажется, вполне уверенно. И получил права, будучи курсантом Рязанского военного училища воздушно-десантных войск. Мой отец в этом училище и преподавал. Но я тогда выбрал девятую роту, то есть поступил на факультет специальной разведки, чтобы стать офицером спецназа ГРУ. В те времена это было единственное военное училище, где готовили офицеров для наших войск. Это позже в Новосибирском высшем военно-командном училище появился факультет «Применение подразделения спецразведки». Мы же, «рязанцы» из девятой роты, формировались часто особым образом. Порой командиры других рот переводили в нашу тех курсантов, кто им мешал, кто нарушал дисциплину или своевольничал. В итоге девятая рота всегда была худшей по дисциплине, но лучшей по учебному процессу. В год, когда я выпускался, в нашей роте было три золотых медалиста, а в простых десантных ротах только один на всех. Я только по какой-то случайности не дотянул до золотой медали, хотя преподаватели изо всех сил тянули меня, может быть, из уважения к моему отцу, своему коллеге, к тому времени уже вышедшему в отставку. Но медаль за окончание военного училища, по сути своей, ничего не давала. Впоследствии все три медалиста нашего выпуска погибли — двое в Анголе, один вообще попал под машину в Забайкалье, где тогда командовал ротой во вновь созданной бригаде. Погиб совершенно нелепо. Был он человеком непьющим, но друзья уговорили отметить внеочередное получение звания в ресторане. Отказаться постеснялся, опасаясь прослыть жмотом. Друзья еще остались сидеть за ресторанным столиком в Улан-Удэ, а он, расплатившись с официантом, пошел ловить такси. И попал под машину. Этот случай удостоился особой директивы, которую зачитывали всем офицерам спецназа ГРУ по всем бригадам. На многих, насколько я знаю, это подействовало так, что вообще бросили пить даже те, кто пил лишь изредка. А еще я не мог себе позволить выпивать потому, что почти каждодневно находился за рулем. Пьяный за рулем — это не только потенциальный самоубийца, как любил говорить мой отец, это еще и потенциальный убийца ни в чем не повинного человека.

Вспоминая обо всем этом, я как-то незаметно доехал до поворота дороги к своей деревне. Я бы мог проехать и дальше, в деревню к отставному майору Никифорову, чтобы вернуть ему канистру с бензином, но ямы на дороге к нему были такие, что машину порой скрывало целиком. На своем новеньком «Камаро» я рисковал просто туда не доехать. Потому я поехал домой, к тому же и Тамара заждалась и наверняка волновалась. Я, конечно, неосторожно сообщил ей о новой машине по телефону. Она будет думать об этом до момента, когда я все ей расскажу.

Я уже подъехал к своим воротам и открыл дверцу, чтобы выйти, когда у меня в чехле зазвонила трубка. Думая, что это Тамара, я быстро вытащил ее, но на определитель номера все же глянул. Звонил опять господин Генералов. Подумалось, что у него появились свежие новости с места гибели Полковника. Это мне следовало бы знать.

— Кукушкин. Слушаю вас.

— Виктор Вячеславович, ты когда планируешь в город вернуться?

— Рассчитывал на послезавтра…

— Ты будешь нужен уже завтра. Постарайся приехать до обеда. После обеда у меня дел много. И вообще могу в Москву уехать.

— А что за срочность?

— Новое задание.

— Буду до обеда, — коротко пообещал я, и Генералов сразу отключился от разговора.

Я вдруг осознал, что господин Генералов просто так деньги не платит. Вообще-то это произошло не вдруг. Честно говоря, я предполагал такое развитие событий. А теперь Генералов решил прочно сесть мне на шею. То есть желает использовать меня и мои возможности по полной программе. При этом я понимал, что в случае моего отказа прозвучит угроза повысить уровень раскрываемости тяжких преступлений в местном управлении МВД. Значит, господин Генералов сделал из меня штатного киллера.

— Я — киллер… — сказал я сам себе и громко засмеялся.

Заскрипела калитка. Тамара в доме услышала шум двигателя машины и вышла меня встретить.

— Что ты говоришь? — переспросила она.

— Я — киллер… — повторил я громко и снова захохотал, понимая, что мой хохот звучит слегка истерично.

Но при этом я отдавал себе полный отчет в том, что внутренне был к этому готов сразу, и Генералов это, видимо, прочувствовал…