Глава девятнадцатая
Перл-Бич, Калифорния. Суббота, 23 июля.
Убывающая луна
– Только близкие родственники, – сказал Истон, расхаживая по приемному покою. – Брендон, разумеется, уже там.
– Мой папа? – спросила Дестини. – Он приехал?
– Проделав неблизкий путь из Оушенсайда. 204-я палата.
Подняв от удивления и недоверия брови, Дестини толкнула тяжелую двойную дверь и, скрипя кроссовками по линолеуму, оставила позади велосипедиста (из икры торчит толстая ветка), младенца (рвота) и трясущуюся, покрытую потом девушку, которая успела исчесать себя до крови (ломка).
У Эм Джей подкосились ноги. Во рту появился неприятный металлический привкус. Как Дэн может работать в таких условиях? Зловоние, кровь, риск смерти пациента в результате врачебной ошибки…
– Мне надо присесть.
Адди с жалостью посмотрела на ребенка:
– Я постою.
– К «Битлз» я отношусь с огромным почтением, – сказал Истон, расстегивая бабочку. – «Choral Fixation» довели до потери сознания всего одну поклонницу, и меня это потрясло. Представь, когда они падают тысячами.
– «Choral Fixation»? – спросила Адди.
– Моя группа. Помнишь, мы выступали на твоем дне рождения?
Адди пожала плечами.
– Сначала Джулс подпевала нам, а потом неожиданно завалилась на пол, – сказал он, хлопком выделив момент падения. – К счастью, мы давали представление в детском отделении, то есть прямо здесь, но тем не менее… – Истон поежился.
– Причину установили? – спросила Адди.
– Она в порядке?
Не успел Истон ответить, как автоматические входные двери открылись и в приемный покой вошла Бритт. Она нетерпеливо сняла на ходу розовый шлем, не обращая внимания на зацепившиеся волосы.
– Ты на велосипеде? – спросила Эм Джей.
– На скутере. – Бритт вытерла испарину со лба. – Как Джулс?
– Я сейчас узнаю, если вы не возражаете. – Истон подошел к свободному окошку регистратуры, просунул в него голову и от имени всех музыкантов мира пригрозил никогда не устраивать концерты в этой больнице, если немедленно не получит ответ.
– Ты действительно приехала на скутере? – спросила Эм Джей, вспомнив, сколько денег она тратит на такси. – На них трудно ездить?
– Труднее, чем на «Мини», – поддразнила ее Бритт. – Конечно, это не совсем то, что мне нужно, но у меня не было выбора.
– Почему?
Бритт открыла рот для ответа, но неожиданно замерла.
– Идите сюда, – сказала она, подзывая всех к кулеру. Решив, что даже это место недостаточно безопасно, она подвинула стоявший рядом горшок с засохшим комнатным растением и шепотом сказала: – Я показывала Бразильцу квартиру с очень свободной планировкой, когда…
– Ты до сих пор не знаешь, как его зовут? – слегка удивившись, спросила Адди.
– Вообще ничего не знаю. Не знаю, как его зовут, чем занимается, есть ли у него дети. Абсолютно ничего. Он такой же скрытный, как в день нашего знакомства. Я хотела проверить его кошелек, но не смогла. Ему кто-то позвонил, и он так срочно уехал, что я не успела доделать минет.
– Совершенно очевидно, что ты недостаточно широко открывала рот, – сказала Адди. – Если ты очень плотно сжимаешь губы, то ему кажется, что его член попал в точилку для карандашей. Теперь понятно, почему он ответил на звонок.
Бритт широко раскрыла рот и засунула в него кулак, показывая, что Адди ошибается.
– Думаю, это был знак свыше, – продолжила она. – Типа, ты должна быть со своим мужем, Бритт. Ты не изменщица. Это не твое. Возвращайся домой. Так вот, когда я вернулась, Пол ждал меня на улице. Он был так встревожен и так заламывал руки, как будто все понял. Но единственное, что он сказал, это: «Я опаздываю на встречу. Мне нужен “приус”». – Бритт сделала паузу, чтобы подруги оценили наглость ее мужа. – Нужен перевод? Мне нужно попасть к любовнице раньше, чем успеют отрасти выбритые волосы на лобке.
– Откуда взялся скутер? – спросила Эм Джей, привыкшая за время работы в журнале «City» не терять нить беседы.
– Пол забрал «приус», поэтому когда я узнала про Джулс, то решила ехать на своем электрическом гольф-каре, однако мой расчудесный муж конечно же его не зарядил, и я…
Бритт подняла шлем вверх, как победный трофей. Зацепившийся за ремешок клок волос, кружась, упал ей на плечо. Она театрально смахнула волосы на ветки растения как раз в тот момент, когда Истон поднял вверх большие пальцы рук в знак победы над системой.
* * *
Джулс подняла спинку кровати на 45 градусов – более подходящий угол для общения.
– Ничто так хорошо не напоминает девушке о том, что она тоже человек, как таблетка кларитина и бокал шардоне, – сказала она и с удовлетворением захлопнула карманное зеркальце. Ее макияж был безупречен. Она не была похожа на женщину, недавно потерявшую сознание после одновременного приема антигистаминного препарата и алкоголя. Не то, чтобы Эм Джей видела много таких женщин. Джулс, вероятно, была первой.
– Она все утро провела на выставке цветов, – сказала Дестини, как будто это все объясняло.
– Дело не в цветах, – заявила Джулс, – а во втором бокале вина.
Бритт вздрогнула:
– Ты пила вино?
– Это старая традиция нашей группы, – сказал Истон. – Мы всегда делаем это перед выступлением. Ну вы понимаете, принимаем на грудь, вздрагиваем… – Он положил руку на плечо Джулс. – Как бы то ни было, мне очень жаль. Я не должен был давить на тебя. – Истон вручил ей стаканчик с ледяной стружкой.
Джулс благодарно улыбнулась:
– Как тебе будет угодно.
На этих словах она задержала дыхание. Пока рот Джулс был открыт, Истон аккуратно кормил ее с ложечки стружкой.
– Полагаю, Брендон должен был уже уехать, нет? – спросил он.
Джулс указала рукой на закрытую дверь около ее кровати:
– Он в уборной. – А затем, восторженно вздохнув, продолжила: – Не представляю, как ему удалось так быстро приехать из Оушенсайда. Он прилетел на крыльях любви.
Раздался звук спускаемой в унитазе воды.
Эм Джей прислушалась, но так и не услышала звука открывающегося крана, льющейся воды, выдавливаемого из дозатора мыла или отрываемого бумажного полотенца. Ничего, что бы говорило о мытье рук. Только щелчок замка, звук скрипнувшей двери и громкий изумленный вдох Бритт.
* * *
В бар «Надгробие», как на водопой, приходили только люди, столкнувшиеся с серьезными проблемами.
Это место, плохо освещенное и расположенное в двух шагах от больницы, все называли «приемной Сатаны». Сладковатый запах таблеток для писсуаров, тусклый красный свет, звон пивных бутылок, похожий на стук костей, и звуки похоронного марша для зомби, издаваемые аппаратом для производства льда. Заплаканные родственники здесь обсуждали детали похорон, хирурги приходили в себя после неудачных операций, а блудницы на скутерах заливали грехи дешевым вином.
– Зато теперь ты знаешь, как его зовут, – сказала Адди.
Бритт уткнулась лбом в липкую барную стойку и, не глядя, подвинула к уху бокал с вином:
– Ты видела цвет его лица?
– Что-то среднее между сваренным вкрутую яичным желтком и баклажаном, – ответила Эм Джей.
– Как думаешь, Джулс раскусила нас?
– Сомневаюсь. Она была слишком поглощена Брендоном, чтобы еще о чем-то думать. Она даже не заметила, что он не помыл руки после туалета.
Бритт стукнула лбом по барной стойке:
– Не могу поверить, что Бразилец женат на… Джулс. – Еще один удар лбом. – Как только она протрезвеет, то сразу догадается, что Брендон был где-то недалеко от больницы. Я хочу сказать, что ни один сказочный Конь-Огонь не перенес бы его в субботу из Оушенсайда в Перл-Бич за два часа. Затем она до него докопается и… – Взгляд Бритт бесцельно бродил по рядам бутылок, стоящим за стойкой бара. – Муж Джулс прикасался руками к моей голой заднице.
Назидательно подняв палец, Эм Джей уточнила:
– Немытыми руками.
– Вот говнюк, – сказала Бритт.
– Что он делал в «Marrow» в тот вечер? – спросила Эм Джей. – Джулс знала, что он в городе?
– Понятия не имею, – ответила Бритт и с размаху хлопнула себя рукой по лбу. – Твою мать, бар на крыше! Я думала, он пришел посмотреть на меня, типа, я горячая знойная красотка, а он там был с Джулс.
– Бразилец был на моем дне рождения? – изумилась Адди.
– Был, – сказала Бритт. – Пока не сообразил, что я знаю Джулс.
– И у него резко заболел живот.
Бритт закрыла лицо руками:
– Не могу поверить, что я занималась сексом с мужем Джулс.
– И отцом Дестини, – добавила Адди.
– Не смешно. Что, если Джулс обо всем узнает? Что, если они разведутся из-за меня? Что, если она расскажет обо всем Полу?
– Полу? – спросила Адди. – Я думала, вы давно разбежались.
– Разбежались? Он мой муж.
– Но ты спишь с мужем Джулс.
– Ни слова больше.
– Извини, – сказала Адди. – Я хотела сказать, с папой Дестини.
– Это тоже не смешно, – сказала Бритт. – Это как купить диетическое печенье и узнать, что в нем полно сахара. Стоило в моей жизни появиться человеку, который приносил мне радость и о котором можно было только мечтать, как выясняется, что он…
– Папа Дестини.
Бритт не выдержала и рассмеялась:
– Я знаю, что сделала ужасное дело и этому нет никакого оправдания, но…
– Ого. Оправдание все-таки есть, – сказала Адди.
– Но Пол относится ко мне как к не полностью проявленному снимку поляроида – типа, я есть, но меня нет. Вы поняли. А когда появился Бразилец, я приобрела цвета и стала видимой. В тот момент я поняла, что Пол может меня игнорировать, сколько его душе угодно. Я не умру от равнодушия, и наша семья не распадется. Только теперь выяснилось, что мои печеньки принадлежат Джулс, бритые яйца Пола бьются о чью-то задницу, а я остаюсь ни с чем.
– Ты можешь продолжать с ним видеться, – сказала Эм Джей, потому что именно такой совет дал бы доктор Кон. Предложи немыслимое, чтобы его было легче отвергнуть. После этого ты сможешь двигаться дальше.
– Никогда, – сказала Бритт, на радость Эм Джей. – Я должна все ей рассказать, точнее, я не могу не рассказать. – Она сделала большой глоток вина. – Или могу?
– Иногда людям лучше не знать лишнего. – Адди сложила руки на животе. – Кто-нибудь чувствует этот запах?
– Не переживай, – поддержала ее Эм Джей. – Такое случается во время беременности. Одна моя сотрудница пускала такие токсичные газы, что мы перенесли ее стол на лестничную клетку.
– Нет, это запах начос. – Адди кивнула в сторону проходящего мимо официанта с подносом.
– Постой-ка, ты беременная? – спросила Бритт.
– Еще безработная и бездомная. – Адди качнулась вперед, прикрыла рот ладонью и умчалась в туалет.
– Она это серьезно?
– Вчера узнала, – ответила Эм Джей. – После того, как ее уволили за раздачу вибраторов.
– И чей ребенок?
– Дэвида Голдена.
– Что с книжным?
– Лежит в руинах.
Если бы не сделанная на днях инъекция ботокса, то брови Бритт поднялись бы от удивления до затылка.
– Дэвид знает?
– Он сегодня вел такие странные разговоры, что мне показалось, она ему все рассказала. В любом случае, она не знает, что делать, а если знает, то не хочет это ни с кем обсуждать. Не знаю.
Адди вернулась – губы ярко накрашены, – выпила неизвестно чей стакан воды и резко, словно опуская нож гильотины, поставила его на стойку бара.
– Вытащите этого ребёнка из меня, – сказала она. Затем, повернувшись к Эм Джей, добавила: – Бесишь!
– Что я сделала-то?
– Ничего, – ответила Адди. – Ты порядочный человек, и прямо сейчас меня это бесит.
Бритт одобрительно кивнула:
– Точно. Ты никогда не изменяла и не… – Она кивнула головой на живот Адди. – Ты цельная, что ли?
Со стороны это звучало как оскорбление.
– Издалека я, может, и кажусь хорошей, но я далека от того, чтобы быть хорошей, – сказала Эм Джей, потому что хорошие люди вызывали у нее не меньшее раздражение.
По сравнению с бескорыстным стремлением Дэна помогать оказавшимся в беде людям, ее забота о беременной подруге выглядела просто смешно. Никому не нравилась тощая женщина, живущая с красавцем доктором, чьим самым большим недостатком была «излишняя заботливость». Еще она подписала контракт с Гейл за спиной Дэна, и в этом не было ничего «хорошего».
– Хотите знать, насколько я непорядочна?
Они безусловно хотели.
– Я приняла решение вернуться на старую работу и не сказала об этом Дэну.
Адди подняла голову:
– Ты улетаешь в Нью-Йорк?
На подбородке Бритт ожила ямочка.
– Когда?
– В сентябре, – коротко ответила Эм Джей.
– Почему ты ничего не рассказала?
– Боялась, что он перестанет со мной разговаривать.
– Нет, – уточнила Бритт. – Почему нам ничего не рассказала?
– Думала, вам неинтересно.
На мгновение наступила пауза, которую Бритт прервала ударом по барной стойке.
– Черт возьми! – сказала она. – Я мечтала стать никогда не стареющей заботливой мамой, воспитывающей гениальных детей, жить в доме, в котором пахнет органическими чистящими средствами, и иметь успешного мужа, который находит меня самой обворожительной женщиной на свете. А что у меня есть на самом деле? Папа Дэстини, гостиная, в которой воняет скунсами, близнецы, которые стесняются поцеловать меня на улице, работа по впариванию недвижимости и лобковые волосы в мусорном ведре. Народ, это все. Это моя жизнь. – Она кивнула на трех женщин, сидевших прямо напротив них. – Посмотрите на этих кляч. Мы станем такими же через десять лет. Дальше что?
Эм Джей положила ей руку на плечо:
– Это зеркало.
– А?
– Ты смотришь на наше отражение в зеркале.
Бритт наклонилась вперед и прищурилась:
– Твою мать…