Глава 10
Во внутренностях корабля
Пеннер пораженно смотрел на Старра. Потом спросил:
– Почему вы так считаете?
– Сирианцам нужно знать, как работает корабль. Если их метод шпионажа надежен – а до сих пор так и было, – почему не продолжить и на борту корабля?
– Вы хотите сказать, что один из четырнадцати человек на борту «Спутника Юпитера» робот?
– Совершенно верно.
– Но этих людей отобрали давно.
– Сирианцы должны знать способ отбора, как знают все остальное относительно проекта. Они сумели добиться, чтобы их гуманоидный робот попал в число отобранных.
– Вы очень высоко их оцениваете, – сказал Пеннер.
– Согласен, – ответил Счастливчик. – Но есть и альтернатива.
– Какая?
– Гуманоидный робот пробрался на борт зайцем.
– Маловероятно, – сказал Пеннер.
– Однако возможно. В суматохе перед речью командующего было легко проникнуть на борт. Я пытался наблюдать за кораблем, но это оказалось невозможно. Девять десятых корабля занимают механизмы, там достаточно места, чтобы спрятаться.
Пеннер не разделял его подозрений.
– Не так много места, как вы считаете.
– Но мы все же должны обыскать корабль. Вы это сделаете, доктор Пеннер.
– Я?
– Конечно. Как главный инженер, вы знаете корабль лучше других. Мы пойдем с вами.
– Подождите. Это бесцельное занятие.
– Если зайца не окажется, все равно мы кое-чего добьемся, доктор Пеннер. Мы сосредоточим внимание на тех, кто законно прошел на корабль.
– Только мы втроем?
Дэвид негромко ответил:
– А кому еще мы можем доверять? Ведь каждый может оказаться именно тем роботом, которого мы ищем. Не будем больше обсуждать это, доктор Пеннер. Поможете ли вы в поисках на корабле? Я прошу вас как член Совета Науки.
Пеннер неохотно встал.
– Вероятно, придется.
Они спустились по узкой шахте, ведущей на первый машинный уровень. Спускались, держась за скобы. Свет был приглушенный и непрямой, так что массивные машины не отбрасывали тени.
Было тихо. Ни малейший гул не сопровождал действие могучей энергии, запасавшейся здесь. Верзила, оглядываясь, приходил в смятение оттого, что не видел ничего знакомого: ничего не осталось от обычного оборудования космического корабля, такого, как их «Метеор».
– Все закрыто, – сказал он.
Пеннер кивнул и негромко ответил:
– Все, что возможно, действует автоматически. Мы должны были до минимума сократить потребность в людях.
– А как ремонт?
– Его не должно быть, – мрачно ответил инженер. – Все системы корабля задублированы, все обладают самоконтролем и самовосстанавливаются.
Пеннер двинулся вперед, в узкий проход, шел он медленно, как будто ежеминутно ожидал, что на него кто-то набросится.
Уровень за уровнем, методично продвигаясь от центрального ствола в стороны, Пеннер с уверенностью специалиста обходил все помещения.
Наконец они оказались на самом дне, у больших хвостовых двигателей, в которых гиператомные силы (когда корабль в обычном полете) рвутся назад, толкая корабль вперед.
Изнутри корабля двигатели выглядели как четыре огромных трубы, каждая вдвое толще человека, заканчивавшиеся бесформенным сооружением, – там размещаются гиператомные двигатели.
Верзила сказал:
– Трубы! Внутри!
– Нет, – ответил Пеннер.
– Почему? Робот может там спрятаться. Там открытый космос, но роботу все равно.
– Гиператомный толчок его бы уничтожил, а мы шли на гиператомных двигателях всего час назад, – сказал Старр. – Нет, двигатели исключаются.
– Что ж, – заметил Пеннер, – значит, в машинном отделении никого нет.
– Вы уверены?
– Да. Мы все осмотрели и двигались таким маршрутом, что невозможно было спрятаться и зайти нам за спину.
Голоса их отдавались слабым эхом в стволе.
Верзила сказал:
– Пески Марса, остается четырнадцать человек.
Счастливчик задумчиво ответил:
– Меньше. Трое из людей на корабле проявляли эмоции: командующий Донахью, Гарри Норрич и Ред Саммерс. Остается одиннадцать.
Пеннер сказал:
– Не забудьте меня. Я не подчинился приказу. Остается десять.
– Кстати, это интересный вопрос, – сказал Дэвид. – Вы разбираетесь в роботехнике?
– Я? – переспросил Пеннер. – В жизни своей не имел дела с роботами.
– В том-то все и дело, – сказал Старр. – Земляне изобрели позитронного робота и придумали большую часть усовершенствований, но, за исключением нескольких специалистов, земные инженеры не разбираются в роботехнике, потому что мы не используем роботов. В школе это не учат, на практике с этим не встречаются. Я сам знаю Три закона, но мало что еще. Командующий Донахью не смог даже процитировать Три закона. С другой стороны, сирианцы, у которых экономика насыщена роботами, должны разбираться в роботехнике во всех тонкостях. Вчера и сегодня я провел много времени, изучая книгофильм по современной роботехнике, который нашел в библиотеке. Кстати, это единственная книга в ней на эту тему.
– Ну и что? – спросил Пеннер.
– Для меня стало очевидно, что Три закона не так просты, как кажутся на первый взгляд… Кстати, идемте отсюда. На обратном пути можем вторично все осмотреть. – Говоря это, он шел по нижнему уровню и с живым интересом осматривался по сторонам.
Дэвид продолжал:
– Например, я мог бы подумать, что достаточно каждому человеку на корабле отдать нелепый приказ и посмотреть, будет ли он выполнен. Кстати, я вначале так и думал. Но это не совсем так. Оказывается, теоретически возможно так приспособить позитронный мозг, чтобы робот исполнял лишь те приказы, которые связаны с его непосредственными обязанностями. Приказы, противоречащие его обязанностям или не связанные с ними, тоже могут исполняться, но если отданы с использованием ключевых слов. Это шифр, с помощью которого человек, отдающий приказ, определяет себя. Таким образом, робот может управляться его истинным хозяином, а приказы других людей исполнять не будет.
Пеннер, взявшийся руками за опору, чтобы подниматься на следующий уровень, отпустил руки. Повернулся лицом к Старру.
– То есть, когда вы приказали мне снять рубашку и я не подчинился, это ничего не значит?
– Я говорю, доктор Пеннер, что это ничего не значит, потому что снятие рубашки не входит в ваши прямые обязанности, а мой приказ не был дан в нужной форме.
– Значит, вы обвиняете меня в том, что я робот?
– Нет. Маловероятно, чтобы вы им были. Сирианцы, подбирая кандидатуру человека для замещения роботом, вряд ли остановились бы на главном инженере. Чтобы выполнять работу главного инженера, робот должен хорошо знать проект аграва. Сирианцы не могли бы снабдить его этими знаниями. А если бы могли, у них не было бы необходимости в шпионаже.
– Спасибо, – мрачно сказал Пеннер, снова поворачиваясь к опорам, но тут прозвенел голос Верзилы.
– Подождите, Пеннер! – Маленький марсианин держал наготове в руке игольное ружье. Он сказал: – Минутку. Счастливчик, откуда мы знаем, что ему что-нибудь известно об аграве? Мы это только предполагаем. Он никаких знаний пока не проявил. Когда «Спутник Юпитера» перешел на аграв, где он был? Сидел с нами в своей каюте, вот где.
Дэвид ответил:
– Я думал об этом, Верзила, и в этом одна из причин, зачем я привел сюда Пеннера. Он явно знаком с оборудованием. Я следил за ним. Он не делал бы этого так уверенно, если бы не был специалистом.
– Устраивает это вас, марсианин? – со сдержанным гневом спросил Пеннер.
Верзила убрал игольное ружье, и Пеннер, ни слова не говоря, начал подниматься.
Они остановились на следующем уровне и вторично осмотрели его.
Пеннер сказал:
– Ну хорошо, остается десять человек: два офицера, четыре инженера, четверо рабочих. Что вы предполагаете делать дальше? Просветить их всех рентгеном? Что-нибудь такое?
Старр покачал головой:
– Слишком рискованно. Очевидно, сирианцы что-нибудь предприняли для защиты. Известно, что роботы могут передавать сообщения и выполнять тайные поручения. Но если человек задает вопрос правильным образом, робот обязан ответить. В таком случае сирианцы монтируют в робота взрывное устройство, которое действует тогда, когда робот должен выдать свою тайну.
– То есть если просветить робота рентгеном, он может взорваться?
– Очень вероятно. Его величайшая тайна – это его сущность, и он взорвется при малейшей опасности проверки, это сирианцы наверняка предусмотрели. – С сожалением Дэвид добавил: – На венлягушку они не рассчитывали; против нее защиты не было. Им пришлось приказать роботу убить венлягушку. Они сделали это, чтобы скрыть сущность робота, не уничтожая его.
– Но ведь робот, взрываясь, причинит вред окружающим. Разве это не нарушение Первого закона? – с ноткой сарказма спросил Пеннер.
– Нет. Ведь сам робот взрыв не контролирует. Взрыв является результатом определенного вопроса или действия, а не результатом действий самого робота.
Они поднялись на следующий уровень.
– И что вы собираетесь делать, член Совета? – спросил Пеннер.
– Не знаю, – откровенно ответил тот. – Робот должен каким-то образом себя выдать. Как бы ни приспосабливали робота, Три закона должны действовать. Надо только хорошо знать роботехнику, чтобы этим воспользоваться. Если бы только я мог заставить робота произвести какое-нибудь выдающее его действие, не активируя взрывное устройство; если бы можно было вызвать противоречие между Тремя законами, настолько сильное, чтобы парализовать робота; если бы…
Пеннер нетерпеливо прервал его:
– Если ждете от меня помощи, член Совета, то напрасно. Я уже сказал вам, что не разбираюсь в роботехнике. – Он неожиданно повернулся. – Что это?
Верзила тоже огляделся.
– Я ничего не заметил.
Пеннер молча протиснулся мимо них. Рядом с металлическими гигантами по обе стороны он казался карликом.
Он отошел в глубину, Счастливчик и Верзила последовали за ним. Пеннер сказал:
– Он может прятаться за очистителями. Я взгляну.
Старр, нахмурившись, смотрел на лес кабелей, которым заканчивался тупик.
– Мне кажется, тут никого нет, – сказал он.
– Нужно проверить, – напряженно ответил Пеннер. Он открыл щиток в ближайшей стене и осторожно просунул туда руку, оглядываясь через плечо.
– Не двигайтесь, – сказал он.
Верзила язвительно ответил:
– Тут никого нет.
Пеннер расслабился.
– Я это знаю. Я попросил вас не двигаться, потому что не хотел отрезать вам руку или ногу, включая силовое поле.
– Что за силовое поле?
– Я перегородил коридор силовым полем. Вы не сможете выйти. Перед вами все равно что стальная стена в три дюйма толщиной.
Верзила закричал:
– Пески Марса! Он робот! – Рука его взметнулась.
Пеннер тоже крикнул:
– Не стреляйте! Убейте меня – и вы отсюда не выйдете. – Он смотрел на них горящими глазами, согнув широкие плечи. – Помните, энергия может пройти через силовое поле, а материя нет, даже молекулы воздуха не пройдут. Вы заперты герметически. Убейте меня – и вы задохнетесь задолго до того, как вас отправятся искать.
– Я говорил, что он робот! – в отчаянии сказал Верзила.
Пеннер коротко рассмеялся.
– Вы ошибаетесь. Я не робот. Но если робот существует, то я знаю, кто он.
