В дверь колотят и колотят. Человек по ту сторону зовет, и я стараюсь не выдать себя ни звуком. Тихонько открываю шкаф и прячусь внутри, зажимаю уши ладонями. Стук становится громче.

– А ну выходи, живо! – гремит голос.

Отец снова надрался. Он теперь каждый день напивается.

Еще удар, и дверь не выдерживает – проламывается. От треска меня передергивает. Ненавижу себя за страх – я ведь не должен бояться. Мне двенадцать, и для своих лет я очень высок. Должен постоять за себя.

Почему я боюсь? Потому что слаб.

К голосу отца примешиваются другие… Снова пришли чужаки? Разве так может быть? Отец ведь дома… хотя вряд ли он защитит нас.

Дверь шкафа распахивается, и я жмусь к дальней стенке. Бежать дальше некуда.

Просыпаюсь с криком – один, в пустой комнате. Я здесь просидел три дня кряду, и хоть бы кто позвонил или заглянул. Зато кучу дел переделал. Не хочу видеть Тессу, не хочу видеть Зеда и остальных. Да они и не напоминают о себе.

Так всегда, если ты невидим: всем на тебя плевать, а тебе и наплевать-то не на кого.

Грязной футболкой с пола утираю вспотевшее лицо. Волосы у меня тоже мокрые, перед глазами плывет. Прошлое и настоящее перемешались, а будущего просто нет.

Впрочем, мне светит судьба одного из тех, что пропадают на работе, много трахаются и приходят поздно ночью в пустой дом. Я добьюсь успеха, куплю особняк – еще больше, чем у Кена, – и никогда не приглашу в гости папашу.

Что я этим докажу – не знаю, но что-то этим доказать надо.

А сегодня надо вылезти из кровати.

Приехав в кампус, сразу принимаюсь искать Тессу. Давненько мы с ней не виделись. Интересно, как там Зед? Опередил меня по очкам?

Утро, и у Тессы пара по литературе. Если только Тесса не решила прогулять…

Ну да, как же, прогуляет она. Аудиторию нахожу как раз к концу занятия: Тесса выходит из дверей. Она что-то сделала с волосами. Постриглась? Совсем чуть-чуть. Мило. Кто-нибудь еще заметил в ней перемену? Ага, следом за Тессой из аудитории выходит ее дружок Лэндон. Уж он-то точно заметил.

Догоняю эту сладкую парочку и говорю:

– Постриглась, Тереза?

Тесса удивленно оборачивается. Бросает: «А, привет, Хардин» – и ускоряет шаг. Подошвы ее балеток скользят по кафелю: скрип-скрип-скрип. Куда это она так торопится?

Ясно: она просто не хочет, чтобы ее приятель-ангелочек узнал, как мы с ней целовались. Как она сама на меня кинулась.

– Как выходные прошли? – спрашиваю и широко улыбаюсь.

Вместо ответа она хватает Лэндона за руку и притягивает его к себе.

– Хорошо, – кричит Тесса через плечо. – Пока, еще увидимся.

Она уводит Лэндона наружу через главные двери. Провожаю их взглядом; острого желания повидаться как не бывало.

Медленно бреду по дорожкам вокруг кампуса, иду к машине. Учиться сегодня настроения нет.

Возле одного из корпусов вижу Зеда. Он сидит на скамейке, посасывая сигарету.

Зед поднимает на меня взгляд и, выдохнув дым, говорит:

– Привет.

– Привет. – Даже не знаю: присесть рядом или пройти мимо?

– Ну, как успехи в обольщении?

– Есть небольшой прогресс, – вру. – А у тебя?

С нетерпением жду, что он скажет. Зед тем временем затягивается и отвечает:

– Не-а. Знаешь, какое-то у меня чувство странное… А у тебя?

– Не-а, – говорю, скопировав манеру, которой Зед, кстати, злоупотребляет. О чем его ни спроси, он отвечает «не-а» – мол, на ерунду полноценным словом не отвечают.

Зед пожимает плечами, и я думаю: пусть себе тут сидит и куксится, курит одну за другой, а я пока поищу Тессу. Терпеть не могу запах сигаретного дыма, он напоминает мамин дом; у нас вечно было накурено – хоть топор вешай, а выцветшие стены в гостиной покрывал желтый налет.

Чтобы как-то убить время, покупаю себе кофе, однако весь стаканчик проглатываю минуты за две. Обожженное горло саднит.

Идти особенно некуда, и я решаю заглянуть в общагу, где обитают Стеф с Тессой. Шагаю не спеша, разглядывая людей: тут и там вижу парочки, задроты-ботаны что-то возбужденно обсуждают, опрятные спортсмены гоняют мяч. Мне становится неуютно.

В коридоре общаги замечаю рыжую шевелюру Стеф.

– Хардин! – зовет она, вскинув руку. – Меня ищешь?

– Не совсем. – Бросаю взгляд на дверь ее комнаты.

– О-о, понятно, – смеется она и поправляет титьки. – Ладно, пойду займусь чем-нибудь, пообщайтесь наедине.

У самой двери она оборачивается и кричит:

– Не за что, козел!

– Я тебя и не благодарю, – бормочу себе под нос и стучусь в дверь комнаты.

Внутри шелестят страницы, закрывается книга. Тесса идет открывать, делает шесть шагов. Я тем временем выдыхаю себе под горло футболки – проверить, не пахнет ли изо рта.

Погодите, это я-то…

– Стеф еще не вернулась, – на автомате отвечает Тесса, открыв дверь. Как ни странно, на меня она даже не смотрит и сразу возвращается на кровать. Не захлопнула дверь у меня перед носом. Неплохое начало.

– Я подожду. – Сажусь на кровать Стеф и оглядываю половину комнаты, принадлежащую Тессе.

– Располагайся, – со стоном отвечает она и по-детски натягивает одеяло на голову. Смотрю на эту неподвижную горку и смеюсь. Интересно, это какой-то новый метод или игра в прятки наоборот – мне полагается исчезнуть?

Стучу по изголовью кровати, надеясь разозлить Тессу и так вывести на разговор. Ничего не выходит. Даже когда несколько минут спустя звонит будильник, она его выключает – даже не выглянув из-под одеяла. Собралась куда-то?

Если да, то с кем?

– Идешь куда-нибудь? – спрашиваю.

– Нет. – Тесса садится. Смотрит на меня высокомерно. – Я просто вздремнула двадцать минут.

– Ты поставила будильник, чтобы не проспать дольше двадцати минут? – Я смеюсь, а сам мысленно желаю, чтобы у меня получалось спать дольше, чем обычно.

– Да. Тебе что за дело?

Тесса принимается раскладывать учебники в порядке расписания занятий. Рядом с аккуратной стопочкой книг кладет небольшой органайзер. Да она просто маньячка.

– У тебя что, обсессивно-компульсивный синдром? – несколько удивленно спрашиваю я.

– Нет. Быть организованным – это не плохо.

Как она снисходительна!.. Дрянная девчонка, а с виду такая милая. Думает, наверное, что она – само совершенство, хотя на самом деле у нее дурнейший характер.

Подхожу к ней, пытаясь придумать новый способ ее разозлить. А разозлить ее – плевое дело. Быстренько осматриваю аккуратную комнатку: опрятная заправленная постель, на ней стопочки бумаг и учебников… Ага, попалась!

Хватаю с кровати стопку бумаг, и тут наши глаза встречаются. Тесса опускает взгляд, пытаясь, наверное, придумать, как со мной разговаривать. Протягивает руку за бумажками, но я дразню ее – задираю руку. Тесса злобно пыхтит; грудь вздымается и опадает, нижняя губа дрожит. Далеко ли можно зайти? Пожалуй, еще чуточку можно. Я завелся. Сильно злить Тессу не буду, так – подразню мальца, чтобы не забывалась. Подбрасываю пачку листков в воздух, и те, кружась и шелестя, падают на пол. Челюсть у Тессы отвисает, щеки наливаются румянцем.

– А ну подбери!

Я только хихикаю. Вот еще выдумала! Сперва отсоси. Поднимаю ставку: раскидываю еще стопочку листов.

– Хардин, перестань!

Подбрасываю в воздух третью стопку, и Тесса – поразительно! – кидается на меня, отталкивает от кровати.

– Кому-то не нравится, когда его вещи разбрасывают? – издевательским тоном произношу я и смеюсь. Тесса разозлилась. Причем сильнее, чем обычный человек разозлился бы из-за такой глупости.

– Да! Мне не нравится! – Она снова отталкивает меня.

Я упиваюсь ее гневом.

Быстрый шаг ей навстречу. Хватаю за руки и прижимаю к стене. Тесса смотрит на меня и даже не думает вырываться. На смену раздражению приходит голод, жажда. Если я что и знаю о женщинах, то могу сказать: в такой момент они и заводятся. Тесса готова. Страстный гнев доставляет ей не меньшее наслаждение, чем мне. Она смотрит в мои глаза. Все, она хочет этого. Хочет меня! Я, может, ей и не нравлюсь, но ее влечет ко мне. Смотрю на Тессу: мне она тоже не нравится, между нами – животная страсть. Мы прямо созданы друг для друга. Это все звериная похоть. Похоть высшей пробы.

– Хардин, прошу… – тихо шепчет Тесса. Хочет, чтобы я ушел, и в то же время – чтобы целовал ее. Я знаю, потому что сам хочу бежать от этой девчонки как можно дальше, однако вот он я, стою перед ней, глазами ем ее губы.

Не могу не коснуться ее. Тесса бурно дышит. Смотрит на меня, ждет, и тогда я перехватываю оба ее запястья одной рукой. Приоткрыв рот, Тесса высовывает язычок, и я срываюсь. Она издала звук – такой тихий, едва слышный, что сама, наверное, не заметила, но я уловил его и больше не могу сдерживаться.

Прижимаюсь к ней всем телом. Тесса со стоном заводит мне руки за спину, хватает за плечи. Ее язык следует за моим, двигаясь точно в такт. Подхватываю ее под бедра и поднимаю. Сердце колотится, я дико завелся, не знаю, как остановиться. Тесса прижимается ко мне плотнее, сосет мои губы, и я несу ее к кровати.

Тесса тянет меня за волосы, отчего я просто зверею. Она стонет, дышит прерывисто. Сев на кровати, я устраиваю Тессу у себя на коленях, держу ее за бедра. Мои пальцы впиваются ей в плоть, тело пытается понять, что происходит. Я проделывал это прежде, охренеть сколько раз, так почему я не поспеваю? Не поспеваю за ней?

– Твою мать, – бормочу я. Член восстает, и ширинка больно врезается в пах.

Тесса стонет. Разрываю поцелуй, чтобы стянуть с нее футболку. Взглядом скольжу по глазам, по губам и груди. На ней черный лифчик: ни кружев, ни блесток, ничего особенного. Просто заношенный черный бюстгальтер. Это так невинно и просто, так обыденно, что офигительно возбуждает. Кусаю себя за губу в попытке протрезветь, чтобы не сорвать с Тессы лифчик. Груди у нее полные, налитые, выпирают из чашечек. Внизу на шее родинка, которую хочется целовать. Хочется всю Тессу покрыть поцелуями, заставить кончить и ощутить вкус ее соков.

– Ты такая сексуальная, Тесс, – выдыхаю ей в рот. Она охает.

Я все меньше себя контролирую, а Тесса все безудержней трется об меня. Я плотней прижимаю ее к себе…

Она вдруг спрыгивает и подбирает футболку, спешит одеться, прикрыться. В этот момент открывается дверь…

Тесса услышала этот звук раньше меня. Как? Неужели страсть захватила ее не так сильно? Я бы ни за что не остановился, пусть бы даже в комнату вошли ее тираниха-мать и мистер Роджерс.

Но нет, на пороге – Стеф, изображает сильное удивление. Она столько раз при мне изображала его… Сегодня Стеф, наверное, Зед заплатил, чтобы она вломилась в комнату и нас отвлекла.

Надеюсь, Тесса не считает ее подругой. Стеф куда фальшивее рыжего цвета своих же крашеных волос.

– Черт, я что-то пропустила? – подбоченившись, спрашивает она.

– Ничего особенного, – отвечаю. Стеф подмигивает мне, а Тесса старательно отводит взгляд, смотрит в стену.

Я, не оглядываясь, выхожу из комнаты.

Если скажу хоть что-нибудь, то взорвусь.

Сердце в груди громко бухает, в голове – туман.

Я, словно в трансе, возвращаюсь к себе и залезаю в душ. Буду мыться, пока не избавлюсь от чувств, вызванных во мне этой странной замкнутой девчонкой. Все валится из рук, а ведь мне положено держать игру под контролем. Не жаждать ее губ и разума, не предвкушать, как мой член вонзится в ее тугую пилотку…

Мне полагалось просто выиграть пари.

Не знаю, сколько я простоял под душем, но вода стала холодной, и я выхожу, ступая по скользкому кафелю. Открываю шкаф, тянусь за полотенцем и вижу: бутылка с коричневой жидкостью, запрятанная здесь неизвестно кем, как будто улыбается мне, напоминает, что я – в ее власти. Я долго держался, не подходил к ней – так почему сейчас меня тянет к ее содержимому?

Ох уж эта моя тяга все контролировать! С тех пор, как я бросил пить, я неплохо потрудился: слежу за мыслями и поступками; однако серые глаза Тессы все стоят у меня перед мысленным взором, а ее блестящий разум умоляет раскрыть все его тайны.

Бутылка взывает ко мне… и я захлопываю дверцу шкафа.

У меня все под контролем.

Ни Тесса, ни эта сраная бутылка меня не подчинят.

Не позволю.

Ложусь наконец в постель и смотрю в потолок. Ночь предстоит долгая.

В шкафу темно, очень темно. Я устал прятаться, но идти больше некуда. Крики матери не стихают, однако сколько бы я ни спускался в гостиную, найти ее саму не могу. Я ее только слышу, не вижу. Зато видел их – мужчин. Я видел их и слышал их голоса – они эхом разносятся по нашему маленькому дому.

Дверца шкафа распахивается. Съежившись, я мысленно прошу: только бы меня не нашли, только бы не нашли, – и в то же время смутно желаю, чтобы мамины крики наконец смолкли.

Ко мне тянется рука, и я озираюсь в поисках оружия.

– Хардин? – раздается в темноте тихий голос.

Вещи на вешалках расходятся, словно занавес, и она смотрит прямо на меня.

Тесса.

Она здесь. Откуда?

– Хардин, не бойся.

Она садится рядом, теплая и бесстрашная. За ухом у нее цветок, под короткими ногтями – грязь. Пахнет от Тессы цветочной лавкой.

Мамины крики стихают, и мое сердце успокаивается, больше не колотится, а мерно стучит. Тесса обнимает меня своей маленькой ручкой.

Добираюсь до колледжа; в жилах бурлит кофеин. Зрение обострилось, дурацкий сон позабыт.

Откуда в моем сне взялась Тесса? Что ей там делать? Это даже не Тесса была, а ее юная версия: пухлые щечки, блестящие глаза, в которых читаются ранняя зрелость и женственность. Странный был сон, охренительно странный, и мне ничуть не понравился.

Зато я выспался. Реально сумел отдохнуть, хоть разок за всю мою сраную жизнь. Проснулся… свежим, что ли. Я спокойнее, чем обычно.

Захожу в аудиторию, где проходят лекции по литературе, и сажусь в переднем ряду, рядом с двумя свободными местами. Жду, пока занятия начнутся, смотрю прямо перед собой. Борюсь с желанием обернуться на дверь, глянуть – не идет ли Тесса.

Наконец я все же оборачиваюсь. Тесса входит – вместе с Лэндоном. Она улыбается, никого, кроме него, и не замечая; подружилась с этим пареньком. Вот ведь подстава.

Причем я не самой дружбе удивляюсь. Дружба Тессы именно с Лэндоном пугает сильней конкуренции Зеда.