Глава 19

В тот день я сидела дома и с нетерпением ждала Джона.

В голове не укладывалось, что он скоро будет здесь!

Я считала дни и часы, а теперь и минуты до его возвращения в Форт-Сайпрус. Я нарядилась в длинную черную блузку с сердцевидным вырезом и оголенными плечами. Однажды я при нем уже надевала платьице «пикабу», и он не мог от меня оторваться – все обнимал и обнимал. Надеюсь, в этот раз будет тот же эффект. Я много раз прокручивала в голове возможный ход нашей встречи после долгой разлуки.

Я села перед туалетным столиком и проверила на сотовом телефоне электронную почту.

Пришло письмо. От Джона. Сердце заколотилось, я с нетерпением открыла почту, собираясь прочесть.

Сообщение было отправлено пару минут назад. Тема письма – «Скажи мне».

Я снова перечитала сообщение. Кровь отхлынула от лица.

Я перечитала его содержание в четвертый раз и отшвырнула телефон, словно ошпарившись. Он проскользил по туалетному столику; баночки, тюбики, кисти – все разлетелось. Они прокатились мимо ног, толстая кисть кабуки замерла у открытых носков моих босоножек от Стива Мэддена. А я-то расстаралась, ногти накрасила на ногах кроваво-красным лаком! Как-то раз Джон обмолвился, что ему нравится мой педикюр.

Я помнила все, до последнего комплимента.

Джон Брук был человеком немногословным. Он чаще молчал, и от того все им сказанное обретало особую ценность.

Я пыталась мыслить рационально, хорошенько все взвесить, чтобы не наломать дров. Но, черт возьми, это было непросто! Как прикажете поступить? Ответить, удалить, переслать кому-нибудь и попросить совета?

С чего вдруг такая внезапность? Джон должен вот-вот приехать, осталось всего два часа! Что такого могло случиться за полтора дня, что он вдруг «запутался»? В прошлый раз, когда мы разговаривали по телефону, он поддразнивал меня на тему моей неприязни к фильмам о супергероях, и я пообещала посмотреть с ним хотя бы один. Он рассказывал о своей маме в Мэне и сестре, которая только что родила третьего малыша. Ничто не предвещало скорый разрыв.

Я сказала, что мне ужасно хочется вновь к нему прикоснуться, и даже рассказала в деталях, какие у меня на него планы. На миг в трубке наступила тишина, он резко втянул ртом воздух и сказал: «О, ты меня убиваешь». Сладко защемило сердце, и захотелось быть с ним прямо здесь и сейчас. Я рассчитывала, что сегодня к десяти вечера мы будем лежать в теплой гостиничной постели. Он войдет в меня и будет шептать, как сильно он по мне истосковался; о том, что я ему нужна и как сильно ему меня не хватало. А утром мы поедим вкусных фирменных блинчиков с фруктовым пюре и сахарной пудрой. Я собиралась кормить его этими блинчиками и искушать, пока он не распалится и не завалит меня на постель, чтобы бурно любить на пышных простынях.

И что мне людям-то теперь говорить?

Что сказать миссис Кинг? Ой, вы знаете, Джон Брук бросил меня, вместо того чтобы сделать мне предложение, и теперь я одна; Шайа помолвлен с Белл Гардинер, а я – все так же одна-одинешенька, батрачу на вас… Я уже говорила, что осталась одна?

Как же он мог так со мной поступить? Да еще по электронной почте? Я была потрясена до глубины души, тело ломило, мышцы болели. То, что мне довелось испытать, выходило за всякие рамки. Мало того что меня снедал стыд из-за собственной неудачливости, так еще все вокруг примутся болтать, что Джон порвал со мной, известив об этом по электронной почте.

Что ж, могла б и сама догадаться! Принцев не бывает. Совершенно типичное поведение. Все мужчины в моей жизни так поступали. Ривер, мой бывший, так и сделал, только он, прежде чем послать мне эсэмэску, разослал мои весьма интимные фотки половине школы.

Я как зашла в компьютерный класс, как увидела свою слепящую наготу на всех мониторах…

Не знаю, кто это сделал – может быть, кто-то из моих так называемых «подруг». Сначала Ривер, потом – они, теперь – Джон. Нечего удивляться: в моей жизни эта схема уже устоялась. История повторяется.

– Что случилось? – Голос Джо до меня донесся словно из колодца.

Я не знала, как ей сказать о том, что творилось в моем мире. Неизвестно, как она по неопытности это воспримет и выдержу ли я ее реакцию. Оглядываясь в прошлое, я понимаю, что слишком много переживала из-за того, что обо мне подумают, но, в конце концов, репутация важнее всего на свете. С тех пор как нас перевели в Форт-Сайпрус, я усердно трудилась, создавая себе новый облик. Не всегда получалось, желаемый образ ускользал, но я крепко держалась и не намеревалась уступать. Я не позволю в очередной раз снять покров со своей частной жизни. Я села, распрямив плечи.

– Ничего, – ответила я, сглотнув. На глаза навернулись слезы.

Я взглянула на Джо, но та на меня не смотрела – она оценивала бардак на полу. Подцепила телефон с туалетного столика, где он лежал оборотной стороной, весь усыпанный белой пудрой.

Джо взглянула на экран. Я не стала вмешиваться, слишком быстро отказавшись от прежних рассуждений: не это ли первые вестники сумасшествия?

– Прочти на экране, – обреченно вздохнула я.

Если Джон «запутался», то я помогу ему разобраться. Если же это не принесет желаемого эффекта, то можно начинать распространять слухи о нашем разрыве, чтобы не дать ему навязать свою версию.

Джо прочла письмо и округлила глаза.

– Что это за ерунда?

– Я не знаю, Джо. – От слез защипало глаза.

– А разве он не должен был вот-вот приехать? – Джо осторожно переступила через раскиданное на полу безобразие и присела на край кровати. – Ты ему ответила?

– Нет! – Я затрясла головой. – А надо? – Мне не хотелось признаваться, что я в полной растерянности.

– Я бы так и сделала, ведь он же твой парень. Ты можешь ему позвонить.

Типа само собой разумеется – позвонить Джону и отговорить его от разрыва со мной только потому, что он мой парень. Эх, Джо, глупышка. Ей еще столько предстоит узнавать о парнях, о любви и об искусстве ходьбы по этому минному полю.

– Ты не понимаешь, – сказала я.

– Почему это?

– У тебя ведь до Лори не было парня.

Она уставилась на меня, шея и щеки у нее залились краской.

– Лори – не мой парень.

– Я не могу просто взять и позвонить. Так не бывает. Если я позвоню, то он сделает одно из двух: либо порвет со мной по-настоящему, либо просто не возьмет трубку. По-любому, я это не вынесу. Пока что он просто «запутался».

Теперь запуталась Джо. Это выглядело так мило и так наивно.

– То есть ты просто будешь ждать?.. – Все это представлялось ей в черно-белом цвете, она совершенно не видела полутонов.

Телефон пискнул в руке Джо, и она чуть не выронила его на пол.

– Письмо, – тихо проговорила она. – Опять. От Джона Брука.

Я развернулась и взглянула на нее через отражение в зеркале. Она держала телефон так, чтобы мне был виден экран. У меня словно почва из-под ног ушла. Набрав полную грудь воздуха, я попросила ее прочитать письмо вслух.

Не колеблясь, сестра заговорила:

– «Привет, Мэг. Прости за все, что я тебе наговорил. Я не имел ничего такого в виду. Увидимся вечером. Жду не дождусь. Младший лейтенант Брук».

Я уставилась на Джо, кровь стучала в ушах.

– Вот видишь. Он просто чуть-чуть перетрусил. Все в полном порядке. Своим звонком я могла все испортить.

И снова пикнуло извещение о входящем письме.

– Снова Джон. – Джо впилась взглядом в экран.

Сердце заколотилось. Да что же это такое?

– Читай! – прикрикнула я.

– «Мэг, я не в силах. Не звони мне больше и не пиши. Прости. Младший лейте…»

Грудь сдавило от тяжких слов, которые произнесла Джо. Не в силах вытерпеть эту муку, я закричала:

– Все, хватит, я поняла!

Хотелось выхватить у нее телефон, пока он снова не запищал, но не было сил даже пошевелиться. Голова шла кругом. Я вытерла ладони о джинсы, вцепилась пальцами в разрезы на коленях и отчаянно потянула за нити.

– Прости, мне жаль. – Джо подошла поближе. Она вскинула руку, словно хотела коснуться меня, но не сделала этого. Сестра не отличалась особой эмоциональностью, что вполне меня устраивало.

– Да ладно. Я нормально.

Я взглянула на себя в зеркало и попыталась понять, что в моем облике перестало устраивать Джона Брука. На ум пришел Ривер, Техас, мелькнула шальная мысль: а не доложил ли кто-нибудь Джону о том, что он встречается со «шлюхой Форт-Худа». Скорей всего, так. Неужели он вдруг разлюбил эти стильные волосы, эту пышную грудь?.. Не может быть. Скорее всего, он узнал о моем прошлом.

Я уставилась на густые ресницы, наклеенные на мои веки. На коробке значилось «Шалунья», и у ресниц был притягательный сексапильный изгиб. Не слишком ли?

Я прихорошилась, щеки нарумянила, губы накрасила в ярко-красный. Я так тщательно готовилась к этой встрече, к нашему Дню. Хотела выглядеть на все сто по случаю воссоединения. И теперь чувствовала себя полной дурой. Я так старалась, наводила лоск и глянец, и все ради человека, который считал, что выяснять отношения по электронной почте – в порядке вещей.

Мы не виделись несколько месяцев. Я хотела, чтобы встреча стала событием, которое укрепит наши отношения на годы вперед. Накрасила ногти, привела в порядок пятки, надела красные кружевные трусики и лифчик с эффектом «пуш-ап», тоже красный и кружевной. Такая вся «секси». Сделала так, чтобы кожа пахла кокосом. Всю получку от миссис Кинг выложила на новенькую пару босоножек от Стива Мэддена. Я хотела выглядеть как женщина из Французского квартала, которая может остановиться в «Ритц-Карлтон», и мне это удалось.

Я представления не имела, как одеваются люди за стенами этого роскошного заведения. Помню, Кинги как-то праздновали юбилей в том отеле, снимали танцевальный зал. Шайа не пришел от этого в восторг. Сказал, что там все старомодное и за милю разит богатеями. Лет сто дизайн не меняли.

Не суждено мне побывать в «Ритц-Карлтоне». Я так ничего и не узнаю.

Я запустила пальцы в волосы, вынула из прически крохотные невидимки. А ведь мне стоило невероятных ухищрений красиво уложить непослушную челку. Схватила со столика пачку косметических салфеток и резко дернула стикер, порвав его.

Джо стояла не шелохнувшись и наблюдала, как я стираю с губ темную помаду. Наверное, она тоже ощущала мой стыд, который накатывал волнами, липкий, греховный, и обрушивался прямо к ногам. Я накрасилась лучшей своей помадой, а это кое-что да значит, особенно если учесть, что мне пришлось брать ее по полной цене, без скидки.

Как иронично! Моя жизнь полетела коту под хвост, а я переживаю из-за зря потраченной помады. Переживание это было мелочным и ненастоящим, а мне хотелось настоящего чувства, пусть даже и душераздирающего.

Содрав накладные ресницы, я пришлепнула их к стеклу на туалетном столике и осмотрела себя с ног до головы – от стертой помады до лакированных ноготков на ногах. Джо стояла с горящими глазами, такая естественная и натуральная.

– Джо, почему ты не хочешь замуж? – Надеюсь, она спокойно воспримет этот нелегкий вопрос.

– Дались они мне, – ответила она с невеселой улыбкой.

– А если серьезно?

Сестра пожала плечами и присела на угол кровати.

– Не знаю. Не то чтобы я не хотела, просто сейчас это не первостепенно, – она замялась, – и в скором времени вряд ли будет. Я скорее хочу стать журналистом или писателем, а не женой. Мне шестнадцать, чего ты хочешь.

Она говорила так просто, так искренне. В ее наивности слышалась мудрость. В этом – вся наша Джо.

– Дело не в том, что мне дико приспичило стать чьей-то женой. Я тоже хочу работать. Просто мне нужен человек, с которым я пойду в этой жизни бок о бок, рука за руку. Ты была еще маленькая и не помнишь маму с отцом молодыми. Они друг друга любили, и это было заметно. Ты не видела, может, поэтому тебе и не хочется.

Джо прыснула со смеху.

– Не вижу связи.

Я тоже не стала бы утверждать, что связь есть. Просто нужно же хоть какое-никакое объяснение, почему мне так хочется внимания и любви. Мне хотелось того же, что было в молодости у родителей. У меня не выходила из головы одна сцена, когда отец вернулся из Афганистана (за две дислокации до нынешней). Мама выбежала ему навстречу, и он так на нее посмотрел!.. До сих пор помню его лицо. Когда войска только прибыли, на церемонии их встречала целая толпа. Все стояли на поле. Мама заметила его раньше нас. Она выпустила из рук ладонь Эми, передала ее Бэт и бросилась к нему.

Никогда не забуду, как папа обнял ее. В его глазах блеснули слезы, он подхватил Эми на руки и крепко прижал к груди. Ей тогда было лет восемь, мы все оделись в одинаковые футболки с надписью «Спринг» на спинах. Что-то такое на нас нашло, и мы единодушно решили разрисовать футболки клейкими красками из тюбиков. Эми написала на своей «ПАПА, С ПРИЕЗДОМ!» и пририсовала что-то типа пластилиновой семьи. Отец попросил не выбрасывать эти футболки, чтобы когда-нибудь сделать из них лоскутное покрывало.

Папа у нас хороший, Джон Брук был таким же. Что плохого в том, что тебе хочется провести жизнь с добрым человеком?

– А ты видела других влюбленных, кроме наших родителей? – спросила я.

Джо пожала плечами:

– В реальной жизни?

– В какой же еще?

Она взглянула на меня, посмотрела на свои ладони. Коснулась покрывала.

– Книжной, телевизионной. Да вокруг полно всяких жизней.

Мне захотелось ее поправить, чтоб не путала жизнь и вымысел писателя или игру актеров в телике, который висит в нашей гостиной, но потом поняла, что она и сама все прекрасно понимает, просто дурачится. Как обычно, ей захотелось перевести все в шутку.

– Джо, ты не понимаешь, о чем говоришь. – Я вздохнула. Я очень любила сестру, и мне не хотелось ее огорчать, но она вела себя совершенно по-детски. Нет, в каких-то вопросах ума ей не занимать, но об отношениях она не знала ровным счетом ничего. Джо в роли матери казалась мне такой же дикостью, как Шайа Кинг – в зале суда.

– Мэг, я с тобой не согласна. – Джо сидела и ковыряла ногти, не глядя на меня.

Я фыркнула.

– Ну и ладно. – Я усмехнулась. Похоже, она думает, будто мне все на свете известно. – Это еще не значит, что ты права. Ты же ни с кем не встречалась.

Джо вздохнула, убрала руки с колен и принялась приглаживать волосы. Когда мы были помладше, у Джо был ужасный вихор на голове, болтавшийся поперек лба. Он до сих пор там болтался, только уже не так заметно – густые волосы скрывали.

– Может, сменим тему?

– Что? – На меня вдруг навалилась тоска. При мысли о Джоне стало пусто. Мне было жаль саму себя, я запуталась. – Я ждала парня, а он не приехал, разорвал отношения по электронной почте! – Я сорвалась на крик, горло саднило.

Я уставилась на телефон, который лежал возле Джо. Он молчал, но предательский сигнал все еще звучал в моих ушах.

Я тяжко вздохнула. Меня распирало от горя, а сестра даже не пыталась меня утешить. Она сидела, положив руки на колени, и, словно забывшись, рассматривала комнату. Бесхитростная и безучастная.

– Ладно, иди, Джо. – Я вздохнула.

Я не знала, о чем с ней еще говорить, и понимала, что все равно не дождусь от нее нужных слов.

Где же Бэт?