Глава 12
Гости.
« Слава Императору, да продлится его жизнь вечно!
Продолжая вести свой дневник, я, младший флагман Императорского Флота Кийохиде Шима, начинаю главу, посвящённую очередной великой победе».
Победа, собственно, ещё не была одержана, но ни сам младший флагман (во флотах западных варваров его назвали бы контр-адмиралом), ни его подчинённые не имели ни малейшего сомнения в успехе порученного им дела. Великий план, созревший в умах гениальных стратегов империи и освящённый волей Императора, блистательно осуществлялся от этапа к этапу, неся славу флоту и армии, процветание народам, над которыми простёрлась божественная воля. Ибо успех всегда верный спутник следующего Пути.
Когда западных варваров охватило безумие, вылившееся в чудовищный пожар галактической войны, воля императора удержала империю на самом краю этой чудовищной бойни. Флот лишь обозначил своё присутствие в нескольких важных, но удалённых от зоны основных боёв областях. Решение Божественного, как всегда, оказалось мудрым – не понеся никаких потерь, империя смогла взять под контроль ряд планетных систем, богатых ресурсами и выгодно расположенных. Пока варварские государства, и побеждённые, и победители, пытались восстановить утерянное в сражениях, Империя развивалась, и вскоре превзошла мощью многие варварские союзы и государства. Главный соперник (ещё не подозревавший о соперничестве), – Британия, утратила своё подавляющее превосходство. Империя северных варваров после очередного поражения просто развалилась на части, уничтожая сама себя в междоусобных распрях. Империя средне-восточного сектора, столетиями нависавшая над владениями Божественного чудовищной массой своего населения, пылает ещё ярче. Дорвавшиеся до власти местные царьки миллионами сжигают в борьбе за влияние трудолюбивых жителей, попавших под их управление. С тех, кого не удаётся загнать в окопы, дерут последнюю шкуру, чтобы купить оружие, технику и корабли. Время, когда всё это западные державы продавали за бесценок, уже прошло.
На пути к величию и процветанию Империи парящих хризантем осталась только одна преграда, но она воистину заслоняла собой звёзды.
Когда-то предки считали эту страну прекрасной. Так и назвали – Прекрасная страна. Что ж, и предкам доводилось ошибаться. Впрочем, дети почти всегда хороши собой, вот только они со временем взрослеют. Со временем достигла зрелости и Прекрасная, сразу же показав миру дурную наследственность и бандитские замашки. В эпоху космической экспансии эти качества не исчезли, только выросли в размерах. Янки хватали всё, что плохо лежало. То, что лежало хорошо, старались переложить похуже, и всё равно ухватить. Их империя оказалась единственным государством западных варваров, окрепшим после галактической войны. А волна экспансии оказалась направлена в сторону владений Империи парящих хризантем.
Младший флагман Шима откинулся в кресле, вспоминая ситуацию двухлетней давности в деталях.
Янки подавляли – население больше в два раза, количество освоенных и контролируемых миров – в десять. Добавьте могучую промышленность и просто неприличное богатство, и руки опускаются от осознания невозможности изменить ситуацию. Всё, буквально всё было на стороне державы, решившей остановить рост империи.
Началось с дипломатического давления, потом были поставки оружия врагам, и негласный запрет на экспорт технологий и современных систем вооружения в Империю. Вскоре последовал захват контроля над системами, лежащими на пути экспансии Парящих хризантем. И всё это время за спинами дипломатов янки, за транспортами с оружием и стратегическими товарами угадывались силуэты многочисленных боевых кораблей межзвёздного флота державы, полосатый флаг которой был просто усеян звёздами – по одной на каждую освоенную систему.
Сговорившись с бриттами, янки дошли до того, что принялись указывать, сколько и каких кораблей может иметь в своём составе Императорский флот! И свой произвол бледнокожие варвары подали в виде стремлений чистых и высоких, поясняя заботой о снижении военных расходов стран, подписавших этот кабальный «договор» об ограничении космических флотов. Лицемеры! И янки и бритты получили право на строительство армад, каждая из которых была на треть сильнее флота со священными хризантемами на корпусах.
Трель коммуникатора отвлекла младшего флагмана от воспоминаний.
– Получен сигнал «Танцующий журавль», господин младший флагман.
– Объявить пятиминутную готовность по эскадре, – ответил господин Шима, поднимаясь с противоперегрузочной циновки и склоняясь в поклоне перед портретом Императора. – Я буду на ходовом мостике через две минуты.
В кубе проектора висят проекции кораблей эскадры. Безупречный «наконечник копья» сформированный дивизионом эскадренных миноносцев вокруг авианесущего крейсера «Ойодо», не идеальный, но для транспортов вполне приличный «шар» из семи разнотоннажных грузовозов, и «смятая салфетка» эскортных судов за ним. Не ударный флот, даже не дивизия тяжёлых крейсеров. Но и задача перед соединением стоит несложная – оборудовать базу в ненаселённой системе у тенгу на куличках.
Командир появился на ходовом мостике ровно через сто двадцать секунд, ответил на приветствия офицеров и подтвердил команду на начало движения. Эскадра начала разгоняться.
Хотелось улыбаться, но момент был неподходящий, и перед лицом подчинённых младший флагман сохранил неподвижность лица.
Если всё измеряешь деньгами, рано или поздно наблюдаемая тобой картина мира окажется ложной настолько, что ты неизбежно совершишь ошибку, которую не сможешь исправить. Если твой противник сумеет ей воспользоваться. Когда в могучем порыве слились воля Императора, мудрость Императорского генерального штаба и самоотверженность народа, купленная на деньги мощь врага разлетелась, как утренний туман под порывами ветра. Воистину:
Хризантема цветёт,
Крабы рвут оперенье орлана.
Ветер с заката.
В своём секторе британцы вновь сцепились с оправившимся после разгрома германским союзом, им стало не до чужих проблем. И тогда на очередное оскорбление янки Император ответил объявлением войны. Его посол ещё не вернулся в свою резиденцию, когда главная база врага была атакована особым ударным флотом. Воины готовы были ценой своих жизней уничтожить вражеские силы. Не потребовалось – янки были абсолютно не готовы к бою. Патрульные силы были уничтожены первой волной истребителей, она же подавила автоматические боевые станции. Больше сопротивления не было. Грозные вражеские корабли – многочисленные крейсеры и линкоры не сделали ни одного выстрела и были уничтожены прямо в посадочных бассейнах. На кораблях не было экипажей, персонал истребительных баз отдыхал в городах… Не прошло и суток с момента объявления войны, а Императорский флот стал доминирующей силой сразу в нескольких секторах галактики. Поиск и уничтожение уцелевших вражеских кораблей больше похож на охоту, чем на войну.
Выход на струну. Младший флагман Шима усилием воли заглушил боль в пояснице – всё-таки возраст сказывается, не всё может современная медицина, не со всеми хворями справляется традиционная. Но должен же кто-то приглядывать за молодой, зубастой, но такой увлекающейся молодёжью. Они ещё не понимают – захватить новые охотничьи угодья это даже не половина дела. Удержать их – вот задача, достойная заветов божественных предков. Враг ещё не убит, он всего лишь сбит с ног. Скоро, намного быстрее, чем хотелось бы, он начнёт приходить в себя. И к тому моменту, когда он соберётся нанести ответный удар, позиции Империи должны быть неуязвимы. И база в забытом людьми и богами углу космоса станет одной из опор её обороны.
***
Помещение рубки не блещет убранством и не поражает новейшим оборудованием, что, в прочем, закономерно. «Кефаль» – всего лишь старый каботажник типа «шаланда», ещё второй серии, если бы не галактическая и вся начавшаяся за ней муть, давно был бы разобран и переработан. Но вот уже больше пятидесяти лет кораблик с упорством муравья снуёт между системами, почти не останавливаясь – прыжок, выход на грузовую орбиту, сброс одного-двух лихтеров, приём других на замену, выход на струну и прыжок к следующей цели. В Новороссии диспетчеры за глаза зовут транспортник «Зайчик», но в эфир прозвище не выдают – Пётр Семёнович Монахов, владелец и капитан «Кефали», на «Зайчика» обижается. Ему хочется, чтобы его звали «Дед». Всего экипажа на борту – три человека. Капитан, он же штурман, энергетик и суперкарго. Кто и когда обозвал эту троицу «греками», хрен узнаешь, традиция такая, ещё с первой серии «шаланд» ведётся.
Вроде и не особо героическая судьба у людей, такие трудяги, как здоровье – пока они есть, их не замечают. А поставь они своего старичка на прикол – все три системы шкурой прочувствуют.
– Оп-па, Семёныч, а чегой-то ты в этот раз так промазал? – разглядывая на экране далёкую Бету, удивился «трюмный директор».
– Сам не понимаю, Женя, в конце прыжка вроде как сдёрнуло что-то со струны, но тут дёргать-то нечему…
«Греки» не успели даже толком оглядеться до момента, когда в корпус их судёнышка ударил первый лазерный импульс. Несколько секунд, и только куча постепенно разлетающихся обломков остаётся на месте небольшого корабля. Только успел Пётр Семёнович выкрикнуть – Нас атакуют… – и нет уже на белом свете ни его, ни остальных «греков». Отпрыгался Зайчик…
***
«Через десять секунд после схода со струны в системе назначения обнаружил выход из подпространства небольшого транспортного судна неустановленной принадлежности. В целях сохранения режима секретности судно уничтожено без процедуры предварительных переговоров.» (из бортового журнала авианесущего крейсера «Ойодо»).
От пилонов «Ойодо» отошла и, разделившись на пары, ускорилась первая шестёрка истребителей. На освободившееся место из ангара поданы ударные аппараты типа «Сюисей» 7812 – угловатые, неуклюжие с виду боевые машины, наводящие ужас на крейсеры и авианосцы янки и их союзников. Недостаточная скорость и плохая маневренность, из-за которых модель не хотели принимать на вооружение, с избытком оказались компенсированы потрясающей живучестью и великолепной огневой мощью нового штурмовика. И пусть в этой операции для «Комет» наверняка не найдётся достойных целей, их наличие придавало уверенности в успехе.
Соединение Шимы начало с ускорением падать к центру системы, к её третьей планете, водному миру, идеальной заготовке для ремонтной и оперативной базы флота, которую создала сама природа.
– Господин командующий, в системе обнаружена значительная активность! Основные источники расположены на третьей планете и астероидном скоплении. По основным параметрам соответствует хозяйственной деятельности низкой интенсивности. Сканирование объектов продолжается.
Младший флагман едва заметно пожал плечами – естественно, в системе есть деятельность. Куда-то же шёл грузовик, уничтоженный при сходе со струны. Ему ещё раз повезло – не придётся начинать строительство с нуля. Здешних гайдзинов, после пары показательных расстрелов, можно будет использовать в качестве рабочей силы. Теперь главное – не спугнуть их раньше времени. Судя по их поведению, приличных сканнеров у них нет, и дальний сход его соединения со струны они умудрились не заметить.
– Приятных сновидений тем, чей сон крепок, а пробуждение будет ужасным, – шепнул на удачу Кайохиде Шима и попросил принести ему чашку чая.
***
В центре боевого управления системы полумрак, разгоняемый мерцанием информационных экранов, на центральном разворачивается анализ, выданный объёдинённым ВЦ системы:
Двадцать пять – тридцать вымпелов разных классов, расчетная масса покоя от двух до семидесяти тысяч тонн. Предположительно – конвой грузовых судов с эскортом. Движутся в режиме максимальной незаметности, после первичного торможения основными двигателями не пользуются. Расчетное время прибытия на орбиту астероидного ядра – семь суток двенадцать часов плюс-минус тридцать минут, выхода на орбиту Таити – восемь суток три часа при сохранении существующих параметров движения. Минимальная дистанция сближения с базой Таити-2 порядка пятисот тысяч километров.
Анализ параметров двигательных установок.
Малые и средние единицы оснащены двигателями, произведёнными в империи Кику, крупнотоннажные суда: два имеют реакторы и гравитационные колонны империи Кику, четыре – двигательные установки германского производства, один – британского.
Вероятность национальной принадлежности сил вторжения:
Империя Кику – сто процентов.
Цель вторжения:
Захват системы – шестьдесят пять процентов
Рейд с целью захвата ресурсов – тридцать процентов
Промежуточная остановка перед длительным прыжком с пополнением ресурсов – четыре процента
Случайный сход со струны – ноль целых пять десятых процента.
Возможные схемы противодействия…
– Всё это хорошо, – контр-адмирал Кублицкий просмотрел варианты рекомендаций и небрежным жестом убрал текст с экрана. – Но мы будем действовать иначе.
Он откинулся в кресле и повернул голову к сидящему справа Лобачевскому.
– Двадцать лет готовиться к отражению атаки зелёных, а в результате получить в противники жёлтых.
Силой обстоятельств возвращённый из запаса кап-раз Лобачевский пожал плечами:
– Почему это вас удивляет, Александр Иванович? В последний год всё к этому шло.
– Нервничаю, Аркадий Васильевич. Шло то оно шло, но теоритическая возможность это одно, а вражеская эскадра в нашей системе совсем другое.
– Пройдёт. Что делать предполагаете?
– Ждать. Они решили, что мы их не видим. Пусть так и считают. План на данный момент такой: все цивильные службы продолжают работу в обычном режиме…
***
Падение в систему по кометной траектории занимает намного больше времени, чем активный полёт. Команды в ожидании боя нервничают и могут перегореть морально, строй медленно, но неизбежно разваливается, расстояние между судами увеличиваются, как ни искусны были штурманы, ка ни хороши программы, рассчитавшие первоначальный толчок, на таком расстоянии это неизбежно. Но хороший командир не даст экипажу сидеть без дела, а восстановление строя – дело какого-нибудь получаса. Зато имперские корабли появятся в центре системы словно ниоткуда, подобно кролику, извлечённому из шляпы иллюзиониста. Для оценки ситуации и организации сопротивления местным властям потребуется гораздо больше времени, но кто им его даст?
Системы пассивного сканирования собирают данные, с каждым часом расположение объектов в системе вскрывается, уточняется, и дополняется. Младший флагман Шима, считывая информацию, старался не показывать радости, но щурился довольно и был весьма благодушен. Ещё бы – вместо кучки неприглядных обломков обнаружить прекрасный терраформрованный мир с параметрами, близкими к стандартным. Плюс готовый космопорт, который требуется лишь немного доработать для приёма боевых кораблей, да в добавок ко всему ещё и небольшой промышленный комплекс в астероидном потоке. И всё это охраняется парой древних канонерок, болтающихся на орбите обжитого мира.
«Вероятно, какая-то корпорация организовала себе секретную колонию, рабский труд используют, или что-то ещё, дурно пахнущее», – решил Шима, – «поэтому и не имеет система нормальной обороны. Торгаши, думают только о прибыли».
Шима снова пробежал взглядом список обнаруженных объектов. Что-то вызывало неосознанное беспокойство, но что именно, флагман не понимал.
«Старею. Думаю медленно. А купцы всегда становятся добычей воинов, рано или поздно, такова их участь».
Младшие офицеры штаба старательно уточняли в деталях план командующего, распределяя цели и задачи между группами кораблей и отдельными единицами, скрупулёзно рассчитывая время, траектории и предполагаемый расход боеприпасов. Активная фаза вторжения планировалась сразу после того, как эскадра пройдёт орбиту пояса астероидов, ненамного разминувшись с его плотным ядром. С этого момента направления на цели первого удара начнут расходиться, дальнейшее движение по кометной траектории становится невыгодно по затратам времени и энергии.
До активной фазы операции оставалось семь часов, и командующий решил, что ему требуется поспать. Передал власть над эскадрой начальнику штаба, но в каюту не пошёл, занял свободный кокон в комнате отдыхающей офицерской вахты. Несмотря на помощь медблока, сон долго не приходил, в мозгу постоянно вертелась картинка вскрытых схем связи и маршрутов движения кораблей в системе. Наконец, когда воля старого воина и изменённый состав дыхательной смеси взяли своё, на сон осталось на целый час меньше, чем рекомендовали медики. В результате разбуженный системой младший флагман не выспался как следует, и настроение имел не самое радужное.
Впрочем, на судьбе его эскадры это не сказалось совершенно. Через пару секунд после пробуждения господина Шима автоматика крейсера включила сигнал о начале вражеской атаки. Корабль начал активно маневрировать. Все решения в процессе боя принимала вахта, дежурившая в момент начала боя, большая часть экипаже на время схватки оказалась замурована в коконах.
Тяжёлая ракета взорвалась у борта крейсера, уничтожив обшивку ангарного отсека. Беззвучный для стороннего наблюдателя взрыв смял переборки, вывернул внутрь плиты обшивки, не испарившиеся в пламени термоядерного взрыва, корпус крейсера начал сминаться. Через долю секунды взорвался реактор и всё, что ещё уцелело от немаленького корабля, исчезло в ослепительной вспышке, даже фрагментов практически не осталось.
После того, как эскадра Кику влетела в заминированную подпространственниками область, её одновременно атаковали с разных направлений без малого две сотни ракет. Стремительный разгон, отстрел ложных целей, формирование силовых полей – это заняло считанные минуты. Когда ракеты отошли на безопасное расстояние от стартовых блоков, заминированная область пространства покрылась вспышками ядерных взрывов – одноразовые лазеры, аккумулировав энергию взрывов, ударили по кораблям Империи парящих хризантем.
Даже в такой ситуации защитные системы атакованных кораблей смогли уничтожить или вывести из строя большую часть подлетающих боеголовок. Автоматические перехватчики, выпущенные облака поражающих элементов, лазеры ближнего действия, активные ловушки… К целям прорвалась едва ли десятая часть, но этого хватило. Парочка искалеченных транспортов, десяток малых кораблей и один сильно повреждённый эсминец – вот что осталось от эскадры младшего флагмана Шимы. От скопления астероидов, на ходу формируя боевой порядок, появились боевые корабли местных – два лёгких крейсера, дивизион эсминцев и больше сотни системных истребителей.
– И ни один не пожелал сдаться. Обломок от эсминца остался, всё вооружение выбито, один чёрт предпочли взорвать реактор. Хорошие бойцы, умелые и злые до драки. – контр-адмирал Кублицкий свернул экран с отчётом аналитиков.
– Хорошо промытые мозги. Причём с самого рождения. Полстолетия побед, отчасти совершенно невероятных. Они просто не верят, что могут проиграть войну, они же дети богини…
К сожалению, перехватить их информационные торпеды не удалось. Следующий раз адмиралы Кику так просто в ловушку не влезут.
– Думаете, будет следующий раз, Аркадий Васильевич?
– Обязательно будет, Александр Иванович. И в самом скором времени.
***
Для современного линейного корабля десять лет – не возраст. Можно сказать, возраст младенческий. Для такой большой посудины и сто лет не предел. Большинство одноклассников в известном космосе намного старше, многие – в несколько раз. Но из отсеков «Кедрова» уже выветрились запахи, присущие новой, только что сделанной вещи. Корабль обжит, обкатан, проверен в десятках вылетов, только в реальном бою не был ни разу. Даже о его существовании в галактике не знает ни одна живая душа, за пределы Задницы Василиска линкор не выходил ни разу. Впрочем, совсем новым его назвать всё-таки нельзя, заложен он был ещё во время Галактической войны, в той, старой империи. Достроить не успели. С Алькарны недостроенный корабль увели в орбитальном доке, без вооружения и силовой установки. Потом много лет создавали нужные производства, восстанавливали свои технологии, воровали чужие, но довели-таки корабль до боевой готовности.
С виду «Адмирал флота Кедров» выглядит братом-близнецом «Генерала Алексеева». Исходный проект у них один, вооружение у кораблей практически идентичное, электронная начинка тоже. Всё делалось в двух экземплярах, на боеспособности таких кораблей не экономят. Энергетика у них разная – есть в космическом корабле системы, которые заменить сложнее, чем заново построить корабль. По этой причине «Кедров» и защищён лучше, и ходит быстрее старшего брата.
Флот Новороссии всегда находится в состоянии повышенной боеготовности, а после недавней атаки на систему Зеты Василиска приведён в полную. Все боевые корабли выведены на позиции, на грунте только резерв истребителей – машины, которыми будут восполнять потери действующих эскадр.
Лейтенант Юсупова в тысячный, наверное, раз прогнала тесты систем своего сектора, убедилась в их полном порядке и встала из ложемента. Замерла на миг перед встроенным в переборку экраном, изучая собственное изображение, провела щёткой по коротко стриженым чёрным волосам. Бабушка говорила: волосы цвета воронова крыла… Интересно, где водятся эти вороны, было бы интересно сравнить. Мишель подмигнула сама себе и выскользнула в транспортный тоннель. Если опоздать к обеду, старший лейтенант снова сделает кислое лицо и будет смотреть с укором. Испортит аппетит, зараза. Лучше не опаздывать. Гибкая фигурка грациозно скользнула в транспортную капсулу, откинулась на спинку сиденья и коснулась символа кают-компании. Разгон у капсул стремительный, если не откинешься заранее, приложит затылком о подголовник. Не больно, но неприятно.
Через сорок секунд Мишель шагнула сквозь развернувшиеся лепестки входной диафрагмы и облегчённо выдохнула – командир ещё не вошёл. Кивнула коллегам, улыбнулась стармеху, хлопнула по подставленной ладони лейтенанта Зарубиной и встала у своего места. Командир, воплощённая в человеке точность, вошёл в кают-компанию через несколько секунд, поздоровался с экипажем, пожал руку старшему лейтенанту и занял место во главе стола. Народ дружно плюхнулся в кресла следом за ним.
Традиции, блин, цементирующие экипаж. В принципе, все они могли есть, спать и прочее, не покидая боевых постов – линкор не патрульный катер, на месте для экипажа экономить не приходится, сорок три человека на полтора кубических километра объёма. В боевой обстановке так и будет, а до того командир станет использовать любой повод для того, чтобы собрать всех подчинённых в одном помещении. Потому что чувство локтя в бою необходимо даже тогда, когда один боевой пост находится в сотне метров от другого.
Каждый должен знать: на соседнем посту не безымянный некто, а человек, знакомый не только по позывному в строке чата и голосу в коммуникаторе. Соратник, приятный или противный, со всеми своими достоинствами и недостатками. Живой. Потому что все эти наборы силовых элементов, энергетических структур и электронных компонентов в одну смертоносную боевую единицу, именуемую линейным кораблём, превращают не боевые информационно-управляющие системы, а совокупность индивидуумов, именуемая гордым словом экипаж. Десятки экспериментов, в разных странах, в различных условиях, привели к одному и тому же результату – эффективность боевого корабля с экипажем в несколько раз превышает эффективность сопоставимых по размерам и мощи автоматических боевых единиц, пусть даже эти автоматы выигрывали в живучести и маневренности. Искусственный интеллект всё ещё не способен на равных конкурировать с человеческим мозгом в нестандартных ситуациях, а в бою стандартных ситуаций не бывает.
В своё время именно империя Кику увлекалась созданием автоматических боевых кораблей, до линкоров включительно. Потом мучительно переделывала чуть ли не половину флота, втискивая жилые модули и посты управления в неприспособленные для этого корпуса.
– Если у меня будет выбор – летать на этом корыте или пробежать марафон в «испанском сапоге», я, пожалуй, выберу второе, – оценил результаты модернизации участвовавший в испытаниях британский адмирал Соммервил. Но азиаты как-то приспособились. Неприхотливые, да.
Мишель большим глотком допила витаминный коктейль и отправила стакан в приёмник утилизатора. Экипаж закончил приём пищи и сорок две пары глаз уставились на командира, ожидая команды на занятие боевых постов. А кэп внимательно разглядывал своих подчинённых, не спеша, обстоятельно.
– Господа… – командир сцепил пальцы рук в замок, – по данным агентурной разведки Кику собрали в системе Лаба Ула третий ударный флот, усиленный дивизией тяжёлых керриеров. Разведка отмечает концентрацию в системе транспортных и десантных судов. По их оценкам, атака на Таити возможна в течение ближайших суток. Противник силён, уверен в себе и имеет боевой опыт, хотя и несколько своеобразный. Драка нам предстоит жестокая. Рекомендую членам экипажа привести дела в порядок, пообщаться с родными и близкими. Через два часа все каналы связи, кроме оперативных, будут блокированы. Через четыре часа флот переходит в состояние пятиминутной готовности.
Капитан первого ранга Смолин ещё раз оглядел своих офицеров и довольно улыбнулся:
– Не буду задерживать, славяне. С Богом.
– Мишель?
– Да. Вы, конечно, уже в курсе…
– Оп-па! Это с каких это пор ты мне выкать начала? Ещё Тётей Дашей назови, и можешь неделю не связываться, ибо обижусь и не отвечу.
– Волнуюсь, честно. С Аркадием связаться не смогла, если что, вы ему передайте – я не подведу. И это… Ребятам привет. Люблю я вас всех, вот.
– Выше нос, Мишка, прорвёмся. Мы одним таким уже наваляли. И удачи тебе, котёнок.
– Ага… И вам всем удачи.
Конец связи, традиционные гудки в наушнике. Пальцы бегут по символам на клавиатуре.
– Пр-ривет, девочка. Как ты там, навер-рху?
– Здравствуй, Лану. Знаешь, даже сказать тебе нечего. Просто захотела услышать твой голос.
– Спасибо, девочка. Я р-радоватся, когда сышу твой. Наши мужчины ушли вместе с вашими, и мне груст.
– Они вернутся, Лану.
– Мы должны вер-рит, девочка. Тогда будет так. Я отнесла цветы госпоже.
– Да, я хотела тебя об этом попросить.
– Её могила всегда с цветами. Но она вместе с мы, да, девочка?
– Да, Лану. Но мне её всё равно не хватает. Всё, конец связи.
Лейтенант флота Новороссии Мишель Сергеевна Юсупова взглянула в глаза объёмному портрету женщины, которую считала своей бабушкой, не по факту рождения, но по праву духовного родства. Старая княгиня смотрела уверенно, с одобрением.
– Да, бабушка. Я не подведу.
Мишель гордо вздёрнула смуглый подбородок и направилась к нише с боевыми скафандрами.
Из приказа по флоту Новороссии :
… к 17:25 стандартного занять позицию в секторе свв 178/15 – 7308 альфы Василиска. Порядок – двойная сфера по схеме 1б. Ударной эскадре пятнадцатиминутная готовность к прыжку в систему гаммы Василиска, наведение по маяку, выход на струну по схеме 1б…
… Третьей эскадре флота, имея в качестве опорных позиций комплексы планетарной обороны планеты и зону «Оазис», связать силы вторжения боем, уточнить и передать штабу Флота их состав и построение, после чего по команде организовать разместить и инициировать по согласованным координатам навигационные маяки…
… Корпусу морской пехоты с момента выхода ударной эскадры на струну получасовая готовность к погрузке на транспортные средства…
Когда подпространствениик уходит из нашего измерения, это немного похоже на погружение в воду. На ускоренной съёмке можно даже успеть заметить процесс исчезновения, но людям с нетренированным пространственным воображением не рекомендуется: корабль, оставаясь на месте, уменьшается, как будто стремительно улетает вдаль. Случались приступы острой головной боли, иногда – потеря пространственной ориентации. Никаких побочных эффектов при этом не возникает.
Уход на струну и сход с неё визуально воспринимаются иначе. Корабль «прокалывает» пространство, исчезая постепенно, будто проходит сквозь непрозрачный экран. Возмущённая таким обращением вселенная отзывается всплеском электромагнитных и гравитационных волн, и чем больше масса покоя прыгающего корабля, тем заметнее его уход на струну и выход в обычный космос.
Когда ударный флот Империи парящих хризантем ворвался в систему альфы Василиска, проколом его переход назвать не повернулся бы язык. Одновременный сход со струны сотен кораблей скорее проломил пространство. То, что творилось при этом на всех диапазонах, было не шумом, а рёвом и грохотом перехода. Желтолицых адмиралов не волновала скрытность – по их оценкам, в ближайших областях галактики не было, и быть не могло силы, способной хотя бы ненадолго задержать их армаду.
Первыми в обычное пространство вывалились не автоматические разведчики, и не эсминцы головного дозора, а две дивизии керриеров, гордость и главная ударная сила имперского флота. Туши несущих кораблей сошли со струны одновременно, строем «греческая звезда», и так же одновременно со всех кораблей стартовали десятки истребителей, формируя перед фронтом флота вторжения полусферу защитного периметра. Ещё через пятнадцать минут истребители, занявшие места в ордере, начали сбрасывать группы защитных и атакующих дронов, уплотняя построение.
За этим прикрытием из пролома в пространстве продолжали выныривать туши линейных кораблей, крейсеров, эскадренных миноносцев и десантных транспортов. Отменная выучка и идеальная слётанность демонстративно, на показ – ударный флот Кику поражал наблюдателя отточенностью и чёткостью выполнения маневров. Даже транспортники занимали и удерживали своё место в строю быстро и безошибочно.
Завораживающая картина и впечатляющая мощь.
– Посмотри, замри и сдайся, не сдаёшься, так умри… – процитировал давно забытого поэта адмирал флота Китицин, глядя на бегущие по экрану строки аналитического сообщения. – Не помню, что там дальше, но мы, пожалуй, не будем торопиться со сдачей. Хотя с направлением главного удара они нас переиграли, факт. Олег Петрович, через час я хочу иметь результаты компьютерного анализа и предложения по вариантам действий. Информационные торпеды в системы зеты и дельты отправить немедленно. Кублицкому и Демченко – ждать до особого распоряжения.
Флот Кику начал маневр торможения, всё также чётко, будто все его корабли управлялись одним компьютером. Или так оно и было на самом деле?
В то далёкое время, когда человечество ещё не знало других способов преодоления гравитации кроме разгона до определённых скоростей, сражение в окрестностях планет и звёздных системах походили на игру в «короля горы» – тот, кто сверху, тот король. Потому что ронять всякие предметы внутрь гравитационного колодца гораздо легче, чем запускать из него наружу. Сбросить на планету с высокой орбиты боеголовку и поразить орбитальную цель такой же боеголовкой требовало несопоставимых затрат энергии. Если же рассматривать бой в межпланетном пространстве, отпадала даже необходимость преодоления атмосферного щита. Гравитационная тяга сделала эту разницу несущественной. В упрощённом до безобразия виде корабль или торпеда стали подобны древней подводной лодке или дирижаблю, которые при необходимости могли получить в воде или в атмосфере положительную или отрицательную плавучесть. Космические аппараты, оснащённые движителями в виде гравитационных колонн, могут «всплывать» или «тонуть» в гравитационных полях очень, очень быстро.
Демонстративно ввалившийся в систему ударный флот Империи парящих хризантем должен был подавить любого противника одной демонстрацией своей мощи, сломать волю, показать бессмысленность сопротивления… Адмиралы Кику не допускали возможности встречи с достаточно сильным противником в забытой всеми богами дыре на задворках галактики. Смутные подозрения в ошибочности собственных расчётов зародились у имперских флотоводцев, когда с десятка баз в системе стартовали многочисленные лёгкие корабли класса системный истребитель и эскадренный миноносец.
Подозрения окрепли, когда из атмосферы второй планеты системы поднялись туши пяти линейных кораблей. На сопровождающие их крейсеры сразу даже не обратили внимания. Любой линкор – это огромная мощь, требующая для создания множества ресурсов, колоссального напряжения промышленности и огромных финансовых затрат. У Империи парящих хризантем таких гигантов всего дюжина. В составе ударного флота их шесть, не самых мощных. Остальные попарно защищают ключевые звёздные системы. Каждый линкор в галактике знали «в лицо», внимательно отслеживая перемещения. Наблюдая за их полётами, современные политические авгуры предсказывали грядущие изменения галактической политики. Картина, которую проецировали тактические экраны, была невозможной, она противоречила всёй информации, имевшейся в распоряжении военных флотов галактики. Доклад аналитиков понимания ситуации не принёс – сигнатуры кораблей читались чётко, а правильность идентификации… в ней были огромные сомнения. Характеристики малых кораблей оказались неизвестны. Впрочем, старший флагман Урю, командир аналитического отдела, полагал, что это дальнейшее развитие последних российских и германских разработок. На каких верфях и заводах построены эти суда? С линкорами ситуация и вовсе непонятна, четыре опознались как погибшие двадцать лет назад корабли германского флота, ещё один в каталогах отсутствовал.
При этом, судя по данным инструментальной разведки, покойники отлично себя чувствуют, прибавив со времени гибели в мощности защитных полей и энергетических установок.
– Господин адмирал, вызов с флагманского корабля Кику. – Флаг-офицер собран и спокоен.
– Скоты, – Китицин брезгливо скривился, – считают всех, кроме себя тупыми идиотами. Их стратегия начала войны включает всего два приёма: нанести внезапный удар ничего не подозревающему противнику, или навалиться на него подавляющими силами, c не менее чем двойным превосходством. С нами не вышло ни то, ни другое, значит нужно задурить голову, начать переговоры и тянуть время до прибытия подкреплений.
Адмирал рубанул воздух ребром затянутой в перчатку скафандра ладони – На вызов не отвечать. Драться будем здесь и сейчас.
«Двенадцатый», это вам не «девятка». Не говоря уже про раумфоккер, на котором довелось когда-то принимать первый свой бой. В новый истребитель капитан первого ранга Лобачевская влюбилась, когда его ещё не было – всего лишь рассматривая на мониторе компьютерную модель перспективной машины.
Опытный пилот по облику корабля понимает, вокруг чего выстроен тот или иной аппарат. Это может быть увешанный необходимыми излишествами двигатель, или оснащённая всем необходимым для доставки к месту применения оружейная платформа. Иногда, очень редко, встречались попытки оснастить движками и вооружением бронекапсулу с генератором силового поля. Г-12 поражал гармоничностью. Даже когда стоял на палубе ангара. Ощущения от полёта на нём Дарья словами выражать не бралась. Не было в русском языке подходящих слов. В нерусских не было тем более. Слияние с истребителем это… Как если стать богом, наверное. Не ощутить, а именно стать. Нет, богом неинтересно. Скорее ангелом, несущимся сквозь пространство воплощением силы, готовой хранить и защищать. Или карать, здесь уже как придётся. Жаль только этих машин на весь флот всего шесть десятков, больше вырастить не успели. И сорок пять из них сегодня идут в бой под её командой. Остальные полки вооружены старыми добрыми Г-9 бис. Впрочем, те машины, что сбиваются в защитную полусферу там, впереди, уступают «девяткам» во всём, кроме, может быть, маневренности. Всё-таки палубные машины намного легче системных, а Кику ещё и гордятся миниатюрностью своих истребителей. Можно подумать, это компенсирует убогость носимого клина и откровенно маленький боекомплект. Впрочем, все плюсы и минусы базовых машин и аппаратов палубного базирования сто раз перечислены, отмечены и рассчитаны. Сегодня обе стороны вывели в пустоту лучшее, что имеют. Война покажет, кто прав.
Сотни часов налёта, учебных схваток и десятки реальных боёв сделали своё дело – Дарье не требуется контролировать показания таймера, как и большая часть её подчинённых, в слиянии с машиной она чувствует время до миллисекунды. Мысленный посыл превращается в телепатему и вторая эскадрилья чуть заметно начинает оттягиваться в сторону и вверх по отношению к общему построению. Верха и низа в пустоте нет, но условные понятия сохранены для удобства ориентации. Так проще, нет необходимости ещё сильнее ломать пилотам психику.
Боевые корабли перемещаются в космосе с невероятной для обитателей планет скоростью, но расстояния, с которыми приходится иметь дело, субъективно превращают космические бои в подобие сражений парусного флота – любой маневр требует для выполнения достаточно много времени. Победа даже в схватке двух истребителей чаще достаётся не тому, кто сильнее в трёхмерной акробатике, а тому, кто сумел к началу боя занять более выгодную позицию. В сражении эскадр и флотов это зачастую решающий фактор.
Группы истребителей Новороссии слишком далеко оторвались от основных сил, и командующий флотом Кику отреагировал немедленно: его тяжёлые корабли сформировали три группировки, готовясь открыть массированный огонь, как только эскадрильи противника войдут в зону поражения. Дивизии керриеров разошлись в стороны, освобождая линкорам и крейсерам зоны обстрела, а поддерживаемые эсминцами истребители начали ускоряться, чтобы сцепиться с противником сразу после массированного удара тяжёлых кораблей.
– Веер, – шепнула Дарья, и машины её полка начали стремительно расходиться в стороны.
– Снежок. – С подвесок, выжигая ускорители, ушли контейнеры с флешеттами. Минута, две, пять… окрашенная красным зона возможного поражения всё ближе.
– Ёжик, Ёжик два. – Истребители сбросили сначала атакующие дроны, потом, практически сразу, дроны ближней поддержки. Аппараты ближнего боя, вопреки общепринятой практике, не встали в ордер истребителей, а выстроили защиту более крупных собратьев.
– Финт, – шепчет Дарья.
Разогнавшийся истребитель не может совершить лихой вираж и стремительно помчаться назад. Остановиться «на всём скаку» – тоже. Инерция не гравитация, нейтрализовать её человечество так и не научилось. Оставшегося расстояния хватило только на то, чтобы по параболе пройти на минимальном расстоянии от зоны поражения вражеских тяжёлых кораблей. Часть машин всё-таки влетает в помеченную красным область, и пространство пронизывают лазерные залпы крейсеров и линкоров. Результат несопоставим с затраченной энергией – слишком далеко находятся маневрирующие цели. Попадание в этих условиях – дело случая, аналог шальной пули.
Сгорела единственная «девятка», ещё два пилота сообщили о критических повреждениях, не позволяющих вести бой – защита выдержала ослабленный импульс. Подбитые машины взяли курс на базу. Остальные, разбившись на группы по четыре – шесть единиц направились к автоматическим кораблям поддержки для пополнения боекомплекта и получения ещё одного носимого клина. А без малого три тысячи дронов, сброшенных ими при первом сближении, сквозь веера заградительного огня стремительно сближаются с палубными истребителями Кику.
Потом, после боя, компьютерный анализ позволит посекундно разобрать его ход и оценить правильность принятых командованием решений, точность огня и эффективность средств поражения. Во время столкновения командующему важно воспринимать картину боя целиком. Первая волна беспилотников до огневого контакта с противником потеряла две трети единиц, и в бою продержалась десять минут. Кику в столкновении потеряли дюжину истребителей и больше пятисот беспилотных аппаратов. На первый взгляд, размен совершенно безумный для обороняющегося флота. С другой стороны, истребители Кику потеряли больше половины носимого клина и вторую волну новороссийских дронов встретили, истратив большую часть боекомплекта к нелучевому вооружению – на пополнение не хватило времени. К тому моменту, когда была выбита вторая волна беспилотников, истребительная завеса флота вторжения зияла прорехами и держалась только за счёт огневой мощи подтянувшихся эсминцев. Керриеры Империи парящих хризантем запускали резервные эскадрильи, но в зону боевых действий уже входила третья, самая многочисленная волна боевых дронов Новороссии, и в этот раз сбросившие их истребители русских разворачиваться не стали.
***
Боевой скафандр вовсе не мешает оператору. Конечно, когда двигаешься, чувствуешь небольшую дополнительную нагрузку, но это вовсе не помеха. Воспринимается скорее как объятие друга, готового защищать и поддерживать. Рабочие места во внешних секторах линейного корабля вообще максимально защищены и от внешних воздействий, и от перегрузок. Как в сказке про Кащееву смерть: человек в скафандре, скафандр в ложементе, ложемент в сферической капсуле, капсула плавает в специальном геле… Уничтожить может только ядерный взрыв либо прямое попадание импульса тяжёлого лазера либо твёрдого тела на хорошей скорости. Вероятность такого события в бою, естественно, есть, и довольно большая, но офицерам флота никто не обещал стопроцентной защиты. Зато вероятность одновременного выхода из строя сразу нескольких операторов, даже соседних секторов, минимальна.
Мишель повертела головой, оценивая обстановку. На стекло шлема информация выводится так, будто ты висишь в космосе. Свой корабль показан в виде схемы из чуть заметных линий, собственный сектор светится чуть ярче прочих.
Ударное соединение Флота выходит на дистанцию огневого контакта. Лёгкие силы флота расчистили пространство от вражеских истребителей и эсминцев, выпустили автоматы носимого клина и отошли, заняв позиции на флангах, выше и ниже ударного соединения. Сейчас их основная задача – поиск и уничтожение подпространственников врага, занимающих позицию для атаки. Россыпь тусклых огоньков, оттягивающаяся куда-то под ноги, судя по комментам ИИ – как раз Дашин полк, вернее, то, что от него осталось. Дарья молодец, осталось больше половины. На текущий момент лёгкие силы свою задачу выполнили. Пришла очередь больших утюгов. Только линкоры Новороссии сближаются с противником в почти полигонных условиях, а корабли Кику продолжают молотить установками ближней защиты, выжигая десятки рвущихся в их ближнюю зону беспилотников. Сама по себе атака дронами группы линейных кораблей – бесполезная трата ресурсов. Шанс на то, что автоматы сумеют серьёзно повредить линкор, выражается в десятых долях процента. Но компьютеры врага сейчас просчитывают траектории движения малоразмерных подвижных объектов, мерцают силовые поля, которые приходится снимать перед стрельбой и снова восстанавливать при угрозе ответной атаки. Пусть незначительно, но тратится ресурс поглотителей тепла и расходуется боекомплект малокалиберных рельсотронов. Складываясь, все эти мелочи превращаются в серьёзное преимущество Новороссии.
На дальней дистанции огонь главным калибром человеку доверять нельзя. Расчёт залпа эскадры производится объединившимися в единую сеть ВЦ эскадры. Кремниевые мозги способны учесть взаимное положение стреляющих кораблей, смещение маневрирующей цели, её наиболее вероятные положения в момент прохождения импульсов и выстроить залп с максимальной вероятностью поражения одного из линкоров врага. Командующий только задаёт приоритетную цель.
Залп. Что характерно – никаких лучей и стремительно удаляющихся световых соплей. Только на несколько секунд потускнело изображение в визоре – пошло наполнение накопителей, и восстановление щитов, остальные потребители в пролёте, работают на встроенных аварийных источниках питания. Мишель краем глаза считывает показатели своей батареи поглотителей: норма, свою часть тепла от системы охлаждения лазеров главного калибра сектор принял и начал преобразовывать в электричество. Нагрузка пока невелика, на штатный режим система выходит после десяти – пятнадцати залпов главного калибра.
Промах. Ни одного попадания. При стрельбе на сто тысяч километров по активно маневрирующей цели – не удивительно. Корабли противника один за другим освещаются ответными импульсами, и тоже безуспешно. Сближение флотов и равномерный интенсивный огонь с обеих сторон. Теплоноситель вышел на рабочую температуру, и Мишель лишь изредка включала обзор тактической обстановки, контролируя работу охладителей, ремонтных киберов и генератора защитных полей сектора. Чудовищная нагрузка на энергосистему при залповой стрельбе лазеров главного калибра дополненная хаотичными и непредсказуемыми маневрами в плоскости, перпендикулярной направлению огня – хороший оператор обязан предчувствовать возможные сбои в работе оборудования в своём заведовании и устранять проблему до её возникновения. Сознание Мишель настолько полно поглощено работой, что фейерверк, вспыхнувший на одной из отметок вражеских линкоров, не вызвал почти никаких эмоций:
– «Зацепили одного. На электросварку похоже», – результаты огня были вне её зоны ответственности. Важнее было сменить рабочий контур седьмого блока на запасной и отдать приказ киберам на замену двух секций преобразователя. Попадание вражеского импульса, сорвавшего защитное поле с соседнего сектора и частично погасившего шестой и третий квадрат в её секторе. И снова где-то на краю сознания:
– « Здорово хренакнуло. Близко сошлись, похоже». – А руки и голос рассылают киберов, дирижируют дублирующими схемами и восстановлением просевших до полностью рабочего состояния.
Новое попадание, где-то в носу, и почти сразу – повторно, туда же, но, по счастью, только краем пятна. Через минуту в защитное поле вошёл ещё один импульс, уже под корму.
– « Похоже, командующий Кику назначил нас любимой женой…», – закусив губу и продолжая выполнять свою работу.
То, что выбранный в качестве первой цели Китициным вражеский корабль перестал маневрировать и при попаданиях даёт однозначный фейерверк, то есть потерял защитные поля и просто расстреливается её кораблём, а остальная эскадра лупит в другую цель, лейтенанта Юсупову не интересует. Ей опять нужно менять третий-А полевой генератор, а дублирующий будет введён в строй только через семь с половиной секунд. Вот здесь эмоции таки нашли выход:
– *****! – Рявкнула девушка, готовясь войти в историю, но…
Вселенная повернулась вокруг неё. Кап-раз Смолин не зря получил под команду новейший линкор флота. Выполняя его команду, линкор повернулся вокруг продольной оси на сто восемьдесят градусов, подставив очередному залпу врага мощную защиту неповреждённых секторов.
***
Основные силы обоих флотов сходятся в клинче – их разделяет меньше пятидесяти тысяч километров. Теперь уже не только корабли Кику ведут огонь индивидуально, линкоры Новороссии тоже бьют каждый по своей цели. И всё чаще корабли обоих сторон при попаданиях выбрасывают в космос снопы огня – значит, защитное поле сорвано, и импульс поразил корпус.
– Н-да, а ведь противник начал, наконец, увеличивать интервалы между залпами, Михаил Александрович.
– Я, признаться, начинал опасаться, что хризантемщики сумели как-то модернизировать систему охлаждения лазеров главного калибра. – Китицын, на удивление, говорит, не повышая голоса, несмотря на совершенно естественное во время боя желание орать, совершенно, впрочем, бессмысленное, так как собеседники находятся каждый в своей капсуле. – К счастью, Александр Гаврилович, мои опасения не оправдались.
Контр-адмирал Рыбин, командир флагманского «Василиска», поморщился и в очередной раз повернул свой корабль, подставляя под огонь секторы с более-менее восстановленной защитой. Несколько прошедших сквозь поля попаданий очевидно смогли что-то зацепить в системе ориентации – при одновременном повороте колец с установками ГК корабль развернуло на пару градусов в противоположном направлении.
Впрочем, проблемой уже занимается команда главного механика, и Рыбин продолжил беседу.
– Повезло, что на дальней дистанции жёлтые выбрали в качестве групповой цели самый защищённый из наших кораблей.
Китицин в ответ скептически хмыкнул.
– Александр Гаврилович, Кику выбрали самый слабый из наших кораблей. Они считают, что бьют в «Генерал Алексеев». Простительная ошибка. О том, что похожих кораблей у нас два, никто не знает. Небось, изрядно удивлены стойкостью ветерана.
Адмирал замолчал. Его тревожило запаздывание эскадр Демченко и Кублицкого. Не прошли связные торпеды? Маловероятно. Остальные системы тоже находятся под атакой?
Скрытно проникать в собственную систему Аркадию ещё не приходилось. С другой стороны, своя – не чужая: и астрогация знакома, и положение противника, пусть и с отставанием почти на час, известно. Вот с этим отставанием накладка и получилась – из-за взаимного маневрирования эскадр траектория цели сместилась настолько, что Лобачевский опасался не успеть к точке перехвата со своей черепашьей в подпространстве скоростью. Но успел.
– «Крокодил» «Алексееву». Готовность к открытию огня. Цели в надире, примерная дальность до ближайшей пятьдесят километров. Переход через пятнадцать, четырнадцать, тринадцать…
На флагманском линкоре флота вторжения, скорее всего, не успели даже осознать происходящее: вражеский линкор внезапно возник практически (по космическим меркам) у самого борта и тут же осветился всполохом лазерного залпа: двенадцать импульсов главного калибра и десяток вспомогательного. Практически в упор. Такой нагрузки истрёпанные в бою защитные системы не выдержали. Корпус «Фусо» оказался пробит сразу в нескольких местах, система ориентации вышла из строя, огромный корабль начал медленно разворачиваться и неконтролируемо вращаться вдоль продольной оси. Следующим залпом он был перебит почти по миделю.
Сделавший своё дело «Крокодил» выпустил линкор из захватов ещё до первого залпа, но в подпространство ушёл только после того, как его командир насладился зрелищем гибнущего флагмана Кику. Хризантемщики скоро опомнятся, и оставлять такую уязвимую цель, как большой неуклюжий подпространственник, в обычном космосе было чревато.
Притащивший «Генерала Алексеева» к месту боя «Крокодил» был не в состоянии уравнять скорости с ведущими бой эскадрами, не для того строился. По этой причине старый линкор смог обстрелять несколькими залпами только проносящийся мимо «Хиэй» с расстояния сначала сорок, затем семьдесят тысяч километров, крепко повредив сверстнику носовую оконечность. Впрочем, его вклад в сражение оказался достаточным. Когда на траектории вторгшегося флота сошли со струны «Воркута» и «Таити», шансов у Кику не осталось. Но дрались цветоводы до последнего, прикрывая уход своих транспортов и авианосцев на струну. Примерно половине это удалось – уцелевшие до этого времени тяжёлые крейсера прикрыли их от атак русских миноносцев и истребителей.
– «Всё-таки мы победили» – Мишель устало стащила с головы боевой шлем, вытерла навернувшиеся на глаза слёзы и приготовилась ждать спасателей. Им сегодня работы хватает, и когда эвакуационные дроны смогут выковырять спасательную капсулу из искорёженных обломков, девушка даже не пыталась просчитать. Впрочем, кислорода хватает, замёрзнуть капсула тоже не даст. Можно и обождать. Остатки левой ноги медицинский кибер уже обработал и залил пеной. Так что ждём, не дёргаемся. Вколотая в вену химия мягко затянула сознание в сон. Мишель стояла на набережной в Кемптауне, и Серёжа что-то шептал ей на ухо. Его волосы щекотали девушке шею. От его близости, шёпота и этих касаний она чувствовала жар внутри и, почему-то было щекотно там, внизу живота.
Части разбитого линкора медленно и величаво разлетались в пространстве, начиная вращаться вокруг самого крупного фрагмента.
