Книга: Привет, меня зовут Лон. Я вам нравлюсь? Реальная история девушки из Таиланда
Назад: XII. Так много поклонников, так мало времени
Дальше: XIII. Наконец-то Швеция
Что значит для меня моя сестра
Если то, что делают мои сестры, приносит им радость, –
Пусть делают это.
Я сама позабочусь обо всех неприятных сторонах их жизни.
Они могут выбрать свой собственный счастливый путь.
У меня две сестры, но ни одна из них
И не думает о том, чтобы остаться со мной.
Моя маленькая сестренка Джой! Знаешь ли, кто ты сейчас?
Ты как треснувшее стекло, что в любой момент может разбиться.
Ты должна быть осторожна.
Дороги разбегаются в разные стороны.
Одни из них плохие, другие хорошие.
Некоторые дороги даже перекрыты,
Они – тупики.
Мне не понять все эти дороги, пока я не попробую по ним пройти.
Куда приведут они? Или окажутся тупиками?
А ты – какой дорогой пойдешь ты?
Дорога, на которую ты встала сейчас,
Не ведает, где и чем она закончится.
На самом деле у каждой женщины своя жизнь,
Все идут разными путями.
Джой, у тебя есть сестра, но ты ее совсем не любишь.
Джой, ты не можешь понять мои чувства.
Потому что совсем не любишь меня.
Никого ты не любишь – даже себя.
У тебя большие круглые глаза.
Когда ты была малышкой, они казались мне чудесными.
Но взгляд твоих больших красивых глаз перестал быть нежным.
(Да и сама ты добрее не стала!)
Без почвы и трава не растет:
Твои глаза стали такими от ненависти и принуждения,
Это глаза, которые долго не знали счастья.
Глядя в них, я вижу море печали и боли.
Возможно, ты хочешь от кого-то любви и понимания,
Но я уверена, что этот кто-то – не я.
Сейчас тебе пятнадцать и совсем скоро будет шестнадцать.
Джой, Нонг Лак, «младшая любимая»,
Если когда-нибудь тебе станет одиноко и тебе будет нужен кто-то,
Прошу тебя: посмотри в зеркало.
Стой перед зеркалом и смотри на себя.
Вот человек, который тебе нужен!
Ты хочешь жить как ребенок, но ты уже подросток.
Этот возраст – опасный путь.
Этот возраст опасен, ты видишь сама.
Когда-то малютка сидела у меня на коленях,
Я обнимала и целовала ее.
Это дитя изменилось и стало совсем другим человеком.
Ты для меня – самый важный человек.
Ты самый близкий мне человек.
Джой, помнишь ли ты, как мы когда-то
Собирали раковины на рисовых полях,
Ловили рыбу и лягушек?
Как плавали в речке, катались на буйволах?
Я каждый день водила вас в школу.
Да, нас было трое – Джой, Нонг Йинг и я.
Жизнь, которую мы вели детьми,
Была счастливейшим временем в нашей жизни.
Разве ты так не думаешь, Джой?
Если бы я могла остановить время или повернуть его вспять,
Мне хотелось бы снова вернуться в ту пору –
В пору, когда мы бродили по рисовым полям
И руки наши были все в иле, когда пили воду из пруда
Посреди полей, когда искали грибы;
Когда собирали древесный сок, чтобы отнести домой
И сделать свечи.
Лучше бы я занималась всем этим,
Чем надевать короткую юбку и высокие каблуки,
Чем ходить в диско-клубы в поисках мужчины на ночь,
Потому что все это – не я.
Как мне нравилось быть ребенком!
Одно большое пятно
Мои дни рождения с четырнадцати до девятнадцати лет, казалось, промелькнули как один день; мне часто бывает трудно вспомнить эти годы. Они слились в «одно большое пятно». Каждую ночь я проводила не дома и часто видела только закат или – порой – рассвет. В Патпонге из-за постоянного мигания стробоскопов и рева электронной музыки я чувствовала себя потерянной в пустоте их назойливого шума. Пять лет я жила как сова, редко видя солнце. Моя жизнь не отличалась от жизни любой другой танцовщицы, разве что в начале своей «карьеры» я была моложе многих из них. Взрослея, я все лучше «синхронизировалась» – эмоционально и психологически – с остальными танцовщицами. Я чувствовала себя намного увереннее, подходя к мужчинам, и меньше переживала по поводу отказов. Я видела, как другие 14-летние девочки, полные страха, попадают в этот бизнес и затем оказываются на обочине.
Я надеялась, что, присылая Саи ежемесячно деньги из Германии, помешаю своей судьбе стать ее судьбой. Готовясь к отъезду, я верила в лучшее и снова произнесла свою последнюю молитву в таиландском аэропорту. Я всегда буду верить, что молитва в Таиланде отличается от молитвы в любой фарангской стране. К тому же у нас в этом мире разные духи. Сомневаюсь, чтобы мои духи хотя бы услышали меня из Германии, не то что откликнулись на мой призыв. Я воспользовалась своим последним шансом «побыть рядом». И так же, как и тогда, улетая в Швейцарию, я молилась о своем отце.
И вот наконец Германия. Опять я оказалась вдали от дома. Я приехала по одной-единственной причине: зарабатывать деньги. Я честно говорила об этом с самого начала и никогда не вводила Юргена в заблуждение. Юрген тоже был честен со мной… или так мне казалось. Он хотел, чтобы я работала и зарабатывала. Между нами было полное взаимопонимание.
Я буду работать в массажном салоне в Германии и зарабатывать много денег, потому что местные мужчины поверят, что я моложе, чем на самом деле. Они начнут слетаться стаями, чтобы купить мои услуги. Я буду говорить им, что мне шестнадцать, чтобы получать больше чаевых, хотя на самом деле мне уже девятнадцать. Тогда немцы даже не посмотрят в сторону других женщин. Мы с Юргеном будем делить мой доход пополам и из его доли оплачивать расходы на удобства, аренду квартиры и еду. По крайней мере, таково было неписаное соглашение между нами.
Недопонимание возникло, когда я узнала, что Юрген собирался еще и спать со мной. Помимо секса с мужчинами из массажного салона и половины моих заработков он рассчитывал на сексуальные утехи! Я была готова делить с ним поровну заработанные деньги, потому что я получала бы в Германии в пять раз больше, чем в Паттайе. У меня не было бы никаких иных финансовых обязательств, помимо обязательств перед моей семьей. Но если он хочет секса, ему придется за это платить. Еще раз повторяю: секс бесплатным не бывает! Секс был моим единственным способом получения дохода. У нас возник серьезный конфликт.
Я сказала Юргену, что, если он рассчитывает получать пятьдесят процентов моего заработка, ему придется забыть о том, чтобы спать со мной. Он был обижен; ему казалось, что я не выполняю свою часть сделки. По его представлению, он имел право на половину моего дохода и бесплатный секс. Как считала я, он требовал больше пятидесяти процентов, полагавшихся ему по нашему соглашению. Секс имел свою цену – и стоил он недешево! Я не могла поверить, что Юрген всерьез хотел получить так много.
Как только я начала зарабатывать деньги, Юрген стал отбирать их в счет оплаты моего перелета в Германию. Наш договор выглядел все более непривлекательно. Ведь Юрген только для того и оплатил мне дорогу, чтобы получать половину моих доходов и бесплатный секс. Когда он стал вычитать из моих заработков деньги за билет, я поняла, что мне нужен какой-то выход.
В Германии было слишком холодно для моей тайской крови, хоть я уже испытала на себе холодный климат Швейцарии, а на дворе стоял только август. Потом Юрген захотел поехать в Испанию. Поскольку я не говорила по-испански, меня беспокоило, как я смогу там общаться. Кажется, Юрген тоже не владел испанским языком. Меня терзали сомнения по поводу этой поездки, но это было намного лучше, чем отдавать ему половину своих заработков в Германии, да и климат в Испании мягче.
В Испании я окончательно разочаровалась в Юргене. Я была несчастлива с ним и в Германии, но теперь наши отношения приближались «к точке невозврата». Я вспоминала Йохана; мы к этому времени уже давно знали друг друга, и он всегда очень хорошо со мной обращался. Я захотела снова увидеть его – и уж точно хотела уйти от Юргена. Я звонила Йохану в Швецию из своего отеля в Испании. Мне было наплевать, что звонки обойдутся дорого: пусть Юрген за них расплачивается.
Я рассказала Йохану, что Юрген планирует использовать меня с выгодой для себя. На мой взгляд, поток денег между мной и фарангами должен идти только в одну сторону. Деньги уходят от них и приходят ко мне, и никак иначе. Йохан был по-настоящему неравнодушен ко мне, и его волновало мое благополучие. Хотя я была в Испании вместе с Юргеном, Йохан приехал на неделю, чтобы повидаться со мной. Юрген злился, но ничего не мог поделать. У него не было никаких прав на меня в Испании – и, как ему вскоре предстояло убедиться, вообще нигде.
Испания – и снова Германия
Я отправилась в Испанию, чтобы укрыться от холода Германии и необходимости платить Юргену, подальше от своей мимолетной карьеры «массажистки». Испания стала для меня более чем желанной переменой. К этому моменту я успела пожить в Швейцарии и Германии и знала только холодную сторону Европы. В Испании же я наслаждалась теплом.
Когда Юрген узнал, что Йохан приезжает в Испанию, чтобы увидеться со мной, он запер меня на балконе и не выпускал до трех часов ночи. Он был очень зол из-за того, что ему не удается «доить» свою, как он считал, «денежную корову».
В Испании Юргену не хватило денег на оплату счета в отеле, и он велел мне пойти и заработать их. Поскольку я в любом случае приехала в Европу, чтобы зарабатывать «этим способом», для него не имело значения, буду я это делать в Германии или в Испании. Он всегда говорил, что у меня очень «легкая жизнь» и я могу зарабатывать деньги без особых усилий. Он даже представить себе не мог, как трудно мне дается каждый бат. Он ничего не знал о приносимых мною жертвах – и его это не волновало.
Я была очень рада, когда приехал Йохан, и отправилась к нему в отель. Нам предстояло провести вместе неделю, и я собиралась как следует насладиться каждым моментом. Я сказала ему, что, как мне кажется, не смогу разобраться с возникшей в Германии ситуацией, не вернувшись в Таиланд, и мы вместе рассмотрели все возможные решения. Еще мы вспоминали о том времени, которое так славно провели вдвоем, и о том, как весело нам было в Таиланде.
Солнечная Испания. Улыбка для Йохана.
Это был мой второй приезд в Европу, и мне очень хотелось, чтобы на этот раз все получилось как можно лучше. У меня не было ни малейшего желания возвращаться в социально-экономические руины Таиланда и к жизни тамошней бар-герл – «бедной родственницы» по европейским стандартам. Мне также больше не хотелось конкурировать со всеми местными молодыми и красивыми тайками, поскольку мне уже стукнуло девятнадцать, хотя я все еще была привлекательна.
После нескольких дней, проведенных вместе, Йохан принял неожиданное решение: он увезет меня в Швецию. Именно это я и планировала с самого начала. Мне хотелось проводить время с человеком, к которому я испытывала взаимную привязанность. Я также знала, что должна выпутаться из своей катастрофической ситуации с Юргеном. Мне и в голову не пришло задуматься о том, какой климат ожидает меня в Швеции. Вскоре мне предстояло узнать истинное значение слова «холод»! В конце недели Йохан вернулся в Швецию, а я – в отель к Юргену.
Юрген раскричался, узнав о моем решении уйти от него. Он говорил о своей любви и обвинял меня в нарушении нашего соглашения. Я ответила, что не являюсь ни наемной работницей, ни его любовницей. Он рассчитывал на то и другое, а остался ни с чем. Позднее я узнала, что раньше, еще до меня, он с той же целью привез в Германию подружку-филиппинку. Теперь он снова остался у разбитого корыта!
Сразу же после возвращения в Германию я, полная волнения, села в самолет, вылетавший в Швецию. Когда я уезжала, Юрген сказал: «Тебе очень повезло, что у тебя есть я! Ты ко мне еще вернешься». Через несколько лет мы с ним столкнулись в Паттайе. Он спросил, не хочу ли я вернуться к нему на тех же условиях, что и прежде. Ни секунды не раздумывая, я отказалась, чувствуя, что моя самооценка взлетела до небес, – по крайней мере, в тот момент. Я была очень довольна собой!
По прибытии в Стокгольм я узнала, что агент, продавший мне билет немецкой авиакомпании, должен был попросить меня предъявить шведскую визу. Европейцы могут ездить по всей Европе без виз, а тайцы – нет. В Испании у меня никаких проблем не возникло. Испанцы привыкли привечать гостей со всего света, так что мне позволили въехать в страну без вопросов. Но в Швеции иммиграционные власти отказали мне во въезде, хотя сделали это в вежливой форме. Я находилась в шведском аэропорту, но не могла въехать в страну! Йохан ждал меня за территорией паспортного контроля. Ему позволили войти внутрь и поговорить с чиновниками, однако без визы Швеции мне было не видать, как собственных ушей.
Иммиграционные чиновники сообщили мне, что я должна вернуться в Германию и обратиться в шведское посольство, чтобы подать документы на визу. Они заверили, что это простая формальность и никаких трудностей не возникнет, раз Йохан выступает в роли моего спонсора. Йохан обещал купить для нас билеты «туда-обратно». Нам потребуется всего один день, чтобы сделать мне шведскую визу.
Я ужасно рассердилась из-за возникшего осложнения. Казалось, до Швеции и начала новой, «с иголочки», жизни с Йоханом рукой подать. Увы, меня заставили развернуться и улететь в Германию.
Прибыв в аэропорт в Кельне, я сразу же поспешила на квартиру Юргена, чтобы забрать кое-какую свою одежду. Это распространенная практика бар-герлс – уходя, оставлять часть своих вещей в домах бывших бойфрендов. Таким образом, всегда есть повод вернуться. Обычно они объясняют, что уезжали только на время, а теперь горят желанием возобновить отношения. Но у меня не было никакого желания возвращаться. Я бы скорее предпочла уехать в Таиланд, чем жить с Юргеном, делиться с ним половиной заработка, да еще и обеспечивать его бесплатным сексом!
Я села в такси, доехала от квартиры Юргена до отеля, который выбрал Йохан на эту ночь, а потом мы отправились в шведское консульство в Гамбурге, чтобы подать заявку на туристическую визу. Там вежливо приняли мое заявление. Европейцы вообще очень вежливы с красивыми молодыми тайскими девушками. В Таиланде такого вежливого обращения не встретишь нигде, разве только в пятизвездочном отеле. С туристами в Таиланде могут обращаться чрезвычайно обходительно, но эта обходительность идет не от чистого сердца. У служащих тайского правительства нет никакой заинтересованности в том, чтобы посетитель достиг своей цели. Скорее они делают свое дело ради материального вознаграждения. А европейцы обеспечивают хороший сервис, потому что действительно хотят помочь.
На следующий день мы с Йоханом вылетели в Швецию. Я была взволнована не только тем, что вступаю в новую жизнь с приятным мне мужчиной; я сбежала из Германии и от Юргена! После приземления я подошла к иммиграционному чиновнику и гордо предъявила ему свою визу. Он вежливо приветствовал меня по-шведски: «Вашегуд!»
