Глава двадцать восьмая
Снова стреляли, далеко, где-то в степи, но звук перестрелки слышно было хорошо. Возможно, это было продолжение того, что случилось у телеграфа, а возможно кто-то решил ограбить караван. Перестрелка длилась минут десять и закончилась также внезапно, как и началась.
— Вообще, этот городок полон сюрпризов, — Тилет проснулся и, опустив вниз ноги, сел на кровати, — кроме дикарей, что делают вид, будто они не имеют никакого отношения к тому, что творили в степях все эти годы, тут еще полно всякого сброда, я, кстати, узнал одного парня, он из Тэка и большой любитель потолкаться в толпе и срезать пару кошельков.
— Он тебя узнал? — Кинт уже переоделся в свободную одежду из серой парусины, на рубаху пристроил свою портупею, а поверх надел короткий кожаный жилет без рукавов.
— Да, мы с ним даже по кружке кислого пива выпили, за мой… эм… за наш с тобой счет, пока я за воротами рудника в окошко смотрел и ждал нашего парня. Он живет недалеко от местного рынка с какой-то вдовушкой.
— Хм, он нам пригодится, — Кинт никак не мог придумать, как побеседовать с этим господином Кабо, или кто он там на самом деле, что бы в тишине и без лишних ушей и глаз.
— То есть?
— Дашь ему немного кестов и предложишь работу.
— Какую? — Тилет быстро намотал портянки, натянул сапоги и сунул за голенище штык.
— Подсунуть Кабо записку.
— Это конечно не вытащить из кармана кошелек, а совсем наоборот, но, думаю, справится.
— Вот и хорошо, я сейчас напишу записку, Чирш уже приготовил лошадей, возьмешь в конюшне, да, там в конюшне парень один есть, из кочевников, почуешь по запаху… смотри не зарежь его, это наш проводник на север.
Тилет, пока Кинт писал короткую записку, тоже собрался, с виду так бывалый наемник, которых в этих местах теперь хватает, пусть так, ни у кого из местного отребья не будет желания проверить его кошелек и спровоцировать поножовщину. Потом Кинт еще полчаса потратил на то, чтобы четко проинструктировать Тилета и убедиться, что тот все верно запомнил.
Кинт закурил, подойдя к окну, собираясь с мыслями и наблюдая, как Тилет зашел в конюшню. Караван старейшины Доту собрался и уехал еще минут двадцать назад и теперь на заднем дворе пустовал навес и тлели угли костров. Ашьян так и не дождалась, когда в окне появится лицо Кинта, чтобы попрощаться, а вот Кинт, когда старуха-нянька выносила из соседней комнаты плетеную колыбель с младенцем, вышел в коридор и остановил ее, чтобы посмотреть на спящего сына. Старуха препятствовать не стала, наоборот, уважительно поклонилась, произнеся:
— Твоя воля, Карху…
— … сходи на реку, помойся! От тебя вон лошадь шарахается! — Тилет вывел под уздцы лошадь, поглаживая ее по морде, и сплюнул в сторону конюшни, — проводник! Да над тобой такой рой мух соберется, что из столицы видно будет!
Улыбнувшись, Кинт отошел от окна, достал из-под кровати саквояж-футляр и выложил его содержимое на покрывало…
Кинт неоднократно поблагодарил самого себя за то, что решил завернуть длинноствольный карабин с окуляром в дорожный плащ. Еще со вчерашнего вечера Кинт расположился в зарослях на высоком берегу реки, напротив фермы, что кто-то почти построил, но она отчего-то сгорела, остались лишь колья забора да пара сараев. До Джевашима час езды, именно здесь была назначена встреча господину Кабо в записке, которую он должен был обнаружить в кармане пиджака, во всяком случае, Кинт на это очень рассчитывал. Кинт заметил одинокого всадника и приложился к окуляру — это Тилет, едет не спеша, до встречи еще час.
— Молодец, — Кинт похвалил его, отложил карабин, достал фляжку и сделал согревающий глоток шанта, ночь у реки выдалась прохладной.
Кинт снова взял карабин и посмотрел в сторону сгоревшей фермы, где на одном из кольев забора висел кусок тряпья, его почти не колыхало ветром.
— Тысяча шагов… для покойного Стрелка это не расстояние, но чему-то он все же меня научил, — снова вслух сказал Кинт, на что фырканьем из кустов неподалеку отозвалась лошадь, — тоже замерзла? Потерпи еще немного, сейчас солнце поднимется выше — согреет.
Тем временем Тилет, наконец доехал до фермы, спешился, оставил лошадь у уцелевшей коновязи, а сам, достав из-за голенища штык, стал метать его в дверь сарая, причем с каждым разом, он отходил на шаг.
— Вот, правильно, проведи время с пользой, — прокомментировал Кинт.
Гул моторного экипажа послышался ровно через час, он въехал на холм, немного сбавил скорость, а потом резво покатил к ферме, поднимая с дороги пыль. К тому времени Тилет уже порядком заскучал и о чем-то беседовал с лошадью, та в ответ согласно кивала, а Тилет периодически поглаживал ее лоб. Окуляр на карабине не имел достаточного приближения, чтобы осмотреть горизонт, и Кинт воспользовался подзорной трубой — надо было убедиться, что серьезному разговору никто не помешает. Насколько хватает взгляда — никого. Лишь пара хищных птиц кружит высоко в синем небе. На склонах близлежащих холмов, покрытых ровным слоем зелени, яркими зелеными пятнами выделяются редкие рощицы, да несколько огромных валунов, что постепенно, с годами земля выдавливает из себя. Из таких валунов, но поменьше и небольших камней, выложена невысокая стена межи, разделяющая поля, что давно заросли сорной травой.
Кинт собрался, лег поудобнее и плотно прижал к плечу приклад. Экипаж остановился у обуглившихся останков забора, из него резво выпрыгнули трое, двое из них, держа короткие карабины наготове, пошли вдоль забора до упавших ворот, а один остался у двери салона, с кем-то разговаривая. Впрочем, понятно с кем. Тилет повернулся к гостям, улыбаясь и что-то говоря, а те двое, подошли ближе, держа его на мушке, один приблизился, обыскал и обезоружил…
— Господа, чего вы так боитесь? — Тилет, лишившись пистолета, штыка из-за голенища и ножа из ножен на пояснице, продолжил поглаживать по лбу лошадь.
— Стой смирно, — приказал мужчина в брезентовой куртке, но Тилет обратил внимание, что на нем форменные брюки городового.
Господин Кабо вышел из салона экипажа, осмотрелся, задержал взгляд на редкой рощице справа от дороги и затем направился во двор фермы.
— Странным способом вы решили передать мне записку… с кем имею честь? — Кабо не дошел до Тилета пять шагов и встал между своими бойцами, третий, водитель, забрался на крышу экипажа и, держа карабин на сгибе локтя, стал следить за окрестностями.
— Тирр Кобъе, к вашим услугам, — чуть поклонился тот в рамках этикета аристократии.
— В вашей короткой записке, кроме указания места встречи, были еще пара слов…
— Да, и я рад, что они вас заинтересовали.
— Не будем терять время, что у вас есть?
— Есть не у меня, а у моих друзей, которые попросили меня связаться с вами.
— С чего вы взяли, что мне вообще это интересно?
— Было бы неинтересно, вы бы не потратили половину казны Джевашима на то, чтобы достать утонувший скревер.
— Кто вы, господин Кобъе?
— Просто голос, голос моих друзей… — Тилет медленно достал из-под седла тряпичный сверток и протянул собеседнику, — вот то, ради чего вас сюда пригласили.
Кабо развернул сверток, взял в руки несколько листов и стал их просматривать. Как он ни старался, но его выдали эмоции.
— Да, это то, что вы тщетно ищете.
— Откуда это? — Кабо облизал губы.
— Это не важно… Итак, вы готовы выслушать предложение для господ из Решенца.
Это было последней каплей…
— Взять его! Поговорим в другом месте!
Тилет лишь расплылся в широкой улыбке и сбросил на землю шляпу…
Карабин сильно толкнул Кинта в плечо, тяжелая пуля, преодолев значительное расстояние, вышибла содержимое черепа одного из бойцов. Откинув затворную скобу, Кинт снова приложился к окуляру и выстрелил в грудь тому, что, стоя на крыше экипажа, вскинул оружие и водил им в сторону реки. Кинт снова дослал патрон, перевел прицел на Кабо и не то, чтобы удивился увиденному, просто не мог понять, что страшного в кулаке у горла…
Минутой ранее.
Тилет, как только скинул шляпу, рванул с груди жетон гражданина, один край которого был отточен словно бритва, пригнувшись, он ринулся к тому бойцу, который был растерян, увидев своего приятеля, упавшего на землю без части головы, и резанул его сначала по внутренней стороне бедра, затем по запястью правой руки и наконец по шее… Кабо не испугался, он лишь отступил назад и хотел достать пистолет из-под жилета, но Тилет оказался быстрее, возникнув у него за спиной и приставив острый край жетона к горлу, очень вежливо поинтересовался:
— Вам безразлична ваша жизнь?
Тем временем Кинт откинул затвор и добил два патрона в магазин.
— Вы убили городовых Джевашима!
— Нет, это вы их убили, используя их втемную и прихватив с собой на сомнительную встречу, кстати, о ней еще кто-нибудь знает?
— Пока нет.
— Тогда вам повезло… так что, продолжим? И это я пока оставлю себе, — Тилет забрал пистолет господина Кабо.
Лежащие у ног тела нисколько не смущали Кабо, да и собственно страха в его глазах Тилет не заметил, разве что разочарование… Кабо снова присмотрелся к листам, что еще держал в левой руке.
— Хорошо, продолжим, но не могу обещать, что вам сойдет с рук то, что вы сделали!
— Это меня сейчас интересует меньше всего… итак?
— Это ведь не фотокопии, все написано… написано явно женским почерком, — Кабо потер скулу размышляя.
— Все фотокопии пришли в негодность, по вашей милости, между прочим, и почти все удалось восстановить, за исключением цилиндров звукописцев.
— А что с ними? — Кабо пропустил мимо ушей упрек в свой адрес.
— Окислились, и превратились в большой зеленый комок…
— А человек, — Кабо прищурился, — человек, что вез эти бумаги, он ведь не погиб?
— А какой ответ вас больше устроит?
— Надеюсь, он жив… он последний, с кем разговаривал профессор.
— Возможно, я смогу утроить вам встречу, только предупреждаю, без переодетых городовых, в этом городке их и так по пальцам пересчитать, — Тилет скосился на тела.
— Хорошо, я готов встретиться, когда?
— А прямо сейчас, — Тилет повернулся в сторону реки и пару раз махнул рукой.
— Вот и договорились… — Кинт поднялся, завернул карабин в плащ и направился к кустам, где уже устала стоять на одном месте стреноженная лошадь.
Если Кабо и удивился, то не подал вида, возможно и не удивился вовсе…
— Вы уже не инженер из Майнга? — Кабо попытался улыбнуться, но вышло так себе.
— Для меня тоже загадка, как помощник посла Решенца оказался помощником председателя городского совета Джевашима, — Кинт спешился, поправил шляпу и встал напротив Кабо, Тилет же отошел чуть в сторону, чтобы была возможность наблюдать за дорогой, ведущей из города, — не будем терять времени, вам нужна недостающая часть трудов покойного профессора Дакта, мне тоже нужна, но другая, та, что с вашей помощью оказалась в Решенце.
— Поражаюсь вашей осведомленности!
— Так что скажете? — Кинт смотрел ему прямо в глаза.
— Я не обладаю полномочиями принимать подобные решения…
— Мне плевать на твои полномочия! — Кинт схватил за грудь Кабо, — ты не представляешь, как много я о тебе знаю, каких усилий мне стоит не свернуть тебе шею прямо сейчас, не сомневайся, где бы ты ни спрятался в терратосе Аканов или в Решенце, я найду тебя! Для того, о чем я сказал ранее, не нужны полномочия, от тебя требуется сделать так, чтобы та часть трудов Дакта, что ты увез за море, оказалась в моих руках.
— Зачем тебе это? — Кабо громко сглотнул, его горло было передавлено собранным в кулак Кинта воротом пиджака.
— На вопросы нет времени! — Кинт подсек его ногу и свалил на землю, придавив грудь коленом, затем достал из кармана пузырек с желтой жидкостью, и крикнул Тилету, — держи ему руки!
Зажав Кабо нос, Кинт вылил ему в рот содержимое пузырька, отошел в сторону и, достав трубку, стал набивать ее табаком.
— Не пытайся полоскать себе брюхо…
— Дьявол! Зачем? Мы могли договориться! — Кабо сел на землю, его лицо перекосило.
— Я так и думал, ты из тех, кто оказался не у дел, после бойни в Латинге, верно?
Кабо с ненавистью смотрел на Кинта и молчал.
— Что ж, ты ведь прекрасно понял что это, — Кинт оттолкнул носком сапога пустой пузырек.
— Полгода счастья… — Кабо поджал ноги и обхватил голову раками.
— Именно! Радует, что тебе не придется многое объяснять, скажу лишь, что у тебя есть время выполнить мои требования, и если успеешь, я скажу тебе ключевой компонент яда… все в твоих руках, чем быстрее ты выполнишь то, что от тебя требуется, тем больший кусок останется от твоей печени…
Спустя час Кинт и Тилет медленно ехали по дороге к Джевашиму, господин Кабо остался на ферме прибрать тела, и думать над тем, как ему не сдохнуть через полгода, когда сгниет его печень. Ему предстояло в кратчайший срок пересечь море и вернуться обратно, а потом оказаться приграничных землях Северного терратоса.
— Это что за фокус с ядом? — Тилет рассматривал великолепный нож с широким, обоюдоострым клинком, который он прихватил у одного из покойных городовых.
— Это не фокус, лучше скажи, чем ты их вспорол?
— Вот, — Тилет показал Кинту жетон гражданина, один край которого был подобен лезвию бритвы.
— Когда успел?
— Да в том убогом городишке на реке, как его… Илкан, наточил пока ты отсыпался, думал, если меня все же попытаются арестовать, то будет малый шанс подороже продать свою жизнь.
— Пока ты со мной, тебе ничего не угрожает.
— Прости Кинт, но, похоже, ты слишком самоуверен, то, что ты рассказал и то, что я начинаю понимать, это слишком, даже для меня слишком, мой самоуверенный друг.
— Возможно…
— Должно быть, этот твой полковник крепко держит тебя за…
— Нет, Тилет, меня держит то, что нельзя исправить, можно лишь искупить службой терратосу.
— Но у тебя есть и свой план, верно?
— Верно, об этом позже.
— Есть охота, — после непродолжительного молчания и обдумывания услышанного, сказал Тилет, — давай заедем в приличное место, поужинаем, а то в ночь выезжать с этим «ароматным» дикарем — проводником, и чувствую, у меня не будет аппетита в его компании.
— Согласен.
