На верхнем этаже крепости Молер, старый писец, подняв фонарь к дубовой двери, оглянулся через плечо. Окованная железными пластинами дверь выглядела так, будто за ней скрывалась сокровищница или темница.

– Вот здесь, Лорд Рал, – сказал Молер, – кабинет… был кабинет епископа Арка. Это комната регистрации, где с давних времен записываются все пророчества и где он работал большую часть времени.

Ричард не очень-то хотел углубляться в сомнительные и вводящие в заблуждение пророчества, но ему требовалось знать, какими сведениями пользовался Ханнис Арк, замышляя вернуть императора Сулакана из подземного мира. Не вызывало сомнений, что нечто из того, чем он воспользовался, привело к успеху, иначе Сулакан по-прежнему оставался бы в мире мертвых.

Молер, державший фонарь за металлическое кольцо, разжал один палец, указал им на дверь и, повернувшись к Ричарду, Кэлен, Никки и трем морд-ситам, улыбнулся. Ричард решил, что улыбка скорее примирительная, чем довольная.

– Как и прежние писцы, я почти целую жизнь посвятил хранящимся здесь пророчествам, присматривая за старыми и записывая новые, поступавшие для епископа Арка.

Ричард перевел взгляд со старого писца на дверь.

– Будем надеяться, здесь найдется что-нибудь, что поможет нам остановить его.

Сутулый писец согласно кивнул и сгорбился еще сильнее, выискивая нужный ключ в связке, которую всегда носил с собой. Длинные пучки седых волос почти не закрывали лысой макушки и небольших темных пятен, рассеянных по черепу. Ричард снял с руки Молера фонарь, чтобы писцу легче было найти нужный ключ и отпереть дверь.

Молер наконец вставил ключ в замок и, взявшись за ручку, покачивал его в определенной манере, чтобы он правильно вошел в старый замок и смог при повороте отодвинуть задвижку. Наконец писец толкнул тяжелую дверь внутрь и забрал у Ричарда свой фонарь, прежде чем ввести их в комнату. Оказавшись внутри, в темноте, окутанный коконом света от фонаря, он вытащил из небольшой железной чашки, закрепленной на стене возле двери, длинную щепу и поджег ее от пламени фонаря, затем позволил стеклянному колпаку опуститься и заспешил по комнате, по пути зажигая от горящей щепы свечи и лампы. Каждый огонек добавлял немного своего света, и вскоре комната была полностью освещена.

Здесь не было окон, в которые могла бы заглянуть ночь. Балки на высоком потолке украшала декоративная резьба. Оштукатуренные стены из-за свечей и фонарей за годы потемнели от сажи, покрывавшей их, словно пятна мрачного загара.

Лорен закрыла дверь и встала прямо перед ней. Другие морд-ситы встали внутри комнаты с обеих сторон от двери, охраняя ее, чтобы никто не смог пройти мимо них.

Принимая во внимание размер крепости, комната регистрации оказалась значительно просторнее, чем Ричард ожидал, хотя и меньше многих других комнат для работы с пророчествами, какие он видел прежде. Поскольку крепость была прежде всего тюрьмой для содержания в ожидании казни родившихся с оккультным могуществом, просачивающимся сквозь барьер, казалось странным, что столько места отведено для пророчеств.

Он решил, что, когда крепость была построена, изначально эта комната, вероятно, не предназначалась для таких целей, но со временем те, кто управлял крепостью, как и многие другие, все более увлекались пророчествами. Пророчества, даже ложные, давали местным правителям власть над людьми.

Словно отвечая на невысказанный вопрос Ричарда, Молер указал на регистрационные журналы, заполняющие полки высоких книжных шкафов слева.

– Думаю, изначально, когда-то очень давно, здесь регистрировали сведения об осужденных. Во всех тех книгах, вон там, содержатся сведения о происхождении и родственных связях. Думаю, что в ту пору управляющие замком использовали эти регистрационные журналы, чтобы сдержать распространение любой заразы, проникающей из Третьего царства. Но в какой-то момент для местных властей пророчества стали важнее, и про регистрационные журналы забыли – как и про исходную задачу крепости.

Ричард кивнул.

– Мне кажется, что здешние узники, так сказать, захватили тюрьму. А став правителями этой крепости, уверовали, что пророчество – их средство добиться владычества.

– Пророчество, несомненно, было навязчивой идеей Ханниса Арка, – подтвердил Молер, – как и мысль о владычестве. Особенно о владычестве Дома Ралов.

– Почему его так беспокоил Дом Ралов? – спросила Кэлен.

Молер повернулся к ней:

– Когда он был ребенком, они убили его семью.

Ричард кивнул:

– Некоторые из моих предков убили много людей и нажили много врагов.

– Ну, – сказала Никки, оглядываясь и меняя тему, – это собрание не идет ни в какое сравнение с хранилищами пророчеств, которые были когда-то во Дворце Пророков.

– Будем надеяться, что найдем здесь хоть что-то полезное, – заметила Кэлен.

Даже при всех зажженных Молером свечах и фонарях комната регистрации оставалась чрезвычайно темной и мрачной, но мало того – она определенно была странной. По всему пространству комнаты были расставлены разнообразные загадочные предметы. Странные наборы небольших вещей прятались в застекленных полках. По всей комнате как попало стояли низкие застекленные шкафы, стеклянные витрины, статуи и постаменты, в размещении которых Ричард не смог найти никакого особого порядка, хотя заметил, что все это образует подобие сетки, словно размещено на гигантской игральной доске. По краю комнаты в нескольких местах стояли удобные мягкие кресла для отдыха или чтения.

Ричард нахмурился, внимательно осматривая комнату, пытаясь найти во всем этом смысл, но наконец решил, что, возможно, здесь не было какой-то конкретной цели. Не у всего должна быть цель. Иногда люди просто помещают новые предметы своей коллекции туда, где нашлось место. Наиболее вероятно, что все эти предметы, от мраморных статуй до бронзовых солнечных часов, размещали в этой комнате по мере появления. Тем не менее эта коллекция была собрана кем-то весьма неаккуратным, способным сунуть солнечные часы в темную комнату без окон, словно нарочно не позволяя им выполнять их предначертание. Или так, или Ханнису Арку было уютно в хаосе.

Они молча спокойно шли вдоль застекленных шкафов со странными наборами предметов. Здесь были кости неведомых существ, незнакомых Ричарду, заурядные с виду, маленькие соломенные фигурки людей, одетые в грубую одежду, резные фигурки людей и животных, расставленные в пасторальных сценах, и сложные механические устройства, цель которых была Ричарду неясна.

Впрочем, механические устройства напомнили ему о Регуле, машине предсказаний. Регула была огромной и очень сложной.

На полках застекленных шкафов также виднелись коробочки разнообразных размеров, а кроме того, небольшие тубусы с символами языка Творения. Рассматривая коробочки, Ричард мысленно перевел некоторые из символов и понял: они относятся к изложению историй, примерно соответствующих тому, что изображали резные фигурки.

Никки покачала головой, разглядывая одну из стеклянных витрин.

– Боюсь даже представить, откуда Ханнис Арк мог взять некоторые из этих уникальных предметов.

Она посмотрела на Молера, и тот пожал плечами, словно извиняясь за то, что не может ответить.

– Не он собрал все это. Многое в дни моей молодости уже находилось здесь. Некоторые экспонаты действительно добавил он, но прочие были здесь еще до моего рождения.

Еще в разных местах комнаты стояли чучела животных. Помимо самых заурядных существ в обычных позах – оленя в витрине, устланной сухой травой, семейства бобров, разместившегося на куче палок, и хищных птиц с расправленными крыльями, сидящих на голых ветвях, – здесь был также большой медведь, высоко поднявшийся на задних лапах; его челюсти были широко распахнуты в беззвучном реве, а когти выставлены так, будто он сейчас нападет.

В соответствии с размещением по принципу игрового поля, но без какого бы то ни было очевидного порядка, по комнате были случайным образом расставлены большие постаменты. На каждом резном деревянном или каменном постаменте возлежала огромная раскрытая книга. Все они были в тяжелых кожаных переплетах, некоторые украшены сусальным золотом. Многие были явно очень старыми и истрепанными, с потертыми краями переплетов. Перемещать их из-за внушительного размера было затруднительно, но поскольку они, похоже, требовали аккуратного обращения, их постоянным местом, вероятно, и были постаменты, а не книжные полки у дальней стены.

Все они лежали раскрытые на разных местах – там, где были сделаны последние записи. Некоторые на середине, другие ближе к концу. Несколько книг были раскрыты ближе к началу.

На столах рядом с постаментами, на которых располагались эти книги, были беспорядочными грудами навалены свитки. Ричард развернул несколько и убедился, что, как он и предполагал, это пророчества, поступившие в крепость, чтобы Молер записал их в какую-либо из предназначенных для этого книг. Хотя некоторые пророчества казались сложными, большая их часть была проще тех типичных пророчеств, какие ему доводилось читать. Восковые печати на многих свитках не были сломаны – эти свитки еще ждали своей очереди, когда их откроют и перепишут.

Кэлен рассказала ему про то, какой страшной ценой Людвиг добывал пророчества, истязая пленников. Вполне вероятно, что ради некоторых из свитков кто-то умер от руки Людвига Дрейера. Должно быть, было безгранично ужасно оказаться во власти такого безумца.

И все же, как ни странно, Ханнис Арк, похоже, не спешил увидеть эти новые пророчества, еще нетронутые. Ричард заподозрил, что внимание этого человека, должно быть, привлекло нечто другое, а значит, по крайней мере для Ханниса Арка пророчества были не самым важным в этой комнате и не тем, что занимало большую часть его времени. Было что-то еще. Ричард задался вопросом, что же именно.

Молер рукой со скрюченными подагрическими пальцами указывал на раскрытые книги.

– Здесь труд всей моей жизни, Лорд Рал. Вот книги, куда я записывал пророчества, собранные в Темных землях. – С почтительным трепетом он опустил руку на одну из раскрытых книг. – В эти книги я записываю все пророчества, поступающие в крепость, как делали писцы на протяжении многих поколений до меня.

– Все эти пророчества поступили от Людвига Дрейера? – спросил Ричард.

– От аббата Дрейера поступала лишь малая часть. Он считал себя самым важным источником пророчеств для епископа, но, по сути, таковым не был. Большинство свитков и даже регистрационных журналов доставлены сюда из разных мест близ Темных земель. Множество эмиссаров крепости путешествуют по городам и более отдаленным областям, заезжая в деревни и к лесным кудесникам, собирая пророчества любых предсказателей. Как только какое-либо предсказание попадало сюда, я записывал его в одну из этих книг.

– Вы заполнили все эти книги? – поинтересовалась Кэлен.

– О нет, – сказал он с коротким смешком. – Я работаю с этими книгами, веду в них записи, но они на много столетий старше меня. В них труд длинной череды писцов, работавших до меня, думаю, на протяжении нескольких тысяч лет, почти с той поры, когда крепость только построили. Все пророчества занесены сюда. Как и мои предшественники, я работал над этим всю свою жизнь. С дней молодости я вношу в эти книги новые пророчества, большую часть этого времени – для епископа Арка.

Зная о пророчествах то, что знал Ричард, трудно было заподозрить в этих книгах регистрации пророчеств источник осведомленности Ханниса Арка и его могущества. Пророчества, особенно такие, относящиеся скорее к народному творчеству, чем к истинным пророчествам, не могли дать необходимых знаний.

– Как вы выбираете, в какую книгу записать новое пророчество? – спросила Никки. – Это тоже было вашей работой – решать, к чему они относятся?

Вопрос, похоже, несколько озадачил Молера.

– Они классифицированы и затем зарегистрированы сообразно с их темой. Я делаю запись в соответствующей книге.

Ричард переглянулся с Никки, затем присмотрелся к раскрытым книгам, расставленным по комнате.

– Я только начал приводить в порядок книги пророчеств в Народном Дворце. Но требуется истинный пророк, чтобы прочитать пророчество и определить, о чем оно.

– В самом деле? – удивился Молер, его глаза просветлели. – Я не подозревал, что вы интересовались этим. Епископа Арка не очень-то занимали мирские аспекты моей работы. Он хотел лишь прочитывать новые пророчества, едва я их запишу. А много ли книг пророчеств в Народном Дворце?

Ричард взглянул на него исподлобья.

– Книги из этой комнаты не заполнили бы и одну небольшую секцию в одной из малых библиотек. Во дворце очень много библиотек. Некоторые из них величиной со всю эту крепость.

Молер вытаращил глаза.

– В самом деле? Мне хотелось бы увидеть такую библиотеку.

– Надеюсь, когда-нибудь у вас будет такая возможность, – сказал Ричард. Он нахмурился, подбираясь к тому, что действительно хотел знать. – Почему пророчества зарегистрированы здесь по теме, а не хронологически? Ведь важна именно хронология. В конце концов, пророчество окажется бесполезным, если оно относится к случаю, который произошел тысячу лет назад или произойдет лишь через тысячи лет. Нужно знать, какому времени соответствует пророчество, чтобы понять, связано ли оно с тем, что происходит сегодня. Пророчество можно увязать с событиями и, что важнее, вписать в обстоятельства, только если оно соотнесено с хронологией.

Молер выглядел сконфуженным.

– У меня редко бывает возможность определить хронологию, Лорд Рал, поэтому я вынужден взамен использовать для классификации тему пророчества. Именно так это всегда делалось.

Ричарду не хотелось говорить этому человеку здесь и сейчас, что труд всей его жизни не только бестолков, но по сути бесполезен. К тому же он и сам пока не разобрался окончательно, так ли это.

– Тема, определенная на основании записанных слов, может ввести в заблуждение, если вы не наделены магическими способностями и не можете убедиться, что пророчество действительно относится к ней. У вас есть магические способности?

Молер приложил палец к нижней губе.

– Нет, Лорд Рал. Но я умею читать, поэтому знаю тему.

Ричард покачал головой.

– Проблема в том, что, по сути, пророчество составляют не слова.

Глаза старого писца округлились.

– Не слова? Как это?

– Смысл пророчества скрыт под слоем магии, лежащим под словами. Большинство людей не понимают, что слова, по сути, не пророчество. Они – лишь механизм запуска понимания истинного пророчества. Например, пророчество, гласящее, что прольется дождь, на самом деле может означать, что прольется кровь. Или хороший урожай зерновых. Чтобы увидеть за словами истинное пророчество, нужен пророк. Слова – то, что запускает видение пророчества, сами по себе они не раскрывают его.

Молер осматривал комнату, глядя на труд всей своей жизни. Он пребывал в замешательстве и выглядел потерянным, вероятно, впервые за все годы.

– Даже если ориентироваться на слова, – сказала Никки, – пророчество можно отнести сразу к нескольким темам. Как вы определяете, к какой именно теме его отнести, чтобы записать?

– Я делал все, что мог, госпожа. Используя опыт и здравый смысл. – Молер ткнул пальцем. – Например, в этой книге собраны все пророчества о Доме Ралов – предмете особого интереса Ханниса Арка. – Писец поднял глаза на Ричарда. – Вы хотите сказать, что труд всей моей жизни бессмысленен? Что классификация – чушь?

Ричард вздохнул, оглядывая раскрытые книги на постаментах.

– Не возьмусь утверждать наверняка. Могу лишь сказать, что согласно пророчеству именно я предположительно пресеку все их – что бы это ни означало. Так что, мне кажется, в конечном счете, если я преуспею, все это полностью утратит значение.

– Но ведь это не пустяк, – едва слышно прошептал Молер, неотрывно глядя на массу книг, словно впервые видел пророчества в новом свете. – И подумать только, епископ Арк провел здесь огромную часть своей жизни!

Сильнее всего Ричарда беспокоило то, что если Ханнис Арк не помогал распределять пророчества по конкретным книгам, это означало лишь одно: эти пророчества наверняка интересовали его вовсе не так живо, как верил Молер. Центром внимания Ханниса Арка и источником его знаний было что-то другое.

– Люди, использовавшие все это, в действительности не понимали, что делают, – сказала Никки Молеру. – Судя по вашим словам, сообщения собирали от всех со «способностями к предсказаниям», то есть большая часть этих пророчеств ложна.

Писец встревожился.

– Ложные пророчества, госпожа?

Никки кивнула, окидывая взглядом книги.

– Истинные пророчества поступают от волшебников, наделенных пророческим даром, а не от сельских жителей, вообразивших, будто у них есть такие способности, и выдумывающих пророчества. У подобных людей голова обычно полна предсказаний, рожденных из мечтаний, желаний, страхов, а чаще всего – богатым воображением.

Истинные пророки – волшебники, а волшебники в наше время большая редкость. Пророки среди волшебников встречаются еще реже. Пророчество предназначено для того, чтобы его прочитал кто-то, хотя бы наделенный магическими способностями, а лучше другим волшебником со способностями пророка. Истинное пророчество – удел волшебников, не простых людей.

Молер обеспокоенно нахмурился.

– Вы хотите сказать, что здесь записаны… не истинные пророчества?

Никки пожала плечами.

– Если делать довольно предсказаний, когда-нибудь одно из них окажется правильным, – но случайно, не по предназначению. Людям западает в память то, которое оправдалось, и они наделяют значением другие, те, что считают попросту еще не сбывшимися, и при этом упускают из виду сотни или даже тысячи предсказаний, о которых уже забыли, поскольку те оказались ложными.

Изначально, кажется, для тех немногих, кто действительно не понимал пророчеств, это становилось навязчивой идеей, и они передавали свою веру в «пророчества» такого сорта своим преемникам. Приблизительно как суеверия, не более того.

Во Дворце Пророков я очень много лет работала с пророчествами, хранящимися в особых подземельях. Эти пророчества были написаны теми волшебниками, что были истинными пророками. По своему опыту могу сказать, что хотя здесь, возможно, есть несколько алмазов, большая часть этого – простые камешки.

Ричард рассуждал примерно так же. Его интересовало, чем на самом деле занимался Ханнис Арк в этой комнате. Если эти пророчества были по большей части бесполезны, то откуда Ханнис Арк узнал, как вернуть императора Сулакана из мертвых?