Глава 67
Ричард брел к комнате сильфиды. Он понятия не имел, долго ли был без сознания и сколько времени прошло с тех пор, как он вернулся, но крики заставили его очнуться.
Кому-то нужна помощь. И, услышав последний крик, он узнал голос Кэлен.
Голова разламывалась от боли. Все тело болело. Он не думал, что сможет встать, но встал. Он не думал, что сможет пойти, но пошел. Это был его долг.
Он был босой, без рубашки. На нем были только штаны. Он знал, что на нижних ярусах замка всегда прохладно, но обливался потом и задыхался от жара.
Ему пришлось призвать всю силу воли, чтобы заставить себя двигаться.
Он выпрямился, толкнул рукой дверь в комнату сильфиды и вошел.
Дрефан повернул голову. Одной рукой он держал за талию Кэлен. В другой сжимал нож. В стороне, привязанная веревками к полу, лежала Кара. В животе у нее зияла отверстая рана. Она была еще жива, но дрожала в предсмертной агонии.
Ричард не мог постичь смысл этого.
— Что, во имя всего святого, здесь происходит, Дрефан?
— Ричард, — насмешливо проговорил Дрефан. — Вот и парень, которого я искал.
— Ладно, теперь я здесь. Отпусти Кэлен.
— О, разумеется, мой дражайший брат. Скоро. Мне нужен только ты.
— Зачем?
Дрефан вздернул брови.
— Зачем же, как не за тем, чтобы я мог стать магистром Ралом. Это мое законное место. Голоса сказали мне. Мой отец мне сказал. Я должен быть магистром Ралом. Для этого я был рожден.
Для замутненного чумой разума Ричарда все это казалось дурным сном.
— Брось нож, Дрефан. Все кончено. Отпусти Кэлен.
Дрефан засмеялся. Он хохотал, запрокинув голову. Когда он отсмеялся, его глаза сузились.
— Она хочет меня. Она умоляет. Ты знаешь, что это правда, мой дражайший брат. Ты видел, что она собой представляет. Она — шлюха. Точно так же, как все другие. Точно так же, как Надина. Точно так же, как моя мать. И точно так же, как все остальные, она должна умереть.
Ричард поглядел на Кэлен. Что происходит? Добрые духи, как заставить Дрефана ее отпустить?
— Ты неправ, Дрефан. Твоя мать любила тебя; она спрятала тебя от Даркена Рала. Она любила тебя. Пожалуйста, отпусти Кэлен. Я прошу.
— Она моя! Моя жена! Я буду делать с ней все, что я захочу!
Дрефан вонзил нож в спину Кэлен чуть ниже талии. Ричард вздрогнул, услышав, как хрустнула кость. Кэлен охнула, и глаза ее широко раскрылись. Дрефан отпустил ее, и она сползла на пол к его ногам.
Ричард еще раз сделал попытку понять смысл всего этого. Он не мог решить, видит он это во сне или наяву. У него было слишком много снов, слишком много кошмаров. То, что он видел сейчас, было похоже на них, но все-таки отличалось. Он даже не знал, жив ли он еще. Комната плыла и качалась перед его глазами.
Дрефан обнажил Меч Истины. Звон стали, который Ричард знал так хорошо, отразился от стен, и этот звук, казалось, заставил его очнуться от кошмара. Ричард увидел гнев меча, магический гнев в глазах Дрефана.
— Не думай обо мне, Ричард. — Кэлен задыхалась, глядя на него. — У тебя нет оружия. Уходи. Беги. Я люблю тебя. Пожалуйста, ради меня. Беги.
Но гнев в глазах Дрефана был ничем по сравнению с яростью, бушующей в сердце Ричарда.
— Убери меч, Дрефан. Немедленно. Иначе я убью тебя.
Дрефан крутанул запястьем, и меч описал сверкающий полукруг.
— Как? Голыми руками?
Ричард вспомнил то, что Зедд сказал ему, когда назвал его Искателем: меч лишь инструмент; оружие — Искатель. Истинный Искатель не нуждался в мече.
Ричард шагнул вперед.
— И ненавистью в моем сердце.
— Я буду рад наконец-то убить тебя, Ричард. Даже несмотря на то что ты безоружен.
— Я сам — оружие.
Ричард бросился на него. Кэлен кричала, умоляя его бежать отсюда. Он едва слышал ее. Ричард был призван.
Дрефан поднял меч и задержал дыхание, готовясь нанести удар.
Это было открытие. Ричард понял, что рука будет быстрее меча.
Это был танец со смертью.
Дрефан взревел, и меч пошел вниз.
Ричард упал на левое колено и выбросил вперед руку с вытянутыми пальцами.
Прежде чем меч коснулся его, он вонзил пальцы Дрефану в живот, раздирая внутренности, ухватил его позвоночник и, качнувшись назад, одним движением сломал его.
Дрефан опрокинулся на спину, и кровь залила каменный парапет сильфиды.
Ричард нагнулся к Кэлен и провел левой рукой по ее лицу. Он не хотел касаться ее рукой, которая была в крови Дрефана. Кэлен задыхалась от боли. Краем глаза Ричард видел, как шевелится рука Дрефана.
— Я не чувствую ног. Ричард, я не чувствую своих ног. Добрые духи, что он сделал со мной? — Голос ее был полон ужаса. — Я не могу заставить их двигаться.
Ричард уже был захвачен необходимостью. Он забыл знания, полученные в Храме Ветров, но ведь он и до этого использовал свой дар. Он исцелял. Он был волшебником.
Ричард заставил себя забыть о головокружении, о боли в животе; он не мог позволить, чтобы это остановило его.
Натан говорил, что его магия приходит сама собой, если необходимость достаточно велика или гнев достаточно силен. Никогда он не чувствовал необходимости острее и гнева сильнее, чем в эту минуту.
— Ричард. О, Ричард, я люблю тебя. Я хочу, чтобы ты знал, если нас… Если мы…
— Тише, — сказал он мягко, но требовательно. Ее лицо, перекошенное от боли, было в крови, и он разделил с ней ее боль и ее страх. — Я излечу тебя. Лежи спокойно, и все будет хорошо.
— О, Ричард, у меня была книга. Я потеряла ее. О, Ричард, прости! У меня была книга. Она была у меня, но ее больше нет.
Он понял, что это значит: он обречен. Больше ничего сделать нельзя. Он пропал.
— Ричард, пожалуйста, вылечи Кару.
— Я не думаю, что у меня хватит сил вылечить вас обеих. — Во время исцеления волшебник переживал такую же боль, как тот, кого он лечил. Схватка с Дрефаном отняла у Ричарда почти все силы. — Я должен излечить тебя.
Кэлен покачала головой.
— Пожалуйста, Ричард, если ты любишь меня, сделай, что я прошу. Исцели Кару. Это я виновата в том, что он сделал с ней это. Это я виновата в том, — слеза скатилась у нее по щеке, — что потеряла книгу. Я не могу спасти тебя. Вылечи Кару. — Она подавила крик. — Мы скоро будем вместе — и уже навсегда.
Он понял. Они оба должны умереть. Они будут вместе в мире духов. Она не хотела жить без него.
Ричард коснулся губами ее лба.
— Держись. Не сдавайся. Пожалуйста, Кэлен, я люблю тебя. Не сдавайся.
Он повернулся к Каре и возложил руки на ее растерзанный живот.
— Кара, я здесь. Держись. Ради меня, держись, и я помогу тебе.
Казалось, она не слышала его слов, потому что продолжала бормотать что-то бессвязное и мотать головой.
Ричард закрыл глаза и открыл сердце и душу. Он хотел лишь одного — чтобы Кара снова стала целой и невредимой. Она отдала за них все, что имела. Он не знал, хватит ли ему сил, но он отдаст за нее всего себя.
Он спустился в водоворот ее боли. Он чувствовал все, что она чувствовала, и страдал вместе с нею. Он заскрежетал зубами, задержал дыхание и стал втягивать ее боль в себя, стал вытягивать ее наружу, не тратя сил на то, чтобы защитить себя.
Он затрясся от муки, и его разум взвыл. Он впитывал в себя боль и искал еще. Он просил отдать ему всю боль до капли. Он требовал этого.
Мир был жидким, извивающимся, он причинял боль. В мутном потоке этой боли Ричард пропадал с головой. Ее огненный жар использовал саму жизнь Ричарда.
Время потеряло всякое значение. Существовала одна только боль.
Когда он почувствовал, что всю ее втянул в себя, он выпустил на волю свое могущество, свое сострадание: заживление силы; заживление сердца.
Он не умел этим управлять, он просто дал этому потоку излиться в Кару. Казалось, он вливает в нее самого себя. Она была иссушенной, бесплодной землей, а он — живительным дождем.
Когда наконец он открыл глаза и поднял голову, его руки лежали на гладкой коже живота Кары. Она снова была целой и невредимой, хотя, казалось, пока еще этого не сознавала.
Ричард обернулся. Кэлен лежала на боку, тяжело и неровно дыша. Лицо ее было землистого цвета, и по нему стекали струйки пота и крови. Она не открывала глаз.
— Ричард, — прошептала Кэлен, когда он склонился над ней, — развяжи мне руки. Я хочу обнимать тебя, когда…
Когда будет умирать. Именно это она собиралась сказать.
Ричард схватил нож, лежавший тут же рядом, и перерезал веревки. Ричард уже почти не испытывал гнева. Он едва видел все, что его окружало. Едва слышал Кэлен. Едва видел ее.
Наконец ее запястья освободились, и она обхватила Ричарда за шею и притянула к себе. Ричард едва не упал на нее.
— Ричард, Ричард, Ричард, — прошептала Кэлен. — Я люблю тебя.
Ричард обнял ее и увидел, что под ней разлилась уже целая лужа крови.
В нем снова вспыхнула ярость. В нем снова вспыхнула необходимость.
Он поднял Кэлен на руки и стал просить духов, чтобы они спасли ее.
— Умоляю, дайте мне силу вылечить мою любимую, — прошептал он, задыхаясь от слез. — Я сделал все, что от меня потребовали. Я пожертвовал всем. Умоляю, не забирайте у меня еще и любимую. Я умираю. Дайте мне время. Помогите мне.
Это было все, чего он хотел, все, что ему было нужно, пока он держал ее в объятиях. Он хотел, чтобы она жила, чтобы была цела и невредима.
Держа ее на руках, он снова превратился в поток силы. Он стал втягивать внутрь ее боль, не думая о себе. Он приветствовал боль, когда она захлестнула его подобно волне.
И в тот же миг он стал изливать на Кэлен свою любовь, свою теплоту, свое сострадание.
Кэлен охнула.
Ричард увидел, что руки у него засветились, как будто в его тело перешел другой дух. Возможно, он сам стал уже духом, но это его не заботило. Ему было важно только одно: исцелить ее, и он не думал о том, чего это ему будет стоить. Он заплатил бы любую цену.
Кэлен задыхалась от этого ощущения, от ощущения прибывающей жизненной силы. В ногах у нее начало покалывать. После того как Дрефан нанес ей свой страшный удар, она впервые что-то в них почувствовала.
Ричард, казалось, окружил ее сиянием, держа в теплых, любящих объятиях.
Экстаз сильфиды по сравнению с этим блаженством казался пыткой. Такого, как сейчас, она не испытывала никогда в жизни. Она чувствовала, как его теплое, животворное волшебство заполняет каждую клеточку ее тела.
Ей казалось, что она заново рождается на свет. В ней забурлила жизнь. Слезы счастья потекли из глаз Кэлен, когда магия Ричарда совершенно ее затопила.
Когда наконец он отпустил ее, она могла двигаться и не чувствовала боли. Ноги ее слушались. Она почувствовала, что у нее снова все на месте. Она здорова.
Ричард отер кровь с ее губ и пристально взглянул ей в глаза.
Встав рядом с Ричардом на колени, Кэлен поцеловала его, и в рот ей попали его соленые слезы.
Она отстранилась, держа его за руки, и заглянула ему в глаза. Он показался ей каким-то совсем новым. Они вместе только что пережили такое, что не выразить словами, не постичь умом.
Кэлен встала и протянула ему руку, чтобы помочь подняться. Ричард тоже вытянул руку вперед.
Но в следующее мгновение он упал ничком.
— Ричард! — Кэлен бросилась к нему и перевернула его на спину. Он едва дышал. — Ричард. Пожалуйста, Ричард, не оставляй меня. Умоляю, не оставляй меня!
Она вцепилась ему в плечи. Его всего лихорадило. Он не открывал глаз. Каждый вдох давался ему с трудом.
— О, Ричард, прости меня. Я потеряла книгу. Пожалуйста, Ричард, я люблю тебя. Не умирай, не оставляй меня одну.
— Обернись, — послышался чей-то голос, эхом прокатившийся по комнате.
Кэлен повернула голову. Голос казался нереальным. Она не могла ничего понять. И вдруг ее осенило.
Кэлен поискала глазами и увидела ртутное лицо сильфиды, которая протягивала ей черную книгу.
— Хозяину это нужно, — сказала сильфида. — Возьми.
Кэлен схватила книгу.
— Спасибо! Спасибо, сильфида!
Кэлен склонилась над Ричардом, чтобы взять колдовской песок, но на нем не было его большого пояса с карманами.
Она бросилась к Каре, все еще привязанной к стенам. Голова Кары моталась из стороны в сторону, словно морд-сит не знала, что Ричард ее уже исцелил. Она все еще билась в застенках своего ужаса.
Зедд говорил Кэлен, что дар не в силах справиться с болезнями разума.
— Кара! Кара, где вы прятали Ричарда? Где его вещи?
Кара не отвечала. Кэлен схватила с пола нож и перерезала веревки. Кара лежала не двигаясь.
Кэлен взяла лицо Кары в руки, заставляя морд-сит посмотреть ей в глаза.
— Кара, уже все хорошо. Крысы ушли. Их больше нет. Ты в безопасности. Ричард вылечил тебя. Ты снова цела и невредима.
— Крысы, — пробормотала Кара. — Уберите их от меня. Пожалуйста. Пожалуйста…
Кэлен обняла ее.
— Кара, они ушли. Я твоя сестра эйджила. Ты мне нужна. Пожалуйста, Кара, вернись ко мне. Заклинаю.
Кара только бормотала.
— Кара, — Кэлен уже ревела в голос, — Ричард умрет, если ты мне не поможешь. В замке — тысячи комнат. Я должна выяснить, где вы его прятали. Прошу тебя, Кара, Ричард помог тебе. Теперь ему самому нужна помощь — или он умрет. У нас нет времени. Ты нужна Ричарду.
Взгляд Кары стал проясняться.
— Ричард?
Кэлен вытерла слезы.
— Да, Ричард. Поторопись, Кара. Мне нужен пояс Ричарда. Если я его не найду, Ричард умрет.
Кара протерла запястья, ставшие вдруг совершенно гладкими, словно в них никогда не впивалась веревка. Она провела рукой по животу. Даже старые шрамы исчезли без следа.
— Я здорова, — прошептала она. — Магистр Рал меня исцелил.
— Да! Кара, прошу тебя, Ричард умирает. У меня есть книга, но мне еще нужно то, что спрятано у него на поясе.
Кара резко села и натянула свой алый кожаный наряд. Она застегнулась на две пуговицы и вскочила на ноги.
— Пояс. Да. Оставайся с магистром Ралом. Я сейчас его принесу.
— Поторопись!
Кара выбежала из комнаты. Кэлен прижала к груди черную книгу и склонилась над Ричардом.
Он едва дышал. Она знала, что каждый новый вздох может оказаться последним. Свои последние силы он отдал Каре и Кэлен.
— Добрые духи, помогите ему. Дайте ему только немного времени. Умоляю вас. Он столько выстрадал. Умоляю вас, дайте ему немного времени, чтобы я успела уничтожить эту мерзкую книгу.
Кэлен склонилась над ним и поцеловала его губы.
— Держись, Ричард. Держись ради меня, прошу тебя. У нас есть книга. Я знаю, как ее уничтожить. Умоляю тебя, только держись.
Кэлен встала на колени возле двери и положила книгу, раскрыв ее на третьей странице, так что, как только Кара вернется, можно будет начать.
Она вглядывалась в изображение пустыни. На фантоме, создаваемом книгой, были пески и барханы. Кэлен смотрела на это бесплодное место и видела на песке руны и линии, образующие геометрический узор.
Ее взгляд был прикован к этим линиям, которые крутились и вертелись у нее перед глазами. Там, в рунах, был свет. Он вспыхнул сильнее, и каждая искорка сияла ей, звала ее.
— Мать-Исповедница! — закричала Кара, тряся Кэлен за плечи. — Ты меня слышишь? Я принесла пояс магистра Рала.
Кэлен заморгала и тряхнула головой, отгоняя наваждение. Потом схватила пояс и расстегнула костяную застежку кармашка, в котором Ричард хранил колдовской песок. Внутри лежал кожаный мешочек с белым песком.
Кэлен бросила на страницу горсть белого песка.
Свет закипел и закрутился. Кэлен отвернулась от книги и достала из кармашка на поясе второй кожаный мешочек. Она осторожно открыла его двумя пальцами и увидела внутри черный колдовской песок.
Внезапно она остановилась. Нужно сделать что-то еще.
Слова. Натан велел сказать слова, эти три колокольчика, прежде чем сыпать черный песок. Три слова. Но что же это за слова?
Она не могла их вспомнить. Ей казалось, что она вот-вот их поймает, но они ускользали. Кэлен была в смятении. Она отчаянно напрягала память, но слова не приходили.
Ричард записал их на ладони. Кэлен обернулась к нему, чтобы прочесть их — и застыла.
Дрефан еще цеплялся за жизнь. Ему удалось подняться, и, прислонившись к колодцу сильфиды, он занес меч. Ричард лежал совсем рядом, и Дрефан собирался его убить.
— Нет! — вскричала Кэлен.
Но меч уже опускался. Призрачный безумный смех разнесся по комнате.
Кэлен выбросила руку к Дрефану, призвав синюю молнию, чтобы защитить Ричарда. Молния не появилась. Ее магия была окружена стеной.
Кара тоже бросилась к Дрефану, но она была слишком далеко. Ей не успеть. Меч уже почти опустился.
Серебряная рука взвилась из колодца и схватила Дрефана за плечи. Кэлен затаила дыхание.
Другая рука закрыла ему лицо.
— Дыши, — проворковала сильфида голосом, обещающим утоление страсти, голосом, обещающим наслаждение. — Я хочу, чтобы ты доставил мне удовольствие. Дыши.
Грудь Дрефана поднялась, и он вдохнул сильфиду.
Он стоял неподвижно, но, когда сильфида отпустила его, завалился набок. Он выдохнул, выпуская сильфиду из своих легких, но она вытекла из его рта и носа не серебряной, а красной.
Внезапно Кэлен почувствовала, что ее магия вернулась к ней.
Дрефан был мертв. Пока они оба живы. Так звучали слова.
Она была свободна от клятвы. Ветры вернули ей магию.
Ричард прерывисто задышал. Это вернуло Кэлен к действительности. Она скользнула к нему и раскрыла ладонь, на которой Ричард записал эти три слова.
Но их не было. Кровь Дрефана смыла все, что Ричард написал себе в напоминание.
Кэлен закричала в бессильной ярости и снова бросилась к открытой книге. Она не могла вспомнить слова. Отчаяние охватило ее; она не могла вызвать в памяти эти три слова.
Что же делать?
Может быть, просто бросить черную песчинку на белый песок?
Нет. Она хорошо понимала, что нельзя пренебрегать указаниями такого волшебника, как Натан.
Она обхватила голову руками, словно пыталась выжать эти три слова из своего мозга. Кара опустилась рядом с ней на колени и схватила ее за плечи.
— Мать-Исповедница, в чем дело? Ты должна спешить. Магистр Рал едва дышит. Спеши!
Слезы ручьями текли по лицу Кэлен.
— Я не могу вспомнить слова. О, Кара, я не могу их вспомнить. Натан мне сказал, а я не могу вспомнить.
Кэлен поползла назад к Ричарду и начала гладить его по лицу.
— Ричард, пожалуйста, очнись. Я должна узнать эти три слова. Пожалуйста, Ричард, назови их!
Ричард не откликнулся. Каждый вдох давался ему с трудом. Было видно, что он умирает.
Кэлен снова бросилась к книге и схватила мешочек с черным песком. Придется обойтись без колокольчиков. Надо бросить черную песчинку, и, может быть, что-нибудь получится.
Обязательно получится. Не может не получиться.
Но ей никак не удавалось заставить себя протянуть руку. Она знала, что на самом деле без этих слов ничего не получится. Она выросла среди волшебников и понимала, что указание Натана надо выполнить в точности. Без слов ничего не выйдет.
Она упала ничком и замолотила кулаками по каменному полу.
— Я не могу вспомнить слова! Я не могу!
Кара обняла Кэлен за талию и заставила сесть.
— Успокойся. Отдышись. Хорошо. Теперь представь себе этого человека, Натана. Представь, как он говорит тебе эти слова, и постарайся снова услышать их.
Кэлен представила себе Натана. Она так старалась, что ей хотелось кричать.
— Я не могу вспомнить, — зарыдала она. — Ричард умрет, потому что я не могу вспомнить три глупых слова. Я не могу вспомнить эти три колокольчика.
— Три колокольчика? — переспросила Кара. — Ты имеешь в виду реехани, сентраши, вази? Эти три колокольчика?
Кэлен уставилась на нее в изумлении.
— Это они. Три колокольчика. Реехани, сентраши, вази. Реехани! Сентраши! Вази! Я вспомнила! Спасибо, Кара, я вспомнила! — Кэлен взяла из мешочка черную песчинку и на всякий случай еще раз произнесла: — Реехани, сентраши, вази!
И бросила песчинку на страницу.
Они с Карой затаили дыхание.
Послышался нарастающий гул. Воздух затрепетал и вспыхнул всеми цветами радуги. Переливы цвета становились все ярче по мере того как нарастал гул, и наконец Кэлен пришлось отвернуть лицо от книги.
Лучи света пронеслись по каменным стенам. Кара заслонила лицо рукой. И Кэлен последовала ее примеру: свет был таким ярким, что на него невозможно было смотреть.
А потом начала сгущаться темнота, такая же черная, как ночной камень или обложка книги. И этот мрак поглотил свет и вернул его обратно в книгу.
В этой непроглядной тьме послышались такие ужасные стоны, что Кэлен возблагодарила духов, что не видит тех, кто их исторгает. Вопли душ заполнили комнату и заклубились во мраке — неистовые, ужасные, отчаянные.
Послышался отдаленный смех, так хорошо знакомый Кэлен, и потонул в вопле, который унесся в вечность.
Когда снова загорелись свечи, на том месте, где лежала книга, осталась лишь кучка пепла.
Кэлен и Кара бросились к Ричарду. Он открыл глаза. Он по-прежнему выглядел очень плохо, но по крайней мере пришел в сознание. Дыхание его стало глубже и ровнее.
— Что это было? — спросил он. — Я могу дышать. У меня не раскалывается от боли голова.
— Мать-Исповедница вас спасла, — объявила Кара, — ибо, как я уже вам говорила, женщины сильнее мужчин.
— Кара, — прошептала Кэлен, — откуда ты знаешь эти три колокольчика?
Кара пожала плечами.
— Легат Риши знал их от ветров. Когда ты сказала «три колокольчика», они просто всплыли у меня в голове, так же как я принимала другие послания от ветров.
Кэлен прижалась лбом к плечу Кары, молча выражая ей свою безмерную благодарность. Кара так же молча погладила ее по спине в знак сочувствия.
Ричард моргнул и потряс головой, словно отгоняя наваждение. Когда он сел, Кэлен наклонилась, чтобы обнять его, но Кара ее удержала.
— Пожалуйста, Мать-Исповедница, можно я первая? Я боюсь, что, если ты начнешь, я уже не дождусь своей очереди.
Кэлен улыбнулась.
— Ты права. Давай.
Кара обвила руками шею Ричарда и начала шептать ему на ухо что-то проникновенное, а Кэлен встала и подошла к сильфиде.
— Даже не знаю, как благодарить тебя, сильфида. Ты спасла Ричарда. Ты наш друг, и я в долгу у тебя до конца жизни.
Серебристое лицо осветилось довольной улыбкой. Она посмотрела вниз на тело Дрефана.
— У него не было магии, но его талант помог ему остановить кровь. Он мог успеть убить хозяина. Если тот, кто лишен магии, вдохнет меня, он умрет. Я была довольна путешествовать с ним, путешествовать в мир мертвых.
Ричард поднялся на непослушных ногах и обнял Кэлен за талию.
— Сильфида, прими и мою благодарность. Не знаю, что я могу для тебя сделать, но, если это будет в моих силах, тебе стоит лишь попросить.
Сильфида опять улыбнулась.
— Благодарю вас, хозяин. Я была бы рада путешествовать с вами. Вы останетесь довольны.
Даже несмотря на то что он нетвердо стоял на ногах, глаза Ричарда загорелись.
— Да, мы хотели бы путешествовать. Сначала мне нужно отдохнуть и восстановить силы, а потом мы отправимся в путешествие, я тебе обещаю.
Кэлен взяла Кару за руку.
— Ты в порядке? Я имею в виду — у тебя действительно все хорошо… Все?
Кара кивнула; во взгляде ее мелькнула тень пережитого ужаса.
— Призраки прошлого еще не оставили меня, но со мной все хорошо. Спасибо, сестра, что помогла мне. Не часто морд-сит зависит от чьей-то помощи, но с таким магистром Ралом, как Ричард, и с такой Матерью-Исповедницей, как ты, похоже, возможно все.
Кара посмотрела на Ричарда.
— Когда вы лечили Мать-Исповедницу, то светились, как будто в вас вошел чей-то дух.
— Я чувствовал, что добрые духи мне помогают.
— Я узнала дух. Это была Райна.
Ричард кивнул.
— Мне тоже так показалось. Когда я был в мире духов, Денна сказала мне, что Райна обрела покой и знает, что мы ее любим.
— Надо бы сказать об этом Бердине, — заметила Кара.
Ричард свободной рукой обнял ее, и они все трое пошли к дверям.
— Я тоже так думаю.
