Глава 50
Ричард сидел, уткнувшись лбом в ладони, но поднял голову, услышав, что кто-то вошел. Это была Кэлен.
Его сердце встрепенулось, когда он увидел ее улыбку, ее яркие зеленые глаза и пышные волосы. Он в очередной раз поразился ее красоте и тому, что она любит его.
Чувство покоя и безопасности, сопутствующее этой любви, поистине было волшебным. Воображая раньше себя влюбленным, он и представить не мог того мира, который истинная любовь внесла в его душу. И если Шота осмелится нарушить этот покой…
Кэлен несла в руках тарелку острого супа.
— Я подумала, ты не откажешься немного поесть. Ты сидишь тут безвылазно уже пятый день. И поспать тебе бы не помешало.
Он без всякого интереса посмотрел на тарелку.
— Спасибо.
Кэлен наморщила лоб.
— Ричард, что случилось? Ты белый, как пепел.
Он откинулся на спинку стула и вздохнул.
— Мне нездоровится.
Кэлен тоже стала белой как пепел.
— Нездоровится? Ричард, это не…
— Нет. Это все книга — я уже почти начинаю жалеть, что ее нашел.
Кэлен наклонилась и поставила перед ним тарелку.
— Вот. Съешь хотя бы чуть-чуть.
— Что это?
— Овсяный суп. Ешь. Что ты узнал?
Ричард подул на ложку.
— Я перевел немного, но… Эти люди, эти волшебники… Они казнили всех, кто скрыл Храм Ветров. Команда храма, так их называли. Почти сотня людей. Их всех… — Он провел пальцем по горлу.
Кэлен села на край стола.
— За что?
Ричард помешивал суп.
— Ну, с одной стороны, они оставили лазейку в Храм Ветров, как им было велено, но сделали это таким образом, что, когда остальные волшебники пожелали вернуть из храма некую магию, которую хотели использовать в войне, у них ничего не вышло.
— Коло писал, что взошла красная луна, что храм послал предупреждение. Ты хочешь сказать, что волшебники древности оказались неспособны откликнуться на предупреждение?
— У них не было возможности. Они вернулись в храм, — Ричард выразительно махнул ложкой, — и, по сути, из-за этого и взошла красная луна. Это была их вторая попытка войти в храм, потому что их первый посланец потерпел неудачу и вызвал красную луну.
Кэлен наклонилась к нему.
— Но этот их первый посланец вошел в храм?
— О да, он вошел. В этом-то все и дело.
Кэлен покачала головой:
— Я не понимаю.
Ричард отставил тарелку и, откинувшись на спинку стула, внимательно поглядел на Кэлен.
— Команда храма перенесла в Храм Ветров некую магию, а потом скрыла ее. Ты же знаешь о кое-каких ужасных тварях, которые были созданы в ту войну. Тварях, сделанных из людей. Как мрисвизы. Как сноходцы. Люди Нового мира боролись с людьми Старого мира, которые хотели искоренить магию, как Джегань сейчас. Волшебники, которые упрятали в храме могущественные магические предметы, отчасти сочувствовали этой идее. Они полагали, что использовать людей, чтобы делать из них страшное оружие, — такое же зло, как то, что несут их враги.
Кэлен была поражена.
— Ты хочешь сказать, что они переметнулись? И работали на тех, кто стремился искоренить магию?
— Нет. Они не были перебежчиками. Просто они сделали попытку взглянуть на вещи более широко и не ограничиваться только вопросом войны в отличие от других волшебников в замке. Они попытались найти что-то среднее и пришли к выводу, что война и прочие неприятности связаны с неправильным использованием магии. И, разумеется, решили принять меры.
Кэлен заложила за ухо прядь волос.
— Меры? Какие?
— Ты знаешь, почему в прежние времена волшебников было так много? Почему они владели обеими сторонами магии? Почему были настолько могущественны, что даже Зедд, Первый Волшебник, не может с ними сравниться? Почему потом люди с даром стали рождаться так редко? Я думаю, что эти волшебники использовали Храм Ветров, чтобы отнять у этого мира часть магии: они заперли ее в подземном мире, чтобы ее уже никогда нельзя было бы употребить во зло.
Кэлен прижала руку к груди.
— Добрые духи! Кто дал им право это решать? Они не Создатель, который создал все в этом мире, включая и магию.
Ричард улыбнулся:
— Тот, кто вел следствие, сказал почти то же самое. Он желал точно знать, что именно они сделали.
— И в отчете об этом сказано?
— Я перевел еще слишком мало и еще не понял, каким образом они этого добились, но, кажется, команда храма просто лишила волшебников Магии Ущерба. Именно с ее помощью людей превращали в оружие; с ее помощью надо было сначала отнять у жертвы те качества, которые волшебникам не нужны, а уж потом Магия Приращения наделяла ее тем, что требуется.
— А как же ты? Ты наделен обеими сторонами магии. Как это объяснить? И в моей магии Исповедницы тоже есть элемент Магии Ущерба. Даркен Рал использовал Магию Ущерба. И на сегодняшний день в мире встречаются существа, отчасти ею наделенные.
Ричард устало потер лицо.
— Я не знаю. Я даже не уверен в том, что сейчас тебе рассказал. Я только начал переводить — но даже когда переведу все, я сомневаюсь, что получу ответы на все вопросы. Это отчет о следствии и о суде, а не учебник истории. В то время это было в порядке вещей, все это знали, понимали, и объяснять никому не требовалось. Лично мне представляется, что усилия этой команды были направлены в основном на волшебников. Твоя магия не передается тебе от волшебника — возможно, поэтому на нее не воздействовали. Даркен Рал учился использовать Магию Ущерба; он не был рожден с ней. В этом, наверное, есть какая-то разница. Возможно, они ошиблись, надеясь, что изъятие Магии Ущерба у тех, кто рождается с даром, не скажется на равновесии. Во всяком случае, не скажется так, что волшебники будут рождаться все реже. Возможно, они, наоборот, это знали. Возможно, что именно этого и добивались. Возможно, именно поэтому их приговорили к смерти.
— А что было с красной луной?
— Ну, когда все это всплыло наружу, они послали волшебника, чтобы тот исправил все, что натворили эти ребята. Это был самый рьяный сторонник магии, почти фанатик, главный обвинитель, могущественный волшебник Лотейн. Ему было приказано уничтожить Храм Ветров.
Кэлен закусила губу.
— Что же случилось?
— Он вошел через зал Предателя, точно как ты мне сказала. Все было так, как ты говорила: Лотейн вошел, но для этого ему пришлось предать тех, кто его послал, и все, во что верил. Впрочем, я не совсем уверен, что это случилось в прямом смысле: слишком много слов, обозначающих какую-то магию, и я их не понимаю. Но, как я понимаю, в результате он только укрепил то, что пришел разрушить. Он предал весь Новый мир. Ну а поскольку то, что он сделал, внесло изменения в то, как Храм Ветров должен был хранить эту магию, взошла красная луна. Но храм послал не только предупреждение; он послал и призыв о помощи. Снова послали волшебника. Поскольку храм просил помощи, они думали, что ему не придется входить через зал Предателя. Все надеялись, что он легко проникнет в храм и наконец все исправит. Волшебник не вернулся. Послали другого, более могущественного и опытного. Он тоже пропал. Наконец, ввиду серьезности ситуации, сам Первый Волшебник пошел к Храму Ветров. — Ричард поднял свой амулет. — Барах.
— Барах, — изумленно выдохнула Кэлен. — Он вошел в храм?
— Это никому не известно. — Ричард провел пальцем по краю стола. — Барах вернулся, но был в полном ошеломлении. Он ни на что не реагировал и не отвечал на вопросы. Он вошел в анклав Первого Волшебника — свою крепость — и оставил там это. — Ричард подбросил амулет на ладони. — Выйдя, он снял с себя этот костюм, который сейчас на мне, подошел к обрыву и бросился вниз. — Кэлен невольно поежилась, а Ричард откашлялся и продолжал: — После того волшебники отказались от дальнейших попыток войти в Храм Ветров. Им так и не удалось исправить то, что сделала сначала команда, а потом — Лотейн.
Кэлен смотрела на Ричарда. Ричард смотрел в сторону.
— Откуда им было известно, что они сделали?
Ричард сжал амулет в кулаке.
— Лотейна допрашивала Исповедница. Магда Сирус. Лично первая Мать-Исповедница.
— Разве она жила в то время? Я об этом не знала.
Ричард устало потер лоб кончиками пальцев.
— Лотейн предал их. По доброй воле он ни за что ни о чем бы не рассказал. Волшебники, которые вершили суд, велели создать Исповедниц. Магда Сирус была первой. Они понимали, что из Лотейна им правду не вытянуть даже пытками — впрочем, они попытались, — поэтому взяли обычную женщину, Магду Сирус, создали магию Исповедниц и наделили ее этой магией. Она коснулась Лотейна своей властью, и он заговорил. Он рассказал, что сделала команда храма и что добавил к этому он сам. — Ричард помолчал, глядя вдаль. — Волшебника, который этим занимался, звали Меритом. Судьи были так довольны результатами его работы, что велели создать других Исповедниц и назначали волшебников, которым предстояло их охранять. Мерит стал защитником Магды Сирус — в обмен на судьбу, которую он уготовил ей и всем будущим Исповедницам.
Наступило молчание. Лицо Кэлен стало лицом Исповедницы: невыразительная маска, за которой нельзя прочесть никаких чувств. Ричард не должен знать, что она чувствует в эту минуту. Он пододвинул к себе тарелку и проглотил несколько ложек. Суп почти остыл.
— Ричард, — прошептала наконец Кэлен, — если этим волшебникам, со всем их могуществом, со всеми их знаниями… Если даже им не удалось войти в Храм Ветров после того, как он послал им предупреждение, то…
Ее голос затих. Ричард договорил за нее:
— То как тогда могу надеяться я?
Опять повисло неловкое молчание. Ричард ел суп.
— Ричард, — тихим голосом сказала Кэлен, — если мы не войдем в храм, случится то, что мне показал дух. Смерть охватит землю. Умрут миллионы людей.
Она думала, что Ричард вскочит на ноги и закричит, что и так это знает. Но он проглотил крик вместе с супом и сказал очень тихо:
— Я знаю.
И снова принялся есть суп. Только почувствовав, что вновь может владеть собой, он продолжал:
— Один из команды храма, волшебник по имени Рикер, перед смертью сказал, — Ричард взял листок с переводом и прочел: — «Я не могу больше мириться с тем, как мы используем наш дар. Мы не Создатель и не Хранитель. Даже отвратительная проститутка имеет право прожить свою жизнь».
— Что он имел в виду? — спросила Кэлен.
— Волшебники разрушали личность людей, чтобы превратить их в оружие или во что-то еще. Я думаю, для этой цели они использовали тех, кого в обществе недолюбливали. Зедд часто повторял, что волшебник должен использовать людей. Я сомневаюсь, что он знал ужасное происхождение этого принципа.
В глазах Кэлен он увидел тревогу.
— Ричард, значит, мы ничего не сможем сделать?
Ричард не знал, что сказать. Он положил руку ей на запястье.
— Волшебники из команды храма признались перед казнью, что они предусмотрели возможность откликнуться на предупреждение. Они сказали, что в случае великой необходимости в храм можно будет войти. И я войду в него, Кэлен. Клянусь.
Тревога в зеленых глазах Кэлен немного ослабла. Ричард знал, о чем она думает. Он думал о том же самом — о том, каким безумием была эта война, и о тех ужасах, которые люди творили с другими людьми.
— Кэлен, мы убиваем людей с помощью магии ради наших личных целей. Мы используем магию, чтобы бороться с чумой, которая убивает невинных детей. Мы боремся за то, чтобы освободить мир от страха и от убийств.
Слабая улыбка тронула ее губы.
В открытую дверь постучали.
Это был Дрефан.
— Можно войти? Я не помешаю?
— Нет, все в порядке, — сказал Ричард. — Входи.
— Я только хотел поставить тебя в известность, что телеги, которые ты просил заказать, уже получены.
Ричард потер лоб кончиками пальцев.
— Сколько?
— Чуть больше трех сотен. Как ты и думал, число умерших растет с каждым днем.
Ричард кивнул.
— Трупы надо хоронить немедленно, иначе чума будет разгораться со скоростью степного пожара. Скажите солдатам, что я даю им время лишь до заката.
— Я уже сказал. Нельзя оставлять трупы в домах. Будет лишь хуже.
— Хуже? — усмехнулся Ричард.
Дрефан не ответил.
— Прости, — сказал Ричард. — Брякнул не думая. Ты не нашел ничего, что могло бы принести какую-то пользу?
Дрефан спустил на запястья закатанные рукава своей белой рубашки.
— Ричард, от чумы нет лекарств. По крайней мере я ни одного не знаю. Единственная надежда — здоровый образ жизни. И если говорить о нем, то в это понятие не входит сидеть в душной комнате и почти не спать. Я уже предупреждал тебя насчет этого. Тебе надо пройтись, подышать воздухом.
Ричард устал от попыток перевести книгу, а то, что он узнал из перевода, его просто убило. Он щелкнул застежками книги и отодвинул стул.
— И так, и так ничего хорошего. Что ж, пошли на прогулку. — Ричард зевнул и потянулся. — А чем занималась ты, — спросил он Кэлен, — пока я сидел в душной комнате?
Кэлен украдкой бросила взгляд на Дрефана.
— Я… я помогала Дрефану и Надине.
— Помогала им? В чем?
Дрефан разгладил складки на груди.
— Кэлен помогла мне ухаживать за слугами. Некоторые из них… больны.
Ричард резко повернулся к нему:
— Чума уже во дворце?
— Боюсь, это так. Шестнадцать человек больны. У некоторых обычные недомогания, у остальных…
Ричард устало вздохнул.
— Понятно.
Райна стояла на страже у двери. Ричард сказал ей:
— Райна, мы идем на прогулку. Советую тебе составить нам компанию.
Райна улыбнулась и откинула назад свои черные волосы.
— Магистр Рал, — сказала она, — я не хотела отрывать вас от работы, но капитан городской стражи доставил вам рапорт.
— Я знаю. Я слышал. Три сотни человек умерли вчера вечером.
Райна переступила с ноги на ногу, и ее кожаная одежда скрипнула.
— Кроме того, вчера ночью была найдена еще одна женщина, зарезанная так же, как и те четыре.
Ричард зажмурился и провел ладонью по лицу. Подбородок у него был колючим: он забыл даже побриться.
— Добрые духи! Разве и так умирает мало людей, чтобы еще их убивал какой-то маньяк!
— Она тоже была проституткой, как и остальные? — спросил Дрефан.
— Капитан сказал, что, похоже, да.
Дрефан с отвращением покачал головой.
— Шлюхи разносят чуму. Лучше бы сейчас побеспокоиться об этом, чем о том, как поймать сумасшедшего.
Ричард увидел, что по коридору подходит Бердина.
— Если его не поймать, у нас будет лишь больше хлопот. — Он повернулся к Райне. — Когда мы вернемся, скажите капитану, пусть его люди разнесут весть об этом маньяке и попросят проституток для их же безопасности на время оставить свою профессию. Не сомневаюсь, что солдаты знают всех шлюх в городе. — Подошла Бердина, и Ричард спросил ее: — Разве сейчас не твоя очередь дежурить возле сильфиды?
Бердина пожала плечами:
— Я пришла сменить Кару, но она сказала, что хочет остаться еще на одну смену.
Ричард отбросил со лбы волосы.
— Почему?
Бердина снова пожала плечами.
— Она не сказала.
Кэлен взяла Ричарда за руку.
— Я думаю, это из-за крыс.
— Что?
— Мне кажется, она пытается кое-что доказать самой себе. — Кэлен поколебалась. — Кара не любит крыс.
— Я ее не виню, — пробормотала Райна.
— Грязные создания, — согласился Дрефан. — Я тоже ее не виню.
— Если кому-то вздумается дразнить ее этим, — предупредила Кэлен, — он ответит передо мной. Это не предмет для забавы.
Никто не хотел бросать вызов Кэлен и тоже ни видел в этом ничего забавного.
— Куда вы собрались? — спросила Бердина.
— На прогулку, — объяснил Ричард. — Ты просидела в душной комнате не меньше меня. Если хочешь, пошли с нами.
Из-за угла вышла Надина:
— Что происходит?
— Ничего, — сказал Ричард. — Как ты, Надина?
Она улыбнулась:
— Прекрасно, спасибо. Я окуривала комнаты, меня Дрефан попросил.
— Мы хотели пойти погулять, — сказала Кэлен. — Ты много работала, Надина. Почему бы тебе не пойти с нами?
Ричард, нахмурившись, поглядел на Кэлен. Она на него даже не оглянулась.
Надина вгляделась Кэлен в глаза.
— С удовольствием.
Они прошли через мраморные залы, украшенные дорогими гобеленами и устланные роскошными коврами, и у ворот столкнулись с Тристаном Башкаром. Ричард был не в том настроении, чтобы говорить с послом Джары, но деваться было некуда.
Тристан поклонился:
— Мать-Исповедница, магистр Рал, я рад, что встретился с вами.
— Что вам нужно, Тристан? — ровным тоном спросила Кэлен.
Взгляд Тристана задержался на вырезе ее платья.
— Я хочу знать…
Ричард его перебил:
— Вы приехали, чтобы подписать капитуляцию Джары?
Тристан откинул плащ и упер руку в бок.
— Отпущенное мне время еще не истекло. Меня тревожит эта чума, магистр Рал. Вы, как предполагается, всем здесь теперь заправляете. Я хочу знать, что вы собираетесь делать с эпидемией.
Ричард усилием воли взял себя в руки.
— Все, что в моих силах.
Тристан снова посмотрел на вырез платья Кэлен.
— Я уверен, вы понимаете, что мне нужны гарантии. — Его взгляд возвратился к Ричарду, и на лице появилась хитренькая улыбка. — В конце концов, неужели у меня хватит совести отдать свою страну под власть человека, который навлек на Срединные Земли такое несчастье? Небеса говорят мне правду. Не сомневаюсь, что вы поймете мое положение.
Ричард наклонился к нему.
— Ваше время быстро кончается, посол. Вам лучше подписать капитуляцию, или я возьму Джару другим способом. А теперь простите, но мы хотим подышать свежим воздухом. Рядом с вами воняет.
Тристан потемнел.
Взгляд его снова пополз к Кэлен, но Ричард выхватил кинжал у него из ножен и приставил лезвие к груди посла. Все замерли.
— И если я еще раз поймаю ваши похотливые глазки на Кэлен, я вырежу вам сердце.
Ричард повернулся и метнул кинжал. Он возился в дубовую панель, и по залу пронесся вибрирующий звук. Не дожидаясь ответа, Ричард взял Кэлен под руку и пошел прочь. Его золотой плащ развевался за ним. Кэлен покраснела. Обе морд-сит широко улыбнулись. Дрефан тоже усмехнулся. Надина осталась невозмутимой.
