Сквозь теплый радужный вихрь Зедд слышал, как Энн зовет его по имени. Хотя она стояла совсем рядом, ее умоляющий голос доносился словно откуда-то издалека. В потоке магии, поднимающемся из Облачного камня, казалось, что голос идет вообще из другого мира.

Во многом так оно и было.

Ее голос снова позвал — настырно, нервно, настойчиво. Зедд, продев руки в крутящийся дымок света, почти не заметил зова. Тени, мелькавшие перед ним, указывали на присутствие духов. Он почти добился своего.

Вдруг стена силы начала рушиться. Зедд воздел свои костлявые руки еще выше, и рукава его одежды скользнули вниз, к плечам. Он старался влить в магическое поле еще больше силы, чтобы удержать его. Обезумев, он вытащил из колодца ведро и увидел, что там пусто.

Искорки зашипели. Извивающийся цветной вихрь принял оттенок мутного сумрака. Набрав скорость, потемневший смерч вдруг резко опустился и бессильно поник.

Зедд был ошеломлен.

Заклинание, которое он так тщательно выстраивал, рухнуло. Земля сотряслась от страшного удара высвободившейся силы.

Зедд замахал руками, как ветряная мельница, когда Энн схватила его за воротник и стащила с Облачного камня. Он потерял равновесие, и они оба покатились по земле.

Лишенный магии камень сразу стал маленьким. Зедд ничего не делал: камень просто вернулся в первоначальное состояние. Теперь Зедд рассердился не на шутку.

— Проклятие, женщина! Что это еще за выходки!

— Не проклинай меня, упрямый старик. Не знаю, зачем я вообще пытаюсь спасти твою тощую шкуру.

— Зачем ты вмешалась? Я почти добился успеха!

— Я не вмешивалась, — прорычала она.

— Но если не ты… — Зедд стрельнул взглядом по темным холмам. — Ты хочешь сказать?..

— Я внезапно потеряла связь с моим Хань. Я пыталась предупредить тебя, а не остановить.

— О, — язвительно произнес Зедд, — это большая разница. — Он протянул руку и схватил Облачный камень. — Почему же ты просто не сказала? — Он положил камень во внутренний карман.

Энн посмотрела в темноту.

— Ты выяснил что-нибудь, прежде чем потерял контакт?

— Я не вступал в контакт.

Она вперила в него пристальный взгляд.

— Ты не вступал… Что ты хочешь этим сказать? Что же ты делал все это время?

— Пытался, — сказал он и потянулся за одеялом. — Но что-то пошло не так. У меня никак не получалось. Бери свои вещи. Нам лучше уйти отсюда.

Энн раскрыла седельную сумку и начала запихивать в нее вещи.

— Зедд, — взволнованно сказала она, — мы ведь так на это рассчитывали. А теперь, когда ты потерпел неудачу…

— Я не потерпел неудачи, — перебил он. — По крайней мере не по своей вине.

Он подтолкнул ее к лошади, но она хлопнула его по руке.

— Почему же заклинание не сработало?

— Из-за красной луны.

Энн резко обернулась и посмотрела на него.

— Ты думаешь…

— Я это делаю не так уж часто, и мне нелегко это дается. За всю свою жизнь я всего лишь несколько раз вступал в контакт с миром духов. Вручая мне камень, отец предупреждал меня, что его можно использовать лишь в исключительных обстоятельствах. Такой контакт рискует позволить дурному духу пройти в наш мир и, хуже того, разорвать завесу. Когда я вступал в контакт в прошлом, результатом явилось нарушение равновесия в мире. Красная луна — это предостережение.

— Итак, попытка оказалась напрасной. — Она выдернула руку из его руки. — Что с тобой произошло?

Зедд хмыкнул.

— А что ты скажешь относительно того, что сама не смогла коснуться своего Хань?

Энн похлопала свою лошадь по холке в знак того, что сейчас они поедут. Лошадь ударила копытом о землю и заржала.

— Когда ты стоял на своем камне, я бросила сеть, чтобы удостовериться, что поблизости нет никого. В конце концов, это степи, а ты устроил тут фейерверк. И внезапно я потеряла свой Хань — словно земля ушла у меня из-под ног.

Щелкнув пальцами, Зедд попробовал бросить простейшую сеть на камешек размером с кулак, лежащий у его ног. Ничего не вышло. Ощущение было такое, будто он прислонился к стене и с опозданием выяснил, что никакой стены нет. Словно земля ушла из-под ног.

Зедд полез в карман и вынул щепотку скрывающей пыли. Он бросил ее в том направлении, откуда они приехали. Никаких искр. Ветер просто унес пыль.

— У нас неприятности, — прошептал он.

Энн придвинулась ближе к нему.

— Ты не мог бы выразиться определеннее?

— Оставь лошадей. — Зедд снова взял ее за руку. — Пошли.

На сей раз Энн не возражала и послушно пошла за ним.

— Зедд, что происходит? — шепотом спросила она.

— Степи. — Зедд остановился и понюхал воздух. — Кажется, это нантонги. — Он указал куда-то в темноту. — Здесь, в этом ущелье. Мы должны постараться, чтобы они нас не заметили. Вероятно, нам придется разделиться и попытаться убежать в разных направлениях.

Энн поскользнулась на влажной траве, и Зедд крепче взял ее руку.

— Кто такие нантонги?

Зедд спустился в ущелье первым и подхватил Энн за талию, но без магии он не мог удержать ее на весу. Она ухватилась за корень, чтобы сохранить равновесие.

— Нантонги, — прошептал Зедд, — это такое племя. У них есть своя магия. Они не могут использовать ее так, как мы, зато она гасит любую другую магию. Как дождь гасит походный костер. В степях вечно встретишь что-нибудь в этом роде. Полно людей и существ, которые так и норовят лишить тебя магии. Именно поэтому я так встревожился, когда Верна сказала, что Джокопо жили в степях. С тем же успехом Натан мог бы велеть нам полезть в огонь и достать горящий уголь. В степях немало опасностей, и нантонги — только одна из них.

— Так почему же ты думаешь, что это именно нантонги?

— Скрывающая пыль не сработала. Насколько я знаю, из всех, кто живет в степях, только нантонги способны лишить ее силы.

Переходя по упавшему бревну, Энн развела руки, чтобы удержать равновесие. Луна скрылась за облаками. Зедд был рад возвращению темноты, потому что она скрывала их, но вместе с тем теперь стало почти невозможно разглядеть дорогу. А упасть и сломать шею — ничем не лучше, чем умереть от отравленной стрелы или удара копья.

— Может быть, нам удалось бы убедить их в том, что у нас мирные намерения, — прошептала Энн за спиной Зедда. Она подобрала платье, переходя небольшой ручей. — Ты всегда просил разрешить тебе вести переговоры и хвастался, какой у тебя сладкоречивый язык. Почему бы тебе просто не сказать этим нантонгам, что мы ищем джокопо и высоко оценили бы их помощь? Многие люди, от которых на первый взгляд можно ждать неприятностей, оказываются весьма разумными, если с ними поговорить.

Зедд повернул голову и прошептал тихо, чтобы только она его слышала:

— Хорошая мысль, но я, к сожалению, не знаю их языка.

— Если ты знал, что эти люди настолько опасны, зачем же привел нас на их территорию?

— Я этого не делал. Мы обогнули их земли.

— Это так ты говоришь. А по-моему, ты привел нас сюда, чтобы мы здесь погибли.

— Нет, просто нантонги — полукочевой народ. Но, кочуя, они все равно остаются в пределах границ своего племени. Мы не пересекали этих границ. Вероятно, это дух совершает набег.

— Что?

Зедд приостановился и присел, изучая поверхность почвы. В темноте он не мог ничего разглядеть, но уловил слабый запах чужого пота. Иногда ветер доносит его за много миль.

— Дух совершает набег, — повторил он. — Это происходит по-разному, но кончается всегда одним — нантонги приносят жертву духам. Они верят, что жертва передаст молитвы нантонгов их предкам и духи будут к ним милостивы. Цель набега — найти подходящую жертву.

— Человека?

— Не обязательно. Нантонги довольно трусливы, если сталкиваются с сильным сопротивлением. Они предпочитают бегство сражению — но с удовольствием поймают слабого или беззащитного.

— Во имя Создателя, что за место эти Срединные Земли? Почему здесь допускаются такие вещи? Я думала, здешние люди более цивилизованны. Мне представлялось, что этот союз создан для того, чтобы все страны шли к общему благу.

— Исповедницы порой приходят сюда, чтобы попытаться уговорить нантонгов не убивать людей, но это отдаленное место. Когда приходит Исповедница, нантонги тише воды ниже травы, потому что не имеют власти над магией Исповедниц. Вероятно, этого оттого, что в магии Исповедниц присутствуют элементы Магии Ущерба.

— Почему же вы, дураки, позволяете этим людям жить по их жестоким обычаям?

Зедд нахмурился в темноте.

— Срединные Земли были созданы, в частности, для того, чтобы защищать племена, владеющие магией, от посягательств более сильных стран.

— У них нет магии. Ты сам сказал, что нантонги не могут ничего делать с помощью магии.

— То, что они способны нейтрализовать чужую магию, уже означает, что у них есть своя. Таким способом они себя защищают. Это их зубы, если можно так выразиться. Мы не трогаем ни людей, ни прочих созданий, наделенных магией. Они имеют такое же право на жизнь, как и мы. Но мы пытаемся позаботиться, чтобы они не убивали невинных людей. Мы не можем любить все формы магии, но не хотим, истребляя детей Создателя, кроить мир по желанию тех, у кого больше власти. — Энн молчала, и Зедд продолжал: — В мире есть опасные существа вроде гаров, но это не значит, что мы должны перебить всех гаров. Пусть живут собственной жизнью и следуют путем, который им предназначил Создатель. Кто мы такие, чтобы судить о Его мудрости? Нантонги покорны, когда чувствуют силу, но смертоносны, когда видят слабость. Они своего рода мусорщики, подобно стервятникам или волкам. Было бы неразумно их истреблять. В этом мире им отведена своя роль.

— И какая же? — едко осведомилась Энн.

— Энн, я не Создатель и не имел возможности спросить у Него, чем Он руководствовался, создавая жизнь и магию в нашем мире. Но я в достаточной степени уважаю Его волю. Не мне утверждать, что Он был неправ. Это было бы голое высокомерие. В Срединных Землях мы позволяем всем детям Создателя жить так, как им нравится, а если это опасно, то просто стараемся не попадаться им под руку. Вы, с вашим фанатизмом по отношению к Создателю, должны восторгаться таким взглядом на вещи.

Хотя Энн говорила шепотом, было впечатление, что она гневно кричит:

— Наша обязанность состоит в том, чтобы научить язычников уважать истинных детей Создателя.

— Скажи это волку или медведю. — Энн зарычала, как волк и медведь сразу, а Зедд добавил: — Волшебницы и волшебники, как предполагается, являются хранителями магии. Они защищают ее так же, как отец защищает ребенка. Мы не имеем права решать, кто достоин жить, а кто нет. В конечном итоге так можно прийти к взгляду Джеганя на магию. Он полагает, что мы опасны и должны быть устранены ради общего блага. У тебя, кажется, много общего с императором.

— Если пчела ужалит тебя, разве ты не прихлопнешь ее?

— Я не говорил, что мы не должны защищаться.

— Тогда почему же вы не защищаетесь и не устраните эту угрозу? В битве с отцом Даркена Рала, Панизом Ралом, тебя собственные соратники назвали ветром смерти. Тогда ты знал, как бороться с угрозой.

— Я делал то, что должен был делать, чтобы защитить невинных людей. Если придется, я буду так же сражаться с Джеганем. Но нантонги не хотят уничтожить всех; они не хотят управлять миром с помощью убийств, пыток и рабства. Их верования опасны лишь для того, кто имел неосторожность вторгнуться на их земли.

— Они опасны. Вам нужно было их уничтожить.

Зедд погрозил ей пальцем.

— Почему же ты не убила Натана, чтобы устранить угрозу, которую он представляет?

— Ты приравниваешь Натана к тем, кто приносит в жертву людей в угоду своей языческой вере? Кроме того, могу сказать тебе, что, когда Натан снова будет у меня в руках, я направлю его по правильному пути!

— Ладно-ладно. Только сейчас не самое подходящее время для богословских диспутов. — Зедд пригладил свои всклокоченные волосы. — Если ты не собираешься начать преподавать нантонгам азы своей веры, я предложил бы послушаться меня и убраться подальше от их охотничьих угодий.

Энн вздохнула.

— Возможно, в чем-то ты прав. Намерения, во всяком случае, у тебя добрые.

Осторожным толчком она напомнила ему, что нужно двигаться дальше. Зедд шел по извивающемуся ущелью, стараясь держаться ручья.

Ущелье уходило на юго-запад. Зедд надеялся, что оно укроет их и выведет с земли нантонгов.

Когда луна вышла из облаков, Зедд поднял руку, знаком давая понять Энн, чтобы та остановилась, и, присев на корточки, быстро осмотрел местность, пока было достаточно света. Впрочем, он увидел немного — лишь высокие скалы да редкие рощи на отдаленных холмах.

Чуть впереди ручей исчезал в лесной чаще. Зедд повернулся, чтобы сказать Энн, что лучше всего свернуть в лес, и в свете луны увидел две цепочки следов. Он забыл, что он не может скрыть их следы. Он показал на них Энн. Она сделала жест большим пальцем в знак того, что надо сойти с грязи.

Вдалеке послышалось ржание, и они оба замерли.

— Лошади, — прошептал Зедд.

Ржание резко оборвалось. Лошадям перерезали горло.

— Проклятие! Это были хорошие лошади. У тебя есть какое-нибудь оружие?

Энн шевельнула запястьем, и в ладонь ей легла дакра.

— Только это. Ее магия работать не будет, но лезвие останется острым. А у тебя?

Зедд обреченно улыбнулся.

— Мой сладкий язык.

— Может, нам лучше разойтись, пока твое оружие не прикончило и меня?

Зедд пожал плечами.

— Я тебя не держу. У нас важное дело. Возможно, будет даже лучше, если мы разойдемся. Есть надежда, что по крайней мере один из нас его сделает.

Энн улыбнулась.

— Ты просто хочешь меня прогнать. Нас не догонят. Мы уже далеко отошли от того места, где оставили лошадей. Останемся вместе.

Зедд сжал ее плечо.

— Возможно, они приносят в жертву исключительно девственниц.

— Но я не хочу умирать одна.

Зедд тихо хихикнул и пошел вперед, ища, где можно выбраться из ущелья. Наконец он увидел подходящее место. Луна ушла за облако, и они начали подниматься вслепую, в кромешной тьме нащупывая корни и камни, за которые могли ухватиться.

Зедд слышал жужжание насекомых над головой и вдалеке — жалобный вой койота. За исключением этого все было тихо. Он надеялся, что нантонги в эту минуту делят добычу, которую нашли в седельных сумках.

Зедд выбрался наверх и повернулся, чтобы вытянуть Энн.

— Встань-ка на четвереньки. Или хотя бы пригнись пониже, когда мы пойдем.

Энн кивнула. Она выбралась наверх и встала рядом с волшебником. Луна вновь вышла из-за облака.

Прямо перед ними, преграждая им путь, полукругом стояли нантонги.

Их было человек двадцать. Зедд рассудил, что где-то поблизости есть и другие: в охоте на духов обычно участвуют много людей.

Нантонги были низкорослыми и почти голыми — за исключением набедренных повязок, которые прикрывали их мужское достоинство. На шее у каждого висело ожерелье из человеческих костей. У всех были бритые головы, жилистые руки и ноги и плоские животы. Все были обмазаны белой золой, и только вокруг глаз были нарисованы черные круги, которые придавали их лицам сходство с черепом.

Зедд и Энн уставились на копья; их острые наконечники поблескивали в лунном свете. Один из нантонгов прорычал какой-то приказ. Зедд не понимал слов, но мог догадаться, что они означают.

— Убери дакру, — прошептал он Энн. — Их слишком много. Они убьют нас на месте. Единственная наша надежда — остаться в живых и что-нибудь придумать.

Дакра скользнула в ее рукав. Зедд усмехнулся стене мрачных лиц.

— Кто-нибудь из вас, парни, случайно не знает, где мы могли бы найти Джокопо?

В ответ в него ткнули копьем — весьма недвусмысленный приказ не шевелиться. Нантонги ловко связали Зедду и Энн руки, а потом повели их куда-то, подталкивая копьями.

— Напомни мне снова, — сказала Энн Зедду, — о том, как мудро позволять этим язычникам жить по их обычаям.

— Я слышал от Исповедниц, что они отличные повара. Возможно, мы отведаем новых и восхитительных блюд.

Энн споткнулась, но сумела сохранить равновесие.

— Я не в том уже возрасте, — пробормотала она небесам, — чтобы слоняться повсюду с чокнутым стариком.

Через час нантонги привели их к своей деревне — три десятка широких круглых палаток, стоящих посреди степи. В загонах, огороженных наскоро сплетенным забором, паслись козы и прочий домашний скот.

Нантонги, закрыв лица кусками простого полотна, чтобы духи ненароком не приняли их за жертв во время молитвы, высыпали поглазеть на Зедда и Энн, которых вели через деревню. Их конвоиры, как понял Зедд, вымазались золой и сделали свои лица похожими на черепа с той же целью — чтобы духи приняли их за мертвых охотников и не потребовали себе в жертву.

Пленников подвели к хлеву и втолкнули внутрь. Зедд и Энн, чьи руки по-прежнему были связаны за спиной, не удержали равновесия и оба упали. Это было грязное приземление. Вокруг послышалось хрюканье. Хлев был битком набит свиньями. Судя по количеству навоза, деревня стояла на этом месте уже несколько месяцев. И воняло здесь соответственно.

Охотники духа — их оказалось пятьдесят человек — разделились. Одни вернулись к палаткам, другие остались сторожить пленников. Зедду казалось, что у хлева собралась вся деревня. Нантонги прыгали вокруг и громко кричали — вероятно, выкрикивали послания и просьбы духам, чтобы жертвы получше расслышали их и не забыли передать.

— Почему дух отправился в набег? — спросил Зедд у своих стражей. Он кивнул на Энн и вопросительно пожал плечами. — Почему?

Один из нантонгов, казалось, понял. Он провел ладонью по горлу, словно перерезая его, изобразил мнимую кровь, бегущую из воображаемой раны, а потом указал копьем на луну.

— Кровавая луна? — спросила Энн.

— Красная, — уточнил Зедд. Теперь ему все стало ясно. — В последний раз, как я слышал, Исповедницы взяли с нантонгов обещание, что они больше не будут приносить в жертву людей. Я никогда не верил, что они его сдержат. Слишком глухое тут место. Красная луна, должно быть, испугала их, и они подумали, что духи гневаются. Вот почему нас должны принести в жертву: умиротворить рассерженных духов.

Сидя в навозе, Энн бросила на Зедда убийственный взгляд.

— Я только молюсь, чтобы Натану сейчас было хуже, чем нам.

— Что ты там говорила, — спросил Зедд рассеянно, — насчет того, чтобы слоняться повсюду с чокнутым стариком?