Глава 15
Солдаты, которых Ричард расставил в коридорах возле покоев Матери-Исповедницы, приветствовали его ударами кулака в грудь. Ричард рассеянно отвечал на салют и быстро проходил мимо. Золотой плащ развевался у него за спиной. Солдаты скрестили пики перед тремя морд-сит и Уликом с Иганом, которые следовали за ним на почтительном расстоянии. Выставляя охрану, Ричард дал солдатам очень короткий список людей, которых можно сюда пропускать. Пятеро его личных телохранителей в него не входили.
Оглянувшись, Ричард увидел в руках морд-сит эйджилы. Он встретился взглядом с Карой, и три женщины неохотно выпустили оружие.
Пятеро личных телохранителей магистра Рала осмелились снова бросить вызов своему господину и организовали перед солдатами собственный пост. Подчиняясь сигналу Кары, Райна с Уликом исчезли в коридоре. Можно было не сомневаться, что она отправила их искать путь в обход стражников.
Свернув в коридор, ведущий к комнате Кэлен, Ричард увидел Надину, сидящую на колченогом стуле у стенки. Она болтала ногой, как ребенок, который скучает и мечтает вырваться на улицу поиграть с друзьями. Увидев Ричарда, она мгновенно вскочила.
Надина выглядела чистенькой и свежей. Ее густые волосы блестели. Ричард приподнял бровь: платье облегало ее плотнее, чем накануне, и подчеркивало фигуру гораздо эффектнее. Но платье на ней было то же, что и вчера. Должно быть, ему померещилось. Но это зрелище напомнило ему о тех временах, когда…
Она радостно улыбнулась ему, но при виде выражения его лица ее радость быстро растаяла. Когда Ричард остановился перед ней, она отступила к стене.
— Ричард… — Их взгляды встретились. — Доброе утро. Я слышала, что ты уже вернулся. Я… — она кивнула на дверь в комнату Кэлен — это был явно предлог, чтобы отвести взгляд, — я пришла узнать, как себя чувствует Мать-Исповедница. Мне… мне нужно сменить ей припарку. Я ждала, когда она проснется, и…
— Кэлен сказала мне, что ты ей помогла. Спасибо, Надина. Я ценю это больше, чем ты думаешь.
Она пожала плечами:
— Мы же с тобой земляки. — Повисло тяжелое молчание. Наконец Надина нарушила его: — Томми и тощая Рита Веллингтон поженились.
Ричард смотрел на ее склоненную голову.
— По-моему, все к этому шло. Так хотели их родители.
Надина не поднимала головы.
— Он ее все время бьет. Мне не раз приходилось ставить ей припарки и давать травы, когда он избивал ее до… Ну, ты понимаешь… До кровотечения снизу. А все говорят, что это их не касается, и делают вид, что ничего не знают.
Ричард не понимал, к чему она все это говорит. Не поедет же он в Вестландию вправлять мозги Томми Ланкастеру!
— В конце концов ее братья не выдержат и проломят ему башку, — сказал он.
Надина по-прежнему не поднимала головы.
— На ее месте могла оказаться я. — Она откашлялась. — И тогда бы он колотил меня. Я перед тобой в долгу, Ричард. К тому же ты — мой земляк… Я просто хотела тебе помочь. — Она снова пожала плечами. — Кэлен очень добрая. Другая женщина на ее месте… И она такая красивая… Не то что я.
— Я никогда не думал, будто ты мне что-то должна, Надина. Я бы сделал то же самое, будь тогда на твоем месте кто-то другой. Но я искренне признателен тебе за то, что ты помогла Кэлен.
— Ну да. С моей стороны было глупо подумать, будто ты тогда вмешался, потому что…
Она готова была вот-вот разрыдаться, и Ричард понял, что ведет себя неправильно. Он ласково положил ей руку на плечо.
— Надина, ты тоже красивая женщина.
Она взглянула на него с робкой улыбкой.
— Ты правда считаешь меня красивой? — Она пригладила платье на бедрах.
— На празднике Середины лета я танцевал с тобой не потому, что ты оставалась все той же неловкой малышкой Надиной.
Она смущенно накручивала на палец прядку волос.
— А мне нравилось с тобой танцевать. Знаешь, я вышила инициалы «Н.С.» на своем приданом. Надина Сайфер.
— Мне очень жаль, Надина. Майкл мертв.
Она нахмурилась:
— Майкл? Нет, он тут ни при чем. Я имела в виду тебя.
Ричард решил, что разговор зашел слишком далеко. У него хватает других забот.
— Теперь я Ричард Рал. Я не могу жить прошлым. А мое будущее — с Кэлен.
Он двинулся дальше, но Надина ухватила его за рукав.
— Прости. Я знаю, что поступила неправильно. С Майклом, я имею в виду.
Ричард вовремя прикусил язык, чтобы не ляпнуть что-нибудь язвительное. Зачем?
— Я благодарен тебе, что ты помогла Кэлен. Наверное, ты хочешь вернуться домой. Передай всем, что у меня все хорошо. И скажи, что я обязательно приеду погостить, когда…
— Кэлен предложила мне остаться здесь на некоторое время.
Эта новость застала Ричарда врасплох. Об этом Кэлен ему сообщить не соизволила.
— Вот как? А ты что сказала?
— Конечно, я согласилась. Если ты не возражаешь, естественно. Мне бы не хотелось…
Ричард осторожно высвободил рукав из ее пальцев.
— Ну и хорошо. Раз она тебя пригласила, то и я не имею ничего против.
Надина просияла и сразу затараторила о другом:
— Ричард, а ты видел ночью луну? Все просто ошарашены. Ты видел? Это действительно так необычно и удивительно, как все говорят?
— Да, и даже больше того, — прошептал Ричард. Настроение его мгновенно испортилось.
Прежде чем Надина успела вымолвить еще хоть слово, он удалился.
На его тихий стук дверь открыла пухленькая женщина в одежде прислуги.
— Магистр Рал! Нэнси как раз помогает Матери-Исповеднице одеваться. Она выйдет к вам через минуту.
— Одеваться?! — рявкнул Ричард в уже закрытую дверь. — Она должна лежать в постели!
Ответа не было, и он счел за лучшее подождать, а не устраивать сцены. Он посмотрел по сторонам, и Надина, которая подглядывала из-за угла, немедленно спряталась. Ричард нетерпеливо вышагивал перед тяжелой резной дверью, пока полненькая служанка наконец не открыла ее и не пригласила его войти.
Ричард ступил в комнату с ощущением, будто входит в иной мир. Дворец Исповедниц сам по себе являлся средоточием роскоши и величия, но в покоях Матери-Исповедницы Ричард с особой остротой вспоминал, что он всего-навсего простой лесной проводник. Здесь он себя чувствовал не в своей тарелке.
Покои Матери-Исповедницы, величественные и спокойные чертоги, как нельзя лучше подходили женщине, перед которой склонялись короли и королевы. Если бы Ричард увидел их до того, как познакомился с Кэлен, у него в жизни бы не хватило смелости хотя бы заговорить с ней. Даже теперь он смущался, вспоминая, как учил ее искать приют-сосну и копать корешки, когда еще не знал, кто она на самом деле.
Впрочем, то увлечение, с которым она тогда училась, до сих пор вызывало у него улыбку. И он благодарил духов, что сначала полюбил эту женщину, и лишь потом узнал, какой пост она занимает и какой магией владеет. Он радовался, что Кэлен вошла в его жизнь, и молился, чтобы она оставалась с ним всегда. Кэлен была для него всем на свете.
Все три мраморных камина в гостиной Матери-Исповедницы были разожжены. Тяжелые занавески на окнах десятифутовой высоты пропускали ровно столько света, чтобы не нужны были лампы. Надо полагать, в святилище не должно быть яркого солнца. В Хартленде едва ли нашлась хотя бы пара домов, которые не поместились бы в этой комнате целиком.
На матовой крышке инкрустированного золотом столика из красного дерева стоял серебряный поднос с чаем, супом, бисквитом, порезанными грушами и хлебом. Еда напомнила Ричарду, что у него со вчерашнего полудня не было во рту маковой росинки, но аппетита не вызвала.
Три женщины в серых платьях с белыми кружевными воротничками и такими же манжетами выжидательно смотрели на Ричарда, будто хотели увидеть, осмелится ли он пойти к Матери-Исповеднице или устроит другую скандальную выходку.
Ричард бросил взгляд на дверь в дальней стене гостиной и поинтересовался:
— Она одета?
Служанка, которая открыла ему дверь, покраснела.
— Иначе я бы не впустила вас, сир.
— Ну, разумеется. — Он сделал несколько бесшумных шагов по толстому ковру и остановился. Женщины смотрели на него, как три совы.
— Благодарю вас, дамы. Вы свободны.
Поклонившись, они с большой неохотой удалились. Одна из них оглянулась у двери. Ричард понял, что они считают верхом неблагопристойности, когда обрученные мужчина и женщина остаются наедине в ее спальне. А для Матери-Исповедницы это вдвойне непристойно.
Ричард раздраженно вздохнул. Стоило ему появиться возле покоев Матери-Исповедницы, каждую минуту появлялся кто-то из прислуги узнать, не требуется ли ей что-нибудь. Многообразие вещей, в которых она, по их мнению, могла ежеминутно нуждаться, не переставало его удивлять. Иногда он думал, не спросит ли кто-нибудь из слуг прямо — не нуждается ли она в защите ее добродетели? За пределами ее покоев служанки были вежливы и порой даже шутили с Ричардом, когда он их успокаивал или помогал поднести тяжелые вещи. Во дворце его боялись очень немногие. Но в покоях Матери-Исповедницы они все как одна превращались в орлиц, защищающих свое гнездо.
В спальне возле отделанной панелями стены стояла широченная кровать с толстыми темными столбиками, похожими на колонны перед дворцом. Толстое вышитое покрывало стекало с нее как застывший радужный водопад. Солнечный луч рассекал темный дорогой ковер и освещал нижнюю половину кровати.
Ричард помнил, как Кэлен описывала ему эту кровать, как говорила, что ей не терпится завлечь его туда, когда они поженятся. Ему тоже этого очень хотелось. С той ночи между мирами прошло уже много времени. Но он вынужден был признаться, что эта кровать его несколько смущает. Он опасался, что может легко ее там потерять, несмотря на все заверения Кэлен, что ему это не грозит.
Кэлен стояла перед зеркальными дверьми, ведущими на широкий балкон, и смотрела на возвышающийся в горах замок Волшебника. При виде возлюбленной, облаченной в белое атласное платье, мягко облегающее ее точеную фигурку, у Ричарда перехватило дыхание. Он хотел ее до боли. И решил, что, пожалуй, кровать не такая уж страшная.
Когда он коснулся ее плеча, Кэлен вздрогнула.
Повернувшись, она расцвела в лучезарной улыбке.
— Я думала, это Нэнси вернулась.
— Почему ты подумала, что это Нэнси? Разве ты не знала, что это я?
— Откуда я могла это знать?
— Откуда? — Ричард пожал плечами. — Я всегда знаю, когда ты входишь. Мне не надо видеть.
Она недоверчиво нахмурила брови.
— Ты шутишь.
— Ничуть.
— Как же это у тебя получается?
— У тебя особенный запах. И я знаю шум твоего дыхания, звук твоих шагов, шорох платья. Ошибиться нельзя.
Она нахмурилась сильнее.
— Ты серьезно?
— Конечно. А ты разве не можешь узнать меня по звуку шагов?
— Нет. Но ведь ты жил в лесу, наблюдая, принюхиваясь, прислушиваясь. — Она обняла его здоровой рукой. — И все-таки я не верю.
— Так проверь как-нибудь. — Ричард провел рукой по ее волосам. — Как ты себя чувствуешь? Как рука?
— Все в порядке. Когда Тоффалар ранил меня, было гораздо хуже. Помнишь?
Ричард кивнул.
— А почему ты не в кровати? Тебе было велено отдыхать.
— Прекрати! — Кэлен шутливо ткнула его в живот кулачком. — Я здорова. — Она оглядела Ричарда с ног до головы. — А ты выглядишь великолепно. Поверить не могу, что ты сделал это ради меня. Вы настоящий властитель, магистр Рал!
Ричард нежно коснулся губами ее губ. Кэлен сделала попытку превратить поцелуй в более чувственный, но он отодвинулся.
— Я боюсь сделать тебе больно.
— Ричард, я совершенно здорова! Просто я была измотана, потому что прибегла к своей магии, а из-за этого все решили, что я пострадала больше, чем есть на самом деле.
Ричард долго смотрел на нее, прежде чем наградить ее тем поцелуем, которого она добивалась.
— Давно бы так! — выдохнула Кэлен и чуть отстранилась. — Ричард, ты видел Кару? Ты ушел так быстро и у тебя были такие глаза… Я не успела толком с тобой поговорить. Кара не виновата.
— Знаю. Ты мне сказала.
— Ты ведь не накричал на нее, да?
— Мы поговорили.
— Поговорили! — Кэлен скривилась. — Да разве она станет себя выгораживать? Она не пыталась рассказать тебе, что была…
— Что тут делает Надина?
Кэлен посмотрела на него и схватила за запястье.
— Ричард, у тебя рука в крови! Что произошло? Ричард… Ты ведь не ударил ее, нет? — Она подняла его руку поближе к свету. — Ричард, это похоже… Так бывает, когда ты… — Она схватила его за воротник. — Ты ничего с ней не сделал?! Скажи мне, что ты ничего с ней не сделал!
— Она решила, что ее надо казнить. И предоставила мне выбор — либо это сделаю я, либо она сама покончит с собой. Мне пришлось воспользоваться мечом, как тогда, со старейшинами Племени Тины.
— С ней все в порядке? Она жива, да?
— С ней все хорошо.
Кэлен озабоченно заглянула ему в глаза.
— А ты? Ты как?
— Бывало и получше. Кэлен, что здесь делает Надина?
— Просто гостит, и все. Ты уже видел Дрефана?
Она хотела положить голову ему на грудь, но Ричард отстранился.
— Что это за шутки? Зачем ты пригласила ее остаться?
— Пришлось, Ричард. От того, что затеяла Шота, не так-то легко отмахнуться. Уж тебе это должно быть известно. Надо выяснить, что происходит, чтобы справиться с ее кознями.
Ричард подошел к стеклянной двери и устремил взор на возвышающиеся над городом горы. Замок Волшебника взирал на него с вышины.
— Мне это не нравится.
— Мне тоже, — сказала Кэлен у него за спиной. — Но, Ричард, она меня выручила. Я не думала, что у нее хватит мужества, но ей его не занимать. Она тоже расстроена всей этой историей. Мы видим только часть того, что происходит, и надо хорошенько пораскинуть мозгами, а не прятаться под одеялом.
Ричард тяжело вздохнул.
— Мне все равно это не нравится, но ты права. Я женюсь только на сообразительных женщинах.
Он слышал, как Кэлен позади него рассеянно оглаживает свое платье. Ее присутствие действовало на Ричарда успокаивающе.
— Я понимаю, почему она тебе нравилась. Она симпатичная и, кроме того, целительница. Наверное, тебе было больно.
Замок Волшебника был таким черным, что, казалось, поглощал все солнечные лучи. Ричард вздохнул, подумав, что придется туда отправиться.
— Когда мне было больно?
— Когда ты увидел, как она целуется с Майклом. Она мне все рассказала.
Ричард резко обернулся. Он не верил своим ушам.
— Что она тебе рассказала?!
Кэлен указала рукой на дверь, будто оттуда должна была появиться Надина и ответить сама.
— Она сказала, что ты видел, как она целуется с твоим братом.
— Целуется с ним?
— Так она говорила.
Ричард снова уставился в окно.
— Да неужто?
— Тогда как же было дело? Ты хочешь сказать, что…
— Кэлен, вчера у ямы погибли шестнадцать человек, а еще десять раненых вряд ли доживут до заката. Оказалось, что я не могу доверить своим телохранителям охранять женщину, которую люблю. Джегань шлет нам послания в виде ходячих мертвецов. Где-то в городе бродит сестра Тьмы. Половина солдат в Эйдиндриле больны и не способны сражаться. Нас ждут представители Срединных Земель. Единокровный брат, о котором я и понятия не имел, сидит внизу под стражей. Мне кажется, у нас есть дела посерьезнее, чем обсуждать тот факт, что Надина… Что она не в ладах с правдой!
Кэлен с нежностью посмотрела на него.
— Плохо дело. Теперь я понимаю, почему в твоих глазах было это выражение.
— Помнишь, что ты однажды мне говорила? «Никогда не позволяй красивой женщине заступать тебе путь, когда в поле ее зрения есть мужчина».
Кэлен положила руку ему на плечо.
— Надина не заступает мне путь. Я попросила ее остаться, потому что у меня были свои причины.
— Надина стремится получить то, что она хочет, с настойчивостью гончей. Но я говорю не о Надине. Я говорю о Шоте. Она указывает путь, и ты послушно на него ступаешь.
— Нам все равно нужно выяснить, что есть в конце этого пути и почему Шота его указывает.
Ричард повернулся к балкону.
— Я хочу знать, что еще Марлин-Джегань сказал. Дословно. Вспомни все до единого слова.
— Почему бы тебе просто не обругать меня, и дело с концом!
— Я не собираюсь тебя ругать. Ты до смерти перепугала меня своей выходкой. Я хочу тебя уберечь, защитить. Я хочу на тебе жениться. — Он развернулся и посмотрел в ее зеленые глаза. — И, кажется, я придумал, как это сделать. Я имею в виду с Племенем Тины.
Кэлен подошла поближе.
— Правда? И как?
— Сначала расскажи мне, что сказал Джегань.
Ричард смотрел на замок, пока Кэлен подробно излагала вчерашние события: как Джегань сказал, что смотрел игру в джала, что на его родном языке это означает «Игра Жизни», что он хотел глазами Марлина взглянуть на Эйдиндрил, как хотел дождаться возвращения сестры Амелии, прежде чем обнаружить свое присутствие. Что он нашел другие пророчества вместо тех, которые уничтожил Ричард, и запустил одно из них, которое назвал пророчеством с взаимосвязанной развилкой.
— Это все, что я помню, — закончила она. — Почему ты все время смотришь на замок?
— Размышляю, зачем туда отправилась сестра Амелия. И что собирался там делать Марлин. У тебя есть предположения?
— Нет. Джегань об этом ничего не сказал. Ричард, ты видел пророчество в колодце?
— Да. — Он почувствовал, что ему трудно дышать.
— Ну? Что оно гласит?
— Не знаю. Я еще не перевел.
— Ричард Рал, может, ты и способен определить, не видя меня, что это именно я вошла в комнату, но я могу точно сказать, когда ты говоришь неправду. И мне даже не нужно видеть при этом твои глаза.
Ричард не сумел выдавить из себя улыбки.
— Пророчества гораздо сложнее, чем слова, в которые они облечены. Ты сама это знаешь. Просто услышать их — еще не означает понять, что они значат на самом деле. К тому же тот факт, что Джегань нашел пророчество, отнюдь не означает, что он его запустил.
— Да, все это верно. Я ему сказала то же самое. А он ответил, что доказательством его слов послужит восход красной луны. А на это вряд ли приходится рассчитывать…
— Что? — Ричард повернулся, словно его ужалили. — Что ты сказала? Раньше ты этого не говорила. Что сказал Джегань?
Кэлен побледнела.
— Я забыла… Пока ты не напомнил… Я сказала Джеганю, что не верю, будто он запустил пророчество. А он ответил, что доказательством будет восход красной луны. Ричард, ты знаешь, что это значит?
На мгновение у Ричарда отнялся язык.
— Прошлой ночью луна была красной. Я всю жизнь провел на природе. И никогда не видел ничего даже отдаленно на это похожего. Она была красной, будто смотришь на нее сквозь бокал красного вина. От этого зрелища меня пробрала дрожь. Поэтому я и вернулся так быстро.
— Ричард, что гласит пророчество? Скажи мне!
Он смотрел на нее, пытаясь придумать какую-нибудь убедительную ложь. Но в голову ничего не приходило.
— Оно гласит, — прошептал он: — «С красной луной придет огненный вал. И тот, кто опоясан мечом, увидит смерть своего народа. Если он будет бездействовать, он сам и все, кто ему дорог, погибнут в горниле пожара. Ибо ни один клинок, выкованный из стали или созданный магией, не может поразить этого врага».
В комнате повисла звенящая тишина. Лицо Кэлен было белым как полотно.
— А дальше? Джегань сказал, что это взаимосвязанная развилка. Что там говорится еще? — Ее голос сорвался. — Вторая половина пророчества? Да говори же, Ричард! Не смей мне лгать! Это касается нас обоих. Если ты меня любишь, скажи!
Добрые духи, пусть она услышит только мои слова, а не мой страх. Избавьте ее хотя бы от этого.
Ричард сжал рукоять меча. Буквы слова ИСТИНА врезались ему в ладонь. Он моргнул, чтобы вернуть себе ясность зрения.
Не показывай страха.
— «Чтобы погасить пожар, он должен искать ответ у ветра. И на этом пути его поразит молния, ибо та, что в белом, его истинная любовь, предаст его своей кровью».
