Подножия гор поднимались из долины реки, образуя горный хребет, и, согласно полученным им ранее сведениям, за этими горами должна простираться широкая плодородная долина, с рядом более высоких гор за ней. И там они найдут Кол Адэр.

Натан ожидал, что путешествие будет довольно непростым. Он поправил себя: вполне в духе приключений. Во время малоподвижных столетий, проведенных во Дворце Пророков, волшебник ждал именно этого, хотя и не предвидел потерять по пути свой дар.

Оставив твердую и прямую имперскую дорогу, ведущую на север, трое путешественников направились к холмам, поросшим осинами. Лес был до жути красив с его высокими ровными стволами, с зеленовато-серой корой и дрожащими листьями, которые шептались и шелестели на ветру. Они шли по ковру из мягких, приятно пахнущих листьев.

К концу дня Натан нашел открытое место возле ручья и предложил разбить лагерь. Бэннон отправился поохотиться на кроликов к ужину, но вернулся только с несколькими спелыми дикими яблоками и охапкой рогоза, чью мякоть, по его словам, можно приготовить как заправку, а если покажется пресным, сделать пюре. Они добавили копченую рыбу из своих рюкзаков, предоставленную им людьми Ренда-Бэй. Вскоре Никки погрузилась в сон, а Натан травил малоизвестные и жестокие байки из истории. По крайней мере, для Бэннона это представляло интерес.

На следующий день они продолжили путь по холмистой местности, следуя по тропе достаточно широкой, чтобы использовать лошадь, хотя уже много дней не видно было никаких деревень. Натан сверился со своими записями.

— Впереди должен быть городок. Локридж, согласно карте. — Он нахмурился, глядя по сторонам, все еще пытаясь сориентироваться. — По крайней мере, насколько я могу судить. Мы должны легко добраться до него ближе к ночи.

— Я счастлив просто путешествовать с вами как с моими спутниками, — сказал Бэннон, — пока вы мне это позволяете.

Натан задавался вопросом: сколько дней, месяцев или даже лет им понадобится, чтобы найти Кол Адэр. Но как только они достигнут этого таинственного места — будь это гора, город или волшебный источник, — он снова станет целым. А пока старик чувствовал себя пустым и выбитым из колеи. Хотя он был вполне дееспособным без своего дара, — неплохой фехтовальщик и настоящий искатель приключений, — магия являлась его частью, и ему не нравилась мысль, что собственный Хань стал непокорной и мятежной силой.

Увы, чем дальше путники отдалялись от Ренда-Бэй, тем менее надежной становилась карта Тэддиуса.

— Я уверен, что тамошние горожане окажутся в состоянии нам помочь, — громко произнес Натан.

Когда они достигли изгиба хребта и вышли на открытый горный пласт, из которого торчала только одинокая узловатая сосенка среди камней, Натан сделал паузу чтобы осмотреться, воспользовавшись открытым видом с этого места.

Бэннон указал на высокий хребет в нескольких милях от них — большой гранитный пик, который, словно цитадель, возвышался над другими холмами.

— Там есть какая-то башня. Как вы думаете, что это?

— Еще одна пирамида из камней? — спросила Никки.

— Нет-нет. Эта намного больше. Думаю, огромная башня.

Натан приложил руку к бровям. Утреннее солнце слепило глаза, не позволяя разглядеть детали, но все же волшебник рассмотрел каменную сторожевую башню, увенчанную частично разрушенными зубцами.

— Да-да, ты прав, мой мальчик. Но я не вижу там ни движения, ни людей. — Он прищурился сильнее. — Кажется, там безлюдно.

— Это отличное место для возведения сторожевой башни, — заметила Никки. — В качестве дозорного аванпоста.

Натан медленно повернулся, оглядывая хребты, деревья и открывшийся ландшафт.

— Да, это самая высокая точка в округе. Оттуда человек может видеть довольно далеко. — Его волнение возросло, когда в голову пришла идея. — Я мог бы отправиться туда и через несколько часов вернуться на главную дорогу. Оттуда должен быть отличный обзор близлежащей местности и возможных окольных путей.

Никки пожала плечами.

— Если ты чувствуешь, что это необходимо, волшебник, я могу тебя сопровождать.

У Натана, едва он повернулся к ней, возникло странное чувство, будто его защищают. Поскольку волшебник потерял свой дар, Никки явно чувствовала, что должна быть его защитником, его опекуном. — Нам не обязательно идти туда всем вместе. — С магией или без, Натан Рал вовсе не был ребенком, нуждавшимся в няне. Он фыркнул. — Оставь это мне. Я пойду туда, осмотрюсь и обновлю карту, пока вы двое продолжите путь. Как только доберетесь до того городка, думаю вы найдете жилье и договоритесь о еде. Когда я вернусь к вам, я, конечно, буду очень голоден.

Бэннон сиял, делая шаг вперед.

— Я пойду с тобой, Натан. Возможно, тебе понадоблюсь я и мой меч, чтобы защитить от возможных опасностей. К тому же, составлю компанию. Расскажешь мне еще своих историй.

Натан знал, что молодой человек говорит искренно. На самом деле, Бэннона, вероятно, пугала мысль остаться наедине с Никки, но Натан хотел сделать все сам. С тех пор, как он утратил хватку над магией, волшебник боялся даже предпринимать попытки, чтобы не вызвать какую-нибудь неизвестную катастрофу, и чувствовал необходимость доказать свою собственную значимость.

— Как бы заманчиво это ни звучало, мой мальчик, мне не нужна твоя помощь. — Он понял, что сказал это непреднамеренно резко, и смягчил тон: — Говорю тебе, все будет хорошо. Позволь мне пойти одному. Я пойду вдоль хребта, видишь — это выглядит довольно просто. — Натан обезоруживающе рассмеялся. — Добрые духи, если я не смогу найти самую высокую точку в округе, тогда я точно бесполезен! Нет необходимости вам обоим шагать так много миль.

Никки, видя его решимость, согласилась с ним.

— Это твое решение, волшебник.

— Просто убедитесь, что вам не нужна моя помощь, пока меня нет рядом, — добавил Натан с намеком на сарказм, и подтолкнул Бэннона в плечо. — Иди с колдуньей. Что, если ей понадобится защита твоего меча? Не оставляй ее.

Никки поморщилась от такого предложения, а Бэннон кивнул со всей серьезностью своему новому заданию.

Без дальнейших прощаний волшебник шагнул в узкие ряды осин, следуя к вершине гребня хребта, наметив расстояние до дозорной башни. Он поспешил выйти из поля зрения, потому что не хотел, чтобы Никки или Бэннон передумали и приняли решение присоединиться к нему. «Я все еще волшебник, черт возьми!» пробормотал он. Хань все еще оставался в нем, хотя теперь ощущался не как прирученное животное и больше походил на бешеную собаку, посаженную на цепь. Но, по крайней мере, у него есть его меч, боевые навыки и тысячелетние знания, на которые можно опереться. Он мог справиться с простой разведывательной экспедицией.

Волнистые ряды холмов направили Натана вниз по склону к оврагу, а затем повели к очередному возвышенному участку. Волшебник бегло взглянул на башню, которая все еще казалась на многие мили далека от него, но не позволил себе расстраиваться. Он достигнет намеченной цели, подойдет к башне и узнает, что сможет. Эта территория не исследована, а он станет первым странствующим послом Д'Хары чтобы узреть все это, во имя магистра Ричарда Рала.

Ноги ныли, когда он продирался через ухабистую местность. Натан приостановился, поразившись ряду тайных символов, обнаруженных им вырезанными на коре большой упавшей осины. Древние письмена разбухли и поистерлись по мере роста дерева. Язык символов оказался ему незнаком: не древне-д'харианский, и ни один из старых языков заклинаний из свитков и книг, которые он изучал в Танимуре. Эти отметины напомнили ему, что он действительно находится в месте далеком от его знаний…

Оставшись один в глуши, за много миль от своих спутников, но в относительной безопасности, Натан позволил себе хорошенько обдумать, как изменилось его положение с тех пор, как он и Никки оставили жизнь в Д'Харе. Да, он определенно пребывал в отличной форме для человека его возраста: мускулистый, физически здоровый, активный, ловкий. И, стоит отметить, очень хорошо владел мечом. Но его магия где-то затерялась, и это беспокоило его так, что сложно было выразить словами, — а Натан Рал считал себя очень красноречивым человеком.

Волшебник никак не мог забыть ужас той обратной реакции, когда он пытался исцелить раненого в Ренда-Бэй, как магия уклонялась и увиливала, когда Натан пытался ее использовать. Он боялся тех последствий, к которым могло все привести. Всякий раз, пытаясь дотянуться до нее, стараясь коснуться, ухватиться, Натан чувствовал лишь намек, отголосок... а затем острую боль. Он не хотел, чтобы его друзья находились рядом, если произойдет какое-нибудь чудовищное обратное действие, но хотелось больше об этом разузнать.

Теперь он решил воспользоваться своим шансом. Здесь, в лесу, идя по заросшим деревьями хребтам, вдалеке от кого-либо еще, Натан решился на эксперимент.

С учетом обстоятельств, волшебник решил не баловаться огненным заклинанием, потому что можно было легко разжечь большой пожар, который невозможно будет потушить. Как и Никки, он легко мог манипулировать воздухом: подтолкнуть легкий бриз, закрутить ветерок. Возможно, он мог бы попробовать.

Натан оглядел окружающий его лес, с его невообразимо похожими стволами осин, с создающими крону округлыми листьями, которые рябил ветерок в ветках над головой. Что ему терять? Старик потянулся в себя в поисках своего Хань, пытаясь вытянуть достаточно, чтобы можно было создать легкое дуновение, легкий ветерок, чтобы расшевелить веточки и листья. Нежное, маленькое завихрение…

Сначала ничего не происходило, но волшебник поднапрягся, потянулся чуть глубже, высвобождая свой Хань, подталкивая его, чтобы создать слабенький бриз, легкий порыв ветра.

Листья зашевелились и неожиданно воздух стал втягиваться к нему. Ветер закрутился и завился, становясь циклоном. Натан хотел лишь слабо подтолкнуть, но воздух со свистом пронесся вокруг него и, подобно урагану, с ревом бросился вверх.

Натан боролся, пытаясь схватиться руками за пустоту, стараясь притянуть его, сдержать свою силу, — но ветер только усилился, и его же магия пошла против него. Затрещали ветки над головой. Толстый осиновый сук обломился пополам и рухнул на землю неподалеку. Листья оторвались и разлетелись в воздухе, словно зеленые конфетти. Буря продолжала нарастать, расталкивая сучья, бьющиеся, будто в припадке ярости.

— Остановись! Добрые духи, хватит! — Натан пытался сосредоточить свой Хань, дотянуться до внутренней заслонки, чтобы успокоить самого себя, и, наконец, ветер и буря стихли, и он остался стоять, тяжело дыша.

Его белые волосы спутались и сбились. Натан держался за крепкий осиновый ствол. Это совсем не то, что он намеревался сделать! И это был еще более зловещий намек на опасные последствия, с которыми он мог столкнуться, попытайся он использовать свою магию. Большую часть времени Натан не мог обнаружить свой дар вообще, но когда попытался поработать с заклинанием, то и представить не мог, что произойдет такое.

Это было, конечно, не то, чего он хотел.

Натан обрадовался, что Никки и Бэннон этого не видели. Старик не мог позволить себе нести ответственность за то, если вдруг снова ошибется. Горло пересохло, но дыхание постепенно выровнялось.

— Совершенно необычно, — произнес он, — но не хотел бы я такое повторять. До тех пор, пока не пойму больше.

Через час очередная возвышенность показала ему, что он покрыл половину расстояния до сторожевой башни, и Натан прибавил темп. Уже был поздний полдень, и он хотел все рассмотреть, поправить свои записи и вернуться на основную тропу — и к деревенскому уюту, как он надеялся, — до наступления темноты.

И, да, — он не станет снова баловаться магией.

Дозорная башня стояла на вершине скалистого утеса, усеянного приземистыми сосенками, росших среди большой россыпи валунов. Ближайшая сторона выступа горной породы оказалась отвесной, неподъемной скалой, поэтому Натан проделал путь к более уступчивой стороне утеса, где обнаружил еле заметную тропинку, но вполне широкую, чтобы могли идти в ряд трое мужчин… или для того, чтобы по склону могли скакать боевые кони.

Бриз усилился, пока Натан выбирался из лесочка и взбирался на открытый участок вокруг основания сторожевой башни. Каменное строение оказалось гораздо более внушительным, чем он решил сначала, и взмывало высоко в небеса. Выросшая перед ним башня была восьмиугольной, плоские стороны сооружения составляли огромные блоки. Такой гигантский проект должно быть потребовал грандиозных затрат рабочей силы, либо могущественной магии, чтобы вырезать и собрать подобные глыбы.

Он остановился, чтобы отдышаться и оглядеть окружающий ландшафт. Из этой высокой цитадели часовые могли следить на многие мили во всех направлениях. Натан задался вопросом: возможно, она была построена императором Курганом во время Срединной войны, и тогда волшебник представил себе, как генерал Утрос сам поднимается на ее вершину, с которой может осмотреть только что им завоеванные земли.

Натан слышал лишь гнетущую тишину, давящую со всех сторон. Он вытянул шею, чтобы взглянуть на вершину одинокого строения и увидел большие смотровые окна. На некоторых даже осталось неповрежденное застекление, хотя в основном стекла были разбиты. Несколько зубцов стен упали и лежали большими блоками у основания, словно невероятных размеров игрушки.

Натан крикнул:

— Эй, здесь есть кто-нибудь? — Дозорные заметили бы его приближение не ранее, чем за час, и одиноко идущий человек стал бы легко уязвим, поднимаясь по широкой тропе к вершине. Если бы кто-то и вознамерился напасть на него, у того, конечно, имелись широкие возможности. Волшебник же хотел начать дружественный разговор. — Эге-гей? — снова воззвал он, но услышал лишь бормотание и шепот ветра в выбитых окнах, в которых даже не ютились птицы.

Несмотря на тревогу, Натан чувствовал обнадеживающее присутствие своего меча. Он больше не пытался использовать магию, но напомнил себе, что не окажется беспомощным, столкнись он вдруг с какой-либо угрозой. Волшебник ступил ко входу разрушенной башни, возле которого лежала рухнувшая со своих петель массивная деревянная дверь. Он напрягся, сделав глубокий вдох. Натан пообещал своим спутникам, что сделает все сам, и сумел проделать весь этот путь не затем, чтобы испугаться подняться и осмотреть вид.

— Я пришел с миром! — крикнул он во весь голос, затем пробормотал про себя: «По крайней мере, пока вы не заставите меня передумать».

Старый волшебник перешагнул через упавшую дверь и прошел под аркой, чтобы увидеть еще ряд дверей, железные прутья и опускные решетки — все было разорвано и переломано. Железные штыри были выкорчеваны со своего места в блоках и перекручены, словно какой-то запредельной силой.

Внутри главного помещения широкая каменная лестница восходила по боковой стене, ведя по восьмиугольной спирали. Пять древних скелетов в давно истлевших доспехах лежали разбитыми на полу в центре, как если они упали с большой высоты лестницы.

Несмотря на то, что Натан не ощущал свой Хань и не смел даже пытаться призвать его, он мог ощутить силу внутри этой сторожевой башни, пульсирующую энергию, как будто это строение было обстреляно магией атакующего волшебника… или, может, здесь все пропиталось магией защитников, пытавшихся спасти башню.

Натан начал подъем по лестнице и почувствовал одышку — он мужчина вполне здоровый, с приспособленными к путешествию мышцами, — но ему ведь уже тысяча лет.

Свистящий бриз становился все громче, когда он достиг вершины сторожевой башни — широкой, пустой смотровой камеры с обитым железом деревянным полом, древние доски которого совсем окаменели. Хотя часть наружной стены была сломана, повреждения не казались связанными с возрастом строения. Фактически, вместо того, чтобы просто отвалиться и упасть вниз под действием притяжения земли, недостающие каменные блоки были отброшены далеко от основания башни… словно взрывом.

Каждая стена восьмиугольной смотровой камеры имела просторное окно, которое позволяло часовым наблюдать во всех направлениях. В каждом окне — широкие, темно-красные стекла. Три из восьми окон были разбиты, — от времени, или грубой силой, — и теперь осколки разбитого стекла окровавленными кинжалами выступали из оконных рам. Оставшиеся пять окон чудесным образом оказались не повреждены, несмотря на их возраст, что привело Натана к догадке: стекла были усилены не без помощи магии. Ветер зашептал громче, протискиваясь сквозь разбитые окна.

Стоя посреди открытой площадки, волшебник медленно повернулся, пытаясь определить, что здесь произошло. На окованном железом полу лежали скелеты, облаченные в древние доспехи. На блоках каменной стены остались пятна почерневшей крови, а длинные белые борозды казались царапинами, будто кто-то ногтями в отчаянии пытался продолбить камень.

Натан шел по деревянным доскам. Одна из досок издала предостерегающий треск, словно собираясь отойти. Волшебник инстинктивно отпрянул назад и его сапог опустился на бедренную кость одного из павших воинов. Споткнувшись, он потерял равновесие, упал на стену и вытянул руки, пытаясь ухватиться.

Его рука уцепилась за подоконник смотрового окна, из которого торчало разбитое красное стекло. Натан зашипел от боли и отстранился, глядя на глубокий порез на ладони. Сочилась кровь, и он поморщился.

Глядя на рану, он пробормотал: «Было бы слишком простой задачей исцелить себя, будь у меня магия». Старик смутился своей неуклюжести, несмотря на то, что был здесь один. Теперь ему придется перевязать порез и подождать, пока Никки о нем не позаботится.

Именно тогда Натан понял, что звук ветра приобрел странный характер. Сама башня стала издавать сильную вибрацию. Яркий, алый свет в дозорном помещении усилился, пульсируя от брызг крови, что он оставлял за собой.

Пять неповрежденных красных окон начали светиться.