43
Подхватив девушку за талию и перенеся вес на одну ногу, Алекс возился с дверным замком. Левая рука сильно болела, к тому же у полусонной Джекс то и дело подламывались колени, что мешало вставить ключ в замочную скважину. Наконец усилия увенчались успехом и дверь номера распахнулась.
Алекс ногой захлопнул дверь, поднял Джекс на руки и внес внутрь, шагая по протертому бежевому половику. Словно захмелев, девушка издала негромкий стон, обвила шею Алекса руками и положила голову ему на плечо.
Длинный прямоугольник света от яркой вывески мотеля падал сквозь окно на двуспальную кровать; напротив кровати на длинном низком комоде стоял старенький телевизор. Крошечный стол с двумя деревянными стульями занимал место у окна. Пахло затхлой сыростью. И все же эта комнатушка показалась Алексу прекраснее любых президентских покоев.
Снаружи то и дело ревели тяжелые трейлеры и полуприцепы, проносившиеся по федеральной трассе. Из-за стенки доносилось бормотание телевизора постояльцев-соседей. И все же удача несомненна: Алекс и Джекс наконец в безопасном месте, вдали от охотившихся на них пришельцев.
Он осторожно положил Джекс на кровать.
— Зеркала… — пробормотала девушка.
— Знаю, знаю.
Алекс прошел в ванную, включил гудящую люминесцентную лампу и накинул на зеркало белый половичок. Захватив в комнату полотенце, он накрыл им зеркало, что висело на стене возле телевизора, тщательно проверив все края, чтобы даже крошечный кусочек отражающего стекла не выглядывал наружу. В памяти невольно всплыла мать с ее привычкой вечно занавешивать зеркала.
Затем Алекс потянул шнур, закрывая тяжелые уродливые синие шторы, чтобы в окно не бил резкий свет от проносившихся грузовиков, и включил ночник, что стоял на тумбочке с отслоившимся дешевым искусственным шпоном и следами от тяжелых чемоданов, которые бесцеремонно водружали бесчисленные постояльцы. Матрас был таким же синим и уродливым, как и шторы; его бордовые полосы в точности копировали орнамент присборенного ламбрекена, венчающего окно. Жалкая обшарпанная каморка — и все же здесь можно было остановиться, перевести дух, хоть ненадолго спрятаться от преследователей…
Джекс вдруг села на постели, подслеповато моргая, будто свет ночника был для нее слишком ярок.
— Ложись давай, — скомандовал Алекс.
— Не могу. Мне сначала надо… по делам сбегать.
— А! Вон там.
Подхватив Джекс под локоть, он помог ей подняться с кровати. Девушка едва стояла на ногах, и неудивительно: всю ночь тянулась на цыпочках за каждым глотком воздуха, затем последовало головокружительное бегство… Уже не подстегиваемые шпорами ужаса, мышцы Джекс начинали сдавать.
Пока Алекс вел ее по коридору, девушка напомнила:
— Мне нужна иголка с ниткой. Будем тебе руку зашивать.
— Завтра. Всем этим займемся завтра.
Джекс вцепилась ему в рубашку, чтобы не упасть.
— Нет, только сейчас. Рану надо промыть и зашить сегодня, или начнется воспаление.
Алекс вздохнул.
— Ладно. Ты иди в ванную, искупайся, если хочешь, а я пока добуду все, что нам нужно. Пистолет оставляю тебе.
— Нет. Я внутри, меня никто не видит, а вот ты будешь среди людей. Мало ли кто тебя заметит… Так что забирай свой пистолет. Мне и ножей хватит.
Алексу пришло в голову, что в таком состоянии ей вряд ли очень поможет холодное оружие, однако спорить он не стал, тем более что ее аргументы были вполне убедительны.
— Ну хорошо. Я быстро. Прежде чем открывать дверь, я постучу два раза, выдержу паузу, потом еще два раза. Запомнила?
Он запер дверь на замок и для вящей надежности покрутил ручку, проверяя результат, после чего рысцой припустил по автостоянке. Сыпал мелкий дождь. В маслянистом битумном покрытии отражались вывески мотеля; лучи прожекторов, направленные на дорожные указатели федеральной трассы, выхватывали из тьмы снопы дождевого тумана.
Перекресток был оживлен даже в этот ночной час. То и дело с трассы съезжали машины для дозаправки; водители выскакивали перекусить или вообще остановиться на ночь. На стоянке для дальнобойщиков кипела жизнь.
В круглосуточном магазинчике стояло с полдюжины покупателей. Алекс внимательно оглядел каждого, подхватил корзинку и направился к застекленным шкафам-холодильникам. В памяти всплыла первая встреча с Джекс. Девушка тоже напряженно всматривалась в каждого встречного, выискивая признаки потенциальной угрозы.
Он взял упаковку с ломтиками копченой индейки, кинул в корзину кусок ветчины, добавил нарезанный сыр, шесть бутылок минеральной воды и кое-какие мелочи, которые могли понадобиться.
На всякий случай удерживая в поле зрения крупного бородача с длинными сальными волосами, Алекс остановился возле секции медикаментов. Хотя бородач и смахивал на пирата, для выходца из другой вселенной, которого пустили по следам последнего представителя рода Ралов, он покупал слишком много пива.
Душу грела мысль, что верный «глок» здесь, под рукой. После схватки в джипе Алекс достал пистолет из-под сиденья и дал себе слово, что следующая встреча с противником не застанет его врасплох. Пока что беглецам везло, но расслабляться не стоило: беспечность могла обойтись слишком дорого.
Подойдя к кассе, он попросил продавца добавить пару предоплаченных сотовых телефонов, которыми была заставлена полка на задней стене. На покупки пошла сотенная купюра из той суммы, которую Седрик Вендис потратил на приобретение картин Алекса.
Как давно это было, чуть ли не в другой жизни…
Вернувшись к номеру, Алекс постучал условно и вошел. Джекс сидела на кровати, сложив ноги по-турецки, и смотрела телевизор. Передавали какое-то ток-шоу.
— Ты чем занимаешься? — укоризненно спросил он, выкладывая покупки на столик.
Девушка повернула к нему встревоженное лицо.
— Я уже видела такие штуки в том месте, где нас держали. Тогда я мало что соображала и почти не обращала на них внимания. Но ты заметил, здесь они тоже есть? Если нажать вот эту кнопку, появляются движущиеся картинки — ну прямо как в той больнице.
Алексу пришло в голову, что телевизору как раз самое место в сумасшедшем доме.
Шоумен на экране рассыпался в комплиментах какой-то актрисе, которая искренне считала себя гениальной, поскольку умудрилась родиться красивой и умела читать тексты, написанные другими людьми.
— А зачем ты это смотришь?
— Похоже на то, как мы заглядываем в ваш мир через зеркала, — объяснила Джекс, показывая на экран. — Мне хотелось, чтобы ты тоже это увидел.
— Да я миллион раз смотрел телевизор, — заявил Алекс, щелкая выключателем. — Выходит, так ты наблюдала за мной через зеркало в моей студии?
Джекс наморщила лоб.
— Ну, картинка не такая ясная, как здесь, хотя довольно много общего. Я даже удивилась, когда впервые увидела… телевизор. — Она отвела взгляд. — Напомнило о доме…
Алекс снял куртку и впервые за все время смог осмотреть левый рукав, который был насквозь пропитан подсыхающей кровью.
Джекс похлопала по кровати рядом с собой:
— Давай-ка сюда.
Она ножом отрезала рукав, а затем, когда молодой человек снял рубашку, осторожно поддела прилипшую материю, открывая рану. Алекс отправился в ванную, чтобы смыть кровь, по дороге закрыв входную дверь еще и на щеколду.
Несмотря на сонливость, Джекс прошла за ним и помогла развязать импровизированный бинт. Казалось, беспокойство за Алекса придало ей новые силы. Она смыла с его руки запекшуюся кровь, затем осторожно очистила края разреза.
Сейчас рана предстала во всей «красе», и Алекс чертыхнулся себе под нос.
— На, — сказал он, протягивая баночку с раствором антибиотика, — полей рану.
— Ты достал иголку с ниткой, как я просила? — Джекс брызнула бурой жидкостью. Рука тут же полыхнула болью.
— Я принес кое-что получше, — сообщил Алекс, вытаскивая тюбик суперклея.
— Да неужели? — недоверчиво отозвалась девушка, промакивая рану бумажным полотенцем.
— Смотри…
Обеими руками Джекс свела вместе края разреза, и Алекс, придерживая верхний слой кожи двумя пальцами, зубами свернул крышку тюбика, после чего выдавил щедрую порцию клея прямо на рану.
— Ты что делаешь? — изумленно спросила Джекс.
— Клею.
— Клеишь?
— Ну да. Старый добрый суперклей; сейчас им пользуются в хирургии.
Он подождал пару секунд для пущей надежности, затем осторожно снял пальцы с руки. Края глубокой раны остались стянутыми вместе.
— Видала? Куда проще, чем наложение швов.
Джекс опасливо потыкала пальцем в краешек клеевого слоя.
— А по-моему, ты просто испугался иголки.
— Ладно-ладно, — недовольно нахмурился Алекс. — Помоги лучше с бинтом.
Девушка усмехнулась и принялась плотно забинтовывать руку, явно не доверяя суперклею. Затем Алекс показал ей, как поверх бинта надевают эластичный бандаж. Когда перевязка была закончена, он осторожно подвигал рукой. То, что надо: не слишком туго, но достаточно плотно, чтобы бинт не скользил и не раздражал рану.
Глаза девушки закрывались. Алекс помог ей добраться до спальни, сдернул с кровати одеяло и добавил еще одну подушку, которая обнаружилась в шкафу.
Джекс плюхнулась на край постели и начала стягивать сапожок.
— Нет, ты видел? Там ванна стоит. Настоящая ванна!
Алекс усмехнулся ее наивному восторгу.
— Утром кинем монетку, кто лезет туда первым.
Она бросила на него косой взгляд.
— А тебя мама не учила правилу пропускать женщин вперед?
— Похоже, в наших мирах есть кое-что общее…
Заметив, как поблекла его улыбка, девушка поспешила сказать:
— Извини, я не хотела.
Алекс кивнул:
— Я знаю. Просто… я рад, что она сумела помочь в тот момент. Если бы не мама… наверное, мы бы не ушли.
Джекс кивнула, закидывая ногу на ногу, чтобы снять второй сапожок.
— Разбуди меня на рассвете.
— Джекс, ты должна быть бодрой и здоровой. Хорошенько выспись! Здесь мы в безопасности.
Она несколько секунд смотрела ему в глаза.
— Да, я знаю, но нужно… э-э… — Джекс прищурилась, пытаясь поймать ускользающую мысль. — Нужно…
— Чтобы у тебя голова работала, вот что нужно. Помнишь, как ты сообразила, чего хотят эти люди?
— Да-да, «заставу» они хотят… — пробормотала девушка с закрытыми глазами, явно потеряв последние силы. Сапожок так и остался на ноге.
Алекс довершил дело, затем помог Джекс устроиться на кровати, накинул одеяло.
— Я заплатил за две ночи, чтобы не пришлось суетиться с выпиской из мотеля утром. И повесил табличку «Не беспокоить». В общем, когда захотим, тогда и встанем. А сейчас спи.
— Но…
Алекс встал у кровати на колени, всматриваясь в полуприкрытые карие глаза.
— Джекс, ты мне нужна отдохнувшая. Спи, говорят! Ну? Будь умницей…
Она протянула руку и погладила его по щеке.
— Спасибо, Алекс… за все… Тебе тоже надо поспать.
— Знаю. Думаю, здесь мы в безопасности. Давай засыпай и набирайся сил.
— Не хочу закрывать глаза, — прошептала Джекс. — Хочу все время тебя видеть. Я так рада, что с тобой все в порядке… Я ужасно волновалась…
Улыбаясь, он погладил ее по голове. Затем подался вперед и нежно поцеловал. Ее губы оказались еще слаще, чем он думал. Рука Джекс обвила его за шею, притягивая ближе, пока девушка отвечала на поцелуй. Простое и бесхитростное выражение радости, но красноречивее любых слов: они оба были бесконечно счастливы, что дорогой сердцу человек наконец-то в безопасности.
Пока Алекс устраивал себе постель, Джекс тихонько позвала его по имени. Он обернулся и вновь встал возле девушки на колени.
— Ну, что такое?
— Алекс… Мне было так страшно в том месте…
— Знаю. Я и сам жутко за тебя испугался.
— Я думала, что придется умирать в одиночестве, как многим и многим, угодившим в лапы Вендису. Решила, что настал конец. — На ее глаза навернулись слезы. — Я перепугалась до смерти. Я ведь сейчас так далеко от дома… Не знаю, доведется ли вновь его увидеть. Мне очень одиноко…
Алекс ласково пожал ей ладонь.
— Я знаю.
Он сбросил башмаки, погасил свет и лег на спину возле девушки. Накрыл и ее, и себя одеялом; Джекс приблизилась к нему.
— Обними меня, пожалуйста.
Алекс не вымолвил ни слова, не доверяя голосу. Да за такую минуту он был готов отдать что угодно.
Он закинул руку, и девушка положила голову ему на плечо. Алекс молча гладил ее волосы.
Если она и заметила, с какой силой стучит его сердце, то все равно ничего не сказала.
Он поцеловал ее в макушку.
— Спокойной ночи.
Дыхание девушки почти сразу стало ровным и глубоким. Она заснула буквально через секунду.
Лежа в почти полной темноте, Алекс смотрел в потолок, не желая погружаться в сон и расставаться с этой благословенной минутой.
Впрочем, продержался он недолго; уходя в дрему, молодой человек не переставал думать о драгоценности, что доверчиво лежала в его объятиях, убаюканная кратким мигом затишья.
