Глава 29

Часом позже Карен и Том снова сидели в приемной Джека Кельвина. Карен умылась и заново нанесла макияж. Сейчас она держалась спокойно и отстраненно – почти стоически перед лицом беды. Она черпала силы в поддержке Тома. Но с ужасом ожидала того, что последует.

– Заходите, – коротко и деловито бросил Кельвин. Ради этой встречи он перестроил свое расписание. Сегодня никаких пустых любезностей. – Присаживайтесь.

Когда они сели, Карен пришла в голову мысль: с каждым разом, как она здесь появляется, дела становятся все хуже.

– Что случилось? – спросил Кельвин, внимательно их рассматривая.

Карен встретилась с ним взглядом и сказала:

– Детектив Расбах попросил меня подъехать сегодня в участок и ответить на вопросы. Я бы хотела, чтобы вы присутствовали.

Кельвин перевел внимательный взгляд с нее на Тома и снова на нее. Спросил:

– Зачем вам вообще ехать? Вы не обязаны. Вас не арестовывали.

– Может быть, скоро арестуют, – ответила Карен.

Кажется, Джека Кельвина ее слова не удивили, подумала она. Он взял желтый блокнот в линейку и ту самую дорогую ручку, которую Карен приметила еще в прошлый раз, и выжидающе посмотрел на нее.

– Может быть, лучше начать с начала, – сказала она, сделала глубокий вдох и выдохнула. – Я инсценировала самоубийство, чтобы сбежать от жестокого мужа. С тех пор я живу под другим именем.

– Хорошо, – медленно сказал Кельвин.

– Это преступление?

– Как посмотреть. Сама по себе инсценировка смерти не преступление, но вы могли совершить другие преступления в процессе. И подделка документов считается мошенничеством. Но к этому вернемся позже. Как вас звали?

– Джорджина Трейнор. Я была замужем за Робертом Трейнором. Он тот человек, которого полицейские пытаются идентифицировать, тот, которого убили. – В поисках поддержки Карен оглянулась на Тома, но тот смотрел на адвоката, а не на нее.

Теперь Кельвин, похоже, забеспокоился. Карен понимала, как плохо все выглядит.

Том с волнением подхватил:

– Как только полицейские его опознают, они все поймут. Увидят, что его жена покончила с собой. Они уже знают, что Карен живет под вымышленным именем, что на самом деле она не Карен Фэрфилд. Они приходили ко мне на работу, чтобы сообщить об этом.

Карен бросила на него ошарашенный взгляд. Так, значит, Том знал. И детективы знают.

– Ты мне об этом не рассказывал, – заметила она. Но он отвернулся от нее и посмотрел на Кельвина.

– Главное то, что они могут доказать, – спокойно произнес Кельвин. Он подался вперед. – Расскажите мне, что случилось тем вечером, – попросил он. – И, пожалуйста, не забывайте, что я обязан говорить правду перед судом, поэтому не рассказывайте ничего, что может поставить меня в трудное положение.

Карен замялась.

– Я еще не все вспомнила, но кое-что могу рассказать, – ответила она. И поведала ему ту же историю, что и Тому, умолчав только о пистолете. Но зато она рассказала все остальное вплоть до того момента, как открыла дверь в ресторан.

Когда она закончила, Кельвин некоторое время внимательно ее разглядывал, как будто решая, верить ли ей. В кабинете воцарилась зловещая тишина.

– Чисто гипотетически, мог ли у вас быть при себе пистолет?

– Гипотетически мог, – осторожно ответила она.

– И если этот гипотетический пистолет обнаружат, он может вывести на вас? – в его пристальном взгляде отразилось беспокойство.

Карен купила пистолет нелегально, поэтому он не был зарегистрирован на ее имя. Даже если его найдут, невозможно будет подтвердить, что он принадлежал ей. И на нем нет ее отпечатков, в этом она уверена. Она не касалась его без перчаток.

– Нет, – твердо ответила она.

Кельвин откинулся на спинку кресла, отчего оно заскрипело, и затих, явно погрузившись в размышления. Потом снова подался вперед, положив ладони на стол.

– Вот что мы сделаем, – сказал он. – Посмотрим, найдут ли они достаточно оснований, чтобы выдвинуть обвинение. Уверен, это случится, как только они опознают убитого. Косвенные улики сильны, так что их будет достаточно. Но доказать обвинение в суде – совсем другое дело.

– Но… – начала было Карен.

Кельвин вопросительно взглянул на нее.

– Что «но»?

– Я не могла его убить, – твердо сказала она и повторила: – Не могла. Не думаю, что я на такое способна.

И адвокат, и муж посмотрели на нее. Том быстро отвел взгляд, как будто в смущении. Но адвокат продолжал смотреть.

Он спросил:

– Как вы думаете, кто мог его убить?

– Не знаю.

– Можете предположить?

Карен взглянула на Тома, потом снова на адвоката.

– У него могли быть враги.

– Какие?

– По бизнесу.

– И какой у него был бизнес? – спросил адвокат.

– Он продавал антиквариат. Я сомневалась, что все его сделки законны, но не осмеливалась спросить. Он вел дела с темными людьми.

Казалось, тишина в комнате будет тянуться вечно. Карен замерла в своем кресле. Перспектива быть судимой за убийство ужасала ее. Она понимала, что уже слишком поздно. Нужно было бежать, подумала она.

Наконец она произнесла:

– Детектив Расбах ждет меня в участке.

– Вы туда не пойдете, – сказал Кельвин. – Когда они решат, что у них достаточно улик, пусть арестовывают. А теперь расскажите мне подробнее, как вы сбежали от Роберта Трейнора.

Карен рассказала ему все: как планировала месяцами, по крохам собирала деньги, тайно посещала центр помощи женщинам, – закончив описанием того дня у плотины Гувера. Потом добавила бесцветным голосом:

– В каком-то смысле это было легко, потому что у меня нет семьи. Родители мертвы, братьев и сестер нет. Моя жизнь не была застрахована, поэтому я знала, что страховые компании не станут проводить расследование. Я была в отчаянном положении и подумала, что смогу это провернуть. Думала, мне нечего терять.

Когда она закончила, надолго воцарилось молчание.

Потом Кельвин спросил:

– Что вы сделали с рюкзаком?

– Ах да, рюкзак, – она помолчала, вспоминая. – Мне нужно было от него избавиться, но я не могла просто выбросить его из окна. Все его содержимое могло вывести на меня. Поэтому я положила туда тяжелых камней и сбросила ночью с моста в озеро.

На этих словах Том посмотрел на нее и отвел глаза, как будто представлять ее за этим занятием ему было невыносимо.

– Знаю, что сейчас кажусь вам расчетливой, – сказала Карен, глядя на мужчин почти с вызовом. – Но как бы вы поступили на моем месте? – Не дождавшись ответа, она продолжила: – Правильно, вы бы никогда не оказались на моем месте. Как же это, наверное, замечательно, как легко быть мужчиной.

Том бросил на нее виноватый взгляд, как будто хотел попросить прощения за каждого негодяя мужского пола на планете.

Карен посмотрела на него:

– Я все время думала, что однажды тебе расскажу. – Не обращая внимания на адвоката, как будто того не было в комнате, она спросила: – Но когда надо было сказать? В начале? Ты бы стал иметь дело с женщиной, которая сменила имя, чтобы сбежать от прошлого? Потом? Тебя бы задело, что я врала, – собственно, так и случилось. Правда в том, что подходящего момента просто не существовало, – Карен произнесла это почти буднично. Она не извинялась. Она сделала то, что должна была. И таков результат.

Том сжал ее руку. Но он не смотрит на нее. Его взгляд направлен на ее ладонь в его руке.