Глава 8-2

Ну… я и пожелал. А затем, проводив взглядом удаляющиеся спины приключенцев, а особенно Касандру, на которую тут же насел рыцарёнок в попытке выяснить про какие-такие подарки она говорила, и что вообще у меня с ней за дела такие, повернулся к тут же тихонько выскользнувшей на крылечко Васке.

Не удивлюсь, если красавица, разворошив какой-нибудь сундук ради меня, обрядилась в самое лучшее из имеющихся у неё платьев. Она и в повседневном-то костюмчике аборигенной селяночки – выглядела на все сто! Представшее же передо мной сейчас обворожительное создание в небесно-голубом длинном, заталенном платье с высоким горлом и элегантными треугольными парусами свободных рукавов, покрытом тончайшей работы вышивкой, чуть более тёмной нитью, заставляло сердце забиться чуть быстрее. Наряд удачно дополняла тяжёлая шерстяная пелерина богатого тёмно-синего цвета, с запахом держащаяся на изящной медной заколке с голубоватыми камушками и имевшая на спине треугольный вырез аля «ласточкин хвост».

Василиса мялась, стоя на крылечке, слегка поджав губки и не поднимая глаза от земли, а затем вдруг зажмурилась и резко глубоко поклонилась…

– Простите, Мессир, я не знала…

«И ты – Брут!» – тяжело вздохнул я, кажется начиная догадываться по какой причине литературные персонажи предпочитали всё-таки прикидываться выходцами из народа.

Затем, усмехнулся и приблизившись к знахарке, вдруг ловко подхватил пискнувшую от неожиданности девушку на руки.

– Врад! Только Врад и никаких «мессиров» с «мессершмитами»! – шепнул я красавице, занося её в дом.

Даже не знаю, показалось мне или нет, но на долю секунды возле соседнего двора мелькнула фигурка маленькой девочки в беленьком платьице. Вот только, честно сказать, мне сейчас было не до таинственных, галлюциногенных детишек.

* * *

Еда, как много в этом слове для мужского сердца слилось! Простая, сытная и необычайно вкусная деревенская кухня в моё время давно уже и прочно обосновалось как нечто элитное, достойное лучших ресторанов, в которые простому человеку, пусть даже с повышенным индексом социальной значимости хода просто нет.

Там, в оставленном мною мире, подобная еда, наравне с изысками кулинарных шедевров различных стран – давно уже стала уделом богатых и знаменитых. В то время как разнообразная химия с консервантами и усилителями вкуса, а то и добавками, идентичными натуральным, генно-модифицированные продукты и прочая соя в перемешку с откровенным пластиком и бумагой, заменила собой в городах вкусную и здоровую пищу.

То же, чем почивала меня раскрасневшаяся и так и стреляющая глазищами то на меня, то на расхристанную взбитую кровать, призывно качающая соблазнительными молочными ягодицами Василиса, вообще было достойно Королей и прочих Президентов! Я даже не хотел знать, как собственно называется та вкуснейшая густая молочная похлёбка с кусочками сыра, аналога местной картошки и лука, которую наворачивал за обе щеки, заедая аналогом пирожков с рисом и какими-то травами, запивая напитком, чем-то отдалённо смахивающим на крепкий забористый квас – настолько вкусно всё это было приготовлено.

Девушка, точнее теперь уже женщина, же, буквально светилась от счастья и гордости, глядя с каким аппетитом поглощает приготовленные ею блюда, разделивший с ней ложе мужчина. На губах у неё блуждала загадочная улыбка, а зелёные глаза затягивали в себя словно бездонные колдовские омуты, заставляя, казалось бы, растворяться в них саму душу.

Даже не знаю, как правильно сказать, но складывалось впечатление, что овладев ею не я сорвал супер-приз, выпавший мне на барабане удачи, а именно она выиграла джек-пот в лотерее жизни и теперь с нетерпением дожидалась повторения только что пройденного материала, для последующего многоразового закрепления результатов. Впрочем, это не мешало ей получать удовольствие и от того, что я не только уплетал её стряпню, но и внимательно слушал неторопливый рассказ о её не такой уж и лёгкой жизни в окружении ненавидевших айндзур черноволосых людей.

Да, как ни странно, но Васка, до меня, в свои девятнадцать лет всё ещё оставалась девочкой, и при этом у нас всё прошло на удивление гладко. Что в окружении быстро растущих девушек гнезетов, кои через четыре года после рождения уже выскакивали замуж, быстро обзаводясь детишками, делало её чуть ли не вечной старой девой, добавляя насмешек и издевательств от женского коллектива. Парни на неё, конечно, засматривались, ведь нужно быть слепым, чтобы не замечать подобную красоту, однако подходить – не рисковали, ведь на неё положил глаз сам старший сын старосты, да и родители, особенно отцы, вполне могли прибить связавшегося с айндзурой отпрыска. Вина за что вполне естественно легла бы в глазах остальных деревенских именно на её хрупкие плечи.

С заезжими и в особенности аристократами ситуация была немного другой. Во-первых, Василиса сама старалась не попадаться им на глаза, прекрасно зная их нравы, ведь именно ей, как единственной в деревне знахарке, приходилось чаще всего наблюдать последствия их ночных утех и выслушивать исповедь черноволосых соседок. А во-вторых, к моему удивлению, сами гнезеты в какой-то мере оберегали её от подобных гостей, наперебой подсовывая гостям своих едва-едва вошедших в возраст дочерей и даже собственных жён. Ведь после подобного гостеприимства правилом хорошего тона считалось бросить к ногам хозяина несколько золотых монет, что для прижимистых деревенских было сродни настоящему богатству.

Конечно, потом, в междусобойчиках мужики наперебой во всю кляли проклятых айндзур, бесчестящих простых людей и, естественно, доставалось при этом и Васке, хотя она уж, казалось бы, ну совсем не причём. Но всё это была пустая болтовня, потому как даже сейчас, после пришествия в деревню каравана, совсем недавно пережившие трагедию женщины сами были не против поправить таким образом своё материальное положение, пошатнувшееся после смертей кормильцев и сыновей.

Более того, Василиса была уверена, что уже к вечеру к её домику потянутся показательно страдающие соседки с одной единственной целью – заполучить, по возможности бесплатно, особое зелье, повышающее шанс успешного зачатия. Что, честно говоря, заставило меня слегка напрячься, потому как… Скажем так: о контрацептивах и сопутствующих мерах я не заботился, а девушка в процессе так ко мне прижималась...

Впрочем, подумав, я просто махнул на подобную рефлексию жителя двадцать первого века рукой. Ведь не об алиментах же мне с этом фэнтезийном средневековье беспокоиться? Девочка – взрослая, сама решит что да как, а если уж что случиться, то там буду думать, что делать.

К тому же, между нами не было разговоров о сакраментальном, вроде: «Ты меня любишь?» Не мечтал никто о благоглупостях, вроде тихой семейной жизни, небольшого огородика, и уж тем более знахарка не строила себе иллюзий о том, что я непременно останусь с ней навсегда и буду честно вкалывать в поле на пользу деревне Гедспор, что переводилось как «Козья тропа».

Так что, допив последний глоток холодной, обжигающе-пенной жидкости и сыто выдохнув, я притянул к красавицу к себе, а через пару секунд уже выбросил из головы всё лишнее. Остались только алые губы, трепещущее в моих руках юное тело, бездна зелёных глаз, обрамлённых длинными ресницами и желание хоть ненадолго, но сделать эту фэнтезийную красавицу счастливой. Ведь общеизвестный факт, что если женщина получает удовольствие от секса, то и мужчина не уйдёт разочарованным, а тот, кто думает лишь о себе, не обращая внимания на партнёршу, уподобляется кролику, живущему на одних лишь инстинктах.

Не знаю… может быть Васка, как много чего понимающая в травах, что-нибудь подмешала мне в еду, однако закончился наш многочасовой марафон когда в окно уже вовсю светили звёзды. Довольная и абсолютно вымотанная девушка на подгибающихся ногах упорхнула в небольшой закуток, в котором у неё была установлена небольшая бадья с водой для омовения, выпила какую-то настойку, ответив на мой вопрос, что без оной у неё завтра будет болеть абсолютно всё, и тихо мурча, устроилась у меня на плече, почти сразу же мерно засопев.

Кстати, за это время в дверь действительно неоднократно стучали, однако из домика доносились такие интересные звуки, что незваные гости не решались настаивать и тихо отваливали прочь, явно понимая, что хозяйке совсем не до них. Сейчас же я лежал в тёплой постели, прижимая к себе тихонько сопящую во сне женщину и размышлял о будущем, дожидаясь когда и меня наконец-таки сморит всё никак не приходящий сон.

Ну, во-первых, Касандру я дождусь в любом случае. Очень интересно мне, что же она, собственно, хочет мне предложить. Но затем я в любом случае попрощаюсь с этой деревней и вот тут… появилось у меня желание забрать Васку с собой. Сама она не попросит, воспитание не то, да и, как я понял, не принято это у деревенских. Но вот только на меня всё ещё давили стереотипы моего времени и моей прошлой жизни и что-то во мне покачто, отказывалось воспринимать отдавшуюся мне не за деньги девушку, как нечто одноразовое, о чём потом можно более не вспоминать.

Впрочем, если не захочет – её дело. Блондинка мне, конечно, нравилась, но любви к ней в возвышенном понимании этого слова я не испытывал. Точно так же, как не готов был немедленно бежать в загс, ну или храм, связывать себя узами брака. Скорее, хотелось вывести знахарку из этого медвежьего угла и, по возможности, устроить в шаговой доступности от себя, решив, таким образом проблему одиноких вечеров, когда и грустно, и скучно, и хочется чего-нибудь, а точнее кого-нибудь! Ведь интернета и виртуальных игр в этом мире скорее всего нет, и главное, о ужас, отсутствует телевидение и даже радио, средневековье как ни как. Так что вечерний досуг здесь должно быть не отличается особым разнообразием, сводясь к пьянкам в тавернах, чтению книг, если таковые вообще доступны и, естественно, женскому обществу.

И вот тут вот как уж карта ляжет, а точнее как сам извернёшься. Герои-попаданцы в фэнтези обычно проблем с компанией не испытывают, либо у некоторых авторов вообще в подобных глупостях не нуждаются, предпочитая подобному времяпрепровождению создание каких-нибудь големов, внедрение новых экономических схем в делопроизводство собственных замков или вообще исступлённые тренировки с намёком на прогрессирующую импотенцию.

Это, наверное, правильно, когда протагонистами являются детишки лет пятнадцати-шестнадцати, однако чаще всего подобным занимаются половозрелые взрослые мужики, с намёком на то, что до сих пор ещё не нашли свою единственную и любимую, для которой рос их цветочек. В апогей им, второстепенные персонажи, коим в руки не валились несметные сокровища, а бизнес не цвёл буйным цветом, обычно довольно быстро просаживали пришедшие к ним финансы по тавернам и борделям. После чего вынуждены были сосать лапу до следующего «выгодного дельца», которое непременно инициировал главный герой.

Заниматься подобной фигнёй мне, честно говоря, не хотелось. Потому-то я и подумывал, хоть как-то подбить тылы, а для этого нужны были те самые финансы, которых у меня просто-напросто не было.

«Или всё же были?» – задал я себе вполне резонный вопрос, вспомнив подаренный явно не дешёвый шлем и мысленно открывая перед собой окно «инвентаря».

Чего там только не было и всё, в основном, какая-то фигня, в которой после долгого осмотра и осмысления увиденного получалось хоть как-то отдалённо представить себе лут из покинутого мною «Тигрёнка». Из действительно, на первый взгляд, ценного – имелось два обычных, вроде как боевых ножа, снятых на одной из миссий с мобов-десантников и так и не выставленных на аукцион. Само его посещение предполагало довольно существенную разовую выплату курирующему торги концерну, так что я как и многие игроки, копил находки, чтобы сразу же выставить несколько лотов, а не тратиться разово, получая на выходе сущие копейки.

Кулачный кастет из голубоватого металла и ручной крюк, выбитый из «Пауля-мясника», на задании «Здесь живут изверги», казалось бы завершали список того ценного, что вообще могло бы котироваться в этом мире. Со всем остальным следовало разбираться, потому как быть может, тот лом, в который превратились многочисленные микросхемы и прочие «сломанные импланты», до зубовного скрежета нужен каким-нибудь алхимикам. Ну да, делаются они из текстолита и стеклотекстолита, да и вообще имеют внутри очень интересный композитный состав разнообразных металлов и химических соединений, которые в этом мире на манер того же шлема могли превратиться в нечто ценное.

После же тщательного осмотра инвентаря, чувствуя, как пробурчавшая что-то во все Васка, по хозяйски закинула на меня свою ножку, я наконец-то нашёл кое-что, что реально могло оказаться очень даже востребованным. Во-первых – большую бляху из нежно розового, идущего разноцветными бликами металла с драгоценными каменьями, в которой я сразу же распознал «Жетон гильдии «F.U.T.U.R.E.», который вроде бы должен был быть выполненным из бесценного инопланетного металла, вообще отсутствующего в таблице Менделеева. Как и каска, он никуда не пропал, а так же перенёсся со мной в этот мир.

Вот только что-то мне подсказывало, что за такую хреновину, вполне могут и убить. Уж очень необычно смотрелся материал, в который она превратилась. По аналогии, вполне возможно, что это какой-нибудь адамант, или вообще… тут фантазия у меня спасовала, потому как ни о каких других волшебных металлах в фэнтези обычно не писали, не брать же в расчёт какой-нибудь «металл из шкуры с жопы дракона», а то и вовсе его кристаллизовавшиеся экскременты.

«Буду показывать бляху, если меня попросят подтвердить моё благородное происхождение, – решил наконец я, закончив любоваться побрякушкой. – Пусть ещё докажут, что в моей родной стране используются те же отличительные знаки, что и в их королевстве. Что у них тут интересно? Верительные грамоты? Свитки с генеалогическим древом? Выглядит брюлька внушительно, а из инвентаря её ещё пойди укради!»

Куда как более весомой в плане стабилизации финансового положения находкой, смотрелись две горки монет, золотая и серебряная. Пересчитав их на глазок, я только хмыкнул. Сумма приблизительно сошлась с тем значением, которое я последний раз наблюдал в окошке своих кредитов и сабкредитов – «софткаренси» или, по другому, внутриигровой валюты, которую игроки получали за миссии.

«Осталось только понять: местные ли это деньги и что на них можно купить… – уже засыпая, подумал я, покрепче прижимая к себе улыбающаяся во сне девушку. – А если это монеты вроде как «моей» страны, то выгодно их обменять…»

Именно с этой мыслью я и провалился в царство Морфея. Снилась мне почему-то мама, сидящая на даче за чайным столиком вместе с маленькой беловолосой девочкой в белом платьице лет этак девяти, что-то с ней бурно обсуждающая. Как я ни старался, я так и не смог подойти к ним, как часто это бывает во сне – чем быстрее я бежал, тем дальше они оказывались, а затем…

А затем почти под самым окном своё мерзкое «Ку-кареку!» проорал какой-то вконец охреневший петух и я, открыв глаза, первым делом увидел уже проснувшуюся и сейчас внимательно, с загадочной улыбкой рассматривающую моё лицо Василису. Какое-то время мы смотрели друг другу в глаза, а затем я, наконец, не выдержал нежных касаний шаловливых ручек и подхватив взвизгнувшую и звонко засмеявшуюся девушку, подмял её под себя.