Для землян из преследующего флота берсеркер Дирака, также как и сам премьер, и его люди, исчезнувшие три века назад, были не более, чем тусклые призраки прошлого. Но сейчас стали распространяться слухи о том, что премьер Дирак мог быть еще живым.

Обнаружение живого Дирака, несомненно, вызвало бы среди современников политический резонанс. Но каким бы был его эффект предугадать было не просто.

Хейвот размышлял:

– Если Дирак, или кто-то из его людей все еще живы, то они уже слишком стары — просто старикашки.

Но Принсеп уже несколько раз говорил своим коллегам, не так уж, чтобы они были совершенно стары. Он изучал историю. Многие отдельные граждане прожили гораздо более трех сотен лет; а Дирак во время своего исчезновения был довольно молодым, его жена же и того моложе — совсем девочка. Кроме того это выглядело вполне естественно, что люди находящиеся на биологической исследовательской станции, где часто пользовались камерами для замораживания, старились медленно. При условии, конечно, что пленники берсеркеров были еще хозяевами своих собственных судеб. Трудно было ожидать, что человеческое существо, захваченное в плен неодушевленным врагом, где бы и когда бы это не произошло, могли бы долго продержаться.

Хейвот однажды случайно услышал, как старший агент Службы Человечества, примыкавший к сторонникам старых врагов премьера, высказывал мнение, будто Дирак стал гудлайфом, да и вообще был таковым всегда. А сейчас он, якобы, занят тем, что помогает берсеркерам воспитать миллионы других гудлайфов, которые станут могучей силой — рабами и слугами машин смерти.

И все же, если отбросить в сторону политические подозрения и обвинения, то прежние вопросы оставались. Почему современные смертоносные машины придавали такое огромное значение обнаружению курса, которым ушел их предшественник? И почему они, сделав это открытие, как привязанные последовали этим же маршрутом практически на самоубийственной скорости?

И ни на один из них не было ответов. Или современные машины были снедаемы настоятельной потребностью придти на смену своему загадочному предшественнику? Или по какой-то невообразимой причине их одолевало неистребимое желание во чтобы то ни стало догнать Дирака, который шел впереди и тем же путем. Удивительно, что последние компьютерные расчеты, выполненные на борту флагмана, показывали, что такое чудо астронавигации было возможно, если предположить, что корабль Дирака, или берсеркер которого он преследовал, следовали одним курсом, более или менее прямо углубляясь в туманность Мавронари. Но зачем это понадобилось?

Три века развития межзвездных перелетов и систем управления, а также техники прохождения плотных туманностей убеждали современных исследователей в том, что они в отличие от их таинственного предшественника — Дирака должны были суметь наверстать упущенное время.

Было также известно, что некоторые из последних конструкций берсеркеров были напичканы всевозможными усовершенствованиями по сравнению с их же собратьями времен Дирака. И машины, которые участвовали в последнем налете на Иматру, или по крайней мере некоторые из них, несомненно относились к усовершенствованным аппаратам. Таким образом ни преследование, ни сражение не могли оказаться для современного флота более легким делом, чем это было для людей Дирака, Силы были или равны, или берсеркеры могли оказаться сильнее.

Если реально смотреть на ситуацию, то надежд на то, что Дирак жив, было мало. С уверенностью можно было предполагать, что премьер наряду со своими сотоварищами из плоти и крови, а также его врагами уже были мертвы многие века, а их корабли и пропавшая биоисследовательская станция были разрушены в сражении или затерялись в глубинах космоса. А что касалось гигантского берсеркера, которого назвали в честь Дирака, если он не получил смертельных повреждений в какой перестрелке, то должно быть он давно изменил курс и вырвался за пределы Мавронари. Или может быть, застрял где-то и стал пленником этой бесконечной черноты.

Но в любом случае у современного флота под командованием человека, проявившего неожиданное, но вполне естественное сочетание смелости, твердости, воли появился хороший шанс догнать нынешние силы берсеркеров. Несмотря на вероятность сражения, моральный дух на всех кораблях казался достаточно высоким, или был бы таким, если бы не ситуация, сложившаяся вокруг Хейвота и представителей Службы Человечества.

Капитаны и офицеры флота, принимающие участие в работе заседаний, снова и снова возвращались к одному и тому же вопросу: почему современные берсеркеры следовали по остывшему следу старой погони?

Энсайн Дайнант размышлял:

– Я полагаю, что сегодняшние бандиты независимо от открытия, которое они сделали на Иматре, должны были сохранить в памяти кое-какие сведения о цели, к которой стремился один из них три столетия назад. С другой стороны меня легко убедить, что наши теперешние культиваторы смерти не имеют сведений о тактике тех берсеркеров, иначе я не вижу никакой причины с чего бы это им ломать копья.

Установилось угрюмое молчание, которое вскоре было нарушено лейтенантом Тонгрес. Откашлявшись, она сказала:

– Давайте рассмотрим проблему с другой стороны. Насколько мы знаем, единственная важная информация, которую можно было почерпнуть из старых Иматранских записей, заключается в том, что известен маршрут отступления берсеркера “Дирак”. Мы также можем утверждать, что в своем бегстве машина преуспела. Существует также вероятность, что ей удалось успешно атаковать премьера Дирака, когда тот отправился в погоню. Когда тактика пользуется успехом, ее применяют повторно.

– Ба! Но следование этим маршрутом не дает никаких астронавигационных преимуществ — здесь ничто не может сделать нападение более успешным, чем в любом другом месте. Для современных берсеркеров стремится укрыться в ближайшей темной туманности будет повторением уже известной тактики. За этим скрывается не просто тактический расчет. Я даже не представляю что. Повторение пройденного пути, но зачем? Зачем? Зачем — младший офицер ударил кулаком по столу.

Тонгрес покачала головой:

– Насколько я понимаю, для наших врагов не так уж важно следовать точно таким же курсом. Цель их — прибыть именно в то место.

– Да? И какое место это может быть?

– А что вы скажете, если там имеется скрытый выход на ясный путь, ведущий в нутро Мавронари, короткий проход в самую ее сердцевину? Прямая дорога сквозь туманность?

– Нутро ее, насколько нам известно, является не более, чем пылевым мешком. Прекрасно, прямой путь действительно может иметь какое-то значение. Но не слишком большое.

– Возможно, они несут какое-то важное сообщение в штаб берсеркеров. А их главная штаб-квартира как раз находится где-нибудь в центре Мавронари.

Это не могло убедить Дайнанта, он сказал:

– Что же получается, целый флот берсеркеров сжигает бесценное время, не говоря уже об энергии ради миссии, с которой могла бы справиться одна машина? Не кажется ли вам, что спор наш не выходит из замкнутого круга? Я полагаю, что та важная новость, которую несут они в свой штаб, содержит нечто более существенное.

Лейтенант рассвирепела, но прежде, чем она успела ответить, ее прервал другой член команды:

– Насколько важны могут быть для этих бандитов сведения, извлеченные из записей трехсотлетней давности, которые им случайно попались на Иматре?

– О, вы, наверное не были на более раннем, утреннем просмотре. Нет впечатления, что эти записи попались им случайно. Посадочный аппарат, раскопавший их, едва коснувшись поверхности Иматры, направился сразу к архиву. Голову даю на отсечение, если цель его высадки была иная. Похоже, что они откуда-то знали, что эта запись находится именно там.

– Но откуда могли берсеркеры знать это? — поинтересовался Дайнант.

– Очень хороший вопрос,— призадумалась лейтенант Тонгрес.— Полагаю, что им кто-то сообщил об этом.

Открытый намек на деятельность гудлайфа был встречен минутным молчанием. Но на этом заседании не присутствовали ни Хейвот, ни люди из Службы Человечества.

Тогда третий член команды спросил:

– Таким образом, награда, на которую рассчитывали и получили из найденной записи наши противники, это всего-навсего направление полета предыдущего берсеркера?

– А что же еще? — пожала плечами Тонгрес.— Мы уже просмотрели эти кадры сотни раз. В чем еще мог бы заключаться великий секрет?

Внезапно Дайнанта осенила неожиданная мысль:

– Постойте. А что, если...

– Да?

– Давайте предположим, просто ради дискуссии, что Дирак был — гудлайф. Конечно, я знаю, что нет никаких подтверждений в пользу этого, но все же. Раз нет никаких разумных объяснений, нам нужно постараться рассмотреть все возможные варианты. Скажем, он стал гудлайф только для того, чтобы заключив сделку с дьявольскими машинами, продвинуться по служебной лестнице. Он каким-то образом устроил все так, чтобы машины смогли овладеть целой биологической станцией, содержащей миллионы протолюдей, чтобы уничтожить их или как-то использовать.

– Хорошо, ради дискуссии принимается. Хотя нет никаких свидетельств в пользу такого предположения. Тогда чего он ожидал в награду за сотрудничество?

Младший офицер предположил:

– Не знаю. Возможно, они могли помочь ему избавиться от каких-то политических противников. Только дело приняло опасный характер и берсеркер сожрал его заживо вместе с командой, кораблем и людьми на биостанции.

– И на десерт закусил миллиардом протолюдей. Для меня все это звучит не слишком убедительно. Но еще раз, ради дискуссии, предположим, что это действительно так. Но это не проливает свет на поведение машин, которых в данный момент мы преследуем.

Ответа у Дайнанта не было.

Тонгрес устало вздохнула.

Вновь заговорил третий участник разговора:

– Мне интересно... проклятые берсеркеры оперировали и продолжают оперировать невообразимыми объемами пространства и времени. И, насколько мне известно, пока у нас не было данных о том, что у них имеется какая-то штаб-квартира или главный командный пункт, как у нас.

– А если предположить, что все же у них таковой имеется. Было бы еще интереснее предположить, что в данный момент в такой бешеной спешке мы именно туда и направляемся.

На протяжении нескольких веков, задолго до первого вторжения берсеркеров на Иматру проводились бессистемные исследования центральной части Мавронари. Было установлено, что туманность почти лишена какой бы то ни было жизни, но возможность обнаружения ее абсолютно не исключалась. В некоторых широко простиравшихся районах этой необъятной протяженности безмолвной тьмы давление света отдельно стоящих светил было вполне достаточным для удержания вместе облаков пыли и разреженного газа, что способствовало возникновению адекватного орбитального пространства для маленьких семейств планет.

Одна или две такие системы миров, которые, если верить банку данных флагмана, никогда не были населенными — были полностью лишены жизни, как раз лежали в том направлении от Иматры, которым теперь следовали берсеркеры. Считалось, что эти изолированные системы в пределах Мавронари были вполне достижимы, если двигаться по узким, пролегавшим в той местности коридорам относительно чистого пространства. Но враг, казалось, не намеревался следовать ни к одному из этих коридоров. И командующий флотом, имеющий доступ к огромным данным военной информации по берсеркерам и их деятельности, не мог обнаружить ничего такого, что указывало бы на сооружение берсеркеров, напоминавшие гавань.

Конечно в глубинах широко раскинувшейся туманности могли существовать и другие звездные системы, известные берсеркерам, но еще не обнаруженные людьми. И миры эти, совершенно непригодные для жизни, могли оказаться вполне подходящими для создания доков, судоверфей, а значит и поставлять минералы для нужного берсеркерам производства.

Землянам, занятым в настоящий момент дальнейшей разработкой плана преследования, ничего лучшего не оставалось, как сделать вывод: противник и в самом деле держал путь к одному из таких миров, причем, предпочел попасть туда наиболее длинным путем. Но снова возникал вопрос: зачем? Конечно, любой корабль или машина, вынуждены были из-за пыли двигаться только в нормальном пространстве, сражаясь с туманностью на каждом метре своего путешествия, но достичь одного из тех тел от нынешнего местоположения только через три столетия.

Принсеп еще раз проверил астронавигационные возможности. Результаты эти были доступны любому заинтересовавшемуся лицу. За три столетия ни берсеркер Дирака, ни его яхта не смогли бы завершить вгрызание в темную туманность и достичь одного из тех изолированных миров.

– А может быть, у них было время для того, чтобы пробиться к какой-то другой системе, о существовании которой мы и не подозреваем? Хотя я так и не думаю, все же должен признать, что этот вариант возможен,— сказал командор.

– Вы полагаете, что один из берсеркеров, за которым мы сейчас гонимся, является берсеркером “Дирак”?

Человека, задавшего этот вопрос, наградили странными взглядами.

– Если берсеркер Дирака все еще следует этим курсом, то он еще продирается сквозь пыль туманности, еще не достиг нужной точки.

– Может быть, тут имеется таинственный проход, о котором мы не знаем. Какая-нибудь скоростная аллея, пересекающая Мавронари, и невидимая нам отсюда дорога, которую люди еще не открыли.

Один из капитанов вызвал на голографической модели изображения каких-то моделей, профили современных машин, воспроизведенные по донесениям разведки и телескопическим наблюдениям.

– Ни один из них не соответствует изображению берсеркера Дирака из старой записи. Вы полагаете, что эта вещь может гоняться сама за собой, проходя по трехсотлетнему кругу, умножив при этом свои силы новыми помощниками?

– Нет, не совсем так, как вы предполагаете. Такая машина зависла где-нибудь в Мавронари и через определенные промежутки времени выходит из туманности, чтобы нанести по Иматре или иной системе новый удар и тотчас, отступив, нырнуть в черноту.

Собеседница, обдумав это предложение, покачала головой:

– На протяжении истории не так уж много было нападений в области Мавронари. Вылазок на Иматру, кроме двух известных нам рейдов, тоже не совершалось. И какой смысл совершать налеты раз в три столетия? Это совсем не похоже на берсеркеров.

– Тогда на что это похоже? — это заговорил командор, безапелляционно вмешавшись в разговор.— Если кто-то из вас тоже считает, что преследуемые нами объекты могут быть не истинными берсеркерами, то прощу забыть это предположение немедленно. Мы собрали достаточное количество их осколков, перехватили более, чем достаточное количество их переговоров во время налета... Этот факт вне всяких сомнений... Да и сам Дирак знал о своем противнике немало, прежде чем организовать его преследование, старые записи подтверждают это. Объекты, с которыми нам предстоит схватиться, и те, с которыми дрался он, настоящие вражеские машины. Нет никаких сомнений!

Кто-то добавил:

– Не забывайте, что тактика берсеркеров иногда и в самом деле бывает случайной, они делают, казалось бы, глупые вещи и только с той целью, чтобы поведение их оставалось непредсказуемым.

Принсеп покачал головой:

– Иногда — да. Но три столетия умышленной глупости? Бесполезности, напрасной потери времени и усилий, огневой мощи, и все это только для того, чтобы ввести нас в заблуждение? Если это соответствует истине, то я сдаюсь. Нет, конечно, же, нет. Я не сдамся. Я просто устал, но собираюсь наверстать упущенное время.

На ближайшей голографической панели раздался обычный сигнал от шеф-повара командора. Это был гонг к обеду.

Во время преодоления следующих световых барьеров флоту удалось сократить расстояние до убегающего противника. Но после этого гонка не стала легче. Командор обдумывал риск столкновения со странствующими объектами, который становился довольно высоким. Надо было во что бы то ни стало избежать этого.

В течение нескольких последующих дней всем стало казаться, что они подрастеряли свое преимущество. След, оставляемый берсеркером в субпространстве, становился все более холодным и менее приметным.

Командующий флотом, взвешивая шансы, скрипел зубами. Говорили, что некоторое время он провел в своей комнате один, молясь одному ему известному богу (никто не мог знать, во что он веровал), после чего приказал увеличить скорость.

И мгновенье спустя после принятого решения, деланно вздохнув, приступил к ленчу.

Тем временем Бекки была освобождена от выполнения своих обязанностей агента СЧ, это наказание, если его можно было назвать таковым, было максимальной мерой, которая могла быть применена против нее начальством в данный момент. Теперь, получив отсрочку на неопределенный срок, она благополучно проживала вместе с Хейвотом и, конечно, больше не записывала ни того, что он говорил, ни то, что он делал. Одним шпионом стало меньше.

Ему везло. Именно так он смотрел на создавшуюся ситуацию. Правда, он предпринял немало усилий для этого.

Как бы то ни было, нужно было оставаться начеку. Шпионские приспособления могли быть очень маленькими и с трудом обнаруживаемыми, по этой причине он продолжал считать, что все, что происходило между ним и Бекки подсматривается и подслушивается, в каком бы месте корабля они не находились.

Поэтому он был безупречно нежным с ней, играя роль влюбленного.

В то же время Хейвоту приходилось сражаться со своими внутренними дьяволами-искусителями. По мере развития погони становилось все более и более очевидным то, что командор имел самые твердые намерения, а перспектива предстоящего столкновения с берсеркером или даже с их целым флотом мало прельщала Хейвота.

Оставаясь один, он пытался воскресить начавшее уже угасать воспоминание о том, что точно произошло тогда на Иматре между ним и изуродованной машиной смерти. В самом ли деле тогда, когда смерть казалась неминуемой, а возможность сделать еще один вдох — фантазией, в самом ли деле пообещал он тогда каким-то образом служить делу берсеркеров?

Он испытывал страх, чувство, которое появлялось у него в минуты опасности, но это был не животный страх труса, нет — это давало ему ощущение полноты жизни.

Когда Хейвот услышал о том, как берсеркеры раздобыли в подземном архиве Иматры записи, он начал думать, что действия машины берсеркера, преследующей его, было вызвано не тем, что сделал или не сделал он, а чем-то иным. Но из-за подозрительности он никогда не был уверен ни в чем до конца.

Существовал еще один вопрос, близко связанный с первым. И этот вопрос порой не давал беглецу спать, когда тот один или со своей только что освобожденной влюбленной лежал на своей койке. Смогут ли берсеркеры при встрече тем или иным способом распознать в нем своего? Передала ли машина что-то другим?

Возможно, следовало по-иному сформулировать этот вопрос: хотел ли он, Хейвот, сражаться на стороне берсеркеров или нет?

Принимая во внимание ту неожиданную ярость, с которой командор Принсеп преследовал теперь дьявольские машины, Хейвот думал, что очень скоро он сумеет получить на него достоверный ответ.

Лежа в— маленькой каюте вдвоем с Бекки и тесно прижавшись к ее телу, Хейвот разглядывал спящую возлюбленную, машинально гладил ее светлые волосы и улыбался своим мыслям.

Он позволил себе прошептать ласково, почти неслышно одно единственное слово: “Бэдлайф”!