Усталость действительно сказывалась. Обе группы, объединившись, двинулись в сторону метромоста, которым пользовались «солянщики» для торговли с метро. Чувство безопасности и близость обещанного отдыха мешали старому мастеру и доктору собраться с силами. Они пыхтели, кряхтели и задерживали группу. На набережной Женя взял себе их автоматы. Сергей тоже вернулся помочь.

– Опаньки! А это чево? – боец указал на холм, намытый у опоры рухнувшего автомобильного моста, некогда соединявшего Новый Арбат и Кутузовский проспект.

Вся группа остановилась. Мурат возвратился к ним.

– Что?

Олег повторил жест, но заговорил Сергей, с каждым словом возбуждаясь все сильнее:

– Киклада Бенето, пятидесятка!

Его никто не понял, и он продолжил, досадливо поморщившись:

– Парусник! Мачту, правда, потерял. Восемь кают!

– По Москве-реке такие не ходили, – неуверенно заявил Павел Николаевич Арсению.

Тот пожал плечами.

– А по водохранилищу ходили. Богатенькие чего только не покупали себе!

Присмотревшись, сквозь многолетние наслоения дерьма и грязи путники начали различать силуэт яхты.

– Это – решение! – не унимался Сергей. – То, что нам надо!

– Дерьма же на ней! Вход-то где? – пробурчал Мурат недоверчиво и перегнулся через парапет набережной.

– В смысле – решение? – Павел Николаевич, наконец, отдышался.

– Лодка из пластика. У нее шестикратный запас плавучести. Вы же говорили про плот?

– Так она ж утонула!

– Не факт! Да, корпус наверняка треснул, воды она набрала, но от водохранилища досюда ж доплыла? Значит, и до метромоста доплывет!

– Ты ж знаешь, какая нечисть живет в кораблях у Автозаводской!

Сергей сконфуженно умолк, но идея понравилась всем.

– Я разведаю! – Женя догадался, в чем сейчас заключается его роль. – Спуститься помогите. И фонарь! Мой сдох.

Все перебрались на уцелевший пролет, оканчивавшийся как раз над опорой, ставшей последним приютом когда-то белоснежного парусника.

Сталкер осторожно ступил на то, что должно было быть палубой. Древний пластик хрустнул, но выдержал. Попрыгал – все равно палуба держала его вес. Следом спустились оба бойца Павла Николаевича.

– Это – нос! – Сергей уверенно двинулся на другой конец лодки. – Прикройте!

Он замешкался около металлического пенька мачты, и Женя обошел бойца, стараясь не поскользнуться. Под многолетними наслоениями не было видно, где кончается палуба.

– Мачта крепилась стальными вантами, которые кто-то аккуратно срезал, чтобы эта железяка не расколола корпус. Лодка была обитаема!

Женя неопределенно пожал плечами: меньше всего он ожидал сейчас встретить внутри экипаж. Над кормой гребнем возвышался ком покрытых снегом водорослей.

– Прямо козырек, – парень ткнул туда автоматом.

– А это и есть козырек. От ветра, – Сергей рукавицей расчистил нечто гладкое. – Позырь! Солнечная батарея!

Он обошел Женю, наклонился, остался доволен увиденным, спрыгнул в углубление.

– Айда внутрь!

Олег недоверчиво занял позицию на палубе, разглядывая воду.

– Откуда лодки знаешь?

– Папаня мечтал такую купить, журналы от него остались, – веселое настроение Сергея улетучилось. Несколькими энергичными движениями рук он расчистил дверцу. – Изнутри заперта. Ломать?

– Странно… Почему она не на боку и не вверх тормашками?

– Киль тяжелый, держит ее торчком, – Сергей открыл дверцу, навалился на крышку люка, толкнул его от себя и отодвинулся назад, чтобы пропустить сталкера.

Евгений натянул на лоб одолженный у Мурата фонарь, включил.

Интересно, в брюхе у сома было бы так же? Пол был залит водой, покрывшейся коркой льда, но уровень ее был невысоким. Ни столы, ни сиденья не затопило. Женя удивился – никакого мусора! В этот момент последняя ступенька хрустнула, он по инерции шагнул вперед. Правая нога, пробив лед, коснулась пола, тут же проломила его и ушла вниз.

– Застрял? – Сергей испуганно свесился следом.

– Пол сгнил.

– Середины держись, тут продольная балка должна быть.

– Железная? – парень пошевелил ногой: еще не хватало повторения злоключений с цепью крымского моста.

– Пластиковая, но зато не сгниет.

Женя осмотрел помещение. Справа спереди – большой стол с диваном вокруг, справа сбоку – маленький стол, какие-то приборы рядом. Впереди и слева – распахнутые двери в другие помещения. Идти к ним по сгнившему полу, рискуя опять застрять? И так видно, что носовые каюты пусты. Места хватало. Реактор должен влезть. Если удастся его сюда всунуть. А справа – две закрытые двери.

Сталкер надавил на ручку ближайшей, дверь со скрипом открылась. Он аккуратно извлек ногу, держась за потолок, и перенес ее на порог. Тот выдержал его вес. Парень зацепил выключатель на потолке и ахнул. Из щели под второй, закрытой дверью появился свет. Тусклый, дрожащий, но свет!

Два скелета в полусгнившей одежде лежали на кровати обнявшись. На них сталкер взглянул равнодушно. Слева еще одна дверь вела в помещение, откуда сочился свет. Женя открыл дверь рывком и снова вскрикнул. Огромная зеленая фигура в нелепом противогазе смотрела на него в упор.

– Фу-у! Зеркало! – сам себе объявил он, чтобы успокоиться.

А еще – унитаз, раковина. Туалет!

Евгений шагнул внутрь, обнаружил, что пластиковое дно туалета крепкое. Ощущение дежавю нахлынуло на сталкера. Дверь, скрипнув петлями, закрылась за ним. Женя стянул противогаз и очутился в своем сне. Посмотрел в лицо, уставшее и осунувшееся от тяжелого путешествия. Нет, это – не сон. По лодыжкам тянуло сквозняком. Он наклонился осмотреть вентиляционные отверстия в дверях и ощутил, как темнеет в глазах. Но это всего лишь умирала лампа, внезапно реанимированная солнечной батареей.

– Круто! – заявил он Сергею, который уже сидел, поджав ноги, за маленьким столиком. Тот осуждающе посмотрел на свободное от противогаза лицо Жени, потому что налобный фонарь теперь болтался в руке сталкера, освещая что попало. Отобрал фонарь, протер табличку над головой, посветил на нее.

– Восемнадцать тонн. Масса лодки – восемнадцать тонн. Сколько бы ни весил реактор, она его выдержит.

– Если мы сумеем его сюда протащить.

– Если сумеем…

Евгений снова высунулся из окна, чтобы увидеть зоопарк, но теперь далеко внизу лежал город. Луна освещала серые развалины. Блеск водной глади и тихий плеск волн нарушали сонное однообразие разрушенного города. «Где я? Почему мне не холодно?» – подумал Женя. Вместо ответа что-то сдавило грудь. Сталкер решил всмотреться в ауры обитателей разрушенных зданий: вдруг удастся разглядеть людей? Но или город опустел, или высота не позволяла их увидеть.

И тут из развалин беззвучно вспух гигантский черный гриб, цеплявший шляпкой тучи. Пыльная ударная волна оттолкнулась от ножки гриба и так же медленно двинулась вперед, бесшумно перемалывая развалины Москвы в такую же серую пыль.

Сюр какой-то, решил парень и высунулся из окна еще дальше, чтобы увидеть, как волна достигнет его здания. Не успел. Почувствовал, что летит. Засучил беспомощно руками и ногами… и проснулся.

– Хорошее логово.

Женя после приснившегося кошмара встал первым, первым же почувствовал приближение гостей и потому не удивился, когда Эрика своим мнением об укрытии разбудила остальных.

Старушка стояла на середине кают-компании и напоминала космонавта тем, что вместо противогаза на ней был гермошлем, не скрывавший лица. Глава «солянщиков» ждала.

Евгений забрался с ногами на штурманское место, с которого вчера Сергей показывал ему бирку с данными лодки. Постоянная сырость в прохудившихся сапогах порядком надоела.

– Говорить надо, – обратилась Эрика к Жене.

Это означало, что всем остальным следует выйти. Сталкер кивнул.

Первым выбрался Арсений. Спящую Машу он нес, как ребенка, пристроив ее голову на свое плечо. Аккуратно, боком, он подал девочку Сергею, уже находившемуся в дозоре наверху.

– Я… – фраза далась Павлу Николаевичу с трудом, – хочу присутствовать.

Эрика подняла брови, а Мурат направил на старого мастера свой АКМ.

– Чего ты, чуть что, сразу автоматом тычешь?

Старик остался стоять у лесенки. Женщина взглянула на Евгения, но тот остался невозмутим.

Глава «солянщиков» села на хозяйственный стол, с видимым удовольствием извлекла из воды ноги и поставила их на подушку дивана. Многозначительно посмотрела на место слева от себя. Павел Николаевич понял этот жест и пристроился рядом. Мурат оседлал лесенку.

– Мы не знать второй грузовик. И копать дальше опасно. Куропаты и живой гора. Сторож места. Твои друзья?

Женя огрызнулся:

– Это допрос?

– Ты тогда копать, знать о реактор? – Эрика любовалась своими сапожками и ласково улыбалась, а вот взгляд Павла Николаевича резал парня так, что отмолчаться не удалось.

– Не-а. Дед о грузовиках рассказывал, но что в них, мы не знали.

– Вы – наблюдатели? – старый мастер вздрогнул.

– Нет…

– Отобрать хотите? – враждебно поинтересовался Павел Николаевич.

– Нам его негде ставить. Это – Женя. Наследовать… – Эрика запнулась.

– Вы хоть понимаете, чем для метро может стать живой атомный реактор? – Мурат пришел на помощь боссу. – А вы все отобрать… мы помочь хотели…

– Первая идея была – перенести реактор в поезд, если поковыряться в силовой установке, то теоретически мы можем получить локомотив на атомном ходу.

Старушка буркнула нечто вопросительное.

– И уехать отсюда на фиг! К теплому морю! – Евгений ответил вместо старика и многозначительно посмотрел Эрике в глаза.

– Правда, придется отремонтировать пути, чтобы стронуть поезд с места, – Мурат хмыкнул, Женя представил себе поезд, который ходит по мосту взад-вперед, и тоже заулыбался.

– Вам, молодым, лишь бы лыбиться, – смягчился Павел Николаевич. – Да половина населения метро отдаст руку, лишь бы увидеть, как между станциями ходит настоящий поезд!

Старый мастер топнул ногой, обдав всех радиоактивными брызгами.

– У всего метро будет электричество. Вы не представляете, какое это богатство!

Мурат снова хмыкнул.

– Представляем.

– За этим я приходить, – Эрика выпрямилась, упереться головой в потолок ей не грозило. – Я – старый человек. Не верить в слова, не верить в намерения. Идея хороший.

– «Да будет свет!» – перебил ее Мурат и сразу смутился.

– Я не хочу, – Эрика в этом слове сделала ударение на первый слог, потому фраза прозвучала по-детски категорично, – чтобы ваша община стать… получить власть над метро.

Она повернулась спиной к Жене, и сталкер не видел, с каким выражением лица матриарх «солянщиков» обратилась к Павлу Николаевичу.

– Ты старик. Как я – старуха. Ты знать, что пули – не главное в жизни. Знать?

Тот кивнул.

– Я дать вам топливо, если вы убедить меня, что вы честные.

Эрика обернулась к Жене, тот выдержал взгляд женщины.

– Энергия – для всех. Тогда дать.

– И как мы убедим вас? – Павел Николаевич оценивающе уставился на носки сапог.

– Поступки. Не надо слова. Словам не верить. Действия, – Эрика отвечала Павлу Николаевичу, но продолжала смотреть в лицо Жене. Причем с вызовом.

– Хорошо! – Женя и старый мастер ответили хором и переглянулись.

– Давайте есть червя частями, – Павел Николаевич задумался над собственным афоризмом, который прозвучал довольно странно. – У нас куча дел: извлечь реактор и доставить его сюда. Запустить.

– Мы помогать.

– Я согласен работать под вашим контролем, – перебил мастер и в поисках поддержки перевел взгляд на Мурата.

– Реактор из грузовика. Сюда. Потом к мосту. Ты подключать реактор к поезду, мы видеть, что ты – человек дела. Свен помогать. Договариваться дальше. Не бояться?

Плечи Павла Николаевича поникли.

– Конечно, боюсь. За кого вы меня принимаете? Но. Глаза боятся – руки делают.

Старый путеец стащил перчатки, но не для того, чтобы продемонстрировать Эрике свои натруженные мозолистые ладони, а чтобы посмотреть на них самому.

– До сих пор так и было. Документация у вас же есть? Выдюжим!

– Я понимать, что искать люди, – Эрика поморщилась, подбирая слово. – Розыск, нет. Найтись люди, кто хотеть применить реактор как бомба. Потому никто не должен знать о нашей работа.

Женя вскинул руку.

– Девочка простудилась. Их бы на Баррикадную проводить. С Арсением.

Мурат опустил глаза. Эрика холодно посмотрела на своего помощника, потом на Павла Николаевича.

– Нельзя, чтобы в метро знать о реактор. Понять? Лакомый добыча. Слишком. Мы не можем защитить.

– А мой дед, а пропавшие девочки? Я должен…

Парень понял, что его слушают, но не слышат.

– Мы лечить девочка у нас, – Эрика прервала гляделки.

– На Баррикадной – госпиталь.

Эрика и Павел Николаевич встали, давая понять, что разговор окончен, и Женя взорвался.

– Слышите! Вы, старые пердуны! Почему все всегда должно быть по-вашему? Вы просрали свой мир! – сталкер вдруг почувствовал, что эта фраза справедлива и по отношению к Деду, и эта правда нехорошо кольнула его.

Мастер обернулся к сталкеру, а Эрика, как ни в чем не бывало, поднялась по лесенке. У нее на плече сидела не замеченная никем бабочка.

– Вы! Все пытаетесь вернуть назад. Поезд, электричество, цивилизация. Цепляетесь за цацки. Я не хочу вас слушаться!

– Прекрати истерику! – Павел Николаевич встряхнул Женю за плечи, и сталкер обнаружил, что Мурат стоит рядом со старым мастером, демонстрируя свою солидарность с ним.

– Что ты предлагаешь?

– У меня есть миссия, я хочу ее выполнить, а ваша затея с реактором – потом. Он провалялся в развалинах двадцать лет – еще поваляется пару дней. Мне нужно найти Деда первым, пока Лагутин…

– Лагутин по-прежнему болтается по развалинам ночами, – перебил Мурат. – Но дальше, чем на двести метров от станций, не отходит. Мы иногда видим их. Наверное, опасается возвращаться на Ганзу с пустыми руками.

В наступившей тишине Женя услышал плеск волны.

– Твое негодование – мальчишество, – голос Павла Николаевича походил на скрип несмазанного колеса. – Погибшая цивилизация была цельным миром, с погубившими ее противоречиями, но системой. А что может предложить ваше поколение? Задохликов, родившихся под землей? Союз с мутантами?

– Хотя бы! – Мурат воодушевился и встал на сторону Жени. – Разве наша торговля между станциями и с поверхностью – не система?

– Между станциями? – Павел Николаевич не сдержался и сплюнул прямо в противогаз. – Война всех против всех. Ладно. Хватит трепа. Как нам уговорить этого?

Он мотнул головой в сторону Евгения.

– Компромисс, – Мурат неуверенно покосился на Женю, словно проверяя, понимает ли тот такое слово. Парень шевельнулся.

– Прошу прощения, я действительно устал. И куда будет ходить ваш поезд? По заброшенной ветке?

Мурат наклонил голову.

– Ладно, открою карты. Основа экономики метро – торговля. Представь себе вместо челноков с товарами – поезд, который соединит Ганзу, Полис и «красных»!

– Или Белорусскую, Тверскую и Автозаводскую, – перебил старый мастер.

Еж вопросительно взглянул на него, и тот уточнил:

– Там реверсивный туннель есть, позволявший поездам переходить с красной на зеленую ветку.

– Представляешь, насколько ускорится товарооборот?

Женя молчал.

– Девочку и доктора мы заберем к себе. Ты, как свои дела сделаешь, обещаешь вернуться?

– А вы что?

– Мы пока эту калошу откопаем, первые атаки отобьем. Станет проще: дневки можно проводить тут, еду-питье доставим. Здесь на сколько дней работы?

Павел Николаевич задумчиво поводил головой туда-сюда, оглядывая темную кают-компанию.

– Если твари мешать не будут – пару ночей, но с трещинами в корпусе – это оценить нужно. Вот киль высвободим, можно будет лодку сначала на один бок положить – дырки заделать. Вопрос: чем? Потом на другой. Женя, неделя тебе на все про все. Авось, без твоей помощи выживем.

Выбравшись в кокпит, сталкер увидел темное пятно удалявшегося дирижабля и споткнулся о термос Арсения. Часовые вытоптали углубление среди грязи и водорослей до самой палубы, потому упакованный «ужас» оказался закреплен надежно. Женя замешкался. Забросил термос за спину, а рюкзак натянул спереди. Свободы движениям это не добавило: он оценил, каких усилий стоило Олегу вытащить его на мост.

– А где?.. – начал было он и осекся. Евгений вспомнил бабочку и обо всем догадался.

– Друзья ваши ушли, пока вы отдыхали. Интуристка улетела на дирижабле. Вона! – Олег разговаривал мало, и его выговор резал слух, когда боец с Автозаводской пытался что-то объяснить. Вопроса сталкера он не понял.

– А Арсений и Маша?

– Здеся, ближей к берегу сидят.

Женя рассердился на самого себя.

В этот момент ему в спину ударил комок резины. Сердитый Павел Николаевич хватал сталкера за ремень, за автомат, и шипел:

– Постой! Пусть уходят!

– Их сожрут!

– Подумай, малец!

Женя отпихнул от себя старика и посмотрел на него с ненавистью.

– Чего думать? Пускай жрут?

С одной стороны, хотелось позволить беглецам уйти подальше. С другой стороны, он прекрасно помнил, какие твари обитают в окрестностях Баррикадной, четвероногие и особенно двуногие. Разве они позволят старику с больной девочкой на руках добраться до убежища?

– Они сделали свой выбор! Уважай его!

– Ты помешался на этом реакторе!

На мост выбрался старший Еж.

– А если дойдут? – голос Мурата прозвучал настолько вкрадчиво, насколько позволил противогаз. – Обожди. Вместе пойдем.

– Они разболтают, Женя! И отберут у нас реактор! – горячился Павел Николаевич.

– Кто?

– Да хоть кто! Маша – Ганзе. Врач – Конфедерации. У Полиса везде шпионы.

– Человека дай, – буркнул Мурат.

– Олег! С ними иди!