Книга: Зима милосердия
Назад: Часть вторая Абсолютное оружие
Дальше: Глава 2 Бобровый остров

Глава 1
Танго с ножами

Четыре лодки, связанные попарно, медленно плыли вниз по течению Москвы-реки. Участники экспедиции молча лежали на влажных досках. На носу первой лодки сидел Женя, на корме последней – Русаков.
Лодки были замаскированы рыжими от еще не опавшей листвы ветками. Чтобы добыть их, пришлось значительно проредить заросли на бульваре.
Именно по бульварному кольцу команда Русакова добралась до реки, старательно огибая Кремль с его легендарными жуткими рубиновыми звездами.
Подготовка к плаванию заняла вечер и часть ночи. Лодки спустили на воду перед рассветом, когда ночная живность уже ушла спать, а дневная еще не проснулась.
Даже при самом слабом течении экспедиция двигалась быстрее, чем пешком по заросшему полуразрушенному городу. Комиссар считал, что при скорости реки два метра в секунду часа хватит, чтобы добраться до нужного отрезка берега около Автозаводской и отыскать в зарослях место для дневки. Но Русаков не учел, что груженые лодки шли медленнее скорости течения, то и дело натыкались на небольшие льдины.
Москва-река не успела замерзнуть, льдины часто оказывались прозрачными и, к счастью, ломкими.
Женю убаюкивал плеск воды и мерное покачивание лодки. Он прислонил голову к гладкому деревянному борту и отдался мутной полудреме, не переставая при этом внутренним, мутантским взором сканировать берега.
Ничто не нарушало воцарившейся тишины. Русакова беспокоило, как они преодолеют излучину, где река приближается к Автозаводской. Комиссар опасался наблюдателей со станции. Но, как по заказу, правый берег затянуло черным туманом, лишив возможных наблюдателей малейшего шанса заметить экспедицию.
С рассветом река зажила своей жизнью. Заплескалось, слегка ударившись в борт, серебристое гибкое тело, замелькали в толще воды быстрые темные тени. Кто-то вопил, кого-то пожирали. Но ни разу в поле зрения Жени не попало ни одно речное существо. Лодки словно окружал невидимый запретный круг. Поначалу заметно нервничающие, теперь бойцы дремали, уверовав в надежность Евгения как стража.
Река повернула вправо, и Женя подал сигнал Русакову: он увидел затон, который комиссар избрал местом высадки. Тот махнул в ответ и скомандовал причаливать. Одна за другой лодки вошли в затон. Вода казалась непроглядно черной, словно высасывала и поглощала дневной свет. Ни единой льдинки. Евгений зажмурился. Ничего не изменилось, аура затона была такой же черной.
– Это не вода, здесь нельзя оставаться, – сказал Женя поравнявшемуся с ним Русакову.
Комиссар огорченно поцокал в ответ, но спорить не стал.
– Тогда вариант «Б».
Экспедиция направилась дальше, стараясь не приближаться к заросшему густым лесом левому берегу. Река раздалась в обе стороны, и лодки неожиданно оказались на стремнине. Пробивавшееся сквозь низкие облака солнце осветило сцену чужой охоты: быстрые водоплавающие, размером не больше кабана, гоняли по заливу неповоротливое гигантское существо.
Евгений видел только зубчатые хребты, иногда появлявшиеся над водой. Охотники загоняли медлительную жертву, окружали ее, но когда пытались оторвать кусок, гигант внезапно ускорялся и энергично лупил хвостом, отгоняя врагов. Надолго зверюги не хватало, обессилев, она замирала, и атака повторялась снова.
Русакову не хотелось принимать участие в этом «празднике здоровой и питательной пищи», и он скомандовал грести ближе к опасному левому берегу. Но в ходе охоты что-то изменилось. Женя встал во весь рост на носу лодки.
– Ты куда вскочил? – зашипел на него Богдан.
Парень показал рукой на гребень гиганта, игравшего роль жертвы:
– Подожди. Они гонят его сюда. Ко мне.
В двадцати метрах от лодок вспенилась волна, обнажая чудовищную, покрытую чешуей голову. Каждая чешуйка была размером с хорошую бетонную плиту, огромный мутный глаз смотрел на Евгения с покорностью обреченного.
– Ох, мать моя женщина! – воскликнул кто-то.
– И чем ты ее собираешься? – заинтересовался Арсений. – Ножом?
Женя отрицательно покачал головой.
– Не знаю, может, в глаз?
Зверюга высунулась из воды. Она напоминала гигантского сома длиной около тридцати метров.
– Это чем же тварь питается, раз вымахала до таких размеров?
– Вот из-за нее-то и река практически обезлюдела, – пошутил кто-то из бойцов.
Сом сделал стремительный круг вокруг лодок. Их тут же обдало волной.
– Он одноглазый, – заключил Богдан. – Рассматривал нас, паршивец. Держи гранату.
Парень повернулся к наставнику, чтобы взять с протянутой ладони лимонку, и в этот момент зверь атаковал. Не завершив круга, он повернулся к головной лодке, выпрыгнул из воды и вмиг проглотил юного сталкера, попутно отхватив внушающими уважение зубами лодочный нос.
Оказавшись в абсолютной темноте, стискиваемый скользкими стенками рыбьего нутра, Женя сгруппировался, набрал в легкие, сколько смог, воздуха, пропитанного смрадом гниющей плоти, и сделал первое, что пришло в голову. Он выдернул чеку и пропихнул гранату туда, куда затягивало его глотательное движение сома.
Взрыва парень не слышал. Пасть рыбины распахнулась, и сталкер оказался в воде. В нескольких метрах над ним виднелся свет. Женя засучил руками-ногами навстречу этому свету, но научиться плавать ему было негде. Он запаниковал, когда стало не хватать воздуха, а вода вокруг вскипела от тел охотников. Они рвали на куски гигантскую рыбу, которая больше не сопротивлялась.
Один из них ударил сталкера в живот носом, выбив из легких остатки воздуха. Но благодаря этому удару Евгений оказался недалеко от поверхности, вода уже не давила на него.
Он подумал, что если закроет глаза сейчас, то уже не откроет их никогда. Свет с поверхности был рядом, но добраться до него в ОЗК, в тяжелых ботинках он не мог. Снаряга тянула на дно, в глазах потемнело до рези. В мутной воде проплыла темная тень. Из последних сил Женя ухватил нечто, оказавшееся толстой веткой. Он принялся карабкаться вверх, поворачивая ненадежную опору вокруг оси, но забираясь все выше и выше. К спасительному воздуху, которого уже не было в обжигаемых огнем легких. Увидев серый берег, Женя сделал, наконец, вдох пополам с водой, набравшейся в противогаз. Совершенно обессиленный, уткнулся лбом в мокрую глину, отдышался.
Берег… Сплошной сохранивший зеленый цвет кустарник, колючий, непроходимый.
И тут сталкера вырвало: противогаза на нем больше не было.
«Ну вот, нахлебался радиоактивной воды, теперь вдосталь надышусь радиацией». Евгений осмотрелся. Перед ним стояла стена зарослей, местами извивающиеся ветви свешивались в воду так, словно вытягивали щупальца.
Женя отбросил мысль изучить непроходимые дебри. Он встал и, сколько смог, прошел вниз по течению, то проваливаясь, то поскальзываясь на илистом дне. На берег выбрался, цепляясь за кустарник снизу.
Судя по следам на земле, не он один таким образом выбирался на сушу. Задумчивость, привычка не бояться тварей поверхности и только что пережитая опасность сыграли со сталкером злую шутку. Парень поскользнулся, упал на спину, пролетел вниз несколько метров, тщетно силясь за что-нибудь ухватиться, и ухитрился приземлиться на ноги.
Он обрадовался своей ловкости, но опять преждевременно – в яме-ловушке сталкер оказался не один. Из сумрака появилась тварь, шкура которой представляла собой плотно пригнанные друг к другу иглы. Животное разинуло пасть, продемонстрировав острые, размером с доброе лезвие ножа, зубы. Зверь щелкнул, затрещал хвостом, потянул круглым черным носом воздух и, будто растерявшись, вжался в свой угол.
Земля дрогнула. Женя приложил ухо к стылой стенке ямы, чтобы понять, приближается или нет новая опасность.
– Эй, зеленый! – позвал женский голос сверху. – Хватай конец!
«Меня опять спасают!» – обрадовался Евгений, схватил брошенную сверху веревку, упираясь ногами в скользкую стену, вылез из ямы и пустился было за незнакомкой, но вдруг ткнулся грудью ей в спину.
– Ты че без резинки на голове? – она сверкнула окулярами противогаза. Ответить Женя не успел. – В лежку я тебя так просто не поведу, отвернись.
Евгений позволил спасительнице завязать себе глаза.
Оглядеться он смог только в помещении для дезактивации. Его снова вырвало. Женщина несколько раз окатила его водой, прямо как был – в ОЗК. Потом велела раздеться и щеткой на длинной ручке долго терла его посиневшее от холода тело, смачивая его примитивным мыльным раствором. И снова двойная порция воды со всех сторон.
– Воду не экономите! Мы в метро? – спросил сталкер, обтираясь жестким серым полотенцем и стыдливо прикрывая пах.
Вместо ответа незнакомка хмыкнула и стащила с себя ОЗК.
– Часто тебя рвет?
– Второй раз. Где мы?
Ему страшно хотелось отвернуться, лишь бы не видеть лица женщины. Спутанные седые волосы, маска из морщин и никакой мимики. Горящие глаза и совсем не старый голос.
– Это – фура-рефрижератор, – пояснила незнакомка, наслаждаясь непониманием гостя. – Такой большой прицеп к грузовику, в нем когда-то мороженое мясо возили.
Женя огляделся: большим помещение не казалось.
Женщина поставила перед ним полное ведро.
– Пей! Сколько сможешь, потом еще столько же.
– Зачем?
– Дезактивация.
Парень принялся пить воду. Спасительница вышла и вернулась с упаковкой шприцев. Распечатала, небрежно и весьма болезненно уколола в плечо. Сталкер ойкнул:
– Что это?
– Антирад. По идее, его надо перед выходом на поверхность колоть, но тебе должен помочь, вылечит – не вылечит, но симптомы снимет.
– Дорогой? Тетенька, патронов у меня нет.
– Сочтемся. Пей давай!
Женя послушался, и только когда показалось, что уже в ушах булькает, хозяйка сжалилась и повела его вглубь фуры.
– Посмотрим, что с тобой утром будет. Начнешь кровью гадить или нет.
Парня передернуло, живот тут же свело судорогой, он перехватил тугую дверь.
– И что?
– Если обойдется, то дня четыре у тебя есть. Лучше три. Для страховки. Чтобы найти настоящего врача.
– И где мне его тут искать?
Хозяйка фуры помедлила в проходе.
– Тут – нигде. Тебе надо в большое метро. Про Ганзу слыхал же? Но запросто тебе туда не попасть. На этой стороне реки есть две станции, Автозаводская и Кожуховская, но в обоих заправляют бандиты, тебе они помогать не станут.
Женщина пристально посмотрела Жене в глаза и добавила:
– Не удивился, значит…
– Чему? – сталкер нелепо улыбнулся.
– Бандитам. Ты сам не из них, чай? – они прошли в следующее темное помещение.
– Не из них, – Женю позабавила старушечья интонация хозяйки. – А где мы?
Она разожгла огонь в чугунной печи, поставила чайник.
– Мы не на поверхности. Парк в Нагатинской пойме. Был парк.
Женщину вдруг затрясло, она стиснула обеими ладонями виски, застонала. В глазах заплясали искорки безумия.
– Во-о-общем, история такая. Где-то сильно рвануло, и деревья по самые нижние ветки засыпало мусором, пеплом. И эту фуру, что стояла под ними. А дальше… Нижние ветки стали корнями, щитом от радиации. А настоящие, родные корни так и остались для питания. Мы думали – пещера, оказалось – фура, и не фонит. Удивились, выкопали колодец, здесь река рядом, неглубоко копать. А вода чистая.
– Мы?
– Да нет уже никакого «мы». Померли все…
Женщина покачала языком свой кривой, черный передний зуб, парень вздрогнул, и она захохотала.
– Пей, чудило! – протянула она кружку. – Жратвы не дам, а суп питательный. Не боись, до утра доживешь.
Женя сделал глоток. Ему было трудно стоять, но хозяйка сама оставалась на ногах и присесть не предлагала.
– А это дерево, оно одно? – Женя вспомнил гриб «солянщиков».
– Я те че? Биолух, что ли? Много их, деревьев. Целый парк.
Взгляд женщины перестал светиться безумием, в нем появился интерес к гостю.
– А живешь чем?
Приятная сытость теплом растекалась по животу. Сталкер проследил за взглядом хозяйки и вспомнил, что так и остался голым.
– Утром покажу…
Спальня представляла собой три уровня пустых топчанов, приколоченных к стенке и задернутых брезентом. Запах не отличался от привычной вони метро, и Женя уснул мгновенно. Ненадолго.
Он лежал на правом боку, когда узкая теплая ладошка коснулась бедра. Темнота была абсолютной. Так и не представившаяся женщина властно прижалась задом к его паху и утробно застонала, обнаружив ответную реакцию. Ловкими нежными пальцами нашла, ощупала, направила. Женя тоже погладил ее бедро, подался вперед и уже не смог сопротивляться инстинкту. Тело хозяйки было гладким, упругим, молодым и страстным.
Евгений даже не вспомнил ее жуткого лица – ни во время, ни после, когда сжимал женщину в своих объятиях.
Когда проснулся, хозяйки рядом уже не было. Спрыгнув с кровати, прошел из спальни в соседнее помещение – спортзал. В углу стоял опутанный проводами велогенератор. Ну что же, понятно, откуда у них свет.
В помещении пахло женским потом, но не перекисшим, а свежим. Сталкер решил не спешить, сделал полноценную зарядку. Потом двинулся дальше и оказался в помещении с овальным деревянным столом и стульями вокруг него. Обнаженная хозяйка сидела на столе нога на ногу с чашкой чая в одной руке и водила пальчиком второй по ободку другой чашки, стоящей рядом. Огонь из распахнутой дверцы печи отбрасывал на стены уютные отблески.
– Алена-а-а, – произнесла женщина вместо приветствия.
– Женя.
Сталкер улыбнулся и посмотрел на стол. Четыре пустые чашки, одной из которых играла хозяйка, тонкие, белые. Редкость по меркам метро.
– Ну что, толстый, возьмем этого Женю в нашу компанию? – обратилась Алена к чашке.
Ей никто не ответил, но женщина вдруг задергала головой, словно ее пнули в спину, и зашипела:
– Тебя, лопоухий, никто не спрашивает!
«С кем она разговаривает?» – парень еще раз поразился тому, что древняя, старушечья голова оказалась приставленной к молодому телу.
Алена схватилась за виски руками так же, как вечером, и несколько раз сильно встряхнула голову. Фыркнула, снова заметила сталкера. На лбу у нее заблестели бисеринки пота.
– Женя, останешься с нами? – спросила она и улыбнулась совершенно по-детски.
– Ну, не знаю, – принялся врать Евгений. – У меня дела, друзья…
– Угу…
Алена провела указательным пальцем по несуществующему ожерелью, чуть ниже границы ороговевшей маски лица старухи и тела юной девушки. Женю поразил грациозный, обворожительный и даже аристократичный жест. Алена призывно раздвинула ноги, и парень вдруг обнаружил себя стоящим на коленях. Пальцы любовницы погрузились в его коротко стриженые волосы…

 

– Все с тобой понятно. Собирайся. Противогаз тебе найду. Фильтры старые, но в метро добудешь себе свежих. Пойдем, зверушку проведаем. Узнаешь, чем я живу.
Теперь женщина почему-то старательно избегала взглядов Евгения.
– А что за зверушка?
Парень шел следом за Аленой и не знал, куда девать свободные от автомата руки. Разговаривать со спиной тоже было непривычно. Но женщина не оборачивалась и старательно прятала взгляд.
– Бобер. На той стороне остров есть. Их там еще до войны развелось – тьма-тьмущая. А как срань настала, мутировали… и вот! Хозяйничают ниже по реке. Я его неделю свежей юшкой приманивала.
Алена вдруг остановилась и посмотрела на темное небо. Женя тоже глянул вверх: день? Ночь?
– Говорят, люди не случайно узнают друг друга. Каждая связь зачем-то нужна. Ты как думаешь, наша с тобой встреча была зачем?
Так и не увидев среди туч ничего путного, женщина принялась рассматривать мерзлую землю.
– Ну, это… – Женя покраснел под противогазом. – Я стал мужчиной! Спасибо, кстати.
– Я про другое, – спутница жестом пропустила его вперед. – Какой урок ты вынесешь из нашей встречи?
Парень посмотрел в темноту под своими ногами, но не увидел ничего, кроме расплывчатых контуров растений.
– Урок?
Сталкер дернулся, потому что Алена приблизилась вплотную и из-за плеча произнесла прямо в ухо:
– Урок коварства!
Сильным пинком она отправила Женю вперед, вниз, в яму. Все как вчера – скольжение, полет, падение.
Хозяйка не стала снова маскировать ловушку ветками, и света оказалось достаточно, чтобы разглядеть вчерашнее чудовище. Она заглянула в яму.
– Слышь, воин! Он тебя все равно сожрет, так снял бы противогаз, не порть вещь, а?
– Да пошла ты…
Парень шагнул в центр. «Снова арена», – подумал он.
Бобер оскалился, окутался паром от дыхания, дернулся влево-вправо, чтобы обойти сталкера, но Евгений не повелся на ложные выпады, а сделал шаг вперед, чтобы разглядеть ярость в глазах зверя.
Бобер пустил слюну. «Правда, голодный». Женя сделал еще шаг навстречу зверюге. Бобер не шевельнулся, лишь несколько раз совсем по-детски, плаксиво шмыгнул носом.
– Бедненький!
Сталкер схватил бобра за резцы, рукавицы ОЗК противно скрипнули, но сразу не расползлись. Он заглянул жертве прямо в глаза, уверенный в своей власти мизерикорда.
«Зверюга ослабела от голода, сейчас она поймет, зачем я тут». Но бобер не сдался. Он легонько боднул Женю лбом так, что тот отлетел к противоположной стене. А потому бобра началась истерика. Как припадочный, он катался по земле, дробно сучил ногами, когда оказывался на спине, сам себя бил хвостом-лопатой, выл, вопил, скулил и рычал. Парень только успевал отпрыгивать в сторону. Бобра он не коснулся ни разу, и в глаза тому больше не заглядывал.
– Ты че со зверюшкой делаешь? – раздался сверху мужской голос.
Несколько затянутых в ОЗК фигур приземлились на дно ямы. Вместо автоматов они держали кувалды, колья и сеть. Накинули сеть на бобра, прихватили кольями края, пригвоздили к земле и принялись методично опутывать зверя.
В яме стало тесно. Одиннадцать человек, ничего себе!
Женя вспомнил четыре белые чашки на столе Алены. Нет, это не те «мы», с которыми она говорила. «А ведь это – шанс!» Налобные фонари охотников метались по яме, фокусируясь на жертве, оттого темнота по краям стала гуще. Парень нашарил рукой веревку и, старясь не шуметь, полез наверх.
На поверхности света было меньше, но цепкого, тренированного взгляда юного сталкера хватило, чтобы оценить всю картину. Так-так. Клетка на колесах со сброшенной вниз дверцей-трапом. Фигура неизвестного небольшого роста в ОЗК и с пистолетом, заткнутым за ремень.
Алена и еще один неизвестный стояли на коленях и светили фонарями на расстеленный брезент. Женщина потрошила магазин, считала плату. Автоматы обоих болтались у них за спинами. Четвертый человек сторожил две пирамиды, составленные из оружия охотников. Черт! Еще один! Последний из тех, кого заметил Женя, с автоматом наперевес бросился к нему.
– Стоять!
Парень успел рассмотреть запертый предохранитель и вместо того, чтобы подчиниться, схватил АКМ за цевье. Резко дернул на себя, продолжая цепляться за веревку левой рукой. Противник не удержал автомат и ухнул в яму. Оттуда раздался забористый мат. Евгений щелкнул предохранителем, передернул затвор.
– Руки!
– Дебилы! – прорычал низенький, сверля взглядом второго часового.
Тот – единственный, чье оружие могло быть наготове, – тем не менее, подчинился, бросил автомат и сомкнул ладони на затылке. Все подняли руки, а рассчитывавшийся с Аленой сталкер вскочил на ноги и крикнул:
– Ты че, чел, охренел?
– В яму! – вместо ответа скомандовал Женя, и, угадав в низеньком старшего, пообещал: – Оружие вам оставлю.
– Дебилы! – повторил тот и прыгнул вниз первым.
«Где я видел этого старшего? Кого этот недомерок мне напоминает?» – задумался сталкер, но так и не вспомнил.
Алена проходила последней, на Женю она по-прежнему не смотрела, даже когда тот сдернул с ее лба фонарик.
Евгений понимал, что тропа, прорубленная охотничьей экспедицией сквозь заросли, чтобы протащить клетку, – единственная, и преследование пойдет по ней. А ближе к городским улицам наверняка размещен сторожевой дозор, и возможно, не один.
Парень вздохнул: опять превращаться в преследуемую дичь не хотелось.
Он прошел несколько шагов в противоположную от клетки сторону, стараясь не потревожить листву под ногами, и наткнулся на то, чего и ожидал. Густой, колючий, практически непроходимый кустарник был похож на тот, что заполонил берег реки.
Женя приподнял колючки, которые напоминали бы одеяло, если бы не цеплялись за грунт. Хорошо, что вечнозеленые!
Он нашел подходящее место и устроил себе лежку, слушая, как охотники, закончив пеленать бобра, глухо переговариваются: решают, как выбираться из ямы.
Парень старался не дышать. Он не мог понять, насколько хорошо замаскировался, и потому осмелился посмотреть на поляну, когда услышал крик:
– Вира!
Охотники выстроились в шеренгу, а низенький командир выговаривал правофланговому:
– Один, без оружия, в лесу… – он зло посмотрел на Алену. – Найти его! Охота окончена. Возвращаемся на базу.
– Но… Но? Поч…
Высокий подавился вопросом. Босс продолжал сыпать указаниями:
– Все клетки бросаем здесь. Выдели двоих в помощь Алене, бобра следует покормить. Пусть подстрелят чего-нибудь, что ли.
– Я должна его кормить?! – возмутилась женщина. – С какого, мать твою, перепуга?!
– Маслят хочешь получить? Тех, что раб твой отобрал? Работай!
От строя отделились две мужские фигуры, и низенький осмотрел их.
– Девка – старшая, это ее территория. Ножи сдать, – он перевел взгляд на Алену, хотел что-то добавить, но сдержался. Снова обратился к высокому: – Дозоры прежние, бдительность удвоить. Здесь есть только одна станция метро, куда могла направляться группа этого хмыря из ямы. И раз искать его не стали, похоже, цель у них есть поважнее. Наша станция!
Охотники, выделенные в помощь Алене, немного проводили уходящих, и Женя уже не мог расслышать слов.
На поляну возвратилась одна Алена. Поглядела в кусты.
– Вылезай! Я знаю, что ты тут. Бобер никак не успокаивается, чует тебя. А? Не хочешь?
Вдруг она упала на живот и приложила ухо к земле. Стараясь не шуметь, Женя повторил ее движение – земля дрожала, вибрировала. Послышалась стрельба.
Охотники вскоре вернулись с мохнатой тварью размером чуть меньше собаки, швырнули добычу внутрь клетки.
– Слышь, мамка, ты в этой позе подольше постой! – оскалился один, наблюдая, как женщина встала на четвереньки перед тем, как подняться на ноги.
– Прятаться надо, кобели, и побыстрее.
Теперь для того, чтобы ощутить вибрацию почвы под ногами, уже не требовалось прикладывать ухо к земле. Все слышали неспешные шаги кого-то огромного. Причем на разном расстоянии, видимо, гигантов было несколько.
– Куропаты? – переглянулись мужчины.
– Затащить бы такого живьем на игры… – охотник пошарил под клеткой, ничего не нашел: – Лады, веди нас прятаться: бобер, считай, пропал.
Алена не ответила, а продолжала разглядывать кустарник, где затаился Женя.
Наконец жестом указала направление.
– Туда, только глаза завяжу, я девушка одинокая, нору мою вам знать не след.
Ближайший охотник посмотрел в указанную сторону и внезапно схватил женщину обеими руками за грудь, прижал к себе, потискал.
– А девка-то ладная!
Алена засадила затянутым в резиновую бахилу сапогом нахалу по голени. Бандит крякнул, но грудь не выпустил. Его дружок приставил нож к горлу женщины, пнул ногой отрезанную веревку и просипел:
– Вяжи ее! Сами найдем дорогу!
Первый охотник ловко оплел Алену: ноги одним концом, руки – другим, затянул, проверил качество проделанной работы и, словно куль, закинул женщину на плечо. Второй повесил на себя три автомата.
– А клетка, а бобер? А приказ? – Алена впервые подала голос – без тени волнения.
– А че – бобер? – ответил тот, кто нес ее. – Куропаты его сейчас сожрут, автоматами мы их не остановим. Был бы РПГ! А так? Бесполезняк. Ты лучше про то думай, как нас обслуживать будешь. Про хор что-нибудь слыхала?
Бандиты удалились, и Женя перестал слышать их жалобы на бестолковость руководства.
Он выбрался из укрытия, посмотрел вслед исчезавшим отблескам фонарей и приблизился к телеге.
Бобер ткнулся носом в прутья клетки. Глаза зверя были полны мольбы. Парень осмотрел его. На шее бобра из нескольких веревок была сооружена своеобразная уздечка. Ею, очевидно, пользовались, чтобы управлять животным в пределах клетки.
– Что же делать? – сам себя вслух спросил Женя.
Первые сутки из трех, отведенных Аленой на поиск врача, истекали. Долг требовал преследовать бандитов, идти на помощь друзьям. Тем, кто предпочел выполнить главную задачу, захватить Автозаводскую, и пренебрег поисками Жени. Где-то там был Арсений – настоящий доктор. Спасти Алену, подарившую ему чудесную ночь и продавшую любовника в рабство? Или спасти вот это живое существо, наконец, переставшее видеть в сталкере палача и притворяющееся верным псом? Спасаться самому от приближающихся куропатов?
Женя отпер клетку и объявил бобру:
– Ты это… Куропатов отвлеки пока?
Он отбросил внизу дверцу, а бобер резво понесся по тропе… к берлоге Алены. «Опять бежать в противогазе», сокрушенно подумал парень и устремился следом.
Бобер смешно вскидывал задние, приспособленные для плавания лапы. Потом остановился, принялся энергично рыть землю: расширял нору настолько, чтобы пролезть самому.
Евгений приблизился к нему впритык, чтобы не пропустить окончания работы. Но едва бобер скрылся внутри, а сталкер сунулся следом, как на него обрушился град земли – зверь закапывал вход. Мерзлый грунт залеплял окуляры, забивался в отверстие для дыхания, испачкал фонарь.
Аккумулятор успел подсесть, и света не хватало. Женя выругался, отполз на четвереньках в сторону, потряс головой. Луч фонаря осветил корни вверху и фару грузового автомобиля. Евгений понял, где оказался. Нашел щель рядом с кабиной и двинулся вдоль борта фуры ко входу в прицеп.
Первым помещением была дезактиваторская. Здесь Женя протер окуляры противогаза и приготовил автомат к бою. Рывком распахнул дверь, скользнул, отодвинув тяжелый полог, внутрь и застыл на пороге, наблюдая жуткую сцену. Один голый бандит скулил и баюкал руку с перерубленным с тыльной стороны запястьем. Он старался перекрыть поток темной крови, хлеставшей из резаной раны, но силы его покидали. Второй насильник сидел в луже крови и стискивал ноги, безуспешно пытаясь передавить разрубленную бедренную артерию.
Алене помощь не потребовалась.
Сейчас она танцевала с ножом. Отрабатывала серию блоков и выпадов, перехватывала нож то верхним, то нижним хватом. Упивалась своим танцем и не обращала внимания ни на Женю, ни на умиравших насильников.
Пятна чужой крови покрывали женщину с головы до ног. Парень невольно залюбовался диким танцем Алены, тело которой стало продолжением ножа, самим ножом. Лицо… На лице ее было что-то вроде респиратора, а когда Алена, тряхнув окровавленными волосами, обернулась к сталкеру, Женя разглядел приспособление, удерживающее рот открытым и не позволявшее девушке-старухе сомкнуть зубы. Она даже не сняла его!
И тут безумный взгляд Алены остановился на Евгении.
Запоздалая догадка сверкнула в голове парня. Он вспомнил, как старший приказал бандитам сдать ножи, но те указание проигнорировали. Никогда еще ему не было так страшно. Фигура безумной фурии метнулась к нему. Чисто рефлекторно Женя ударил прикладом автомата по руке с ножом.
Алена увернулась, атаковала вновь. Окончательно впавший в панику юный сталкер, уже ни о чем не думая, пятясь, оттолкнул сумасшедшую. Спиной ощутил спасительный выход, вывалился наружу и захлопнул дверь. Лихорадочно пошарил вокруг ручки – запор отсутствовал.
Это же логово сталкеров! Зачем им запор снаружи? – сам себя спросил Женя и спешно полез вдоль борта к выходу из пещеры.
В этот момент куропаты казались куда менее опасными, чем хозяйка фуры. За спиной послышался грохот – Алена билась в дверь. В припадке безумия она, наверное, забыла о ручке. Эта заминка подарила сталкеру несколько драгоценных секунд. Женя посмотрел на автомат, раздумывая, не пустить ли его в ход, но закинул «калаш» за спину. В тесноте и темноте преимущество оставалось у Алены, как у любого человека, вооруженного ножом и не скованного ОЗК. Парню же промахнуться было нельзя.
У выхода он наткнулся на бобра.
– Бежим, увалень хвостатый! Бежим!
Женя потянул за уздечку, но подлая зверюга не сдвинулась с места – с тем же успехом можно было пытаться столкнуть танк.
Евгений уже слышал шлепанье босых ног. Алена была совсем рядом! И тут страх Жени передался бобру. Зверь дернулся к выходу, и сталкер с трудом удержал веревку.
Окуляры противогаза снова забились землей. Уже снаружи Женя протер их свободной рукой и понял, отчего бобер несется с такой сумасшедшей скоростью. Алена, вцепившись в другой конец болтавшейся уздечки, тыкала ножом в лопатообразный хвост зверя.
Понять, куда мчался бобер, в ночи было нельзя, а фонарь разрядился окончательно. Евгений услышал плеск. Сорвал противогаз в надежде промыть стекла речной водой. Но тут бобер нырнул. Женя не успел набрать в легкие воздуха и снова наглотался радиоактивной воды, прежде чем животное вынырнуло на поверхность. Впереди темнела громада какого-то острова, сплошные джунгли без единого просвета. Бобер нашел только ему известную лазейку в зарослях, а когда затопал лапами по твердому грунту, Женя оглянулся. Алены не было видно. Сталкер отпустил веревку и скатился с бобра на землю. Его снова вырвало, просто вывернуло наизнанку.
Назад: Часть вторая Абсолютное оружие
Дальше: Глава 2 Бобровый остров